Удаляет. Заново набирает. Отправляет.

Далия прокрадывается в комнату крепко спящей сестры и крадёт у неё пару таблеток снотворного. Почти рассвет, а она не может уснуть. Из головы никак не уходит та короткая, длиною в одну песню, встреча в клубе. А из-за последнего сообщения Леона Далия сама точно не уснёт.

Никому, ни за что, никогда

– Ну не то чтобы он мне нравится, но вот типа, как бы, что-то в нём есть, – Далия принимает сидячее положение на кровати сестры и смотрит на неё. Ви сидит за небольшим столиком в углу спальни и топит сухарики в своём любимом томатном супе.

– Он такой мужчина, как бы это сказать, – Далия подползает к краешку кровати. – Я бы хотела себе именно такого. Он красивый, он сильный, он дико богат, но… – девушка осекается. – Он был бы просто моим идеалом, если бы можно было запихать ему кляп в рот и связать руки.

Ви давится супом, но всё равно продолжает смеяться, заставляя сестру присоединиться к ней.

– Нет-нет, я не извращенка, – сквозь смех говорит Далия. – Просто, когда он говорит, я не могу придумать ответ, а руки он слишком часто распускает, и он, сука, сильный, как схватит – я не могу потом вырваться. А так, я представляю, что мы идём с ним ужинать или куда-то гулять, и все женщины столицы шепчутся за нашими спинами, – она мечтательно закатывает глаза. – Далия Хан, и пусть все сдохнут от зависти.

– Тебе спать с ним и детей ему рожать, – Ви не понимает воодушевление сестры, отодвигает тарелку и укоризненно смотрит на неё.

– Ну об этом я не подумала, – тускло говорит Далия.

– Потому что ты думаешь только о жёлтой прессе и своих так называемых подругах, которые будут тебе завидовать, – Ви подходит к кровати и опускается рядом с ней. – А о себе ты думаешь? – тихо спрашивает.

– А что мне думать? – щетинится Далия. – Так надо. Эта свадьба будет вне зависимости от моего мнения, так зачем мне его иметь?

Ви не находит, что ответить, и опускает взгляд.

***

Далия отпускает шофёра чуть поодаль от университета и заходит в маленький магазинчик на углу за сигаретами. Только девушка расплачивается за покупку, как телефон в кармане брюк начинает вибрировать. На ходу распаковывая зубами пачку, Далия достаёт мобильник и, не смотря на экран, прикладывает к уху.

– Да.

– Не хочешь поужинать со мной?

– Леон… – Далия даже замирает на тротуаре. – С чего это я буду с тобой ужинать? – исправляется девушка и продолжает свой путь.

– У нас свадьба на носу, и я подумал, что у нас не было ни одного свидания. Почему бы его не устроить? – усмехается на том конце провода Леон.

– Подаришь мне новые Ролекс— буду считать, что это первое свидание. Вышлю тебе фотки, – заявляет Далия и закуривает. Девушка провожает взглядом проехавший близко к тротуару чёрный рендж ровер и снова возвращается к разговору.

– Ну почему ты такая? – театрально вздыхает мужчина.

– Такая шикарная? – смеётся Далия и заворачивает на улицу университета.

– Я куплю тебе всё, что ты пришлёшь, но ты ведь знаешь, что за всё надо платить? – вкрадчиво спрашивает мужчина. – Так что я приеду за тобой к восьми, и мы поедем ужинать.

– Ну да ладно, считай, мне лень спорить, – тянет Далия и матерится на уже знакомый рендж ровер, чуть ли не вылетевший на бордюр и не размазавший её по стене.

– Что случилось? – обеспокоенно спрашивает Леон, услышав мат девушки и звук автомобиля, но Далия не успевает ответить. Выскочивший из машины устрашающего вида мужчина хватает её поперёк туловища и грубо заталкивает внутрь. Леон слышит борьбу на той стороне трубки, слышит голоса, но, сколько бы он ни звал Далию, та не отвечает, а потом телефон и вовсе отключается. Леон сразу набирает Магнуса и требует срочно отследить номер Далии.

