Я ходила по комнате туда-сюда, мне очень хотелось обрести уверенность в себе. Я долго искала какую-то эмоциональную опору внутри себя, но не находила. Я понимала, что, как только услышу его голос, начну рыдать или даже выть, как в тот день, когда он меня бросил. Я посмотрела на себя в зеркало и сказала себе: «Ты сильная и смелая, ты сможешь».

Я действительно изменилась за эти дни. Начиная от отношения к жизни, заканчивая прической, стала другой. Я поправила челку, которая, как мне показалось, немного отросла и теперь делала стрижку еще более удачной. И тут меня осенила идея. Ему должна позвонить другая я. Павел точно удивится, если увидит меня такой. Я решила, что представлю, что он меня видит, и это придаст мне сил. Для этого надо быть при полном параде. Я приняла душ, высушила полотенцем волосы, нанесла на них пасту, которую мне подарил парикмахер, и у меня получилось сделать укладку почти как у него. Косметики у меня не было, кроме блеска для губ, но я нанесла его так, словно это самая красная помада в мире. Намазала подмышки роликовым дезодорантом, как будто это был не дезодорант, а средство, повышающее самооценку. На шею я нанесла духи из пробника, который валялся в косметичке с каких-то незапамятных времен, но вообразила, что это самые роскошные духи. Затем я достала то самое платье для фотосессии, которое так понравилось Айрин, и встала у зеркала. Я себя действительно не узнавала, и в первую очередь потому, что смотрела на себя так, как никогда не смотрела.

Для завершения образа я надела кеды, налила в бокал кока-колы из мини-бара, словно это вино, и вышла на балкон. Взяла телефон, открыла вкладку «Избранное»; имя «Павлик» шло в списке первым, рядом с ним было сердечко. Я откашлялась и нажала «Позвонить». Я смотрела, как летят утки, как самолет перечеркивает небо прямо над моей головой, как внизу играют собаки, и думала, что с этого дня стану замечать все вокруг себя, не упущу ни одного проявления красоты. Но прежде я узнаю, почему меня бросили. «Абонент временно недоступен», – сообщил телефон, и я вдруг резко сдулась. Такого варианта я почему-то в агонии сборов не предусмотрела.

Может быть, он меня заблокировал? Павел был на связи всегда, ведь он же телеоператор, его в любой момент могли вызвать на работу, он даже спал с телефоном на подушке. Если это так, то он самый настоящий трус. Окей, он поступил по-скотски, тварь-человек, случается, я была влюблена, не разглядела, но ведь просто ответить и объясниться он может? Павлик, если не врал, бывал в горячих точках, однажды чуть не сорвался с обрыва где-то в Горном Алтае, когда снимал документальный фильм про горных барсов. Но оказалось, я страшнее пуль, высоты и редких диких кошек. Платье, «красная помада» и стрижка придавали мне сил в эту минуту. У меня проснулся инстинкт охотницы, я решила провести расследование, выяснить все обстоятельства того, почему со мной так поступили. Павел Дмитриевич будет против, он станет говорить, что гораздо проще проработать то, что меня бросили, и жить дальше, но мне почему-то так не хочется. Я решила следовать зову сердца, а звало оно разобраться с этим козлом. Но для начала надо было найти ответ на вопрос «Почему он меня бросил?». Может сложиться впечатление, что я одна из тех больных на голову дур, жаждущих мести, но нет, это не совсем так. Я дура, которой хочется побыстрее разделаться с этой историей, поставить точку и пойти дальше. В конце концов, это тоже опыт. Возможно, я больше никогда не стану верить мужикам, буду от них шарахаться и остаток дней проведу в гордом одиночестве с книгами, а в старости заведу кошек, ровно столько, сколько нужно для того, чтобы сожрать меня после смерти всю, не оставив ни кусочка.

