Михаил вернулся нескоро и весь какой-то скукоженный, с темными пятнами на скулах. Галина догадалась, что разговор в школе был далеко не из приятных, ведь экономил он на всех своих детях. Наверняка учителя высказали ему свое «фи», вовсе не считая его таким уж для себя большим авторитетом.

Ничего не говоря, он скрылся от расспросов жены в большой комнате, но Галина и не собиралась его ни о чем спрашивать. В последнее время ей с ним вообще ни о чем говорить не хотелось.

Зачем? Чтоб в очередной раз услышать, какая она недотепа? Даже самую сильную любовь можно убить постоянным пренебрежением. Видимо, такое случилось и с ней. И, как ни странно, это ей здорово нравилось. Меньше боли, меньше обид. Правда, жизнь стала какой-то серой и потускнела, но это от усталости. Вот отдохнет, и все наладится. Главное – найти, где же ей отдохнуть. И как.

Глава третья

Влада откровенно радовалась пусть и хлопотливой, но такой легкой и приятной жизни. Приютившая ее Клавдия Петровна оказалась очень милой немолодой дамой. Никаких «тетя Клава», как поначалу вздумала звать ее жиличка, она не терпела. Только по имени-отчеству, и не иначе.

Впрочем, Влада была вполне довольна. Небольшая трехкомнатная квартирка с маленькой кухонькой поначалу показалась ей несколько даже убогой, родительский дом был гораздо больше и комфортнее, но она быстро притерпелась, и теперь ей здесь нравилось все: и чистота, которую легко было поддерживать, так как никто не мусорил, и ненавязчивый уют.

Как и предсказывали подружки, с поступлением в мед не возникло никаких проблем, ее фамилия значилась в списке поступивших почти в самом начале рейтинга. И мама была права – деньги понадобились, и довольно много. Канцелярия, всякие там ручки-тетради, белый медицинский халат и хирургический костюм, да и вообще разная мелочь, которую пришлось покупать, стоили недешево.

Но все рекорды побил ноутбук, который, как выяснилось, был для учебы в любом вузе совершенно необходим. Она взяла подержанный, но в исправном состоянии и довольно мощный, просто повезло – ей его буквально за гроши продал сосед по лестничной площадке, купивший себе ноут поновее и покруче.

В принципе, после всех трат Влада осталась без денег, но ничуть о том не жалела – учиться она любила. К тому же быстро нашла подработку – устроилась курьером в одну из многочисленных торговых сетей. Еще до начала занятий за неделю заработала почти пятнадцать тысяч – немыслимые для нее деньжищи. Так что денег у отца просить и не думала, ей вполне хватало и своих.

Вот чего ужасно не хватало, так это разговоров с Ярославом. Как сильно, оказывается, можно привязаться к человеку, встречаясь с ним несколько лет. Помогала новая обстановка и то, что времени на душевные терзания попросту не оставалось. Сразу после занятий бежала на работу; домой, то есть в съемную комнату, возвращалась поздним вечером.

Домой звонила редко, только по выходным дням и только маме. Голос у той был нарочито бодрый и спокойный, она никогда не жаловалась, но дочь прекрасно понимала, что маме без ее помощи приходится туго. Как было бы здорово переманить ее сюда! Они вполне могли бы жить в одной комнате, места хватит, тем более что тут кроме дивана стояло удобное кресло-кровать.

Да вот только мама в город не поедет. Как она бросит детей, пусть и почти взрослых? Хозяйство? Своих замечательных коровок? Любимого, пусть и не замечающего ее мужа? Все свое, родное, привычное.

Влада несколько раз намекала маме на переезд, но та отшучивалась, говоря, что без нее в их семейке все рухнет. Да, с этим не поспоришь. Хотя отец и почитал себя столпом их дома, ведь от него зависели все вокруг, но Влада была уверена, что главная – это мама. И не потому, что у нее были деньги, их-то как раз и не было, а потому, что она – душа и сердце их небольшой компании. Парни этого не осознавали, относясь к маме так же потребительски, как и их отец, но тем хуже для них.

