Влада придумала. Это было несложно. Вот только препод её старания не оценил. Папку с проектом он прикрыл широкой ладонью и просил больше никому не показывать. Зачёт автоматом тоже пролетел мимо. К слову, не показывать Влада не могла. Было интересно, отчего вполне рабочая схема вызвала у наставника нервную дрожь.

Подробности она уточнила у опытного в таких делах Багдасарова. Юра отнёсся к вопросу более внимательно, за идею похвалил и даже назвал её перспективной, но вот дальше только хмурился.

– Прокуратура по тебе плачет, – насмешливо выдал он в итоге и показательно ткнул носом в ошибки.

А ошибки были в том, что чёрную схему Влада включила в белую бухгалтерию. «Все так делают. Но никто так откровенно не хвастает» – добавил он. Юра популярно объяснил, куда деть «дикую» прибыль, а где грамотно и, что важно, без риска для здоровья и свободы обойти хитрый закон. А для профилактики лучший друг даже устроил ей ликбез с личным юристом.

Урок Влада оценила по достоинству, выводы сделала, пробелы в знаниях восполнила и на выхлопе получила вполне рабочий вариант для старта. Да, не такой «шоколадный», как было изначально, но всё же неплохой. Требовались деньги. И отец оказался против.

Кериму с лихвой хватало её гонора, вызова в голосе и во взгляде. В ту же копилку полетел и фокус с Багдасаровым, сорвать с которого положенный клок шерсти так и не удалось. А если к этому прибавить ещё и материальную независимость, то становилось тошно. Буквально. Отцу поплохело, он схватился за таблетки. Градус разговора явно превысил допустимые пределы. Влада отхватила увесистую оплеуху, в просьбе отец отказал.

Его позиция стала предельно ясна, щека горела, а рот наполнился кровью из разбитой губы. Перестала стесняться в выражениях и Влада. В школе утверждали, что приличные девочки таких слов не знают. А вот ей в беседе с отцом вся эта нецензурщина пришлась кстати. Слово за слово… в ответ на отцовский упрёк летели злые насмешки. Дошло дело и до наследства, тема с которым именно сейчас стала как-то особенно резать глаз.

Керим то краснел, то бледнел. Обсуждать вопросы передачи бизнеса он не собирался, но Влада и не подумала отступить. «Да сколько тебе осталось?!» – вызывающе бросила она, понимая, что договориться не выйдет. И одна эта фраза сломала глупую оборону.

– Ты ничего не получишь, – прохрипел Керим стремительно синеющими губами. – Ты ничего не получишь! – закричал отец и вздумал вцепиться дочери в горло.

Она выскочила из кресла, в котором до этого сидела и фривольно раскачивалась. Влада выскочила, а неуклюжий Керим грузно завалился. Сначала на кресло, а потом вместе с ним на пол. Раздался грохот, на который влетела секретарь. Секретарь вытаращила глаза, а Керим, тяжело поднимаясь, схватил со стола бокал и запустил им. Метил в дочь, а попал в стену. Толстое стекло разлетелось осколками. Секретарь тут же спряталась за дверь, Влада лишь повела пальцами по щеке и растёрла между подушечками яркую кровь – она отделалась царапиной.

– Мимо, – хмыкнула и куда менее вызывающе добавила: – Как и всегда.

Керим тяжело дышал и зло смотрел. Он пригладил нелепо торчащие после падения волосы и, опираясь сбитой ладонью о стол, повторил:

– Ты ничего не получишь.

– Я так много прошу?! – взвилась Влада и непонимающе нахмурилась. – Ну, хочешь, подпишем договор… Получаю то, что прошу сейчас, а остальное хоть в «Красный крест» пожертвуй… Всё, без остатка! – примирительно предложила она, на что отец рассмеялся.

– Я сказал «ничего»! – сурово отметил он и, взмахнув рукой, пошатнулся. – Исполнится восемнадцать, и отправишься, откуда пришла! – Бледные губы мерзко скривились.

– Обломись, папочка. Своё я стрясу с тебя по-любому. А то, глядишь, и к моим восемнадцати наследовать будет нечего. Мне нечего наследовать, а ты сядешь. Как вариант! – Прозвучало предупреждение. Или угроза. Или заявление.

Керим взбесился. Ему не понравился ни один из трёх вариантов подобного заявления.

