– Орси, я прошу тебя, успокойся, ты ее совсем запугал, – подскочил к брату второй бог. – Если тебе станет легче, можешь, конечно, продолжать орать на бедную девчонку, но у меня есть предположение, что это уже ничего не изменит…

Он посмотрел на Теону с извиняющимся видом и незаметно для Орсона слегка подмигнул ей.

Теона сильнее подобралась на жесткой скамье. Этот несусветный бред совершенно точно не мог быть реальным. Два властителя их мира стояли перед ней и ругались из-за того, какой участи достойна та, что сумела отменить их заклинание. А виновница склоки тем временем сидела босая, в разорванном платье, покрытом запекшейся кровью, и ждала вердикта. Эта сцена стоила того, чтобы оказаться на одном из витражей королевы Белании.

Великий Белый и Великий Черный отошли в сторону и начали переговариваться между собой. Теоне нужно было сделать или сказать хоть что-то. Она принялась судорожно перебирать варианты, но все было не то. И даже когда боги вернулись, в ее голове все еще было предательски пусто.

Обладатель золотистых веснушек и темной кожи выступил первым:

– Для начала позволь представиться, Валентин, Великий Белый, владыка светового дня и повелитель благословений.

Его брат вновь надменно закатил глаза.

– А это Орсон, – продолжил Великий Белый, указывая на брата. – Как легко можно догадаться, Орсон у нас Великий Черный – бессменный хранитель Лунных Врат и хозяин ночи.

– Те… Теона, – тихо ответила девушка, не моргая смотря на богов, стоящих перед ней.

– Это мы знаем, – сказал Великий Белый и жестом показал, что хотел бы присесть рядом с ней.

Теона подвинулась, уступая место. Под весом его божественного тела ножки скамьи чуть слышно скрипнули.

– А скажи-ка мне, Теона, о чем ты думала, когда отменяла заклятие, которое мы наложили на сестричек? Может быть, у тебя были какие-то мотивы… – начал подсказывать ей Валентин, крутя ладонью перед собой.

– Да ни о чем эта тупица не думала! – закричал Великий Черный, оставшись на своем месте. – На минуту получила силу и решила увековечить свое имя, – с ненавистью добавил он.

Возмущение от сказанных им слов перевесило страх, и Теона наконец нашла что сказать. Она посмотрела на Великого Белого с благодарностью, что тот не стал запугивать ее и орать, как его брат, и обратилась к тому, кто считал ее безответственной самозванкой.

– Вы можете обвинить меня в том, что я отменила наказание, которое вы придумали для рода Тасмин. Вы можете обвинить меня в том, что я не уберегла кровь Зрячего. Вы можете обвинить меня в том, что я распустила Орден, который работал сотни лет, но говорить, что это было сделано ради того, чтобы потешить свое тщеславие, я не позволю.

Великий Черный с интересом воззрился на нее.

– Я, – продолжила она, – была одной из тех, кто попал под действие вашего заклятия, и если Сестры Ночи и правда были ужасны, то такие, как я, в ком осталось лишь полкапли крови Тасмин, были ни в чем не виноваты. Но мы сидели за станками, стирая в кровь руки, нам неведомы были семейные радости и счастье любви, мы расплачивались за то, чего не совершали. Если хотите наказать меня, потому что я освободила тех, кто страдал незаслуженно, то наказывайте, но ждать от меня раскаяния не стоит. Если за мое преступление мне грозит смерть, то я безропотно пройду через Лунные Врата и уйду к покинувшим мир. Но не ждите, что я извинюсь.

Теона вдруг почувствовала какую-то необъяснимую силу, которая никак не могла ей принадлежать, но сейчас эта сила бежала по ее венам и делала кровь горячей, точно лава.

Великий Черный смотрел на нее, не отводя холодных голубых глаз.

– Так, друзья мои, – вдруг громко хлопнул в ладоши Великий Белый, заставляя Теону и Черного обратить на себя внимание, – я предлагаю всем успокоиться и поговорить без криков. Истерики еще не решили ни одного спора. А то, чего доброго, скоро между вами полетят искры, спалим Дом-без-границ к пекловой бабушке.

