Ко мне подбежала Зейнеп, она явно была впечатлена моими метаморфозами. Днем, когда я вернулась в отель, ее не было.

– Мадам Вария, какая вы красивая! Вам так надо выглядеть всегда! Теперь вы совершенно другая!

Я улыбнулась и поблагодарила, а затем показала на стул, чтобы она со мной посидела. Зейнеп покосилась на ресепшен, но туристов не было, и она села. Я спросила ее, не кажется ли мой вид совсем уж нарядным? Она замотала головой и руками одновременно.

– Нет-нет-нет, вам надо было раньше это сделать. – Она поправила мне лямку на плече.

– Это меня уговорила сделать моя соседка, – негромко сказала я.

Улыбка на лице Зейнеп застыла.

– Я знаю, что так нельзя говорить про постояльцев, но она мне не нравится. – И она оглянулась, чтобы убедиться, что нас не слушают.

– Почему? – так же негромко спросила я.

– Она переспала с женатым мужчиной! – Эту фразу Зейнеп процедила сквозь сжатые зубы.

– Откуда ты знаешь? – Я была удивлена этой новостью.

– Этот мужчина часто останавливается у нас в отеле. У него есть жена и двое детей, но в этот раз он прилетел один, на два дня раньше, а его жена и дети присоединились к нему только сегодня.

В эту минуту мимо нас прошла семья: родители с двумя детьми, один был в коляске. Зейнеп вплотную придвинулась ко мне.

– Это они. Бедная, мне так ее жалко.

Тут я почему-то еще больше зауважала Айрин за ее смелость и отсутствие каких-либо моральных принципов. Захотела секса – получила секс.

– Может, он сам ее соблазнил и не сказал, что женат? – вдруг осенило меня.

Но Зейнеп помотала головой. Она рассказала, что видела, как Айрин первая начала делать все, чтобы понравиться «этому женатому мужчине», а со слов Юсуфа, который обслуживал их баре, куда они переместились с отельной террасы, Зейнеп узнала, что он показывал ей фото детей на телефоне.

– Разве так можно? – Она вопросительно смотрела на меня и ждала ответа. – Но это еще не все. У нее до сих пор не оплачен номер!

– Как это? – Я вспомнила случай в салоне красоты.

– Ее карта не считалась, она наорала на меня, сказала, что терминал у нас не работает, и пообещала заплатить наличными, но уже три дня не платит.

– А что говорит?

– Говорит, чтобы мы ее не доставали, но мы, честно сказать, только один раз ее об этом спрашивали. – Тут Зейнеп резко отодвинулась: к нашему столу подошла Айрин с бумажными пакетами, в которых были покупки.

– Черт возьми! – Она картинно ударила себя по лбу. – Я же должна тебе денег! Совсем забыла. Я их честно сняла, но опять потратила.

Говорила она на русском. Зейнеп вопросительно смотрела на меня.

– Знаешь что, давай я подарю тебе часы, мне когда-то купил их отец в Париже, они очень дорогие, но мне вообще не нравятся. – Она расстегнула ремешок на запястье и протянула мне.

Я замотала головой, и Зейнеп тоже. Но соседка и слушать не хотела, положила на стол передо мной. Мне таких прежде не приходилось видеть.

– Это Van Cleef Cadenas, погугли – такие были у Грейс Келли. – Айрин как-то очень картинно зевнула и сказала, что этот день ее вымотал и она не прочь лечь спать пораньше. – Я завтра уезжаю, тут на яхте будут мои друзья, они пригласили меня сплавать с ними на Родос, но когда я вернусь, предлагаю напиться. Что думаешь?

Я пожала плечами, словно мне без разницы, когда с ней пить, но на самом деле я расстроилась.

– Отличное платье, будь в нем послезавтра, оно требует шампанского и музыки! – Она развернулась на пятках и ушла к лифту.

Зейнеп тут же достала телефон и начала вбивать название часов.

– Мадам Вария, это дорогие часы, смотрите. – Она протянула мне смартфон.

