– Это, конечно, правда, но, если я ей расскажу, мне и Пэйси придется все рассказать. Я не хочу, чтобы Винни пришлось скрывать от него такой секрет.

Блейкли наклоняется ко мне.

– Срочные новости. Пенни. Тебе придется ему рассказать в любом случае. Ты ведь это понимаешь, да?

– Разве? – спрашиваю я. – Давай хорошенько все обдумаем. План с едой точно должен сработать. О, можно еще будет завести специальный аккаунт в ТикТоке – только о еде. Убедительнее будет. А когда ребенок родится, ну, я же не буду брать его с собой на работу? Так что Пэйси его не увидит. И он редко ко мне приходит. Если он захочет зайти, я просто отдам ребенка тебе! Знаешь, чем больше я об этом думаю, тем больше мне кажется, что нам удастся это провернуть.

– Остановись на секундочку. – Блейкли поднимает в воздух руку в предупреждающем жесте. – Ты моя лучшая подруга, и я очень тебя люблю, и ты знаешь, что я всегда тебе помогу, чем смогу, но, – она указывает на свою промежность, – это, знаешь ли, вагина. Не пенис. И насколько я помню, ты забеременела не от меня. Так что, когда ты говоришь «нам», ты ведь не можешь на полном серьезе иметь в виду меня и тебя?

– Э-э, естественно я имею в виду тебя и меня? – Я смотрю на нее так, будто она сбрендила. – Мы подруги. – Я взмахиваю рукой. – Это комплексная сделка. Мои проблемы – твои проблемы. Ты приняла эти условия, когда решила стать моей лучшей подругой.

– Что-то не припомню, чтобы я контракт подписывала.

Я раздраженно упираю руки в бока.

– Это негласный контракт! Мы как… акция «Два по цене одного»! Такие у нас отношения! Так что моя беременность – это твоя беременность.

– Ага, ты не устаешь это повторять, и с каждым разом мне только сильнее хочется сбежать и никогда больше не возвращаться. – Блейкли заправляет прядь волос за ухо. – Я слишком молода, чтобы беспокоиться о всяких детях. Мы с Перри об этом даже еще не думали.

– Ты думаешь, я этого хотела?

Она пожимает плечами.

– Ну, за все приходится платить.

– Господи! – Я швыряю в Блейкли диванную подушку и попадаю ей по ноге. Она вскрикивает. – Поверить не могу! Такое только недовольные родители говорят, а ты моя лучшая подруга!

– Ну, я не знаю, чего ты от меня хочешь. – Она разводит руками. – Я пытаюсь помочь, но твое желание скрыть беременность абсолютно нелепо, не говоря уже о том, что у тебя ничего не выйдет. Пойми наконец: если ты не собираешься делать аборт – а я вижу, что не собираешься, – скрыть ребенка у тебя не выйдет. Пэйси рано или поздно узнает. Представляешь, как он отреагирует, если ты не скажешь ему сразу? Он будет в ярости и вообще разорвет тебя на кусочки. Ты этого хочешь, Пенни? Чтобы тебя разорвали на кусочки?

– Вообще было бы неплохо. Ответственная Пенни сможет заботиться о ребенке и прятаться ото всех, а рабочая Пенни – обеспечивать семью и никому ничего не рассказывать. Вот это точно сработало бы.

– Да ты совсем сбрендила! – Блейкли всплескивает руками и направляется прямиком к входной двери.

– Ты куда?

– Сунуть голову в сугроб!

Я подбегаю к ней и хватаю за руку.

– Пожалуйста, не уходи. Ты мне нужна.

Она поворачивается ко мне, и я вижу в ее глазах беспокойство. Это возвращает меня в реальность.

– Ты должна ему сказать.

Мои глаза наполняются слезами, и я медленно киваю.

– Я знаю.

– И ты должна сказать Хорнсби.

Я качаю головой.

– Ни за что. Я ничего ему не скажу. Пэйси его убьет, это мы уже установили. Я просто скажу, что это была случайная связь, и я понятия не имею, где теперь искать отца ребенка.

– Это еще зачем? Пенни, нам не так уж и много платят. На ребенка уходит много денег, так что тебе понадобится помощь Хорнсби. И вообще, он имеет право об этом знать.