Далия кричит, вырывается, даже беспорядочно бьёт пытающихся удержать её мужчин, но они сильнее. Когда она в очередной раз дёргается, тот мужчина, который запихал её в машину, хватает её за горло и больно бьёт по губам. Далия притихает на мгновенье, испуганно смотрит на гадко ухмыляющегося и лезущего своими грязными руками под её рубашку мужчину и переходит на мат. У Далии поджилки трясутся от страха, но она знает, что нельзя показывать свой страх, надо продержаться, надо максимально тянуть время, и отец её найдёт. Должен найти. Девушку снова бьют по губам, приказывают заткнуться, но она не слушается, ещё громче кричит, грозится сжечь похитителей, требует её выпустить и угрожает своим отцом. Мужчины, которых в машине, не считая шофёра, ещё двое, гогочут и обещают использовать её «грязный» язык по «назначению». Далия не понимает, что происходит, куда её везут, в душе ругает отца, который, видать, нажил очередных врагов, и очень надеется, что похитители выдвинут свои требования. Далия и думать не хочет о том, что её убьют, хотя мужчины и ведут себя так, будто она живой из их рук не вырвется. Машина останавливается, и Далию, схватив под локоть, тащат в направлении гаражей. Она пытается осмотреться, хочет понять, что это за район, но не узнаёт. Вокруг ни души. Девушка отчётливо понимает, что её могут спокойно убить и закопать прямо здесь, и никто никогда её не найдёт.

Далию грубо швыряют в угол на бетонный пол, и она замечает ещё двух мужчин, которые, сразу же подхватив старый стол, переносят его на середину. Далия поднимается на ноги и срывается к выходу, но её перехватывают и, заламывая руки, укладывают спиной на стол. Далия продолжает сопротивляться, с трудом давит в себе панический ужас и даже предлагает выкуп. Обещает осыпать их золотом, пусть только отпустят её, к своему стыду, переходит на мольбу и слёзно просит. Но её не слушают, грубо стаскивают с неё одежду и снова бьют уже куда-то в солнечное сплетение, требуя заткнуться. Её подтаскивают к краю стола так, что голова девушки свешивается вниз, и мужчины начинают расстёгивать свои брюки.

Далии больно, кожа на спине исцарапана из-за шершавого стола, болят запястья, которые мужчины сжимают до синяков, но самое главное – болит душа. Далии впервые в жизни так страшно. Её сейчас изнасилуют и убьют, и никто не узнает. Никто не придёт на помощь, никто не успеет. А Ви? Что будет с Ви, когда Далия не вернётся, когда узнает, что её сестра пала очередной жертвой чёрных дел их отца. Далия уже не сдерживается, кусает губы и переходит на громкие рыдания. Вертит головой, не позволяет мужчинам её зафиксировать и зовёт – сначала отца, потом Эзру.

***

На то, чтобы выяснить, где телефон Далии, у работника Леона ушло двенадцать минут. Для Леона это была целая вечность, он, как раненый зверь, носился по коридору офиса, строя миллион догадок о том, где его невеста. А сейчас он паркует автомобиль у гаражей и, заметив свой же внедорожник с отличительными номерами, – сразу всё понимает. Всё, что касается Далии, – всё неправильно. Будто судьба играет с Леоном в злую игру, раз за разом делая его жертвой именно эту девчонку. Это уже не смешно и не весело. Леон помнит свой приказ в клубе и очень боится сейчас не успеть. Он быстрыми шагами идёт к гаражам и, уже проходя сквозь вход, замечает подлетевшее белое ламбо Магнуса.

Леон влетает в гараж и только тянется к поясу, как мужчины, увидев босса, сразу же расступаются. Следующей Леон видит распятую на столе девушку в одном белье, которая сразу же садится и, прижав к груди коленки, обнимает их. Далия не верит, она продолжает заплаканными глазами смотреть на Леона и с трудом давит первый порыв подбежать к нему и обнять.

– Развлекаемся, значит? – спрашивает Леон мужчин, но, стоит одному из них попробовать открыть рот, рычит «заткнись», и тот мгновенно затыкается.

– Глазам не верю, – Леон подходит к столу и смотрит на сжавшуюся в комочек и притихшую девушку. – Ты что, плачешь, что ли? Язвы умеют плакать? – он улыбается, но у него внутри такая злость расползается, что ещё секунда – он стены в этом гараже окрасит красным.

