Потом «Сиэтл» выполнил идеальный рассчитанный по времени поперечный пас, создав бросок в одно касание из круга вбрасывания. Я дернул левой ногой быстрым движением, отбив шайбу от самых ворот.

– Очень хорошо, Дисней, – закричал Ари. – Хороший мальчик.

Кинк на похвалу разблокирован. Мне стоит узнать об этом чуть больше позже.

Во втором периоде больше никто не забил, и я буквально выскочил со льда, как только прозвучал сигнал на арене. Мои сокомандники пытались поговорить со мной, но у меня была миссия.

– Эй, Фарго, – крикнул я одному из охранников, что стояли у ложи. Он нахмурился и посмотрел на меня. – Там девушка, – сказал я ему, указывая на блондинку. – Второй ряд, ближе к центру.

Он прищурился и наконец кивнул.

– Дэвис, в раздевалку, – крикнул тренер Гретц, проходя мимо. Я отмахнулся, не в силах уйти на перерыв, пока не буду уверен, что она не уйдет.

– Фарго, ради всего святого. Найди способ удержать эту девушку здесь после игры. Мне все равно, как ты это сделаешь.

Он уставился на меня, как на сумасшедшего. И я был почти уверен, что если он и правда так думает… то он будет прав.

– Малыш, что ты хочешь, чтобы я сделал, похитил ее? – спросил он в замешательстве. – И, черт возьми, почему ты думаешь о вагине посреди игры? У тебя что, недотрах?

На секунду мне захотелось вырвать ему голосовые связки за то, что он назвал мою девушку «вагиной», но я сдержался. Это сделает только хуже.

– Фарго. Разберись. Тысяча долларов тебе, если ты это сделаешь.

Его глаза расширились.

– Ты издеваешься надо мной?

– Нет. Я не издеваюсь над тобой, – рявкнул я, балансируя на грани отчаяния.

– Дэвис, что, черт возьми, происходит? – тренер Гретц снова закричал, высунув голову из туннеля.

– Фарго, – взмолился я, глядя на старика и чувствуя, что моя жизнь висит на волоске. Если он не скажет «да», я не знаю, что буду делать. Бросить игру? Притвориться травмированным?

Блин, я не мог так подвести Ари и остальных. Но в этот момент казалось, что судьба в моих руках.

– Ладно, малыш. Я что-нибудь придумаю. Но ты будешь должен мне тысячу гребаных долларов.

Я кивнул, чувствуя себя чуть лучше, и пошел в раздевалку, где Гретц определенно должен был меня отчитать за то, что я так долго не возвращался.

* * *

Три минуты до конца третьего периода, и мы были впереди на один гол, я продолжал украдкой поглядывать на нее, когда мог, но не пропустил ни одной шайбы.

Она была впечатлена?

Я несколько раз поднимал шлем, пытаясь привлечь ее внимание. Но ничего. Как будто меня не существовало за исключением того момента, когда она сказала мне, что я чертов отстой.

Коул заметил, что я смотрю на нее, и теперь шевелил бровями каждый раз, когда я бросал взгляд.

Гребаный придурок.

Отчаяние висело в воздухе, в то время как «Сиэтл» продолжал атаковать. Они были похожи на раненое животное, загнанное в угол, Ари и мне приходилось играть на пределе возможностей, чтобы остановить их.

Тейлорс отправил шайбу по воротам стремительным щелчком, и я инстинктивно отреагировал. Моя перчатка взлетела и поймала шайбу.

Черт. Это было близко.

– Ну король, – закричал Ари, пританцовывая на льду. Я отдал ему честь и притворился, что мне нужно выпить… в пятисотый раз… чтобы убедиться, что она все еще там.

Она, черт возьми, пялилась на меня. Она медленно подняла обе руки и сделала мне знак, и я чуть не отключился на льду, просто от ее внимания.

Поскольку я, очевидно, забыл, как общаться с людьми противоположного пола, я снова послал ей чертов поцелуй.

Слава богу, Линка здесь не было, а Ари не обращал на меня внимания.

Им было бы так стыдно за меня сейчас. Но затем она покраснела и отвела глаза.

И, черт возьми… я что, упал в обморок?

