И никто в этом зале не кричал мое имя, никто не смотрел мне в лицо. Я была просто человеком из толпы.

Это был рай.

Харли проехал мимо с уверенной улыбкой на лице. Я помахала ему, и он показал нам с Мэдди большой палец, прежде чем снова сосредоточиться на игре. Мэдди взвизгнула и сжала мою руку, она вся дрожала от предвкушения.

Игра началась, борьба на льду была безумной. Я была на играх Харли в колледже, но они были не такими. Он был в лиге уже два года – в то время, пока я пряталась от публики. Так что это была первая его игра в качестве профессионального игрока, на которой я присутствовала. Волнение от просмотра матчей по телевизору не сравнится с волнением в реальной жизни.

– Все игры НХЛ такие? – прошептала я, когда игрок из «Лос-Анджелеса» впечатал Харли в борт.

– Ммм. Думаю, все играют агрессивнее и активнее, потому что эта игра поможет им выйти в плей-офф. Обеим командам нужно сегодня победить, чтобы получить хоть какой-то шанс, – объяснила она, пронзительно крича мне в ухо, когда Харли сделал бросок, и вратарь из «Лос-Анджелеса» отразил его.

– Черт, Уолкер Дэвис хорош, – прорычала она, когда мы наблюдали за тем, как он снова делает сейв.

Я потерла ухо, думая о том, как быстро мой слух восстановится от этих визгов.

– Он, кажется, довольно хорош, – пробормотала я, наблюдая за его движениями.

– Никогда не говори Харли, что я это сказала, но это чертовски круто, что мы сейчас видим игру Ари Ланкастера и Уолкера Дэвиса. Потому что они, по сути, лучшие на своих позициях… и они радуют глаз своей привлекательной внешностью.

Она бросила на меня косой взгляд.

– Как я уже сказала… никогда не говори Харли, что я об этом говорила.

Я фыркнула и покачала головой, уставившись на двух игроков, о которых идет речь.

Сложно что-то о них сказать, ведь на них были шлемы.

– Ланкастер новичок в «Лос-Анджелесе», присоединился в этом году. Он играл за «Даллас», а затем, после того как они выиграли Кубок в прошлом году, внезапно попросил, чтобы его обменяли сюда.

Я нахмурилась.

– Как так?

Она хихикнула и сделала вид, что падает в обморок. Она указала пальцем на скамейку запасных «Лос-Анджелеса», – я перевела взгляд и увидела табличку, которая висела над красивой девушкой.

– «Миссис Ланкастер – моя малышка с ангельским личиком. Не трогать», – прочитала я, фыркнув, а затем уставившись шокировано на Мэдди. – Какого черта?

– Знаю-знаю. Это так мило. Это та девушка, ради которой он просил об обмене. И теперь они женаты, – она заерзала на месте. – Это история любви прямо как в книгах или что-то в этом роде.

– Ммм, – ответила я, гадая, каково это, быть любимой так сильно. Это было определенно то, чего я никогда не смогу испытать.

Я не могла заставить кого-либо полюбить меня.

Чем сильнее становился рев толпы, тем больше я погружалась в игру, всеобщее волнение подпитывало мое собственное. Мэдди кричала и орала на каждый пас, и ее энергия была заразительной. Я села на свое место и поймала себя на мысли, что расслабилась: напряжение и беспокойство, которые я чувствовала, растворились.

Харли снова впечатали в борт, на этот раз Ланкастер, и мы обе вздрогнули. Мэдди вскочила на ноги.

– Гребаный придурок! – закричала она игроку из «Лос-Анджелеса».

Я фыркнула. Это было на самом деле довольно весело.

Чтобы еще сильнее расстроить нас, вратарь заблокировал еще один бросок, как раз когда прозвучал сигнал, возвещающий об окончании периода.

Словно одержимая духом ярого фаната я вскочила со своего места и крикнула вратарю «Лос-Анджелеса»:

– Ты отстой, Дэвис!

Слова вылетели из моего рта прежде, чем я даже поняла, что делаю, и как только я это сделала, замерла. Какого черта я сделала? Люди после этого посмотрят на меня.

Но обратил внимание не тот человек…

Вратарь повернулся и уставился на меня, мы молчаливо обменялись взглядами, отчего по спине пробежали мурашки.

Вау.

Он был симпатичным.

Таким красивым, что начинает кружиться голова и кажется, что ты немного не в себе. И я задумалась, каково это встречаться с таким парнем.

Я не думала, что такие люди существуют в реальной жизни. Меня всю жизнь окружали симпатичные люди. Но не такие.

Как я могла раньше не слышать об этом парне? Его имя должно было быть на слуху у всего Лос-Анджелеса!

Он поднял шлем, из-под него показалась копна каштановых волос, уложенных так, словно он только что встал из постели после жаркой ночи секса, а не играл в хоккей. На его лице ярко выделялись острая линия подбородка и ослепительные голубые глаза, которые, казалось, пронзали меня насквозь.

Но меня зацепила не только его внешность. У него также был какой-то необъяснимый магнетизм, притягательность, которые пленили меня почти сразу.

Я не могла отвести взгляд, настолько была очарована его красотой. Он был произведением искусства, который выставлялся только для моих глаз.

А потом… он послал мне воздушный поцелуй.

Чертов поцелуй. От которого вокруг меня завизжала толпа фанатов.

Я почувствовала укол ревности, из-за того, что они видели его. Безумная часть меня хотела выхватить его из воздуха, чтобы никто другой не мог присвоить поцелуй себе.

Я хотела оставить его только для себя, как дракон, тщательно хранящий свои драгоценности.

Второй раз за сегодня я задалась вопросом, не сошла ли с ума.

Я свирепо посмотрела на него за то, что он привлек ко мне внимание… хотя это была моя вина… а затем отвела взгляд, притворившись, что безразлично смотрю на баннеры, висящие под крышей арены.

– Ух ты, – прошептала Мэдди, толкая меня локтем в живот. Я хмыкнула и бросила на нее взгляд.

– После этого взаимодействия, кажется, нужно покурить, – прокомментировала она с самодовольной ухмылкой, ее брови похотливо поднялись и опустились.

– Он просто раззадоривает меня, – ответила я, но мне показалось, что его взгляд все еще был прикован ко мне. Как будто он следил за каждым моим движением, делая со мной что-то, от чего я не смогу оправиться.

Я действительно сошла с ума. Так долго была без человеческого общества, что придумывала что-то, чего просто не могло существовать.

Вот и все.

Краем глаза я наблюдала за тем, как вратарь катится к своей скамейке запасных. Он остановился, чтобы быстро поговорить с кем-то из команды «Кобр», а затем скрылся из виду на перерыв.

Они смотрели на меня? Конечно, нет.

А что, если он пытался отстранить меня от игры за то, что я на него накричала?

Нет… Я не кричала что-то такое, чего бы не кричали другие. Я была почти уверена, что именно так проходят спортивные мероприятия.

– Жаль, что он будет на другой стороне в следующем периоде, – прокомментировала Мэдди, все еще пристально глядя на меня, словно могла прочитать безумные мысли в моей голове.

– М-м-м, – пробормотала я уклончиво.

Ее ответная ухмылка была, честно говоря, немного дикой.

Я проигнорировала ее и с удовольствием оглядела арену. Я не веселилась так уже… целую вечность. Это прекрасно чувство – быть среди толпы людей абсолютно неузнанной… как глоток свежего воздуха. На этот раз я просто слилась с людьми. Мне это нравилось.

Игра продолжилась, и по мере того, как шло время матча, моя жалость по отношению к Харли росла. Он играл отлично, но «Лос-Анджелес» был просто на голову выше.

Почему-то мне стало грустно от мысли, что сейчас придется уйти.

Мне не хотелось признавать, что я, возможно, грущу из-за того, что мне придется расстаться с Уолкером Дэвисом.

В какой-то момент я поняла, что слежу за каждым его движением… всю игру.

У меня возникло странное желание снова крикнуть ему гадость, чтобы посмотреть, пошлет ли он мне еще один поцелуй.

Что было безумием. Сейчас я старалась оставаться незамеченной.

Но что-то на этой арене определенно зацепило меня.

Мне показалось, что он несколько раз взглянул на меня во время игры. Но, кажется, я просто выдавала желаемое за действительное.

Не то чтобы я хотела, чтобы кто-то обращал на меня внимание.

Странно, что впервые за много лет я переосмыслила это.

Раздался гудок, Харли и весь «Сиэтл» уныло ушли со льда, в то время как игроки «Лос-Анджелеса» быстро ринулись к своей скамейке запасных – так быстро, будто их задницы горели.

– Что они делают? – спросила я у Мэдди, когда мы встали и собрались уходить – точнее, я собралась уходить. Мэдди должна была встретиться с Харли и вместе с ним улететь домой.

– Держу пари, они смотрят игру «Далласа», – ответила она, показывая счет между «Далласом» и «Детройтом» на своем телефоне. – «Лос-Анджелесу» нужно было победить «Сиэтл», чтобы получить хотя бы шанс, с условием, что «Даллас» тоже должен победить.

Она фыркнула.

– Все, что нужно было сделать «Сиэтлу», чтобы попасть в плей-офф, – это победить. Не могу поверить, что они все просрали.

Мы внимательно следили за тем, как #13 «Далласа» вытворяет что-то безумное с шайбой. Он забил победный гол. Болельщики вокруг нас уже давно сходили с ума, но теперь к ним присоединились и игроки.

Мэдди встала.

– Давай уйдем отсюда. Ненавижу смотреть, как празднуют другие команды.

Я встала, чтобы последовать за ней, и внезапно седой старый охранник оказался у нашего ряда.

Мы с Мэдди недоверчиво уставились на него.

– Пожалуйста, выходите через лед, дамы, – сказал он деловым голосом, указывая на лед, где уже были толпы фанатов, которые праздновали победу.

Мэдди указала на людей, которые также поднимались по лестнице… обычным путем.

– Мы можем просто подняться там. Это не проблема.

– Мы просим всех в первых пяти рядах выйти там. Из соображений безопасности, – добавил он… как будто вспомнив эту информацию только что.

– Вы хотите, чтобы мы вышли на лед? – спросила я в замешательстве. На лбу Мэдди залегла морщинка. Очевидно, это было для нее в новинку.

– Ладнооооо, – пробормотала Мэдди, схватив меня и поведя вниз по ступенькам, туда, где люди уже заполонили лед.

– Это не похоже на меры предосторожности, – крикнула я ей, едва не получив по носу от счастливой фанатки, держащей огромную табличку «Я люблю тебя, Ланкастер». Как только мы оказались на льду, мои ноги стали разъезжаться на скользкой поверхности. К тому же, у меня никогда не было хорошей координации.

– На льду весело. Черт… вот Ари Ланкастер, – прошептала Мэдди, внезапно остановившись и схватив меня за руку, словно она нужна была ей, чтобы удержаться от прыжка на этого парня.

– Ты безнадежно влюблена в Харли, а Ари женат! – напомнила я ей, чувствуя, как мое лицо дрожит от того, насколько хорош Ари.

Но он был не так хорош, как тот вратарь. Уолкер. Так ведь его зовут?

– Я знаю, что люблю Харли. Позволь моему фанатскому сердцу насладиться, – парировала Мэдди.

– Ты можешь пофанатеть, когда мы уйдем со льда? Он заполняется, – я нервно смотрела на всех.

– Дай мне еще секундочку, – прошипела она, и я взмолилась себе под нос.

Я уже привыкла к атмосфере игры, но когда оказалась на льду, где все ходили и кричали, чуть ли не врезаясь в нас… Это снова заставило меня нервничать. Достаточно было одного человека, который бы узнал меня, чтобы все пошло не так.

А я хотела оставить этот вечер себе. Я не хотела объяснять это Джолетт и позволять ей все испортить… просто потому, что она увидела бы, что это приносит мне радость.

Внезапно чья-то рука обхватила меня за талию и понесла вперед.

– Аааа! – закричала я, но меня отбросило немного в сторону. – Какого черта? – зарычала я, готовая устроить истерику тому, кто посмел меня так схватить.

Но когда я обернулась, весь гнев тут же испарился. Его заменила жгучая… страсть.

Это был он.

Вратарь «Лос-Анджелеса». Уолкер Дэвис.

Он смотрел на меня, на его полных, идеальных губах играла веселая ухмылка.

Я почувствовала головокружение. Смущение. Будто меня поймали…