– Проняло же его, – фыркнул Лао Лун. – А парадное одеяние он в клочки не изорвал? Я слышал, там двенадцать предметов.

Ли Цзэ натянуто кашлянул и сказал:

– Его мы починили.

Лао Лун так засмеялся, что на него оглянулись все проходящие мимо небожители:

– Молодец, Хушэнь, навел тут шороху!

– Это не Тяньжэнь. Владыка демонов…

– А-Вэй? – покраснела Ху Сюань.

Ли Цзэ, немного подумав, рассказал в общих чертах о происшествии с рукавом. К этому моменту Лао Лун уже задыхался от смеха и даже начал икать. Ху Сюань лишь похлопала его по спине.

– Я гляжу, в Небесном дворце царит приятное оживление, – кашлянул Лао Лун, просмеявшись. – Теперь буду чаще заглядывать в гости.

– Тяньжэнь нередко пренебрегает правилами, которые должен соблюдать, – покачал головой Ли Цзэ. Осуждения в его голосе не было, но…

– Лисы никому ничего не должны, – заметила Ху Сюань, – а уж лис-император и подавно. Таково Лисье Дао.

– Тяньжэнь так и сказал. Но у нас впервые лисы в императорах, поэтому мы не всегда знаем, что с этим делать.

– Смиритесь, – философски провозгласил Лао Лун, которого все это неимоверно забавляло.

Ли Цзэ взглянул на него с неодобрением. Не Лао Луну же каждый день приходилось переписывать Небесное Дао, чтобы подстроиться под Небесного императора, и приводить в чувства Первого советника, который нередко падал в обморок от очередного новшества или пропущенного Небесным императором крепкого словечка. А также охранять Небесного императора от всяких незваных гостей, набивающихся ему в родственники… Все это свалилось на плечи Ли Цзэ..

– А-Фэй просто еще молод, – сказала Ху Сюань, решив, что Ли Цзэ нужно немного утешить, – он остепенится, лисы остепеняются с годами.

– Правда? – искренне удивился Лао Лун.

Ху Сюань сердито на него посмотрела, но продолжила:

– Когда на морде появится первый седой ус, лис остепенится, так считают.

– Да ну! Что хорошего в том, чтобы стать старым и скучным?

– Старый – не обязательно скучный.

– Это уж да, – ухмыльнулся Лао Лун, заставив Ху Сюань в очередной раз покраснеть.

Из всех присутствующих Лао Лун был самым старым: он знал еще прадеда Почтенного. Но возраст степенности ему не прибавил, с этим поспорить было невозможно.

[460] Рутина Небесного императора

«Экскурсия» по дворцу Небесного императора была краткой, но информативной. Ли Цзэ сказал, что во дворце три тронных зала, и они поочередно заглянули в каждый из них.

Ху Фэйцинь сегодня работал в малом тронном зале, двери в него Ли Цзэ открыл в последнюю очередь, изнутри горько повеяло воскуренными травами. Ху Сюань по запаху определила состав благовоний и одобрительно кивнула: и она бы не смешала лучше. Ли Цзэ сказал, что Тяньжэню не нравится запах цветочных духов, которыми обрызгиваются небожители, поэтому он всегда зажигает благовония, когда приходится работать в их обществе.

– И правильно, – покивав, сказала Ху Сюань. – Лисий нюх – очень тонкий инструмент. Его нужно беречь.

Они заглянули в тронный зал. Ху Фэйцинь сидел за придвинутым к трону столом, на лице его была написана обреченность, вот-вот готовая перерасти в отчаяние. Перед столом стояли вереницей небожители. Ли Цзэ шепнул, что Небесный император разбирает дела и жалобы небожителей.

– Давайте встанем в очередь, – сказал Лао Лун, и глаза его озорно вспыхнули.

– Зачем? – не понял Ли Цзэ. – Посетитель ранга Тайлуна в приоритете, ему не нужно стоять в очереди.

– Ну и скучный же ты, – закатил глаза Лао Лун. – Сделаем Хушэню сюрприз. Смотри, он так погрузился в рутину, что ничего вокруг не замечает. Он на просителей даже не смотрит. Что скажешь, Сюань?

Ху Сюань считала, что отвлекать Ху Фэйциня от важной работы не годится, поэтому согласилась постоять вместе с Лао Луном в очереди.