– Дом-без-границ? – спросила Теона, искренне не понимая, о чем он говорит.

– То место, где ты сейчас находишься, – пояснил Великий Белый, – наш с Орсом дом – на границе зари и сумрака, укрываемый туманом и звездами, спрятанный четырьмя ветрами и не подчиняющийся почти никому. Дом-без-границ, – почти пропел он.

Теона оглянулась по сторонам. С момента ее пробуждения все происходило так быстро, что не находилось и лишней секунды, чтобы как следует рассмотреть место, в котором она оказалась.

Синий пол, разрисованный огромными созвездиями, убегал в темноту. Кроме лестницы и скамьи здесь не было никакой мебели.

– Это не самая уютная комната, – проследив за ее взглядом, сказал Белый, – но нам нужно было тебя проверить. Да и гостей тут не бывает, так что не обессудь – мы не привыкли к посетителям. – Он задумался. – Но если подумать, то, кроме твоих покойников, тут никого и не было, правда, Орс? – засмеялся он своей же шутке.

Великий Черный снова посмотрел на брата как на умалишенного:

– Мы пока не станем тебя убивать, но ты точно будешь наказана, и не надейся вернуться в Риат. Вал, выдели ей каморку с наружным замком, чтобы не смела путаться под ногами, пока мы думаем, что с ней делать. – Он небрежно махнул в сторону Теоны и отвернулся.

– Как скажешь, брат, – смиренно, но с широкой улыбкой сказал Великий Белый. – Пойдем, Теона.

Он остановился и осмотрел ее с ног до головы.

– Придется что-нибудь придумать с ванной и новой одеждой – вид у тебя, мягко скажем, как у мокрой белки, – пробормотал он.

– Не смей ее баловать, – буркнул им в спины, Великий Черный. Теона плелась вслед за Валентином, готовая на все, лишь бы ее оставили в покое.

– Ну что ты, брат, я выдам ей мешок вместо платья и закрою в чулане, можешь не сомневаться! – крикнул через плечо, даже не обернувшись, Великий Белый.

– Посиди тут и хорошенько подумай о своем поведении! – громко и строго сказал Валентин, стоя на пороге огромной комнаты, в которую привел Теону. Он хитро улыбнулся и прищурил правый глаз, а потом добавил шепотом: – Орс вредный, но отходчивый. Дай ему время. Я приду за тобой перед ужином, а сейчас не пугайся, пожалуйста. – С этими словами он со всей силы хлопнул дверью так, что стеклянные бутыльки, стоявшие возле ванны, затряслись и попадали набок. – Какая негодяйка! – послышалось за дверью очередное фальшивое проклятие, а потом Белый вновь заглянул в комнату и добавил, прищуривая глаз: – Запирать я тебя не буду, но не сбегай, ладно?

– Куда же я сбегу? – растерявшись, ответила Теона.

– Ну, знаешь… ключей от жизни нет, но и замки никто не вешал, так что все может быть.

Он снова загадочно улыбнулся ей и исчез.

Теона наконец-то осталась одна. Как в тумане, она села на краешек кровати с высоким белым балдахином и закрыла лицо руками. Что она могла предпринять, сидя взаперти странного дома? Что решат боги и увидит ли она свою семью и Бона снова? Ей хотелось плакать. Что еще оставалось делать в такой ситуации? Но та странная сила внутри, которую она почувствовала, стоя перед Великими, не давала расклеиться, убеждая, что все будет хорошо, что она со всем справится и сможет решить эту новую, подкинутую судьбой головоломку.

– Ну ладно, – сказала Теона себе и своим новым ощущениям, – делаем то, что можем, там, где оказались.

Она огляделась по сторонам. В ее распоряжении была целая ванна горячей воды, которая появилась из ниоткуда – очевидно, за это ей надо было благодарить Валентина. На стуле рядом с ванной лежало чистое платье. Но главное, ей великодушно дали возможность побыть одной и перестали кричать и требовать от нее ответов. Теона взяла ножницы со столика и начала разрезать на себе рваные лохмотья наряда Ткачихи. Лоскуты синего бархата падали на пол как последние символы оставленного позади пути.

