Поскольку он стоял спиной к вратам, то не мог видеть того, что заставило Ху Сюань остановиться и застыть в потрясении. Если бы он стоял к вратам лицом, думается, реакция его была бы точно такой же, как у Ху Сюань.

Кто бы не удивился, увидев, как «украшены» врата Небесного дворца!

[458] «Достопримечательности» Небесного дворца

Ху Сюань застыла в немом изумлении. Врата Небесного дворца действительно поражали воображение, но не их красота заставила Ху Сюань замереть.

Над вратами раскачивался на ветру подвешенный за шею труп, причем входивших и выходивших из Небесного дворца небожителей это нисколько не смущало, будто это и не труп болтался на веревке над их головами, а, скажем, «музыка ветра». А по левую сторону от врат, вдоль стены, были воткнуты в землю копья с насаженными на них оторванными человечьими головами. На двух из них сидели вороны и глумливо улыбались.

Ху Сюань легко могла представить такую картину в любом из поместий мира демонов, но чтобы на Небесах…

– Лунван, – несколько опомнившись, спросила она, – а что, на Небесах принято так… украшать вход во дворец?

– Хм? – не понял Лао Лун и повернулся к Небесному дворцу лицом.

Рот его тут же открылся, нижняя челюсть поехала вниз, а глаза начали стремительно округляться. Разумеется, ничего подобного он увидеть не ожидал. Выглядело очень колоритно.

– Разве только какое-то нововведение, – потрясенно сказал Лао Лун. – Прежде такого не было.

Он посмотрел по сторонам, высматривая небожителей, и схватил проходящего мимо сухонького мужчину в потрепанной одежде. Это был Пыль-бог, покровитель нищих и вообще странников.

– Спокойно, – велел Лао Лун, видя, что Пыль-бог изготовился, чтобы завопить и позвать на помощь, – я лишь хочу спросить, что это такое.

– Так вы не местные? – понял Пыль-бог. – Первый раз в Небесном дворце?

– Хм… – просто давно здесь не был. С каких это пор врата Небесного дворца… украшают висельниками?

– Так вы и о заговоре не слышали? – удивился Пыль-бог и несколько насторожился.

– Я отлучался в мир смертных по делам на пару-сотню лет, – быстро сказал Лао Лун и тут же воскликнул: – О заговоре? О каком заговоре?

Пыль-бог, который любил поболтать, тут же выложил все, что знал о происшествии на небесном банкете.

– А этот, – сказал он, указывая на висельника пальцем, – был одним из зачинщиков. Тьфу! А еще Первый министр!.. Ли Цзэ велел его тут повесить другим в назидание.

– Ли Цзэ? – переспросил Лао Лун.

Он уже подзабыл небесную иерархию и теперь силился вспомнить, кем в ней является упомянутый Ли Цзэ, что имеет власть отдавать подобные распоряжения.

– Кто здесь поминает мое имя без надобности? – спросил Ли Цзэ, возникая прямо перед ними.

Пыль-бог подскочил на месте и поспешил сбежать.

Лао Лун невольно заслонил Ху Сюань рукой, потом пригляделся и воскликнул:

– Ли Цзэ! Точно! Теперь вспомнил!

– А еще говорят, что у драконов абсолютная память, – ядовито процедил Ли Цзэ.

– Провалялся бы ты с отрубленной головой с драконий тай-суй, поглядел бы я тогда, что с твоей памятью стало бы.

Ли Цзэ фыркнул и церемонно сложил кулаки:

– Тайлун.

Лао Лун проделал то же самое:

– Генерал Ли.

Ху Сюань несколько растерялась: следовало ли и ей поступить так же? Она дернула Лао Луна за край рукава. Лао Лун тут же выпятил грудь: настало время хвастаться!

Ли Цзэ внимательно, но в рамках приличий посмотрел на Ху Сюань и, поклонившись, сказал:

– А это, я полагаю, шицзе Тяньжэня?

– Кто-кто? – вскинулся Лао Лун.

– Тяньжэнь предупредил, что вы придете, и просил вас встретить. – Ли Цзэ махнул рукой, приглашая их во дворец.

– Так А-Фэй нас почуял, – пробормотала Ху Сюань.

– Подожди. – Лао Лун опять показал пальцем на висельника. – Ли Цзэ, поверить не могу, что это ты распорядился подвесить труп к воротам!