Ли Цзэ, что-то пробормотав себе под нос, встал рядом с ними. Как глава личной охраны Небесного императора, он должен был стоять у трона, но Небесный император велел ему встретить гостей, поэтому Ли Цзэ счел, что должен оставаться с ними, пока приказ не будет выполнен.

По отголоскам голосов, доносившихся от трона, можно было судить о важности разбираемых Небесным императором дел. Поскольку он передал зеркало Истины Ли Цзэ и его службе, то на суд Небесного императора выносились лишь действительно важные государственные дела. По мнению небожителей.

Ху Сюань навострила уши, но так и не поняла, как может считаться важным государственным делом спор о том, кому принадлежит упавшее на землю яблоко, если упало оно на стороне одного соседа с яблони, растущей на стороне другого.

– Мышам, – раздраженно сказал Ху Фэйцинь, – оно принадлежит мышам. Что упало, то пропало. Вы всерьез пришли сюда из-за какого-то паданца? У вас что, мало яблок на яблонях? Вам делать больше нечего, чем отвлекать меня по пустякам?

– У нас в саду нет мышей, – удивились оба небожителя.

– Так заведите, – еще раздраженнее сказал Ху Фэйцинь, – такова моя императорская воля. Следующий!

Небожители отошли от трона с озадаченным видом.

– И где нам взять мышей? – пробормотал один. – Мыши на Небесах нынче на вес золота.

Ху Сюань и Лао Лун удивленно поглядели на Ли Цзэ.

– На Небесах мыши перевелись? – недоверчиво спросил Лао Лун.

– Мышиный бог ведет им строгий учет. После мышеприношения Лисьему богу мышей в Небесном дворце помелело.

– После чего?!

Ли Цзэ без особого энтузиазма рассказал, что новый небесный садовник во славу Небесного императора передушил всех мышей в небесных садах, где те большей частью и обитали, и это объявили мышеприношением Лисьему богу.

– Очень похоже на Сяоху, – заметила Ху Сюань, не сдержав улыбки.

Лао Лун потер руки:

– Правильно сделали, что встали в очередь. Иначе бы не услышали столько интересного. Правда, Сюань?

Ху Сюань энергично закивала. Может, у следующего небожителя действительно важное государственное дело? Ху Сюань было бы интересно послушать, какие бывают важные государственные дела на Небесах. Но следующий небожитель ее ожиданий не оправдал.

У него была тяжба с Пчелиным богом: он считал, что Пчелиный бог специально подсылает к нему в сад пчел, чтобы те воровали цветочный нектар. От этого, как полагал небожитель, цвет осыпался и цветы вяли.

– Он что, слабоумный? – спросил Лао Лун, выгибая бровь. – Даже детям известно, что пчелы цветы опыляют, чтобы те дали семена на будущие всходы.

– Некоторые небожители, – смутился Ли Цзэ, – очень далеки от… реальности. В Небесном Дао не сказано, что все небожители должны знать принципы ботаники.

– Это принцип здравого смысла, – отрезал Лао Лун.

Ху Фэйцинь считал так же. Он одарил небожителя таким взглядом, что тот подскочил на месте и рысью помчался прочь из тронного зала, не забыв, впрочем, захватить с собой свиток с жалобой. Ли Цзэ машинально подумал, что разбираться придется ему.

Следующими были две феи. Они попросили Небесного императора рассудить, кто из них первая красавица в Небесном дворце.

Ху Фэйцинь высоко вскинул брови:

– Что-что?

Феи повторили. Ху Фэйцинь некоторое время смотрел на их в немом изумлении, а они подумали, что он их разглядывает, чтобы оценить их красоту, и стали прихорашиваться.

Ху Фэйцинь взял себя в лапы и сказал:

– Сначала сотрите с лиц всю краску и румяна.

– Зачем? – опешили феи.

– Сейчас я могу только рассудить, кто из вас больше накрашен. И вообще, почему вы к богу красоты не пошли? Разве не он должен разбирать такие дела?

– Мы ходили, – со вздохом сказала одна из фей, – но бог красоты в расстроенных чувствах и никого не принимает.

Ли Цзэ, заметив удивленный взгляд Лао Луна, объяснил, что бог красоты был сокрушен, так как он теперь всего лишь третий по красоте бог, тогда как всегда был первым, но небожители единогласно решили, что первый по красоте – их император, а второй – Владыка демонов.

Лао Лун ухмыльнулся:

– Ну так его ждет понижение в ранге. Теперь он лишь четвертый по красоте на Небесах. – И он многозначительно посмотрел на Ху Сюань.

