Конрад шёл молча, я тоже не спешила начинать разговор, так что мы добрались до одного из кабинетов, так не проронив ни слова. Мельком оглядев небольшое помещение с письменным столом, стеллажами, несколькими шкафами в тёмном лакированном дереве и софу с креслом, я отметила присутствие личных вещей Зана. Похоже, он перебрался поближе к новой партии гладио, либо перевёлся в преподаватели, пока не может участвовать в боях. Надо бы узнать.

Дверь кабинета закрылась за моей спиной, щёлкнул замок и вокруг нас поднялся купол безмолвия, отрезая от всех звуков извне. Мы оказались в вакууме, наедине, и от этого осознания волоски на теле приподнялись, а мышцы затрещали от напряжения.

– Меня накажут? – предположила, оборачиваясь к мужчине.

Конрад выглядел не злым, скорее задумчивым, что несколько сбило с толку.

– Джейна… как ты это сделала?

– Что сделала? – склонив голову к плечу, я хлопнула в недоумении глазами.

Сама пока в полной мере не осмыслила произошедшее. Это точно было проявление магических способностей. Судя по ощущениям, оно стоило мне четверти резерва, что невероятно странно. Некоторые гладио действительно проявляли в себе различные особенности вроде возникшей вокруг меня режущей ауры, но я никогда не слышала о столь быстром перемещении. Зан, судя по выражению его лица, тоже.

– Ты будто исчезла и появилась в другом месте. Как ты это сделала?

– А-а-а, – я продолжала играть растерянность. – Кресс напал на Сашу, я хотела её защитить и вдруг оказалась между ними. Раз и уже там. Так быстро рванула к ней, что голова закружилась.

– Хочешь сказать, ты просто быстро бегаешь? – густые брови Зана приподнялись в выражении недоверия.

– Да, мне так показалось, – пожала я плечами. Лучше пока играть в дурочку и всё отрицать. – Это не так?

Конрад поджал тонкие губы и присмотрелся к моему лицу. Наступила тягучая тишина, пока он обдумывал мои слова. Но меня долгими паузами не взять, я сама в них мастер.

– Присядь-ка, поговорим.

Он двинулся к стоящей справа от стола вешалке, на которую сбросил влажный плащ и повесил фуражку. Мне пришлось занять стул напротив письменного стола. Взгляд прикипел к рамке с изображением Зана с его гладио Луисом, жилистым и сдержанным шатеном с добрыми карими глазами. А он и был таким, великодушным, сочувствующим. Помню, он пытался поделиться со мной своим сухпайком, когда мы оказались отрезанными от отряда в лесу. Ведь и Луиса больше нет в живых.

– Мой гладио. Луис. Он погиб при взрыве во дворце, – сдержанно сообщил Конрад, присаживаясь в своё кресло.

Кажется, я слишком долго рассматривала изображение.

– Жаль, что вы лишились своего оружия. Надеюсь, замена вас удовлетворит.

Старалась говорить механически, хотя внутренне ощущала тоску по добряку Луису.

– Разве можно заменить друга? – вздохнул он, продолжая присматриваться к моему лицу.

– Дружба гладио и мастера… О том же говорил мастер-защитник Бруно Аденауэр.

– Да ну? – суровое лицо мужчины ожесточилось. – Бруно… – и дёрнул головой, словно заставляя себя замолчать.

– Он вам не нравится? Он плохой? – уточнила я встревоженно, надеясь на подробности.

– Скажем так, он не лучший для тебя мастер.

– А кто лучший? Вы?

– Возможно, – на его щеках заходили желваки, взгляд синих глаз сделался препарирующим.

– Паулюс назвал вас убийцей. Как мне к этому относиться?

Раздался приглушённый хруст костяшек пальцев. Конрад сжал под столом ладони в кулаки. Его взгляд наполнился злобой.

– Относиться как ко лжи. Принцесса мне доверяла, допускала в королевское крыло, враг воспользовался нашей предстоящей встречей. Потому она оказалась одна и без охраны, ждала меня. А я считал, что она отменила встречу, – сапфировый взгляд Конрада потускнел. И пусть я специально подняла эту тему, чтобы вызвать его на эмоции, но ощущала боль в груди. – Я в этот момент находился на входе во дворец.

– Значит, это неправда и вы не желали принцессе зла?