Ли Цзэ поглядел на висельника, потом перевел взгляд на Лао Луна и спокойно подтвердил:

– Я. И смею тебя уверить, его не снимут, пока он не рассыплется в прах. В назидание…

– В назидание? – расхохотался Лао Лун, а Ху Сюань опять подергала его за рукав, потому что заметила, как нахмурился Ли Цзэ. – Серьезно? Это что, жилище сорокопута? Это Небесный дворец, Ли Цзэ, здесь живет Небесный император. А вы тут бошки отрубленные у ворот понатыкали и дохлятину вывесили! Почтенный бы в гробу перевернулся, если бы это увидел.

– Ну, допустим, переворачиваться нечему, поскольку тело было сожжено, как и полагается Небесным Дао, – с легким недовольством в голосе парировал Ли Цзэ. – Но Почтенный одобрил бы. На жизнь его единственного оставшегося внука было совершено покушение! Им еще повезло, что Владыка демонов сразу с ними разделался. У меня бы они легкой смертью не отделались, – добавил Ли Цзэ, и его глаза вспыхнули и на мгновение налились кровью.

– А-Вэй? – поразилась Ху Сюань.

Они с Лао Луном переглянулись.

– Да что тут творилось в Небесном дворце, пока меня не было?!

Ли Цзэ фыркнул:

– На досуге за чаркой вина расскажу. На трезвую голову такое ни рассказывать, ни слушать не стоит, уверяю тебя. Пойдемте, я провожу вас к Тяньжэню.

– Я тебе еще не представил мою супругу, – напыжился Лао Лун и за плечи выставил перед собой Ху Сюань, та страшно смутилась. – Это Тяньху.

Ли Цзэ на секунду вздернул брови, но никак это комментировать не стал, сказал только:

– Приветствую Тяньху в Небесном дворце.

Ху Сюань густо покраснела и взглядом пообещала Лао Луну хорошенько его укусить.

Они прошли через арку врат, причем Ху Сюань старалась не смотреть вверх. А вот Лао Лун, напротив, изучал «украшение» взглядом. Когда они шли по вымощенным белым камнем дорожкам и если кто-то попадался им навстречу и приветствовал их, Лао Лун неизменно говорил:

– Это Тяньху, моя супруга!

Ху Сюань мысленно подсчитывала, на сколько укусов Лао Лун уже напросился, но сбилась на втором десятке. Она встретилась взглядом с Ли Цзэ и покраснела, когда тот сочувственно покачал головой.

– Смотри! – сказал вдруг Лао Лун, когда они проходили мимо кучи камней и сломанных балок. – Здесь раньше была темница, в ней меня держали. Мы с Хушэнем ее разнесли. Вернее, разнес я, когда уносил Хушэня.

Лао Лун говорил с безмерной радостью в голосе. Лицо его, с улыбкой от уха до уха, так и сияло гордостью собственными достижениями.

Ху Сюань же размышляла, стоит ли прибавить еще один укус и за это, но решила, что все же не стоит: Лао Лун ведь спас Ху Фэйциня.

– Странно, что ее не отстроили, – заметил между тем Лао Лун. – Ли Цзэ, или теперь всех сразу на ворота вешают?

Ли Цзэ страдальчески закатил глаза. Если уж Лао Лун к чему-то цеплялся, то это надолго.

Ху Сюань между тем остановилась и принюхалась. Пахло знакомо. Пахло…

– Лисоцветы? – удивленно воскликнула Ху Сюань, вертя головой. – На Небесах растут лисоцветы?

– Лисоцветы? – переспросил Ли Цзэ. – А, я что-то про это слышал. Их вырастил небесный садовник.

– Но ведь это демонические цветы, – изумился Лао Лун, – как они могут здесь расти? Разве Аура миров не должна была их испепелить?

Ли Цзэ приподнял и опустил плечи. В устройстве Небес было слишком много нестыковок. Начнешь разбираться – голову сломаешь, лучше просто принять как должное.

– А откуда у небесного садовника семена лисоцвета? – спросила Ху Сюань.

– А, так он из ваших, из лисьих демонов, – ответил Ли Цзэ. – Этот мелкий лисий дух, который подкопался под все дворцы и зовет Тяньжэня шисюном.

– Сяоху? – поразилась Ху Сюань. – Сяоху – небесный садовник?

– Что творится, что творится! – патетически закатил глаза Лао Лун. – Лисы захватили Небесный дворец!

