Далия выросла в клане, она наслышана о жестоких методах кары и пытках, в подробностях слушала всё, что ей рассказывала о той ночи Ви – но видит она такое впервые. Далии кажется, что сейчас, в эту секунду, видя, как к ней идёт Леон, – ей страшнее намного больше, чем было до его прихода, когда она лежала распятой перед похитителями. По мере того, как Леон подходит, Далия отползает дальше, утыкается лицом в сгиб локтя, она готова позорно завизжать, лишь бы тот не приближался, лишь бы исчез. Его руки в крови, рукав белой рубашки красный, он только что выколол глаза живому человеку, а сейчас останавливается на расстоянии двух шагов и смотрит на Далию так, будто ничего не случилось.

– Ты и так белая как сахар, а сейчас вообще белее некуда, – усмехается Леон. – Испугалась?

– Ты больной, – с трудом отрывает язык от нёба девушка и вновь дёргается в сторону, стоит ему сделать к ней шаг.

– Ну же, Сахарочек, не бегай от меня, иди ко мне, – Леон с трудом скрывает улыбку, видя, как мечется по полу девушка, ища, куда бы спрятаться.

– Не смей ко мне подходить, – зло шипит Далия, а стоит Леону протянуть к ней руку, начинает истошно кричать и биться в истерике.

Леон на её крики не реагирует, хватает девушку за плечи и, рывком подняв с земли, прижимает к себе, удерживает.

– Он сам напросился. Он тебя трогал, я должен им всем руки отрубить за такое, – чётко и медленно выговаривает мужчина. – Чего ты ведёшь себя, как фарфоровая, ты не дочь Канг Инсу? – с нотками злости спрашивает Леон и сильно трясёт её за плечи.

– Ты выколол ему глаза, – чуть ли не воет Далия, с трудом удерживает себя чем-то целым, не даёт истерике вырваться на свободу, не хочет показывать ему своих слёз. Снова.

– Ты будешь со мной жить, – Леон сильнее прижимает к себе барахтающуюся в его руках девушку. – Ты многое ещё увидишь, мне размазня рядом не нужна. Мне нужна сильная, дерзкая, твёрдо стоящая на ногах женщина. Приди в себя.

– Я не хочу жить с таким чудовищем, – надломленным голосом говорит Далия, а в следующую секунду, заглянув за плечи мужчины, радостно вскрикивает «Эзра».

Леон поворачивается к входу и видит идущего к нему быстрыми шагами Эзру, а за ним ещё несколько людей клана Канг. Воспользовавшись тем, что Леон ослабил хватку, Далия срывается к брату и виснет у него на шее. Эзра обнимает девушку и зло смотрит на Леона.

Леон прикрывает веки, делает глубокий вдох и с трудом унимает своего зверя. Успокаивает себя тем, что буквально пара дней – и Далия будет принадлежать только ему, она даже видеться со своей семейкой, а уж тем более со своим братом не будет. Леон не позволит. А сейчас он не понимает, почему картина ладоней Эзры на спине Далии будто выдёргивает его хребет. Не понимает, почему то, как она льнёт к своему брату, как обнимает его, делает каждый вдох Леона мучительным – будто осколки его же разбитых внутренностей кромсают лёгкие. И Леон точно не понимает, почему именно сегодня, впервые в жизни, он пожалел о том, что наказал человека. Он пожалел, что это видела Далия. Леон никогда ни о чём не жалеет. Не жалел.

А сейчас стоит посередине гаража разрываемый несколькими чувствами одновременно. Леон никогда не хотел ничего так сильно, как того, чтобы Далия подбежала именно к нему, чтобы обняла его, уткнулась лицом в его грудь. Он боится, что вскипающая внутри ярость и злость сейчас разорвут его на сотни частей. Слишком много «впервые» с этой девчонкой. Леона это раздражает. Он хрустит шейными позвонками, подходит к парням и продолжает одним взглядом сдирать с Эзры кожу. Тот это чётко ощущает, только скалится и сильнее прижимает сестру к себе. Магнус делает шаг к ним, он-то точно знает, что если Леон слетит с катушек, то ему будет плевать и на фамилию Эзры, и на все последствия. А он точно слетит – Магнус чётко видит это по наливающимся кровью глазам друга. Но Эзра, ещё раз вдохнув загустевшего воздуха, обжигающего чужой яростью лёгкие, отдирает от себя Далию и передаёт её своим людям.

