Кровь – не водица (страница 9)
– А с чего ты взял, что я собиралась работать в полиции? – я подозрительно посмотрела на него.
– Так ты сама мне говорила, – равнодушно ответил Герман. – О! Кажется, и полиция подъехала, – он выпускает меня из объятий, и мне становится сразу холодно и неуютно.
Нам навстречу идут насмерть перепуганная Наталья и оперативная группа: трое молодых мужчин и один старый с чемоданчиком в руках.
– Привет, – Герман пожал руку высокому брюнету.
– О, Огарёв! – хмыкнул брюнет. – А ты с какого здесь боку?
– Это мой адвокат, – поспешно проговорила Наталья, бросив на Германа быстрый взгляд.
– Кто нашёл труп? – лениво проговорил брюнет и безошибочно перевёл взгляд на меня.
– Я, – интересно, как он догадался?
– Майор – Вадим Николаевич Петров, – представился он. – А вас как зовут, барышня?
– Маша, – прохрипела я, – Мария Ивановна Серова.
– Это моя помощница, – Герман перевёл взгляд с меня на майора. – Ты на неё особо не дави, видишь девчонка испугалась, она между прочим, в обморок грохнулась.
– И в мыслях не было, – широко улыбнулся майор и тут же убрал улыбку.
– Ну что ж, Машенька, рассказывайте, что видели?
– Ничего особенного, – пожала я плечами, – просто я вышла прогуляться по аллее и увидела в кустах женскую туфельку, подошла ближе, а там…, – я запнулась, – она. В общем всё!
– Хорошо! – Петров перевёл взгляд на Наталью. – Пригласите всех проживающих сейчас в доме в какую-нибудь большую комнату. А хочу побеседовать с каждым отдельно.
Глава 7. Герман
Когда я сообщил Маруське, что намереваюсь осмотреть спальню Натальи, сразу заметил, как перекосило лицо моей маленькой помощницы, хотя она поспешно отвернулась. Неужели ревнует меня к Наталье? Да ладно! Это значит, что я ей небезразличен, а может нравлюсь или она уже влюбилась в меня? Похоже, что да, все признаки влюблённости налицо. А для меня это хорошо или плохо? Ведь меня к девчонке тянет, как магнитом, и не останавливает даже то, что она моложе меня на тринадцать лет. Вообще-то, маловата она для меня. Хотя, когда-то мой дед любил говорить, что если барышня годится в дочки, то уж в любовницы и подавно. Да уж, мой дед, тот ещё был любитель женского пола! Впрочем, я от него недалеко ушёл. Если мне понравится женщина, я всегда добиваюсь своего. А Маруська мне нравится! Это значит… Я не успел додумать мысль, как услышал звук рингтона на моём айфоне. Дрожащий голос Маруськи сообщил мне, что в саду труп. Я бросился сразу в сад. Испугалась девчонка, и почему-то мне сейчас казалось важнее всего прижать её к себе и защитить ото всех на свете. В несколько минут я оказался на месте. Сначала я увидел Маруську, которая лежала без сознания. Я приподнял её ноги, положил себе на колени, расстегнул пуговицы на рубашке, чтобы освободить область шеи, облегчить дыхание и прижался губами к голубой венке на виске, пульс у неё едва прощупывался. За моей спиной охнула Наталья.
– Спирт нашатырный, быстро, – резко бросаю я, Наталья бежит в дом и через минуту возвращается с бутылочкой нашатыря в руках.
Я подношу ватку, смоченную нашатырным спиртом к носу Маруськи. Веки её мелко задрожали, она глубоко вдохнула и открыла глаза. Ну вот, слава богу! Я перевожу взгляд в сторону кустов можжевельника, откуда торчит женская нога в туфельке на каблучке. Аккуратно опускаю Маруську на землю и подхожу ближе. Твою ж мать! Шиманская! Мертва! Причину смерти можно будет узнать только после вскрытия. Но я уже сейчас вижу темную бороздку на шее жертвы. Её задушили, возможно шнуром. Я вызываю полицию по телефону и возвращаюсь к Маруське, которая уже окончательно пришла в себя. Усаживаю её к себе на руки. Лицо у неё бледное, руки ледяные и расширенные зрачки. Я провожу губами по её виску. Приятно! А у неё кожа, как бархат. Кажется, я увлёкся, потому, что почувствовал, как она напряглась в моих объятьях. Придётся отпускать. Я ослабил руки.
– Давай, малыш, приходи уже в себя, – шепчу я ей. – Всё нормально, полицию я уже вызвал и скоро она будет здесь.
И тут девчонка крепче прижимается ко мне.
– Она мертва? – Маруська испуганно смотрит на меня.
– Эх ты, а ещё юрист! Трупов боишься, – я ласково провёл тыльной стороной ладони по её лицу. – Маленькая, глупая Маруська, и как ты собиралась работать в полиции, если боишься трупов? М..?
– А с чего ты взял, что я собиралась работать в полиции? – Маруська подозрительно посмотрела на меня.
Действительно, откуда я мог знать? Не говорить же ей о просьбе Серёги Невзорова, взять на работу внучку Серова, потому, что её мать, очевидно новое увлечение Серёги, не хочет, чтобы дочка работала в полиции. Вот правильно говорят: «Сколько веревочке не виться, а концу быть». То есть, враньё всегда выходит наружу, поэтому я редко вру, стараюсь просто не озвучивать ненужную информацию. А сейчас расслабился, обнимая её хрупкое тело, и кажется прокололся.
– Так ты сама мне рассказывала, – как можно равнодушнее говорю я. – О! Кажется, полиция подъехала, – я с сожалением выпускаю её из моих объятий.
К нам уже идут навстречу насмерть перепуганная Наталья, которая открывала ворота полиции, и оперативная группа: трое молодых мужчин и один старый с чемоданчиком в руках. Опа! Один из них мой старый знакомый – следак Вадим Петров. Мы вместе с ним начинали в уголовном розыске много лет назад. Как он здесь вообще оказался? За четыреста километров от Москвы, в маленьком посёлке Смоленской области? Мистика! Вадим увидел меня и от удивления даже присвистнул.
– О! Какие люди! Самый известный адвокат Москвы нарисовался рядом с предполагаемым местом убийства. Заскучал Герман по оперативной работе, так может снова к нам? – насмешливо поинтересовался он. – У нас не заскучаешь. Как ты сюда попал?
– Я здесь случайно, в гостях, – я прикуриваю сигарету и протягиваю пачку Вадиму. – А вот как здесь оказался ты после столицы?
Вадим вытягивает из пачки сигарету и тоже прикуривает.