– Я глубоко уважал Джианну и… – он опустил голову и гулко сглотнул. – Скорблю по ней. Она могла изменить Традан. Идеалистка, совершенно не похожая на короля. Потому её и убрали.

Он говорил обо мне с восторженностью и сожалением, казался искренним, что пробуждало множество сомнений. А их и так немало во мне.

– Кто? Те, кто не желал изменений? – я подалась к нему, изображая любопытство.

Сомневалась, что Конрад выдаст мне список имён с кодами от домов, но жизнь умела удивлять. Я вот недавно умерла, но вдруг воскресла.

– Расследование ведётся. И это не та тема, которую следует поднимать гладио, – голос Конрада стал жёстче. – Не могу понять, Джейна, ты изображаешь наивность или действительно временами глупеешь?

– Я родилась месяц назад, – напомнила ему, подавляя возмущение.

Раньше бы никогда не позволила оскорблять меня в лицо. В последнее время даже отец предпочитал мне улыбаться. Но гордость – вредная черта для любого, не только для гладио, надо уметь её смирять ради выживания.

– А кажется, прошло больше времени. Как ты спровоцировала Паулюса?

– Я спровоцировала? Лишь попросила помочь мне с составлением характеристики всех претендентов на меня и написать про себя эссе. Так нельзя?

На губах опустошителя появилась усмешка, больше похожая на оскал.

– Думаю, мне стоит бояться за мастеров, а не за тебя, но всё-таки возьми вот это, – он открыл ящик стола и вытянул из него простые на вид часы. – Нижняя кнопка – сигнал тревоги для меня. Если почувствуешь опасность, если тебя зажмут, попытаются заставить что-то выпить, съесть, вызывай меня. Пока я ответственный за безопасность вашей партии и почти постоянно нахожусь в академии.

– И ночью?

– А по ночам тебе лучше находиться в своей комнате, – на этот раз его смешок будто был искренним.

– Мне нравится читать на чердаке.

– Плохая идея. Лучше не оставаться одной в закрытых местах, где тебя могут застать врасплох.

– Почему?

– Ты гладио редкого класса. Чтобы установить с тобой связь, мужчине нужно отсутствие чести и две минуты твоей беспомощности.

По телу скользнул холодок. Я это всё понимала, но представшая вчера в комнате Марии сцена вновь ярко вспыхнула перед глазами, вызывая страх и омерзение в душе. Не только гладио беззащитны перед желаниями подлых людей.

– Всё происходит так быстро? – мой голос зашелестел, словно пергамент, горло сдавило спазмом из-за воспоминаний. – Нам говорили, что это приятно.

– Если взаимно, – отрезал Конрад, а его взгляд потемнел до оттенка штормового неба. – Почему у меня ощущение, что пока я пытаюсь узнать тебя, ты прощупываешь меня?

А ты умён…

– Прощупываю? Но я вас не касаюсь, мастер-опустошитель Зан, – в подтверждение продемонстрировала обе свои руки.

Конрад рассмеялся, бархатно, чуть хрипловато, но без веселья.

– Часы держи при себе. Раз тебя интересует список, я составлю его для тебя, присмотришься к этим мастерам и выберешь.

– Вы отбросили идею сделать меня своей гладио?

– Можешь идти, Джейна, – он решил не отвечать, значит, пребывал в раздумьях.

Давал мне иллюзию свободы?

– Хорошо. Спасибо, что вступились за нас, мастер-опустошитель Зан, – я поднялась с кресла и протянула руку к часам.

Наверняка это маяк, но теперь у меня есть артефакт для проверки моих догадок, как и определитель яда. Хоть можно не бояться шоколадок.

– Пожалуйста, – Конрад зачем-то тоже встал с кресла и обошёл стол.

Разница в росте сказывалась, я вскинула голову, подавляя порыв отступить, когда он приблизился ко мне.

– Будь осторожна, Джейна, – он сам взял со стола часы и вложил их мне в руку, а пытливый взгляд не отрывался от моего лица.

Конрад будто пытался насмотреться, запечатлеть в памяти этот момент, вобрать его в себя без остатка. Я ощущала кипящие в нём эмоции, видела их в штормовом бурлении взгляда и сама чувствовала, как моё сердце ускоряет свой ритм. Возникшая заминка настораживала и вводила в замешательство.