– Не только, я гляжу, Небесный дворец, – заметил Ли Цзэ, краем глаза глянув на Ху Сюань.

Лао Лун тут же сказал:

– Она небесный лис, это не считается.

Ху Сюань настолько привыкла краснеть, что даже не заметила, как залилась краской в очередной раз. Да, оказывается, нелегко быть супругой царя небесных зверей!

[459] О жизни в Небесном дворце (и немного о лисах)

Ху Сюань поглядывала по сторонам и на встречавшихся им небожителей, не скрывая удивления.

О небожителях в мире демонов слухи ходили разные и всегда скверные, и теперь странно было видеть, что небожители мало чем отличаются от демонов, если смотреть на них в целом, не придираясь по мелочам. Они не могли не чувствовать, что она демон или сродни демонам, но смотрели на нее без неприязни, скорее – с тем же любопытством, что и она на них. Они нисколько не походили на кровожадных тварей, убивающих демонов ради забавы.

И Ху Сюань подумала: «Тут как с рыбой. Если одна протухнет – всю бочку испортит».

Стараниями Ли Цзэ Небесный дворец был избавлен от «тухлой рыбы». Зеркало Чжэньли, полученное от Небесного императора, сослужило ему добрую службу, и он быстро нашел тех, кто мог «испортить всю бочку», и разделался с ними, выслав в отдаленную часть Небес, где за ними всегда будут приглядывать люди из тайной службы.

«При мне больше никаких заговоров!» – сказал Ли Цзэ.

Оставшиеся опасности для Небесного императора не представляли.

Хотя, положа руку на сердце, вряд ли кто-то вообще мог представлять для него опасность: с заговорщиками Ху Фэйцинь справился шутя, а Небесной волей, как уже выяснилось, владел в совершенстве. Но это была святейшая обязанность Ли Цзэ – беречь Небесного императора, что он и делал.

Ли Цзэ провел их во дворец. Ху Сюань понравилось, что здесь много коридоров: в порядочной лисьей норе тоже много ходов-ответвлений. На роскошь она внимания не обращала, но ей нравилась драпировка стен и расписанные картинами ширмы.

Они заглянули в главный тронный зал: там во всю стену был портрет Ху Фэйциня в парадном императорском одеянии.

Надо заметить, Ху Фэйцинь нисколько не хотел, чтобы его портретами увешивали стены во дворце, но это быстро вошло в моду, и теперь эти портреты были повсюду. Небесные художники были нарасхват. А на Нижних и Средних Небесах вошло в обычай устраивать дома алтарь для Лисьего бога-императора: куда ж и тут без портрета!

Сила богов зависела от количества их последователей, и не был бы Ху Фэйцинь уже так силен, что дальше просто некуда, он бы обрел неслыханное могущество на одном только поклонении его персоне. Ху Фэйциню все это страшно не нравилось.

А как бы он был удивлен, узнав, что Лисьему богу поклоняются и в мире смертных!

Потомки людей из деревни Чжао, поклонявшиеся одежде Ху Фэйциня с легкой лапы Ху Вэя, теперь считали себя Лисьим культом. Они строили храмы в честь Лисьего бога, денно и нощно жгли благовония и запрещали местным убивать лис.

Лисий культ шагал по Поднебесной и добрался даже до гор-близнецов. Надо ли говорить, что главный храм они выстроили именно на горе Хулишань, где лисы расплодились уже так, что не протолкнуться и шагу ни сделать, чтобы не наступить кому-нибудь на хвост.

– А-Фэй теперь так важно выглядит, – резюмировала Ху Сюань, глядя на портрет.

Лао Лун быстро глянул на нее. Похоже, Ху Сюань не помнила, что Ху Фэйцинь приходил в дворец Тайлуна: ягоды пробуждения вернули ей память, но забрали воспоминания о Круге золотой рыбки. Лао Лун подумал, что это хорошо.

– Это парадное одеяние, – смущенно ответил Ли Цзэ. – Тяньжэнь редко так одевается. Тиара Мянь вообще теперь есть только на портретах.

– Почему? – удивился Лао Лун.

– Тяньжэнь ее сломал, потому что подвески закрывали глаза.

«И правильно сделал, – подумала Ху Сюань. – Лисам ничего не должно мешать смотреть».

– То есть, – развеселился Лао Лун, – древнейший небесный артефакт утрачен безвозвратно?

– Бусины мы собрали, но Тяньжэнь сказал, что руки оторвет тому, кто попытается ее починить.