Да, это был его приказ. Да, эти люди выполняли его поручение. Но звериное нутро ничего слушать не хочет, орёт, требует наказать, требует пролить кровь, потому что его девушка напугана, его девушку чуть ли не изнасиловали, пусть и по приказу самого же Леона.

– Я не плачу, – огрызается Далия и моментально отворачивается. Леон стаскивает с себя пиджак и, обойдя стол, кутает в него девушку.

Магнус останавливается в углу, не зная, что за игру затеял друг и что ему в данный момент делать. Леон идёт обратно к парням, а Далия сползает со стола и бросается к собранным в кучу своим вещам. Один из мужчин, тот самый, который начал её лапать ещё в машине, исподлобья смотрит на голые ноги девушки, даже не скрывает проскользнувшее разочарование во взгляде, ведь ему пришлось лишиться такого лакомого кусочка. Далия тем временем натягивает на себя брюки и на ходу набирает Эзру.

– Чего ты уставился? – Леон останавливается напротив мужчины и смотрит прямо в глаза. – Не насмотрелся? – от него этот голодный взгляд не ускользнул, и Леон уже чувствует вкус чужой крови на языке. Он пока не понимает, почему всё, что касается Далии, выводит его по щелчку, но подумает об этом. Пока надо объяснить всем мужчинам этого долбаного города, что Далия принадлежит ему, даже смотреть на неё нельзя. Леон объяснит. Если понадобится, то даже всему миру. Издержки переезда на новое место – надо почти с нуля знакомить всех с настоящим собой. Но, хвала небесам, Леон это дело любит – поставить очередных псов на место и нагнать страху – лучшее времяпровождение.

– Простите, босс, но нам обещали развлечения, – мужчина недовольно смотрит на Магнуса, а тот в ответ укоризненно качает головой. Магнус уже мысленно похоронил мужчину и поставил надгробие.

– Ах, прости, я же помешал, – цокает языком Леон. – Помешал поиздеваться над моей невестой.

Леон становится вплотную и подзывает к себе Магнуса.

– В чём дело? – обращается он к другу. – Почему мои люди забыли о правилах приличия?

– Они из третьего эшелона, новички, это их первое задание, – тихо отвечает Магнус, который понимает, что всё выходит из-под контроля и что своему любимому правилу «хочешь сделать что-то хорошо – сделай сам» изменять не стоило.

Далия не слышит, о чём они разговаривают, но не может понять, почему Леон просто стоит там и общается, девушка уже сама готова рвануть туда и выцарапать этим уродам глаза. А Леон с ними просто мило общается, смеётся над словами Магнуса и, вообще, ведёт себя так, будто это не его невесту собирались изнасиловать. Далия давится своим возмущением, прихватив с земли пиджак, уже направляется к ним, чтобы высказать Леону всё, что она о нём думает, как видит, что тот, схватив того самого мужчину, кто пытался быть первым, за волосы, втыкает ему что-то в глаз. Когда Леон делает то же самое со вторым глазом мужчины, Далия понимает, что у него в руках нож, и он только что выколол мужчине оба глаза. Девушка отшатывается назад и, судорожно ловя захлопнувшимися по щелчку лёгкими воздух, пытается не грохнуться в обморок. Мужчина истошно кричит, падает на колени и, прикрывая ладонями окровавленное лицо, бьётся в агонии. Далия буквально повторяет за ним, только у неё глаза на месте, согнувшись, она чуть ли не касается лбом земли, её выворачивает. Её тошнит долго и плохо, а она ведь ещё даже не завтракала.

– Мне не нравится, что кто-то видел мою невесту голой, – Леон поворачивается к оставшимся мужчинам, но они, не разгибаясь, двигаются к выходу.

Леон отбрасывает нож в сторону и, приказав забрать неумолкающего, так и воющего от боли мужчину, пока он его не прибил, идёт к ползающей по земле девушке. Далии уже блевать нечем, только если собственными внутренностями, но рвотные позывы не отступают, а окровавленное лицо на задворках сознания не затирается.