В стене напротив кровати Теона увидела камин, в котором пылал странный белый огонь. Ей на миг показалось, что в нем искрятся и сгорают звезды, но она отмахнулась от этих мыслей – от камина шло приятное тепло, а она так измучилась, что сейчас ей были безразличны чудеса Дома-без-границ, хотелось лишь согреться и смыть с себя остатки страшной ночи.

Девушка собрала в охапку разрезанное на части платье и поднесла к камину. Глубоко вздохнув, она решилась и закинула расшитый серебром бархат в топку. Ткань засверкала и начала таять у нее на глазах. Теона постояла рядом, смотря, как ее прошлое превращается в пепел, прошла к ванне и с удовольствием погрузилась в обжигающе-горячую воду.

Глава 4
6067 год эры Двух Великих

– О́ни, я ничего не понимаю, – честно признался Бон, все еще не сводя глаз с Великого Белого, стоящего напротив.

– А я предупреждал, что надо ему все рассказать, – ехидно заметил Валентин.

– А я предупреждала, что это мои дела, – вновь огрызнулась на Белого Теона и повернулась к Бону: – Я не успела тебе все объяснить. Давайте зайдем в дом и поговорим?

– Белочка, у нас тут нарисовались проблемы. Расклад такой: мы сейчас быстренько идем домой, а когда вернешься, все-все расскажешь своему другу королю.

– Ее дом здесь! – не дожидаясь ответа Теоны, закричал Бон, снова хватая девушку за руку. – И она никуда не пойдет!

– Ну, скажем так, это не тебе решать, малыш, – спокойно ответил Белый.

– И уж точно не тебе! – еще больше разгорячился Бон.

– А ну прекратите оба! – не выдержала Теона, рассерженно топая ногой. – Ведете себя как дети, которые не могут поделить игрушку! Бон, если Он здесь, то значит, дело важное, – обратилась она к королю, не снижая напряжения в голосе. – Тин, веди себя, пожалуйста, нормально, зачем ты его провоцируешь?!

Пристыженный Белый выставил вперед ладони, показывая, что сдается. Бон чуть потупил взгляд, но извиняться не стал.

– Дорогая Теона, я прибыл с официальным визитом, как представитель… – начал уже в другом тоне Белый и запнулся. – Представитель… себя же. Чтобы просить твоей помощи с одним важным делом. В мире, похоже, намечается какой-то кавардак. Книга Времени, которая, как мы знаем и одновременно не знаем почему, слушается только тебя, а сейчас и вовсе слушаться перестала… Фонтан ведет себя как попало, а Орсон уверен, что часы начали идти быстрее, но это, впрочем, может оказаться просто его паранойей. Поэтому, о моя любительница отменять чужие заклинания, оба Великих, одним из которых, как мы помним, являюсь я, нижайше просят тебя вернуться домой, угомонить Книгу и обуздать странный ветер, который теперь рвется из нее и разносит нам игровую, – закончил он с серьезной миной, но потом не выдержал и добавил, вновь выдав фирменную ухмылку: – Так лучше?

Теона закатила глаза. Валентин, в отличие от брата, вообще не умел быть строгим. Одной из самых больших загадок для нее оставалось, как такой лоботряс умудрился очаровать саму Хрустальную Леди.

– Да, Тин, так намного лучше, спасибо, – отвесила ему Теона шуточный поклон. – Так что случилось?

– Если бы я знал, то не стоял бы тут, пугая твоего жениха… Я думаю, все это как-то связано с папулей Зрячим, но доказательств нет.

– Так пусть Орсон сходит к нему, – парировала Теона.

– Он ходил, я ходил, потом снова ходил он, а потом мы оба… Но ты же знаешь старину Зрячего… Лежит на коленочках у своей Тасмин и смотрит вдаль немигающими глазами. – Белый дернул плечами и слегка тряхнул головой. – Аж жуть берет.

Теона повернулась к Бону:

– Я ненадолго, ты даже не заметишь моего отсутствия, обещаю.

– Я больше не расстанусь с тобой, тем более не отпущу тебя одну с этим… – Бон косо посмотрел на Валентина. Учтивые речи бога явно не произвели на короля впечатления. – Мы идем вместе.