Оставались считанные секунды, и «Сиэтл» посадили на скамейку запасных своего вратаря. Ари выбил шайбу у Тейлорса и отправил ее Томми.

Гол!!!!!

Я потряс кулаком и закричал, когда прозвучал сигнал, оповещающий об окончании игры и чертовой победе.

Победа, которая ничего бы не значила, если бы «Даллас» не победил.

Я волновался, стоял в сетке, чувствуя себя безмолвной статуей, в то время как вся моя команда катилась к скамейке запасных, чтобы посмотреть оставшуюся часть игры «Далласа». Она встала, она собиралась уйти… и тут появился Фарго, преградив ей путь.

Слава богу.

Молясь, чтобы тысяча долларов оказалась для него достаточным стимулом для удержания ее там, я покатился к скамейке запасных. Коул вскочил на ноги, крича, когда я проезжал мимо.

– Один – один, – пробормотал он, и я кивнул, чувствуя тошноту. «Даллас» и «Детройт» пока играли с равным счетом.

Болельщики уже праздновали, пока вся наша команда смотрела игру на чьем-то iPhone.

Линкольн был богом. Он мог это сделать, черт возьми.

И он это сделал. Вырвавшись, он пропустил шайбу прямо между ног вратаря «Детройта». Чеееерт.

Как будто я раньше недостаточно его боготворил.

Линк подъехал к камере и послал в нее воздушный поцелуй. А Ари принял его, словно поцелуй принадлежал ему.

Я принял его из-за спины Ари, сделав вид, что он предназначался мне. Потому что это могло быть так. Или, по крайней мере, я хотел надеяться на это.

Охрана стала выпускать фанатов на лед, чтобы отпраздновать, как будто мы только что выиграли Кубок Стэнли, и я отчаянно искал глазами ту девушку.

Фарго вел ее на лед!

От нервозности у меня подкашивались ноги.

– Дисней, ты чертовски крут, – крикнул Коул, выбираясь на лед вместе со всеми остальными. – Давайте напьемся!

Он обнял меня за шею, совершенно не обращая внимания на то, что я весь в поту и, возможно, воняю, как тухлые яйца.

Черт. Если я подойду к ней, а от меня будет так вонять… она, скорее всего, убежит.

Коул продолжал восторгаться игрой, держа телефон, на котором по видеозвонку был подключен Паркер.

В любой другой день до сегодняшнего я мог бы только мечтать о таком исходе.

Отмечать победу с моими братьями и Ари.

Но сегодня… сегодня я отчаянно хотел добраться до нее. Моей девочки.

Моей.

Глава 3. Оливия

– Это важная игра, Лив… и ты всегда придумываешь отговорки. Просто приходи сегодня вечером, пожааааалуйста… – умолял Харли.

Харли – единственный член семьи, которого я спокойно могла выносить, и, что еще более невероятно, один из немногих людей, которым я доверяла в этом мире.

– Ты можешь нацепить одну из своих маскировок и сесть рядом с Мэдди, никто никогда не заподозрит, что знаменитая Оливия Дарлинг посетила хоккейный матч. Тем более, ты почти не появлялась на публике эти два года.

Я не знала, сколько времени нужно людям, чтобы забыть обо всем произошедшем… но… возможно.

– Это чертовски важно для меня, Лив. Я бы не просил тебя, если бы это был пустяк.

Я поморщилась. Больше от того, что он не сказал, чем от того, что сказал. Харли и его девушка были моей единственной поддержкой с тех пор, как я оказалась в той больнице. Они были единственными, кто поверил мне, когда я сказала, что меня накачали наркотиками… единственными, с кем я не чувствовала себя сумасшедшей.

Публичные мероприятия, определенно, больше не мое, но он был прав… с небольшой маскировкой, кто узнает?

Я взяла парик и джерси «Сиэтла», которые он мне прислал, и надела их. Надев парик, я внимательно посмотрела, хорошо ли скрыты все пряди моих темно-рыжих волос. Нахмурившись, я уставилась в зеркало. Я не могла надеть солнцезащитные очки – это точно выделило бы меня на мероприятии в Лос-Анджелесе. В конце концов, так делали все знаменитости. И я не купила себе новые цветные линзы. Я нацепила на голову бейсболку, надеясь, что это поможет мне еще лучше слиться с толпой. С учетом того, что на моем лице нет тяжелого макияжа, который я носила каждый день… будет ли этого достаточно?

