В сумочке у меня капли есть, когда на работе тоже устаю, пользуюсь, или когда порошка много разбирать приходится. Сумочка…

Хочу домой. Снова слёзы наворачиваются. Стираю их и приоткрываю дверь. На ручке чехол. Оглядываюсь – никого. Хватаю одежду и снова закрываюсь в ванной.

– Да он издевается?! – ору на всю ивановскую.

У этого мужика точно не все дома. Я не буду надевать его одежду! Хватит того, что его шампунем мылась.

Рычу и беснуюсь. А потом немного в чувства прихожу. Если у него нет даже женского геля для душа, откуда взяться женской одежде…

Дура-дура-дура!

Вздыхаю и надеваю рубашку. Утопаю в ней. Рукава висят, а длина подола – до середины бедра. Расстёгиваю манжеты и закатываю до локтей. Так удобнее.

А больше ничего? Штаны? Шорты? Хоть какие-нибудь. Нет? Да как же я в трусах туда пойду?

Складываю свои вещи аккуратно и забираю. Топаю на кухню. Пока там никого, быстро сажусь на стул и прячу ноги под стол. Так-то лучше.

Минут через пять заходит богатей. Переоделся. Выглядит как собрат своих амбалов. Только костюмчик не чёрный, а темно-темно синий. Их не путают?

Вот так явится на работу, а кто-нибудь понесёт документы на подпись его водителю. Или его обругают за парковку неправильную…

– Ты уже здесь, – ухмыляется и садится на соседний стул.

Одёргиваю низ рубашки и ещё ближе к столу пододвигаюсь. Но мужчине это не мешает нагло осматривать мои ноги, слегка отклонившись назад. Хмыкает.

– Так вот, – кладёт передо мной стопку документов.

Сколько тут букв…

Что он сюда вписал?

– Что это? – поглядываю на бумаги.

Глава 7

Мужчина прищуривает один глаз и двигает бумаги ближе ко мне:

– Договор, по которому ты будешь отрабатывать долг. Можешь изучить. Если будут возражения, готов обсудить.

Утыкаюсь в листки. Читаю. «АмадеяКорп», директор Одинцов Владислав Васильевич…

Наверное, это его так зовут. Читаю дальше. Ага. Дресс-код, установленный компанией. Уже хорошо, значит, у меня будет одежда и не придётся портить свою, пока буду приводить особняк в порядок и готовить еду.

Так. Обязанности. Ага. Ну, вроде всё, что он и говорил: дела по дому, закупки продуктов, готовка, сад. Так-то договор выглядит обычным. Даже есть раздел по решению конфликтов. Неплохо. А ещё питание включено. Замечательно. А то готовить дома ещё с собой будет вообще крах.

Ага, порядок расчётов. За один отработанный день он будет вычитать из долга две тысячи семьсот сорок семь рублей и двадцать пять копеек. В итоге выплата поставит четыреста девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять рублей и пятьдесят копеек. Какой дотошный.

– Вы забыли ещё сто рублей внести, на проезд, – смотрю на Владислава Васильевича.

– Приложение прочитай сначала, – отмахивается и идёт к холодильнику, да он обжора…

Открываю последнюю страницу.

Первое. А вот и сто рублей. Задираю брови. Так, он не шутил. С сегодняшнего дня и до следующего воскресенья я должна звать его «мой господин». Псих. Ладно, переживу.

Дальше. Форма одежды. Ничего внятного: «Директор может на своё усмотрение менять рабочую форму».

И что это значит? Заставит по сто раз переодеваться? Ну и чихать. Не переломлюсь.

Что касается обязанностей, то буду получать список дел ежедневно на почту. Надеюсь, не бумажным письмом, а то, кто его знает…

– И это всё? – отрываюсь от документов и спрашиваю, а он уже на диване и яблоко жуёт.

– А тебе ещё что-то надо? – отрывается от фрукта.

– Нет, меня всё устраивает.

– Тогда подписывай, – пожимает плечами.

Беру ручку и ставлю подписи на всех экземплярах. Богатей подходит и тоже везде расписывается, а потом ещё и печать штампует.

Впереди меня ждёт сто восемьдесят два дня работы здесь. Вроде не всё так плохо. Даже улыбаюсь.

Пишу заявление в магазин. Владислав Васильевич сказал, что решит проблему с моим увольнением и заберёт трудовую.