Ху Сюань покраснела, потому что Ли Цзэ тоже посмотрел на нее и кивнул, соглашаясь с Лао Луном.

Феи, наотрез отказавшиеся смывать краску с лиц, были оттеснены от стола следующим жалобщиком.

– Если это не что-то важное, – сказала Ху Сюань, видя, какие метаморфозы происходят с лицом Ху Фэйциня, – то А-Фэй ему голову откусит.

Но у небожителя оказалось на удивление важное, хоть и не вполне государственное дело: одна из его жен собиралась рожать, и он хотел, чтобы Небесный император помог выбрать ему имя для будущего отпрыска. Было нагадано, что родится мальчик.

Ху Фэйцинь отнесся к делу со всей серьезностью, и они с небожителем довольно долго перебирали имена из «Книги наречения», чтобы отыскать подходящее.

Правда, тогда еще никто не знал, что родится девочка и что у нее наверняка будут вопросы к родителям, когда она вырастет, касаемо ее мужского имени, которое небожитель наотрез отказался потом менять: как же, ведь оно было выбрано самим Небесным императором!

После была еще пара ничего не значащих дел, но Ху Фэйцинь на них даже не взглянул:

– Следующий.

А следующими были Лао Лун с Ху Сюань. Ли Цэ собирался доложить, как и полагается, что гости прибыли и что он их сопроводил должным образом, но Лао Лун сказал вперед него:

– Я хочу, чтобы Хушэнь сказал мне, как теперь его приветствовать: складывая кулаки, вставая на колени или падая ниц? Достаточно ли будет пробить лбом пол, чтобы выразить мою бесконечную благодарность тому, кто спас смысл моей жизни?

Ху Фэйцинь потрясенно поднял глаза, потому что услышать такое от просителя явно не ожидал, и тут увидел, что перед ним ухмыляющийся, но вполне искренне спрашивающий об этом Лао Лун и с некоторой неловкостью улыбающаяся Ху Сюань.

Ли Цзэ просто сделал вид, что его тут нет, но подумал, как хорошо было бы сейчас выпить чашечку свежезаваренного успокаивающего чая. Или даже чайник.

[461] Мышиный призыв

– Сюань-цзе! – воскликнул Ху Фэйцинь, поднимаясь с трона.

То, что Ху Сюань ему улыбалась и что Лао Лун был в приподнятом настроении, наверняка означало, что память к Ху Сюань вернулась.

Ли Цзэ поклонился Ху Фэйциню и стал выпроваживать оставшихся небожителей из тронного зала:

– Все, на сегодня аудиенция закончена, у Тяньжэня важные гости.

Поразмыслив, он встал за дверями тронного зала, чтобы никто не мог войти и помешать. Ли Цзэ помнил, что Лао Лун упоминал о каком-то важном деле, и полагал, что имеется в виду свадьба Неба и Земли.

«А вот это действительно важное государственное дело», – подумал он и не пустил в тронный зал даже Первого советника.

Лао Лун медленно встал сначала на одно колено, потом на оба, сложил перед собой руки, согнул туловище, упираясь сцепленными руками в пол, а лбом – в руки. Это был такой церемонный поклон, что Ху Фэйцинь обомлел. Ху Сюань, поглядев на Лао Луна, хотела повторить этот поклон, но Ху Фэйцинь подхватил ее за локоть и не позволил.

– Что ты делаешь, Лао Лун? – с недовольством в голосе спросил Ху Фэйцинь. – Мы друзья, вы не должны мне кланяться.

– Я говорил серьезно. – Лао Лун не поднял головы. – Царь небесных зверей в неотплатном долгу перед Небесным императором. Пока я не верну долг, я могу лишь выражать ему свое почтение и безмерную благодарность.

– Если встанешь, у тебя появится возможность вернуть мне долг. С твоим затылком я разговаривать не собираюсь, – отрезал Ху Фэйцинь.

– Об этом ты хотел поговорить, когда приходил во дворец Тайлуна? – спросил Лао Лун, поднимая голову, но продолжая стоять на коленях.

Ху Фэйцинь пальцем указал ему на один из стульев у стола. Лао Лун все-таки поднялся, кряхтя, и сел с таким видом, словно хотел сказать: «Ну, раз это приказ Хуанди…»

– Лао Лун, – Ху Фэйцинь пригласил за стол и Ху Сюань, – дело касается небесной «свадьбы».