– Знаешь, я скучаю по этим глазам, – произнёс он низким вибрирующим голосом и протянул руку к моему лицу.

Я вздрогнула от неожиданности, и это заставило Зана опомниться.

– Иди, ты свободна, – произнёс внезапно ожесточённо и отвернулся.

Кивнув в недоумении, я двинулась на выход, только сейчас осознав дрожание колен. В голове раздавался лишь звон от разлетевшихся мыслей. Если хотел меня запутать, у него получилось.

Глава 5

/Конрад/

Джейна ушла, почти привычно оставляя после себя шлейф застарелой тоски в душе. Один взгляд этих слишком знакомых глаз, и мне снова приходится давать себе время, чтобы восстановить самоконтроль. Удивительно, но измученный разум пытается приписать этой девушке всё, присущее Джианне. Жесты, взгляды, темп речи, даже улыбки, когда она весь разговор почти не шевелилась и общалась, осторожно подбирая каждую фразу. Джианна была не такой, она била наотмашь словами: прямо, метко, откровенно, а если и отступала, то лишь для мастерской контратаки.

Прошёл месяц, я лично присутствовал при осмотре её обезображенного тела, но мне до сих пор не верится, что моей упрямой принцессы больше нет. Моей? Разве что в самых сокровенных мечтах. Как давно я болен ею? Сейчас и не вспомнить. Когда я увлёкся блеском этих необычных глаз? В первую нашу ссору на передовой? Или раньше при посещении бала, когда она пришла на танцы в военной форме, поразив всех и за пару фраз выведя короля из себя? А может, ещё раньше, в день моего визита в академию и ту памятную встречу с тогда ещё первокурсницей, что по-мужски пожала мне руку при знакомстве?

Мука по Джианне стала частью меня давно, но раньше, чем оформилось осознание собственных чувств, пришла реальность неуместности моих порывов. Мы не могли стать парой. Она аристократка, королевская кровь которой проявляется даже в глазах, будущая правительница, а я лишь выходец из простой семьи, неравный по статусу большинству высокопоставленных мастеров. Потому я молчал, не позволял оформиться своим помыслам в действия и как-то выдать себя. Потому теперь к безнадёжной тоске примешивалось и чувство разочарования в себе. Лучше бы я признался, лучше бы намекнул хоть взглядом, лучше бы познал любую её реакцию, но не так, не в вечном отсутствии ответа.

Я бы пережил, двигался бы дальше, ведь это не первая и, к сожалению, не последняя потеря в моей жизни, но появилась она. Джейна. Гладио невозможного класса с глазами принцессы. Я хочу её. И совру себе, если скажу, что дело в её силе. Хотя и возможность получить подобную мощь в руки прельщает. Но нет, я желаю продолжать смотреть в эти глаза, видеть в них тепло, ответ на мою страсть. Хоть так обмануться.

Глупец…

Джейна прямо заявляет о своём страхе передо мной. Она не желает нашей связи. Это злит, побуждает преодолеть её неприятие и в то же время остужает разум. Я не хочу её принуждать. Мне нужен боевой товарищ, а не сломленный раб. Мне нужен друг, а не затаившая злобу невольная любовница. Я нахожусь здесь не для удовлетворения собственных желаний, а в поисках нового оружия. Луис погиб, его никто не заменит. Но я мастер Традана, и мне надлежит защищать свою родину. Значит, мне необходимо сформировать связь с новым оружием. Найти не замену друга, а нового товарища. Кто же знал, что коварная судьба сведёт меня с гладио, чьи глаза обращают все здравые мысли в прах?

Стараясь отвлечься от тяжких дум, я связался со следователем. Хотел узнать, как проходят поиски убийцы, но и тут меня ждало разочарование, распалившее непотухающее пламя ненависти в душе. Я старался не вспоминать, чтобы не мучить себя, но и не мог забыть. Некто действовал безупречно: незамеченным проник в королевское крыло, используя посланную мной записку, выманил принцессу, нанёс смертельный удар в момент общей паники и исчез, словно его и не было. Но он не просто ушёл, а перед этим надругался над телом Джианны, вырезал её глаза и сердце. Унёс с собой. Инженеры сделали невозможное, восстановили красоту принцессы ради похорон, но я не помнил её посмертного образа в белом подвенечном платье. Перед глазами стояла сцена обезображенной Джианны в такой же алой, как её кровь, комнате.