Мой новый начальник уходит, а возвращается минут через десять. Я же сижу, не шевелюсь, мне жутко неловко в его рубашке и с голыми ногами. Вообще, юбки не ношу, а тут, считай, в трусах одних.

– Что это? – перед носом появляется длиннющий список и сияющее лицо Владислава Васильевича.

– А это, голубушка, список дел на сегодня.

Глаза мои становятся непомерно огромными. Да тут за сотню пунктов. Я что ему, Золушка? А к договору помощники в виде крыс и феи не прилагаются? Вот чёрт! А график я не посмотрела-то.

– Простите, а можно я кое-что ещё гляну? – мямлю.

– Валяй, – ухмыляется.

Читаю. Работа без выходных с шести утра и до десяти вечера. Поднимаю на мужчину глаза и понимаю, что дура я невнимательная, а он дьявол.

Откладываю договор.

– А… как мне быть с одеждой?

– Ты кое-что забыла, – Владислав дёргает бровями.

– Что? – недоумеваю.

Вместо ответа он открывает договор и листает до приложения номер один. А потом медленно так ведёт пальцем по словам «мой господин».

Сердце моё срывается в бешеный забег. Ну, он же взрослый мужик! Зачем ему это?! Пошутил и хватит!

– Серьёзно?

– Абсолютно, – нагло ухмыляется.

Тяжело вздыхаю:

– Как мне быть с одеждой, мой господин?

– Так-то лучше, – хохочет. Он явно наслаждается всей этой ситуацией. – Машинку видела, постирай, а твоя рабочая форма уже на тебе.

– ЧТО? – взлетаю со стула, забыв про голые ноги. – Вы с ума сошли?!

– Снова забыла, – тыкает в контракт.

– Вы с ума сошли, мой господин?! – таращусь на мужчину.

А он неспешно оглядывает меня, притормаживая на коленях, тут же одёргиваю рубашку пониже.

– Мне нравится. Так что это твоя форма на сегодня, – спокойно говорит мужчина. – Вперёд, – ведёт рукой в сторону плиты, – ты не дала мне выспаться, так что я уже голодный.

– И?

– Пункт первый в списке ваших дел, Елизавета Михайловна, – улыбается и идёт на диван, – пункт первый.

Разваливается там, как кот, и смотрит на меня. Он что, будет пялиться, пока я буду готовить? Этого в договоре нет. Или есть? Подтягиваю листки. Да чтоб меня! Он имеет право контролировать выполнение моих дел. Но я же думала, что это значит проверять!

Смотрю список заданий на сегодня:

«1. Приготовить завтрак: омлет «пуляр» с зеленью и свежими овощами».

ЧТО?

– Что такое омлет «пуляр»? – вздёргиваю брови.

Впервые слышу такое жуткое название.

– Смотрю, ты домой совсем не хочешь, – ухмыляется мужчина.

– Мой господин, – добавляю, скрипя зубами.

– Интернет тебе в помощь. Я не обязан тебя учить всему. И это тоже есть в договоре. Если хочешь убедиться, – ведёт рукой в сторону бумаг. – Вперёд.

– Я вам верю, – кривлюсь. – Но у меня телефон сдох… мой господин, – на всякий случай повторяю обращение, а то вдруг я каждый раз должна так говорить.

– В крайнем ящике, – указывает на кухонный гарнитур за моей спиной, – куча зарядок, найдёшь и для своего.

Это, наверное, зарядки от телефонов его прошлых домработниц. С такими условиями они точно мрут как мухи. А похоронены в саду, под теми самыми цветами, которые мне полить надо в пункте номер четыре…

Поглядываю злобно на начальника новоиспечённого и, прикрывая попу руками, иду шариться в ящике.

Нашла!

Ставлю телефон на зарядку. Включаю. Нет ни одного пропущенного или сообщения. Тарас не объявлялся в зоне действия сети и не включал телефон. С работы не звонили. Что этот кареглазый амбал вчера наплёл Марии Фёдоровне, раз она спокойно отпустила меня?

Обязательно зайду, спрошу. А когда я зайду? Я же теперь тут работать буду и без выходных. Вздыхаю и выискиваю рецепт омлета.

Жуть какая. Принимаюсь искать посуду и миксер. Вот это закидоны у этого Владислава Васильевича. В чём проблема сделать обычный омлет? Нет, надо какой-то «пуляр»…

Стою, мучусь, разделяю белки и желтки. А потом врубаю миксер и, поглядывая на самодовольного богатея, взбиваю яйца. Только представляю далеко не куриные.