– Всё получит мой сын! – твёрдо проговорил он и натужно вздохнул. Широкая грудная клетка раздалась, казалось, со скрипом.

– Ты что курил? – неуважительно хмыкнула Влада и посмотрела на отца с подозрением.

Керим старательно тянул подбородок вверх. Старательно и гордо. Влада прищурилась.

– Твоя дурочка залетела?! – ахнула она и проследила за реакцией отца.

В этот раз в стену полетел стул. Влада, издеваясь, захохотала, как вдруг смолкла.

– Надо бы её навестить… – заговорщицки зашептала, и отец бросился на неё сам.

Будто в танце, Влада взметнулась. Лезвие клинка рассекло Кериму кожу на виске. Отец схватился за голову, а она отступила на безопасное расстояние.

– У всех твоих детей одна незавидная участь, – пожала Влада плечами, совершенно отстранённо отмечая, скольких Керим уже предал земле.

Отец побагровел от натуги.

– Я всё оставлю сыну! – упрямо повторил, а Влада обошла стол и встала напротив.

– Пусть сначала родится, – процедила.

В её голосе явно читалась угроза, а в глазах намерение идти до конца. Керим с диким рёвом рванул вперёд, прямо через стол.

– Я вырву твой поганый язык! – будто обезумел он, но сил хватило только на то, чтобы совершенно дурацки рухнуть на пол.

И пока отец, пытаясь встать на ноги, захлёбывался яростью, Влада дерзко подмигнула.

– Твоей новой ромашке со мной не тягаться! – усмехнулась она, глядя, как отец оседает, как слабость в нём становится мощнее ярости и гнева, как эта слабость побеждает.

– Всё уже решено, – закачал он головой, будто оглушённый ударом. – Компании, считай, и нет. А мы с Машей улетаем в Испанию. Навсегда. Билеты на руках. Дом куплен на её имя. Пришло время жить для себя.

– А когда у тебя было иначе, папочка? – язвительно заметила Влада, но Керим не захотел услышать.

– Ты давно сосватана. Ты уже не моя проблема.

– Можешь ехать хоть на край света, но оставить меня ни с чем не выйдет. Или плохо уловил намёк? Так, я повторю: никакого сына не будет! – заявила Влада твёрдо и достаточно громко.

– Не смей к ним даже приближаться! – взревел Керим, но был в своём крике так жалок и беспомощен… Влада лишь развела руками.

– Человеческая жизнь такая хрупкая… оборвать её ничего не стоит.

Отец собрал последние силы, чтобы броситься на Владу с кулаками. Но эмоции так часто ведут в никуда… Влада отбила атаку легко и непринуждённо. Высмеяла Керима и унизительно раскланялась.

– Чтобы сбежать, поджав хвост, тебе не мешало бы пережить сегодняшний день, папочка, – не в меру заботливо пробормотала она. – Плохо выглядишь. А чувствуешь себя как? – Влада склонила голову набок.

Чувствовал себя Керим, пожалуй, даже хуже, чем выглядел. Губы снова налились синевой, а нездорово багровая кожа пошла белыми, будто мраморными разводами, покрылась крупными каплями вонючего липкого пота. Пухлые руки задрожали, а грудная клетка напряглась, с трудом выполняя вдох и явно не до конца затяжной выдох. Слюна стала вязкой и скопилась в уголках рта. Она липкой паутиной словно прошивала губы, растягиваясь между ними. Мутный взгляд бесцельно плавал, неосознанно притормаживая на предметах. Но даже так Керим не вызывал чувство жалости. Ведь сколько раз Влада наблюдала за такой вот потерянной беспомощностью?.. За чужим бессилием? И просто привыкла. Жалеть никто не учил! И потому сейчас она без особых эмоций наблюдала за тем, как отец оседает, как становится на колени, как он нелепо трясёт головой. Болевой приступ заставил его мерзко сморщиться и захрипеть, ладонь против воли взметнулась к области сердца.

– Папочка, с тобой совсем неинтересно, – отстранённо проронила Влада, глядя на Керима с непосредственно детским, познавательским любопытством. Так же смотрят на жука, которому оторвали крылья. – Может быть, твоя шлюха знает толк в развлечениях и сможет меня занять?

В тонкую ладонь мягко скользнул клинок. Влада осторожно сжала рукоять и несколько раз взмахнула, красуясь с опасным остриём. Она опустилась на одно колено в метре от отца.