В начале октября, когда асфальт покрылся сплошным ковром из желтых и красных листьев и начал пролетать первый снежок, Влада вышла из универа и, чуть прищурив глаза, глубоко вдохнула холодный с осенней горчинкой воздух.

– Влада, привет! – послышался вдруг знакомый голос, и плечи сжали сильные руки. – Как здорово, что я тебя разыскал!

Она резко вскинула голову. Ярослав стоял перед ней в хорошо ей знакомых теплом свитере и черных джинсах, в которых много раз приезжал в Прохоровку, и улыбался так счастливо, что она невольно улыбнулась в ответ. И тут же опомнилась. Что она делает! Совсем про гордость забыла! Погасив улыбку, строго спросила:

– И что ты тут потерял?

Он слегка опешил от неожиданно холодного приема, и ответил с некоторым недоумением:

– Что с тобой, Влада? Ведь понятно, что я здесь из-за тебя.

Как же ей хотелось в это поверить! Но презрительный голос, утверждавший, что у Ярослава есть невеста, а она так, сбоку припеку, – навязчивая особа, если говорить культурно, – до сих пор так явственно звучал в ее бедной голове, что она лишь презрительно ухмыльнулась.

– Вот как? А как же Люсинда? Знаешь такую?

Яр сердито покраснел и ответил гораздо резче:

– Знаю. Чего она тебе наговорила?

– Она – ничего. Я ее никогда и не видала. А вот ты сам признал, что она твоя невеста.

Теперь Ярослав удивился не на шутку.

– Я сказал, что она моя невеста? Что за чушь! Когда это было?

Это откровенное вранье возмутило Владу.

– Не так давно. И давай прекратим этот никому ненужный разговор. У тебя есть невеста, вот и спеши к ней, вдруг рассердится?

Он начал говорить, что ему фиолетово, рассердится Люсинда или нет, что с ней он никаких дел не имел и иметь не желает, но Влада его не слушала. Единственное, что она уяснила из его горячей, но путаной речи, что невеста у него все-таки есть, просто они, по-видимому, поссорились. Но она спасательным кругом служить не собирается.

Сжав кулаки, потребовала:

– Отстань от меня, у меня есть другой парень, в тыщу раз лучше тебя! А ты иди к своей замечательной невесте! – она не знала, что еще придумать, чтоб избавиться от раздирающей боли в груди.

Ухватилась за локоть проходившего мимо одногруппника и быстро ушла. Но еще услышала прилетевшее в спину:

– Раз ты меня так усердно посылаешь, то я и пойду к Люсинде. Больше я тебе надоедать не стану.

– Что, достал он тебя? – сочувственно спросил однокурсник, поглядывая на нее с чуть заметной улыбкой.

Влада принахмурилась, лихорадочно припоминая, как же зовут парня. Вроде Борис. Ответила с заминкой:

– Да не сказать, чтоб достал, просто собирается жениться на другой.

– Ты не желаешь становиться запасным аэродромом? – понятливо кивнул тот.

– А кому это может понравиться? – со вздохом признала она.

– Никому, – парень поморщился. – Мне как-то довелось подвизаться в подобном амплуа, больше не хочу.

– Какой у тебя странный лексикон, – Влада глянула на него повнимательнее. – Из артистов, что ли?

Он неопределенно тряхнул головой.

– Несколько лет ходил в театральную студию при дворце молодежи. Участвовал в спектаклях, увы, не на главных ролях. Но все равно проникся.

– Нравилось? – с интересом спросила она.

– Поначалу – да. Но потом сменился художественный руководитель и разонравилось. Но тогда почти вся наша труппа ушла. Впрочем, быстро набрали другую, желающих попробовать свои силы на сцене оказалось много. Да мы уже и старенькими стали для детской студии, школы уже заканчивали.

– А в театральное ты почему не пошел?

Спутник посмотрел на нее как на наивную дурочку.

– Ты о чем? Во-первых, с талантом у меня не очень, я же просто для себя в студию ходил. Застенчивый был жутко, вот и лечился таким макаром. Ну и говорить нормально научился, и сцены не бояться, а, следовательно, и людей. А профессиональный театр – это не мое. Врач, это да, мне нравится. В моей семье много врачей, дядька вот известный профессор. Но мне до него как до луны.