– Поверь мне, он не захочет ничего об этом знать. Мы оба ясно дали друг другу понять, что не хотим ничего серьезного. Да ты сама подумай: он вообще никогда не вступает в отношения. Он просто спит с девушкой один раз, и все. Последнее, что ему нужно – это ребенок, который положит конец всем его любовным развлечениям.

– Что ж, какая жалость, – в голосе Блейкли звучит уверенность, которой так не хватает мне самой. – Меня тошнит от того, что, когда речь заходит о беременности, женщины должны тащить эту ношу в одиночку. Конечно, есть замечательные мужчины, которые искренне поддерживают своих партнерш, но когда случается что-то подобное, женщина почти всегда справляется со всеми трудностями одна, хотя это ответственность обоих родителей. – Блейкли наставляет на меня указательный палец. – Он не просто заслуживает знать. Он должен знать. Это его обязанность.

Я согласна с ней. Было бы куда легче, если бы мне не пришлось проходить через все это в одиночку. Но я едва знакома с Хорнсби, а то, что я о нем знаю, говорит о том, что отец из него выйдет не очень. А еще как только Пэйси узнает, что случилось, он реально убьет Хорнсби. И что тогда? У ребенка вообще отца не будет.

Меня внезапно захлестывает волна тошноты, и я протягиваю руку, чтобы опереться о подругу.

– О боже, я должна ему рассказать.

– Ты должна рассказать им обоим. И знаешь, что я предлагаю?

– Что?

– Сорвать пластырь сразу. Расскажи им об этом одновременно.

Она что, с ума сошла? Предложение рассказать им об этом одновременно звучит еще более нелепо, чем моя идея прятать ото всех ребенка.

Я уже собираюсь ей все это сказать, как вдруг осекаюсь. Разве это такая уж сумасшедшая идея? Сорвать пластырь сразу – это проверенный временем способ говорить правду. Может, сказать им одновременно будет даже лучше. Мне не придется повторять новость дважды. А они смогут пережить это вместе. Может быть, после этого они даже станут ближе.

Уже представляю, как они обнимаются и поздравляют друг друга с замечательной новостью.

Господи, кого я пытаюсь обмануть? Ясно ведь, что этого никогда не произойдет. Готовиться следует к драке и рекам крови.

– Мне понадобится третья сторона, – говорю я. Да, отреагируют они плохо, но идея-то на самом деле хорошая. Мне проще сказать это один раз, и это главное. – Кто-то, кто сможет защитить Хорнсби, когда Пэйси обрушит на него гнев божий.

– Это хорошая идея, – соглашается Блейкли, подводя меня к дивану. – Что, если Пэйси накинется на Хорнсби? Ты их растащить не сможешь, беременная – так тем более. Почему бы тебе не позвать Тейтерса?

– Тейтерса? Почему его-то? Он тот еще подстрекатель. Он только хуже все сделает.

– И правда, – кивает Блейкли. – Может, тогда Поузи? Он дружит с Хорнсби. Он большой, грозный. Он может им навалять, если понадобится.

– Поузи – неплохой вариант, – признаю я. – Но ему же, наверное, будет неловко?

– Вероятно, да, – отвечает Блейкли. – Но это суровая необходимость.

Я закусываю губу и перевожу взгляд за окно. День выдался ясный, холодный – полная противоположность тому, как я себя сейчас чувствую.

Вместо того, чтобы радоваться скорому появлению в этом мире новой жизни, я нервничаю. Боюсь даже. Несмотря на одинаковые результаты четырех разных тестов на беременность, мне все еще не до конца верится, что это правда.

– Может, стоит подождать окончания сезона, а уже потом рассказывать. Они же перессорятся. В этом сезоне они играют просто отлично. Не хочу это портить.

– К концу сезона у тебя уже живот будет виден, так что все станет очевидно. Лучше расскажи им сейчас, чтобы они смогли побыстрее выбросить это из головы и сосредоточиться на плей-офф.

– Наверное, ты права.

Блейкли обнимает меня за плечи.

– Кто знает, может, они воспримут это лучше, чем тебе кажется.

– Мне нравится твой позитивный настрой, но ты не хуже меня должна понимать – ничем хорошим это закончиться не может.

Она тяжело вздыхает.

– Знаю. Так когда ты им скажешь?

– В понедельник, – говорю я. – У меня как раз в ТикТоке запланировано кое-что новенькое. Игры у них не будет, так что после тренировки я попрошу их прийти ко мне в кабинет, якобы чтобы рассказать новости. Они будут думать, что пришли из-за какого-нибудь очередного челленджа в ТикТоке, и даже не заподозрят, что я вот-вот полностью переверну их жизнь.