За время работы в книжном я прочитала много детективов и так преуспела в этом, что в семидесяти процентах из ста угадывала, кто убийца, а уж разобраться с бывшим тем более смогу. Я сняла платье, переоделась в шорты и майку и села думать. Из ящика прикроватной тумбочки я достала свадебную фотографию, аккуратно ее разгладила от сгибов, потом сфотографировала и отправила Зейнеп. Некоторое время назад мы обменялась номерами, но почти не переписывались. Я написала: «Вот он с девушкой, которая, видимо, была его женой до меня, как ее найти?» Через три минуты эта турецкая скромница отправила мне целую инструкцию, как отыскать Павлика и эту «бессовестную женщину». В сообщении по пунктам было указано: заходишь на его страницу; если знаешь пароль, то хорошо, если нет – то идешь на вкладку, где он отмечен другими пользователями, так надо сделать во всех соцсетях, где он есть. Ищешь ее там, если ее нет – проверь близких друзей, он мог почистить ленту, а друзья нет.

Я подумала, что жандармерия Фетхие потеряла в лице Зейнеп прекрасного сыщика. Следуя инструкции, вошла на страницу Павлика, он редко выкладывал фото, но я все же просмотрела ленту до самого конца, ничего подозрительного. Далее, согласно указаниям подруги, открыла «отмеченных другими пользователями», но ничего, что я искала, там тоже не было. На одном из фото Павел оказался отмечен неизвестным мне человеком. Снимок был сделан в том самом баре Noor, где у нас все началось. На кадре Павлик, его друг Никита и рука владельца страницы, снявшего фото, чокались стаканами с коктейлями, ниже шла подпись: «Провожаем друга в семейную жизнь». Фото было сделано четыре года назад. Очевидно, что провожали или Пашу, или Никиту. Насколько я помнила, Никита не был женат, и зашла на его страницу. Отмотала на события четырехлетней давности, отыскала фотографию, где он пьяный держит в руках подвязку с чулка невесты. Я скривила лицо: эти тошнотворные традиции свадеб меня всегда бесили. Подпись была следующая: «Это что получается, я следующий?» Кривое пьяное лицо Никиты подсказывало мне, что я вот-вот распутаю важнейшее преступление против себя. Ниже шли разные дурацкие хештеги, типа #любовьзла, #братзачто, и последний хештег был #павелиалиналучниковы. Дорогой дневник, в эту минуту мои ладони вспотели так, что с них, кажется, начало капать. Если все это правда, мой Павлик был женат, но почему-то мне об этом не сказал. Я краем уха слышала про каких-то бывших. Между делом в разные времена упоминались Лиза, Валя, Женя, но никакой Алины среди них не было. Меня всегда смущало, что, кроме Никиты, я не знаю никого из друзей Павла, но он объяснял это тем, что нам и так хорошо, зачем нам кто-то? Я в целом его понимала, он тоже ни с кем, кроме Вики, из моих друзей и приятелей знаком не был. Я нажала на хештег. Контента открылось немного, но того, что я увидела, мне хватило.

Павлик был женат на некой Алине, у них была свадьба с тамадой, конкурсами, переодеванием его друзей в младенцев, какими-то женщинами с жуткими укладками, плачущей Антониной Ильиничной – матерью Павлика. Эта женщина как минимум восемь раз за последний год видела меня и ни разу мне не сообщила, что, оказывается, я не первая невеста Павла. Вот это я дура! Вот что значит первые серьезные отношения. Я могла и раньше узнать о своем парне все что угодно, и для этого мне требовалось лишь потратить две минуты на его соцсети. На одной из фотографий я заметила двоюродную сестру Павлика, зашла к ней на страницу и, пролистав немного ниже, увидела снимок, где она стоит в обнимку с этой Алиной. Подпись внизу сообщала: «У меня нет родной сестры, но ты ее заменила. Люблю. С днем рождения». Я нажала на фото, и на экране всплыла отметка. Судя по всему, пройдя по ней, я увижу Алину. Во рту у меня в этот момент стало вонять бинтами с моей руки, от которых я утром избавилась. Слюна стала какая-то липкая, с привкусом чего-то протухшего. Я выпила остатки колы, но стало еще хуже.