– Езжай домой, я со всем разберусь, – говорит он спокойно девушке и провожает её взглядом.

– Она моя невеста, – цедит сквозь зубы Леон. – И отвезёт её мой человек, раз уж вы ей безопасность обеспечить не в состоянии.

– Не понял? – зло спрашивает его Эзра, а Далия замирает у порога.

– Её похитили и притащили сюда, – ядовито усмехается ему Леон. – Я спрашиваю тебя как её брата, зная, чья она дочь, чья наследница и будущая супруга – почему у неё нет охраны? Кто следит за безопасностью моей невесты?

– Поверь, мы и без тебя справляемся, – холодно отвечает Эзра.

– Плохо справляетесь, – шипит Леон и обращается к Магнусу. – Отвези её домой.

***

Всю дорогу до особняка родителей Далия молчит, так же, как и Магнус.

Уже паркуясь у ворот, Магнус пару секунд думает, а потом, всё-таки не выдержав, спрашивает:

– Твоя сестра, она из дома не выходит?

– Даже не думай, – шипит на него Далия и, выйдя из машины, нарочно громко хлопает опустившейся дверью ламбо.

Далия, будучи уверенной, что Эзра сам со всем разберётся, даже маме ничего не говорит, сразу поднимается к Ви и, не дав ей окончательно проснуться, падает лицом на её кровать и начинает реветь. Наконец-то, впервые за день никого не боится, не стесняется, не зажимается, не играет роли. Она плачет долго и громко, Ви только гладит её по волосам – ничего не спрашивает, не говорит, всё ждёт, когда она успокоится, когда выплачется.

– Я не хочу, Ви, я не хочу с ним жить, – Далия утирает слёзы и усаживается на постели. – Он чудовище. Он – самое страшное чудовище, он хуже тех, кого ты видела восемь лет назад. Помоги мне, умоляю, подумай, что мне делать, как мне быть, – Далия обхватывает руками голову и с такой мольбой смотрит на сестру, что той не по себе.

– Что случилось? Что произошло за пару часов? – спрашивает её Ви и кладёт голову на её плечо.

– Я не могу тебе рассказать, боюсь за твоё здоровье, но это было ужасно. Просто поверь мне на слово, – говорит надломленным голосом Далия. – Я даже сбежать не могу. Я думаю, может, сбежать из страны, но я не представляю, как это сделать, и я не могу бросить тебя.

– Это же не навсегда, – пытается успокоить её младшая. – Возможно, вы долго и жить вместе не будете. Никто не знает, что случится завтра. Пожалуйста, не отчаивайся.

– Нам нужны деньги, – вдруг воодушевляется Далия. – Я отныне буду копить, не буду тратить, открою секретный счёт, и мы с тобой сбежим. Мне надо просто перетерпеть пару месяцев с Леоном и всё.

– Умница, – легонько улыбается Ви и обнимает сестру. – Далия, – она отстраняется, потом вновь приближается к девушке. – А тот мужчина с красными волосами, он тоже был с тобой? – еле слышно, с пугающей надеждой в глазах спрашивает девушка.

– Даже не думай, – рычит на неё Далия, и Ви грустнеет, но не переспрашивает, не спорит.

В дверь стучат, и вошедшая прислуга докладывает, что приехали люди для примерки платья на свадьбу. Далия, услышав о свадьбе, заливается по новой, а Ви, выпроводив прислугу, запирает дверь на ключ.

***

Свадьбу назначают на субботу. Магнус планирует мальчишник в пятницу, но Леон объявляет, что хочет начать прямо со среды. Далию нужно вытравить из головы и из крови – способа лучше, чем секс, дорогой алкоголь и белый порошок, ещё не придумали. Леон потратит следующие ночи на искоренение этой занозы. Весь день у него отвратительное настроение, он бросается на подчинённых, пару раз грызётся с Магнусом и даже отказывает маме в совместном обеде. Никого и ничего не хочется – хочется Далию. Точнее, хочется усадить её перед собой и попробовать разобраться в себе.

Леон с таким ранее не сталкивался. Эта девушка занимает все мысли с того самого момента, как Леон покинул гараж. Каждый её взгляд, каждое слово, а самое страшное – то, как она цеплялась за брата – всё это нон-стоп проигрывается в голове мужчины. Леону даже думать дико, что эта девчонка так сильно на него влияет, что вообще он посвящает ей столько часов, но нет смысла отрицать очевидное – она ему интересна. Леон считает, что это просто интерес, и плевать, что настолько сильного интереса он не испытывал ни к кому ранее. Скоро Далия будет жить в его доме, спать в его постели и полностью принадлежать ему, а всякий интерес имеет свойство теряться после приобретения объекта, значит, и она из сознания Леона сотрётся. Леон снимает пиджак со спинки кресла и идёт к лифту. Сегодня ночью он о ней забудет. Это было временное явление, и оно пройдёт.

Магнус бронирует последний этаж отеля «Hilton», также полностью закрывает знаменитый вращающийся по кругу бар для остальных постояльцев. К услугам Леона этой ночью самые красивые девушки города, самое дорогое и лучшее виски и дорожки лучшего кокаина.

***

О том, что Леон женится, Рейна узнаёт только, когда шофёр мужчины приезжает за ней и говорит, что везёт её на мальчишник. Первые несколько секунд девушка не может поверить своим ушам – Леон ни разу не давал понять, что у него вообще есть девушка, не то чтобы о свадьбе говорил. Но, уже подъезжая к «Hilton», Рейна решает, что это даже хорошо. Может быть, теперь Леон её отпустит, а она сможет вернуться к обычной жизни.

Сколько бы подарков ей ни дарил мужчина и как бы ни баловал, Рейна от этого всё равно меньше себя не ненавидит. Сегодня утром она пальчиком указала людям Леона на Далию, идущую в университет, и все мысли сейчас большей частью заняты ей. Как бы её ни обижала и ни злила Далия, Рейна надеется, что Леон не переборщит. Но этот инцидент уровень ненависти к себе ещё больше повысил, хотя, казалось бы, куда больше.

Рейна поправляет в зеркале лифта и так идеально лежащие волосы и проходит в зал. Леона в баре нет. Рейна обходит весь зал и, убедившись, что мужчина отсутствует, заказывает себе бокал пина колады и присаживается на диван рядом с Магнусом. У мужчины на коленях рыжая девушка, и им бы уже давно следовало уединиться, но, видимо, Магнусу, как, в принципе, и Леону, на всех и на всё плевать.

– Он в номере наверху, – обращается мужчина к Рейне. – Можешь сходить, присоединиться.

– Ничего, я здесь подожду, – тихо отвечает Рейна и помешивает соломинкой коктейль. Она старательно прячет взгляд, пытается не смотреть на то, как красноволосый мужчина буквально раскладывает на коленях девушку.

Леон возвращается минут через двадцать и опускается на диван рядом с Рейной. Он ждёт, пока ему наливают виски, залпом выпивает и вдыхает точно не первую дорожку за ночь. От него несёт смесью парфюмов – Рейна знает, что Леон наверху кого-то трахал, будет трахать и дальше, и не только её, но Рейну это уже не задевает. Кто она, в конце концов, чтобы что-то чувствовать.

– Иди ко мне, малышка, – Леон затаскивает Рейну к себе на колени и смотрит на неё помутневшим от всей этой дури и алкоголя взглядом. – Ночь только начинается, а ты мой десерт, – усмехается мужчина и, притянув к себе девушку, глубоко целует.

Миссия отвлечься от Далии пока с треском проваливается. Леон давно не трезв, он уже был наверху с двумя девушками, но та, кто цвета сахара, из головы не выходит. Леон и сейчас окружён девушками, и, пусть на его коленях Рейна, перед глазами всё равно та язва.

Видимо, будет оргия, и будет она прямо здесь, потому что Леон расстёгивает платье Рейны, покрывает поцелуями её шею, периодически целуется с другими, вновь возвращается к ней и продолжает. Проходит всего пара минут, Рейна уже лопатками на рассыпанном порошке, и Леон трахает её прямо на столике. Рейна, в отличие от него, трезвая, ей надо срочно напиться, потому что чувствовать в этом мареве ничего не хочется. Рейна боится не вынести, боится рассыпаться так же, как и кокаин под ней. Она переходит на виски и уже после пары бокалов целуется с другой девушкой, потом с ещё одной, и ещё, и ещё… Потолок в «Hilton» тёмно-синий, и, кажется, на нём даже есть звёзды. Рейна уже ничего не различает, она так же лежит на лопатках, а Леон нюхает с живота девушки порошок, потом трахает её, и всё повторяется… Может, это вообще уже не Леон. Рейна продолжает смотреть на потолок и обещает себе вскрыть вены сразу же после этой ночи.