– Ну, твоя жизнь уже перевернулась, а так ты хоть в одиночестве не останешься. А потом мы пообедаем, и ты расскажешь мне все в мельчайших подробностях. Потому что, дорогая моя, ты мне солгала, когда сказала, что у вас с Илаем Хорнсби ничего не было. Я заслуживаю знать.

Блейкли тогда долго меня пытала, но я действительно ни в чем не созналась.

– Жду этого момента с нетерпением.

Глава 6

Илай

– Куда идешь? – спрашивает Поузи, нагоняя меня трусцой.

– Пенни попросила прийти в ее кабинет. Хочет обсудить стратегию по социальным сетям.

– Меня тоже. И Лоуса. – Поузи откусывает от сэндвича с болонской колбасой. – Эй, Лоус, – кричит он в сторону раздевалки. – Ты идешь?

– Ага! – кричит тот в ответ и выходит в коридор, на ходу заправляя рубашку. Волосы у него влажные. Тут же он замечает сэндвич Поузи. – Приятель, ты ведь понимаешь, что после тренировки лучше что-нибудь другое съесть?

Поузи откусывает еще один большой кусок.

– Это важный ритуал, чувак. Я как-то решил не есть сэндвич с болонской колбасой после тренировки, и знаешь что? Я тут же потянул паховую мышцу. Черта с два я повторю эту ошибку.

И он откусил еще кусок.

– Даже не пытайся ничего ему объяснять, – советую я Пэйси. – Он непреклонен.

– Это правда, – подтверждает Поузи. – И ты никак не можешь изменить мое мнение. – Он хлопает себя по ногам и провозглашает: – Мои паховые мышцы в безопасности!

– Я сегодня вечером никуда не пойду, – говорю я.

– Что с тобой? – спрашивает Лоус. – Все еще голова болит?

– Угу. – Я потираю лоб. – Охренеть как. Сейчас поговорим с твоей сестрой, а потом я поеду домой и вырублюсь.

– О чем там эта встреча, напомните? – спрашивает Поузи.

– Что-то там про социальные сети. – Лоус пожимает плечами. – Точно не знаю. Наверное, будет рассказывать, что нам еще сделать, чтобы фанаты пришли в восторг. Я уже Пенни много раз сказал: я не собираюсь сниматься ни в каких дурацких роликах с танцами. Должен же быть какой-то предел!

– Я не против танцев, – говорю я.

– Я бы тоже потанцевал, – поддерживает Поузи с набитым ртом. – Только вот у меня обе ноги левые, и я ни черта не могу запомнить.

– Тебя просто по голове слишком часто били, – фыркает Лоус. Мы входим в лифт, и он жмет на кнопку третьего этажа – именно там расположены офисные кабинеты.

Пока они спорят о танцах, я предаюсь мечтаниям о том, чем я займусь после встречи. Голова раскалывается от боли. Типичная для меня головная боль от перенапряжения – пройдет, когда я разомну шею, выпью кофе, намажусь охлаждающим кремом, закинусь ибупрофеном и отдохну. Но сначала мне нужно разобраться с этой встречей – встречей, для которой выбрано самое неподходящее время. Не из-за головной боли, а потому, что из моей памяти наконец-то начали стираться события моего дня рождения. Он вышел охрененным. Даже слишком.

После этого пытаться заниматься сексом с кем-то другим было просто невозможно. Две недели прошло, прежде чем я смог хотя бы начать смотреть на других девушек. А потом… Я приходил в бар, флиртовал с кем-нибудь, а потом возвращался домой один. После пары часов мне становилось попросту неинтересно.

На прошлой неделе я наконец-то поцеловал кого-то в коридоре бара. И хоть для меня это было огромным шагом, продолжения не последовало. Вообще. Губы у этой девушки не были пухлыми, стоны не были сладкими, и то, как она сжимала мои плечи, ничуть не напоминало мне о тесных объятиях Пенни.

Сегодняшняя встреча с Пенни и необходимость с ней поговорить только помешают мне забыть лучшую ночь в жизни. До сих пор мне отлично удавалось ее избегать, и я только изредка, краем глаза замечал ее где-то вдали. А теперь мне предстоит встретиться с ней лицом к лицу… Вот черт!