В рецепте написано: взбить белки до устойчивой пены. Вот и взбиваю, злюсь, но взбиваю.

Подхожу к плите, когда всё готово. Ставлю сковороду и зависаю. И как плитой пользоваться? Тут кнопок больше, чем надо, а ещё буквы какие-то. У нас дом старый, плита газовая. А эта какая-то модная. Смотрю на неё и пытаюсь понять, что делать.

– А есть инструкция? – поворачиваюсь к Владиславу Васильевичу. – Мой господин…

– Зачем? – как сидел, развалившись, так и сидит.

– Я не умею пользоваться такой плитой… мой господин.

Мужчина встаёт и подходит ко мне вплотную сзади. Съёживаюсь, а он прижимается всем телом и берёт меня за руку. Чуть не умираю со стыда и злости. А он прикладывает мой палец к изображению какой-то кнопки, а потом к цифре шесть.

Стою, трясусь. Он же сказал: никакого интима! Тогда чего он тут прижимается? Божечки, как страшно-то! Только осознала, что в доме, кроме него и его амбалов, больше никого. Я одна, а их четверо огромных мужиков. Что-то слёзы сразу на глаза попросились. Быстро стираю их.

– Поняла, спасибо, дальше я сама…

А он никуда не уходит. Стоит и смотрит на меня как голодный лев. Внутри всё сжимается от его близости, аромата парфюма и тепла тела.

Кажется, я встряла.

Глава 8

– Разрешите, – указываю на сковороду и выпутываюсь из объятий Владислава. Хватаю миски с яйцами. – Я продолжу готовить, – говорю, а он сверлит своими голубыми свёрлами, – мой господин?..

Тут же улыбается и делает шаг в сторону. Ну, точно психопат! Убью Тараса, когда домой вернусь. Будет сидеть здесь под забором и караулить меня! Или вообще хвостиком ходить заставлю.

Сверяясь с рецептом, готовлю. Вроде даже получается. Но я не уверена. Выглядит это всё, как чебурек, фаршированный взбитыми сливками. Пока доставала порвала блинчик из желтка и пытаюсь пригладить его обратно, чтобы не так кошмарно выглядело. А то на съедобное блюдо не тянет.

Достаю зелень из холодильника, мою, кромсаю и сверху сыплю. Овощи режу и тоже аккуратно на тарелку выкладываю. Так-то даже ничего смотрится и пахнет вкусно. Довольная собой ставлю тарелку на стол и кладу вилку рядом.

– Приятного аппетита, мой господин, – улыбаюсь и указываю на стул.

– Я не ем на кухне. Накрой в столовой.

– Понятно. А где она?.. – жду, а он молчит. Идиот, что ли? – Мой господин.

– Там, – ухмыляется и указывает на дверь.

Забираю тарелку и вилку, собираюсь идти.

– Нож забыла.

«Чтобы вас прирезать?» – думаю, а сама с улыбкой оборачиваюсь, беру нож с подставки и отправляюсь в столовую.

Зачем столько комнат и столов для одного человека? Может, у него тут вечеринки постоянно проходят? Ставлю еду и собираюсь вернуться на кухню. Но влетаю прямо в грудь Владислава Васильевича.

– Куда торопишься? – любопытствует.

– На кухню, – делаю шаг назад. – Пойду работать, у меня список большой.

– Ладно, – пожимает плечами, а я скрываюсь за дверью.

Сползаю по этой самой двери на пол и утыкаюсь носом в колени. Слёзы пускаю.

Ну вот как я так встряла? Почему Тарас трубку не берёт? Зачем ему такие деньжищи? Может, он их ещё не потратил? И тогда он отдаст долг, а я только разницу отработаю? Было бы неплохо…

Размечталась.

Тут дверь за моей спиной открывается, и, от неожиданности, падаю назад. Расстелилась и лежу, вверх смотрю. Надо мной нависает Владислав Васильевич и голову набок наклоняет:

– Чего на полу делаешь? – смотрит на мои ноги, а я одёргиваю рубашку, прикрываясь. – Пункт с мытьём полов один из последних, перед уходом.

– А вы все пункты помните? – что-то не хочу вставать, шмыгаю носом и стираю остатки слёз.

– Конечно, сам же их писал, – улыбается и руку тянет, чтобы помочь встать.

– Спасибо, мне и так хорошо, – кривлюсь.

– Дверь с доводчиком, отойду, и тебе прилетит.