На картинке были не точно такие же, но похожие, и стоили они тридцать две тысячи долларов. У меня чуть снова не началась паническая атака. На ресепшене зазвонил телефон, и Зейнеп пошла на рабочее место, но прежде взглядом передала мне столько информации, сколько не сказала за весь вечер.

Сейчас я сижу у себя в номере, дорогой дневник, пишу все это уже третий час и думаю: что же такого приготовила мне жизнь? Часы я планирую положить в сейф и попробую вернуть их Айрин в нашу следующую встречу. А пока она не состоялась, надо провернуть еще одно важное дело – разобраться с этой чертовой фотографией, которая мозолит мне глаза на тумбочке. Кажется, пришло время выяснить, почему этот гад бросил меня у загса и что за тайны он от меня скрывал. Пошла спать.

Запись 10
Love Story

Дорогой дневник, сегодня я проснулась и определила планы на день, как меня учил Павел Дмитриевич. Я не стала включать в него свою дневную рутину: завтрак, прогулку и прочие банальности, – а решила внести в этот список только одно дело, но зато очень важное. Я планировала разобраться с Павликом. Меньше всего на свете я хочу быть женщиной, которую предали и которая переживает это чувство всю свою оставшуюся жизнь. В конце концов, у меня новая стрижка, почти стабильное настроение, но я уверена, что, пока я не разберусь с ситуацией, так и буду бледной копией нормального человека. Павлик, конечно же, подонок, и я по-прежнему желаю ему сдохнуть в одиночестве. Ни о каком прощении и речи идти не может. Возможно, наступит день, когда он будет прощен, но точно не в этом году, даже, может быть, не в этой жизни. В конце концов, я дочь своей матери и имею право так рассуждать. Звонок ему был главной задачей сегодняшнего дня. Но я уверена, что он не возьмет трубку, я слишком хорошо его знаю. Хотя нет, наверное, если бы это было так, я бы не согласилась выйти за него замуж и не умирала бы сейчас на берегах Турции.

Мы познакомились очень и очень банально – в приложении для свиданий. Я бы даже сказала – бездуховно. Причины, которые привели Павлика в тот вечер в приложение для знакомств, были исключительно прямолинейными. Он вышел пьяный с корпоратива и хотел продолжения в виде одноразового секса. И широким жестом, особо не разбирая, начал смахивать всех вправо в телефоне, в том числе и меня. У него был на редкость бедный профиль, так же как и у меня. Наверное, это нам и подсказало, что мы две половинки, которые, возможно, должны пообщаться. Он – с целью переспать, я – с целью найти отношения. Я думаю, что в тот вечер переписка у него больше ни с кем не завязалась, поскольку он очень много и долго писал о себе, уверял, что будет счастлив, если я приеду прямо сейчас. Предлагал приехать сам, написал, что может вызвать мне такси. Я тогда ответила, что, кажется, он маньяк, а он заверил, что вообще-то он обычный парень, который редко кому-то пишет, а сейчас осмелел из-за того, что выпил много виски. Видимо, он действительно был пьян, потому что порывался выслать фото своего члена, но я, как порядочная, заявила, что для меня важна душа. В общем, как-то так случилось, что мы переписывались почти до утра. Финалом нашего общения стала договоренность о свидании. В Павле меня впечатлили чувство юмора и непосредственность, я даже подумала, что зря отказалась от интимных фото, потому что если бы и там все было отлично, то можно было бы и поехать, но вовремя одумалась. Он позже сказал, что не помнит, что его во мне зацепило, возможно то, что я была единственной, кто ответил в тот вечер.

На следующее утро я написала ему и спросила, встречаемся ли мы сегодня. Позже он рассказал мне, что далеко не сразу понял, о чем идет речь, и даже перечитал конец нашей долгой переписки, в которой он был представлен как остроумный бабник, а я – как несговорчивая снежная королева. Он хотел отказать, но вдруг вспомнил, что ему надо встретиться с каким-то другом, и решил объединить две встречи. Мне он выделил тридцать минут.

Когда я пришла в то кафе, то через стекло увидела высокого парня с лишним весом, который, сгорбившись, сидел за столом. Перед ним стояла, как мне показалась, вся еда, которая есть в ресторане: стейк, салат, крылышки, паштет, еще какие-то закуски. Он ел суп. Я, честно, не хотела заходить, но тут Павлик поднял голову и догадался, что перед ним я. «Пятнадцать минут, не больше», – пообещала я себе и вошла. Он продолжал есть безостановочно.

– Прости, если ночью вел себя как мудак, – сказал он, запихивая в рот хлеб. – Вообще-то я не такой смелый в жизни и был бы трезвый – ни за что бы не написал.

– Да уж, ты там еще и фотки прислать собирался, – напомнила я.

Он поднял удивленные глаза, пальцем указал на свой пах и вопросительно поднял брови.

– Ага, но я, как приличная девушка, отказалась. – Я поняла, что ему страшно неудобно, и решила этим пользоваться.

Он закрыл лицо руками и оттуда пробубнил:

– Если ты уйдешь, я не обижусь, даже, наверное, буду тебе признателен. Мне так стыдно, что я сейчас сдохну от этого, а еще с похмелья. Голова сейчас треснет.

Но я никуда не ушла. Я сидела и смотрела, как он ест, а ел он очень аппетитно, блюда пустели одно за другим. Чтобы окончательно утвердиться в роли принцессы-недотроги, я заказала салат с киноа. Честно сказать, я даже не представляла в тот момент, какое оно на вкус (оказалось, никакое).

– Раз уж мы с тобой больше никогда не увидимся, то я скажу тебе, что заставило меня написать тебе и еще пятидесяти девушкам прошлой ночью. – Он вытер хлебом соус с тарелки. – Я год ни с кем не спал!

– Год? – удивилась я, женщина, которая не спала ни с кем полтора. – Теперь я тебя понимаю. – Я закивала.

– Ну, а ты когда этим занималась? – спросил он так неожиданно, что киноа пошло не в то горло.

– Да буквально на прошлой неделе. У меня есть друг, он пловец, состоит в олимпийской сборной. Мы с ним встречаемся от случая к случаю, когда у нас никого нет. Очень удобно. – Вообще-то такой пловец и правда был, но не у меня, а у моей знакомой.

– Пловец – это хорошо, выносливый, наверное. – Он позвал официанта и снова попросил меню. – А я вот что-то совсем никого себе найти не могу. Как расстался с бывшей, так и не клеится. Можно мне пасту карбонара? – спросил он у официанта.

– Ты всегда столько ешь? – Я была очень удивлена в тот момент. Я тоже люблю поесть, но этот человек в один заход съел мою недельную, ну ладно, трехдневную норму.

– Только когда с похмелья. Если бы не ты со своим свиданием и не мой друг, с которым я после тебя встречаюсь, я бы весь день пролежал на диване с пивом и ведром жареной курицы.

Мне стало его жалко, и это, наверное, послужило первой причиной, по которой я захотела с ним общаться дальше. Я в то время любила жалеть и любила, когда меня жалели. Позже мы вышли с ним прогуляться, он предложил проводить меня до метро. Так как мы больше не планировали встречаться, разговор проходил без какого-либо стеснения или зажатости. Он шел и вслух обсуждал каждую встречную девушку:

– Эта мне не даст, и эта мне не даст, а эту можно уговорить, если она будет пьяная, а вот эта стерва, я бы и сам ей не дал.

Я смеялась. «Возможно, он странный, – подумала я, – но зато какой честный». Ну и потом, я же не знаю, как там у мужиков в голове все устроено, может, они и правда без секса теряют адекватность и способность нормально соображать. У метро он пожал мне руку и сказал:

– Передавайте, Варвара, привет пловцу, и если вдруг я напишу вам в очередном пьяном припадке, просто не отвечайте. Или отвечайте. В общем, как хотите. – Развернулся и ушел, даже не оглядываясь.

Я не стала спускаться в метро, а пошла гулять. Он определенно мне понравился, а я, как мне показалось, понравилась ему.