Борис был симпатичным парнем, обаятельным и милым, но не Ярославом. Поэтому Влада, оглянувшись и убедившись, что Ярик за ними не идет, – что показалось очень даже обидным, – отпустила локоть парня и поблагодарила:

– Спасибо за помощь, но дальше я сама.

Тот не обиделся, наоборот, непринужденно рассмеялся.

– Как мне это знакомо! Хорошо, что я в тебя не влюбился, хотя ты и классная девчонка.

Влада с подозрением на него посмотрела.

– Ты сильно влюбчивый?

Он скривился и сконфуженно уточнил:

– Я не влюбчивый, я впечатлительный. Понимаешь, если несколько лет подряд играешь влюбленного Пьеро, то, в конце в концов, непременно влюбляешься в красавицу Мальвину.

Округлив глаза, она сочувственно глянула на запечалившегося парня и осторожно предположила:

– А она любит Арлекина?

Он дурашливо прижал руки к груди и провозгласил:

– Как ты меня понимаешь!

Понять, актерствует он или вправду страдает, было невозможно. Влада сердито попрощалась и убежала, а Борис, насвистывая что-то бравурное, отправился дальше по своим делам.

Дома Клавдии Петровны не оказалось, держать фасон было не перед кем, и Влада обреченно захлюпала носом. Разрешив себе немного всплакнуть, не заметила, как вымочила слезами весь платок. Как же ей хотелось броситься на грудь Ярославу и забыть все то, что он говорил в тот жуткий день, не подозревая, что она все слышит!

Но перед глазами стоял печальный пример собственной матери, которая всю свою жизнь самозабвенно любила не ценившего её человека. Нет, отец ею дорожил, но исключительно как бесплатной работницей, по сути рабыней. Где б он еще нашел такую работящую, во всем старающуюся ему угодить жену? И мама тоже хороша – вместо того, чтоб заставить мужа считаться с собой, превратилась в полную размазню, что хочешь с ней, то и делай.

Нет, она, Влада, никогда такой не станет! И Ярослава забудет, пусть им и хорошо было вместе. Честь и хвала ему, что не тянул ее на сеновал, как это зачастую водилось в их деревне, вряд бы она устояла, будь он понастойчивей.

Хотя для постельных утех у него наверняка имелась Люсинда. Какое неприятное имя, кстати. Или она пристрастна, потому что он выбрал не ее, Владу, а эту самую Люсинду?

Посмотреть бы на нее. Имя редкое, место жительства известно, надо попробовать. Включив ноутбук, зашла в одноклассники, но там ее найти не удалось. Пошла на ВК. Набрала название города и просто из спортивного интереса просмотрела несколько роликов. И тут же заметила искомое имя.

Люсинда уверенно демонстрировала себя везде, где только можно, чувство было такое, будто видео снималось исключительно ради нее. Но Владу волновала не ее активность, а внешность. Недостатка в видео и фото не было – девица блистала всеми боками. Справедливости ради Влада признала, что она очень даже ничего – породистая, поджарая, как их овчарка Динка, хорошо одетая, уверенная в себе.

В общем, именно такая, какой и должна быть невеста Ярослава.

А кто она, Влада? Простая деревенская девка, как ей не раз говаривала тетя Марина, предостерегая от глупостей. Забавно – мама всегда называла ее умницей и красавицей, а вот папина родня – только хаяла. И для чего они это делали? Чтоб ее унизить или спасти от зазнайства?

Ясно одно – с Яриком ей не по пути. На роль кого он ее готовил? Подружки по вызову? Типа извини, милая жена, еду навестить прабабушку, а сам с любовницей на сеновал? Да, жизнь веселая. Только не для нее.

Пусть себе другую милашку для постельных утех ищет, даже в их Прохоровке многие будут не прочь. А что такого? Если полюбовник богатый и щедрый, то почему бы и нет? Она даже знает несколько таких, на все согласных. Да еще и гордиться этим будут. Любви ведь не прикажешь – чудная отговорка.

Что сейчас так больно – это ерунда, пройдет. Она сильная, переживет.

Через пару часов вернулась хозяйка. Клавдия Петровна была непривычно взволнована и сразу начала с извинений: