* * *

Когда я дохожу до места, где мы с Мэттом должны встретиться, то слышу раскаты грома где-то совсем близко. Он выбрал один из баров в южной части города, где на каждом заведении висит яркая вывеска. Я дважды прохожу мимо нужного бара, паникуя и жалея, что не взяла с собой зонтик, прежде чем понимаю, что подошла к правильной двери. Войдя внутрь, я сразу смотрю на барную стойку, ожидая увидеть Мэтта там. Но вместо этого я нахожу его за маленьким столиком в углу. Со своей комплекцией он выглядит забавно, пытаясь удобно расположиться на невысоком стуле. Мэтт улыбается мне, и я легко взмахиваю рукой, приветствуя его.

Я подхожу и наклоняюсь, чтобы обнять его, в то время как он встает, чтобы обнять меня. И мы встречаемся где-то посередине, соприкоснувшись на мгновение щеками. Вместо того чтобы посмеяться над комичностью ситуации, я отстраняюсь и смущенно молчу. Мэтт быстро уходит в сторону бара, на ходу бормоча: «Я принесу тебе выпить».

Я снимаю куртку и поправляю рукава, вешаю сумку на спинку стула. Опустившись на сиденье, закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Эх, надо было пропустить стаканчик, прежде чем выходить из дома.

Услышав приближающиеся шаги Мэтта, я открываю глаза и стараюсь придать лицу невозмутимое выражение. Он ставит наши бокалы на стол, а затем садится на стул рядом со мной, а не на тот, что стоит напротив и где висит его пиджак.

Я чувствую, как его бедро прижимается к моему (ох, то ощущение, которого я жаждала уже несколько недель), и на этот раз наши намерения предельно ясны. Я отпиваю глоток пива и какое-то время всячески избегаю взгляда моего спутника. Я понимаю, что это бессмысленно, и поднимаю взгляд на него. Мы долго смотрим друг на друга. Затем он улыбается.

– Привет, Молли, – с улыбкой говорит он, и я вижу, как загорается озорной огонек в его глазах.

– Привет, Мэтт.

Разговор скользит по поверхности, но все мое внимание приковано к нашим ногам. К этой точке соприкосновения между нами. Даже когда он встает, чтобы пойти к барной стойке за новой порцией эля, опустившись обратно на стул, Мэтт тут же возвращает свою ногу на прежнее место. Сейчас наши бедра словно два магнита, которые притягиваются друг к другу. Дэниел любит взять какую-нибудь букву из магнитного алфавита и держать ее в миллиметре от двери холодильника, чтобы почувствовать, как поверхности притягиваются друг к другу.

И вдруг Мэтт произносит:

– Хочешь уйти?

– Хм? – хмыкаю, будто не понимаю, о чем он. Но я с предвкушением ждала этих слов с той самой ночи, когда мы встретились в первый раз. Я представляла, как он скажет мне нечто подобное, и не верила, что когда-нибудь услышу эту фразу наяву. Я не думала о том, что скажу, когда наступит этот момент.

Он небрежно проводит ладонью по лицу. Этим жестом он будто стряхивает с себя последние крупицы сомнений и затем пристально смотрит на меня.

– Моя девушка уехала из города. Я живу здесь неподалеку, – говорит он.

Так вот почему он хотел встретиться не в баре в моем районе, а где-нибудь поближе к своей квартире. Вероятно, сегодня он проснулся рано, помог ей донести чемодан до ожидающего такси, а затем поспешил обратно в дом, чтобы отправить мне сообщение и пригласить на свидание. Он настолько близок к тому, чтобы предложить мне переспать с ним, насколько это только возможно, при этом не говоря мне этого откровенно.

Мэтт продолжает, пытаясь заполнить паузу в нашем разговоре:

– Я бы очень хотел, чтобы ты согласилась.

И это все больше похоже на неизбежность, чем на выбор.

– Хорошо.

На улице уже вовсю разыгралась непогода. Дождь идет стеной и звонко стучит по навесу над входом в бар. Мэтт снимает с себя куртку и накидывает ее мне на голову. Мы быстрым шагом идем по тротуару, стараясь не поскользнуться, и я чувствую, как отчаянно мое сердце бьется в груди, побуждая меня идти дальше. Буквально за минуту или две мы добегаем до его дома. Рубашка Мэтта насквозь промокла и прилипла к коже. Я смотрю на его сильную спину, пока он открывает дверь и пропускает меня вперед.

И вот мы уже стоим друг напротив друга у него на кухне.

* * *

Когда я выбегаю на улицу, где продолжает бушевать гроза, все, что мне приходит в голову, – написать Стюарту. Он единственный, кто может мне помочь принять решение. Потому что в данный момент это моя реальность, а не гипотетический сценарий или фантазия, которую мы разыграли в нашей супружеской постели.

Мне стоит вернуться?

Я писала, спрятавшись под навесом, не обращая внимания на яркие вспышки молний. Взглядом я гипнотизирую экран, молясь лишь о том, чтобы муж побыстрее ответил мне. И через несколько секунд он отвечает.

Для такого фундаментального вопроса ответ Стюарта невероятно краток: «Действуй».

Действуй. И его совет выходит за рамки нашего брака. Хотя я получила от мужа одобрение и даже его поддержку, я делаю это не ради него. Я делаю это не для того, чтобы как-то взбудоражить наш брак. Я иду в квартиру другого мужчины, потому что Я хочу этого. Стремительно поднявшись по лестнице, я нажимаю на кнопку звонка и расстегиваю свое промокшее насквозь платье еще до того, как Мэтт откроет дверь, потому что я хочу его.

* * *

Из квартиры Мэтта я выхожу в три часа ночи. Оказавшись на улице, я смотрю на мокрый тротуар, который теперь кажется мне совсем другим. Буря закончилась, наступило затишье. Мое платье и туфли еще не до конца просохли. Я иду в сторону дома. Прохожу мимо навеса, под которым всего несколько часов назад пряталась от дождя, набирая сообщение мужу.

Дома я снимаю мокрую одежду и забрасываю ее в стирку, беру с пола первую попавшуюся футболку и надеваю ее. Я забираюсь в кровать, надеясь, что Стюарт крепко спит, но тут в темноте слышу его голос:

– Ну и как все прошло, моя сексуальная женушка?

Где-то в глубине моего сознания срабатывает предупреждающий сигнал, и я решаю не рассказывать всего.

– Забавно, – коротко отвечаю я.

Я не говорю ему, что все, чего я хочу, – это вернуться назад, почувствовать сильные руки Мэтта на моем теле и его губы, сминающие мои в страстном поцелуе.

Глава 4

Нейт просыпается рано утром, отвлекая меня от раздумий. Я почти не спала, но не чувствую себя уставшей. Мной овладевает какой-то прилив неконтролируемой энергии. Я несу младшего сына на кухню, а он весело смеется и забавно фырчит. Пока я насыпаю хлопья в тарелку, чувствую, как мысли в моем сознании загудели с новой силой, оттесняя все действия на задний план. Бороться с этим бесполезно.

Подхватив сына на руки, отношу его в гостиную и включаю телевизор. Поставив перед ним тарелку с завтраком, щелкаю каналы.

– Noggin!^[11] Это как детский сад по телевизору! – с восторгом кричит ребенок и улыбается.

Нейт внимательно смотрит, как лось Мус в компании своего молчаливого друга-птицы по имени Зи объявляет следующую передачу, а я удобно устраиваюсь на диване позади сына и закрываю глаза. Воспроизводя в памяти события прошлой ночи, я судорожно кручу на безымянном пальце свое обручальное кольцо. Я хочу вспомнить каждое мгновение.

Мэтт открывает дверь. А я уже расстегнула платье наполовину и наблюдаю, как его взгляд мечется между моим лицом и грудью. Застежка на бюстгальтере находится спереди, и я, стоя прямо в дверях, с легкостью расстегиваю ее. Я. Девушка, которая в старших классах не могла без стеснения взглянуть мальчику в глаза. Девушка, которая потеряла девственность почти в девятнадцать лет и которую парень бросил на следующий же день. Но я теперь другая. Я – сексуальная, уверенная в себе. Делаю шаг вперед, и наши губы соединяются в поцелуе. Одной рукой Мэтт обхватывает мою грудь, а второй скользит вверх к шее и останавливает свою большую ладонь на затылке, запуская пальцы в мои волосы. Его лицо гладко выбрито, и кожа такая нежная. Он затягивает меня в квартиру и захлопывает за нами дверь. Не отрываясь друг от друга, мы, спотыкаясь, проходим мимо кухни, где буквально десять минут назад впервые поцеловались. То место, где я отскочила от Мэтта, словно его губы были пропитаны ядом. Но это сделала та девушка, которой я была раньше. А теперь я готова снова и снова целовать его. И сейчас я понимаю, что это был не яд, а опьяняющий эликсир, который жизненно необходим мне. Он нужен, чтобы та другая Я, грустная и осторожная трусишка, оставалась там, где и должна быть. Место этой тихони в чулане под лестницей, и никак иначе. Мы падаем на его кровать. Не разрывая поцелуя, я нетерпеливо тянусь к пряжке на ремне мужчины. Сейчас я пробую на вкус этот дурманящий коктейль по имени Мэтт. И едва я делаю свой первый большой глоток…

– Мамочка?

Я открываю глаза и вижу маленькое личико Нейта прямо перед собой. Позади него на экране телевизора – Даша-путешественница, которая уговорила белку Тико проехаться с ней через мост, но старый ворчливый тролль пытается помешать им.

– Я съел все хлопья. А можно мне еще немножко? Пожалуйста.

– Конечно, милый. Только дай мне одну минутку.

– Хорошо. – Сын протягивает ко мне свою маленькую пухлую ручку и кладет ее поверх моей, лежащей на груди. А затем оборачивается к экрану, чтобы посмотреть, как Даша справится с новой преградой, возникшей на нее пути.

Я снова закрываю глаза и пытаюсь вернуться в тот момент, на котором остановилась. Я расстегиваю ремень Мэтта, тяну вниз собачку молнии и просовываю руку в его боксеры. Скольжу пальцами по его твердому члену… Поцелуй на моей щеке и легкое покалывание щетины. Открыв глаза, я вижу нависшего надо мной Стюарта. Муж к чему-то принюхивается.

– Ты пахнешь по-другому, – констатирует он. – Ты не принимала душ, когда вернулась?

– Извини, – тихо отзываюсь я. – Было очень поздно. Я не думала, что ты будешь против.

– Ну я как бы против, – сухо отвечает супруг и уходит.

Что это значит для тебя, Молли?

Я не знаю, что это значит для меня, и не хочу знать. Опасность, которую я ощущала все это время, теперь вполне осязаема. Сейчас я одновременно и актриса в фильме ужасов, входящая в темный лес, где прячется маньяк, и встревоженная зрительница в зале кинотеатра, которой хочется крикнуть: «Нет! Не ходи туда!» И все знают, что произойдет дальше. Это часть острых ощущений.

Я достаю телефон и набираю сообщение: «Извини, Митчелл. Я хочу отменить нашу встречу на следующей неделе».

* * *

Я планирую съездить с Дэниелом и Нейтом к моим родителям. Маме становится все хуже, и эту поездку откладывать больше нельзя. Кроме того, есть еще одна причина, по которой я хочу увидеть мать: мне нужно поговорить с ней, а точнее, я хочу вернуться к одному нашему разговору и поставить наконец в нем точку.

Конечно же, Стюарту нужно работать, и на выходных он останется дома. В ночь перед отъездом я допоздна собираю вещи: один большой чемодан с одеждой для меня и мальчиков, две небольшие сумки с игрушками и легким перекусом на время полета. Стю заходит в комнату и перекладывает стопку нижнего белья в сторону, чтобы сесть на край кровати.

– Уделишь мне минутку?

– Конечно, – отвечаю я, не поднимая глаз. – А ты не знаешь, где резиновые сапожки Нейта?

Если верить прогнозу погоды, ближайшие дни в Чикаго будут дождливые, но я твердо решила, что мы с детьми не будем сидеть дома.

– Понятия не имею, – говорит он. – Лена пригласила меня на выходные. Пока вас нет дома.

Я перестаю складывать майки и смотрю на мужа.

– Лена? В смысле – твоя бывшая девушка Лена?

– Ага, – отвечает Стюарт. – Кажется, я уже говорил тебе, она сейчас переживает довольно тяжелый развод. Лена просто хочет поговорить.

– О-о, просто поговорить? – я опускаю глаза и делаю вид, что сосредоточенно изучаю кучу одежды, разложенной на кровати.

– Думаю, да. Но что, если бы это был не просто разговор? Как бы ты к этому отнеслась?