Глядя на свое отражение, я не могла не начать думать обо всем том, что может пойти не так. Сердце колотилось о грудную клетку. Дрожащими руками я поправила бейсболку, но лицо скрыть было невозможно.

Грудь сдавило, вдохи становились все более поверхностными, нервными, тревога охватила меня в свои безжалостные тиски. Комната, казалось, стала уменьшаться, сжимать меня. Перед глазами замелькали вспышки камер, а затем посыпались вопросы… все те ужасные вопросы.

В тот момент, когда тяжелые двери здания суда распахнулись, на меня обрушился шквал пронзительных вспышек. Беспощадные и ослепляющие, они сломали мою тщательно продуманную маску, которую я создала для посещения суда.

Воздух наполнил оглушающий рев голосов папарацци. Они вели себя, как стервятники, которые надеялись поймать меня в самом уязвимом и слабом состоянии.

– Что ты принимала сегодня утром, Оливия? – крикнул один из них, криво ухмыляясь и пытаясь протиснуться ко мне через телохранителя. – Зачем ты лжешь?

– Хватит! – закричала я своему отражению, думая в этот момент о том, что, возможно, я и правда была сумасшедшей, как все считали.

Я с отвращением отвернулась от зеркала и зашагала к двери – иначе могла бы передумать.

К черту все это. Я иду на игру. Сейчас я была уже «бывшей». Никем. Ни с чем.

Одна ночь не изменит этого.

Я не вызвала своего водителя. Он скажет Джолетт и Марко, что я ушла, и тогда возникнут вопросы.

Я прошла несколько кварталов от своего дома и подождала, пока Мэдди заедет за мной на такси.

Энтузиазм Мэдди был заразителен, – когда она выскочила из машины, ее голубые глаза сверкали от волнения. Ее короткая светлая стрижка идеально обрамляла лицо, и на ней также была джерси Харли.

– Лив! – почти взвизгнула Мэдди, обнимая меня. – Ты готова к игре? Твой кузен на грани нервного срыва!

Я с тревогой посмотрела на тротуар, словно в любую минуту кто-то мог выскочить и наброситься на меня.

Но, конечно, никто не обращал внимания.

Слегка расслабившись, я кивнула Мэдди и села с ней в машину, и она тут же принялась болтать обо всех последних сплетнях среди девушек и жен хоккеистов.

Когда мы ехали по городу, мои пальцы крепко держались за сиденье, как у невротички в состоянии срыва, которой я, впрочем, и была. Я поглядывала на водителя такси каждые пару секунд, уверенная, что он узнает меня.

Но он даже не взглянул на меня второй раз…

Я стала еще более нервозной, когда мы въехали на парковку арены. Толпы людей повсюду.

– Эй, – прошептала Мэдди, положив руку поверх моей дрожащей. Ее глаза были полны беспокойства… и жалости.

Это то, что я ненавидела больше всего. Тот факт, что весь мир теперь жалел меня.

– Если не хочешь, мы можем не идти. Харли переживет. Он будет дуться и жаловаться, потому что он на самом деле тот еще ребенок. Но Харли любит тебя. Он поймет.

Я покачала головой.

– Нет. Я в порядке. Я просто… нечасто выхожу, – прошептала я в ответ, украдкой бросив еще один взгляд на водителя, который, казалось, все еще не обращал на меня внимания.

По какой-то причине предложения уйти было достаточно, чтобы успокоить меня, так что я смогла выйти из машины и пойти с ней на арену.

Пока мы шли, моя уверенность медленно росла.

Я была просто частью толпы. Никто не оборачивался на меня. А если и оборачивались, то точно не узнавали.

Что означало… я могла просто жить. Наслаждаться моментом. Как и все остальные.

Улыбка тронула мои губы. Потому что «вау»…

Купив немного попкорна, мы направились к нашим местам в третьем ряду, прямо за вратарем «Кобр Лос-Анджелеса».

Я спокойно отнеслась к этому.

Электризующая атмосфера. Волнение толпы. Крики и рев, разносящиеся по арене. То, как лед блестел под светом ярких огней. Игроки разминались, выполняя разнообразные упражнения.