– Твоё время пришло, – прошептала, заглядывая в глаза, затянутые пеленой боли и ужаса. Но даже сквозь эту пелену Кериму удалось разглядеть в дочери что-то глубокое и страшное. Сиплое дыхание сорвалось, а дрожащая ладонь потянулась к внутреннему карману пиджака.

Увидев у Керима флакон с импортными таблетками, Влада вскинула брови и неодобрительно покачала головой.

– Без них получится быстрее, – заверила она и, поднимаясь, выбила флакон из рук мыском белоснежного кроссовка. – Могу предложить разве что воды… – бодро улыбнулась.

Наполнив стакан, Влада поднесла его к лицу отца, как вдруг задумчиво моргнула.

– А, знаешь, отец из тебя вышел так себе. Не думаю, что ты заслужил этот стакан воды, – заявила она и не позволила сделать спасительный глоток – опрокинула стакан в сантиметре от губ и демонстративно поставила его дном вверх.

Прихлопнув по толстому широкому донышку ладонью, отметила, как Керим напрягся, концентрируя взгляд. Злобный и мстительный. Влада не сомневалась: отец положит все силы, чтобы её наказать. Пусть даже в последний раз.

Оборачиваться она не захотела. Задержав дыхание, сделала шаг, другой, третий… пятый. Стекло шаркнуло по паркету, раздался слабый, но неизменно злобный рык. Влада зажмурилась, против воли заставляя себя идти вперёд. Она открыла дверь кабинета, на мгновение замерла. «Не оборачивайся, не смей!» – мысленно твердила, стиснув зубы. И вдруг в стену, в полуметре от выхода врезался тот самый стакан. «Вот и конец» – решительно кивнула Влада самой себе и всё же шагнула за порог.

Секретарь старательно тянула шею из-за стойки, но встать и показаться не рискнула. На дверь бросала короткие опасливые взгляды.

– Я не буду тебя больше впускать! – грозно зашипела она, устрашающе вращая глазами.

Влада слабо улыбнулась и хлопнула дверью, закрывая её наглухо.

– Куда ты денешься… – устало вздохнула она и собиралась было уйти, как вдруг обернулась.

– Ты… знаешь, что… не входи пока. У Керима ещё много стаканов. А ты слишком молода и красива, чтобы оказаться в травме с проломленным черепом.

– Шутишь?! После твоих «визитов вежливости» я до самого вечера, как мышка! Сижу, не отсвечиваю, а на вызов реагирую, только если селектор перестаёт рычать диким зверем и плеваться проклятиями.

Отвечать на это было вовсе не обязательным, потому Влада махнула рукой на прощание и, гордо вскинув голову, вышла из офиса. Осознание нахлынуло после, а вот сожаление так и не посетило. Отходив по городу пешком до самого вечера, домой Влада тащилась без особого удовольствия. Если Керим пришёл в себя, мало ей не покажется. Придумала тоже!.. грозить этой его дурочке… Последняя любовница отца была у него на особом счету. А если она и впрямь вздумала осчастливить папочку наследником, то Владе всерьёз пора задуматься о крыше над головой. Хотя закралось подозрение, что лишиться её она рисковала уже сегодня.

Вот только вопреки опасениям, разнос её дома не ждал. Её вообще ничего не ждало. Разве что скудный ужин из того, что сама же и насобирала на вечно пустых полках холодильника, да крепкий чай… Ну и ещё какая-то пугающая тишина.

Дверь, как всегда, закрыли в двенадцать, значит, ночевать Керим не придёт. Тем лучше! Будет время собраться с духом для очередного очень… вот, просто очень неприятного разговора.

Сомкнуть глаза ночью так и не удалось. Неизвестность неприятно давила, а затишье неплохо закаляло выдержку. Выполнив привычный комплекс утренних упражнений, Влада отправилась на пары, попутно напоминая себе купить хотя бы хлеба…

Скорбная новость нашла её ближе к обеду. Сначала в истерике билась отцовская секретарша, но выделить хоть какую здравую мысль из её воплей было непросто. Позже трубку взял мужчина – кто-то из правящей верхушки компании, но по голосу Влада не узнала. Этот мужчина советовал крепиться и по возможности приехать на опознание. Влада слушала вполуха, а как только связь прервалась, зло чертыхнулась.

Дурацкая шутка вышла боком. Пережить её отец так и не смог, и на плечи Влады махом обрушилась целая прорва проблем!