Готова ли я была увидеть ту, которая, скорее всего, разрушила мою личную жизнь и сорвала свадьбу? Еще как! Я нажала отметку и смогла лицезреть эту тварь во всех ракурсах. Я крутила и крутила пальцем вверх, надеясь найти Павлика, но его нигде не было. На вкладке «истории» было пусто. Тут прилетело сообщение от Зейнеп: «Нашла что-то?» Я сделала скрин экрана с открытой страницей Алины и отправила в ответ. В следующем сообщении моя новая подруга написала, что ее смена закончится через час и она готова меня поддержать. Я согласилась. У меня было время, чтобы изучить жизнь Алины.

Тут я должна сделать паузу, дорогой дневник, у меня в голове была настоящая каша. Я никак не могла взять в толк, как получилось, что меня предали настолько легко, не напрягаясь? Почему, дожив до тридцати лет, я продолжаю оставаться наивной дурой и не способна заподозрить ложь? Я долго думала и пришла к выводу, что я несамостоятельная, незрелая личность, выросшая с сумасшедшей матерью и книгами. Быть начитанной хорошо, но когда полученные знания никак не пересекаются с реальностью, то это создает ложные представления о мире! Меня не предавали в этой жизни не потому, что я исключительно разборчива в связях, а потому, что никаких связей у меня и не было.

Мать с детства твердила мне, что мы с ней несовместимы и близких отношений у нас быть не может, отец от нас ушел, все мои друзья считали и меня, и мою мать странными. В школе я не оказалась оторвана от класса, меня звали на дни рождения к одноклассникам, а они ходили ко мне, но ни с кем из них я не дружила. Меня тупо некому было предавать все эти тридцать лет! Я совершенно не имела навыков сближения.

Сейчас, возможно, я напишу большущую глупость, но я как принцесса Диана. Мы с ней по части выдуманного мира очень похожи. Она родилась в привилегированной семье, все ее предки на протяжении веков сидели рядом с королями и королевами, род ее был настолько безупречным, что чистотой крови превосходил семью принца Чарльза. Но вдруг ее мать, устав от этого тотального снобизма, уходит к какому-то простолюдину, а отец после их разрыва женится на городской сумасшедшей. Семейство отстраняют от королевского двора. Убитый горем отец пытается построить жизнь с новой женой, мать отжигает со своим простолюдином, а Диана живет сама по себе и сотнями читает любовные романы. Ее жизнь не закончилась бы так печально, если бы кто-нибудь рассказал ей, что все эти принцы из любовных романов, которые спасают красавиц и увозят их на лошадях с белоснежной гривой до земли куда-то в закат, сильно отличаются от настоящих. Она, может, и не пошла бы за Чарльза, если бы знала, что вообще-то принцы иногда бывают мудаками. Диана так забила себе голову этими любовными историями со счастливым концом, что совершенно закономерно влюбилась в Чарльза, других вариантов в ее выдуманном мироздании не существовало. Все это я знаю из книг, дорогой дневник. Я, как и Диана, прочитала миллион таких, но экстраполировать знания на реальную жизнь у меня мозгов не хватило. Ведь она, несчастная, выходила замуж за прекрасного принца, каким Чарльз вообще-то не являлся. Он был некрасивым бабником, по уши влюбленным в замужнюю тетку. На Диане женился для галочки. Это знали все, кроме нее.

И я была такая же. Весь мой жизненный опыт происходил исключительно из книг. Я даже английский выучила благодаря «Гарри Поттеру». Я так не хотела ждать перевода, что вторую книгу стала читать в оригинале, и мне так понравилось, что все следующие я тоже читала на английском, а пока Джоан Роулинг писала очередную часть – совершенствовала свой язык. Почему, интересно, пока я была маленькой, никто не забрал у меня книгу и не сказал: «Иди во двор, пусть тебя научат пить, курить и материться». У всех взрослых я вызывала восторг, потому что с их детьми периодически случались какие-то проблемы, а у моей матери и до определенного времени у отца со мной никаких проблем не возникало. Воплощение тишины и спокойствия с книжкой в руках. Кажется, мне есть о чем поговорить с моей матерью.

Но прежде я возьмусь за Алину. Руки чешутся набраться жизненного опыта в части, касаемой разборок с бывшими моего бывшего.