Глава 4. Новый завхоз

– А я вам говорю, на таких матрасах спать – пытка для студентов. Более того, вы сознательно снижаете их успеваемость! Это саботаж!

Ворчание бабули разбираю, только поднявшись на последнюю ступеньку перед выходом в холл. А когда мы с Вороной наконец-то показываемся в просторном зале, перед нами предстаёт удивительная картина. Ректор с самым несчастным выражением лица выслушивает претензии бабушки, в то время как императрица вместе с Ривейлой стоят чуть поодаль и с улыбкой наблюдают за этим публичным выговором. Вокруг шмыгают адепты, пытающиеся притормозить, но резко бросающиеся по своим делам, стоит им получить строгий взгляд Алдерта.

Тут же я нахожу и Валентину, которую заботливо придерживают Андреас с Пелагеей. Увидев меня, вся троица кривится в самодовольных улыбках.

«Недолго вам осталось ухмыляться», – мелькает в голове, но я отгоняю злорадные мысли. Надо срочно спасать Алдерта от бабушкиной гиперактивности.

– Помилуйте, леди. – Ректор примирительно приподнимает руки. – Наши матрасы соответствуют всем нормам!

– Столетней давности? – ехидно замечает бабуля.

И подмигивает мне! Незаметно для остальных, но меня это совершенно не успокаивает. Очевидно, у ба какая-то стратегия, и она решила её придерживаться. Пугает то, что она не обсудила свои действия со мной. Как я могу оставить её одну в академии, если банально не понимаю, чего от неё ожидать? Сейчас решение Владыки отослать бабулю в родовое поместье больше не кажется мне таким уж несправедливым.

– В любом случае на таких матрасах спать невозможно. Их форма, материалы и ортопедическая поддержка оставляет желать лучшего. Вот, посмотрите на леди Миллат. – Бабушка взмахом руки указывает на резко побледневшую Валентину. – Всего несколько ночей в академии – а ток магической силы уже нарушен, позвонки защемило, и не удивлюсь, если и с пищеварением уже проблемы. Так?

Последнее слово бабуля гаркает с такой силой, что вся ехидная троица подпрыгивает. А леди Миллат мелко-мелко трясёт головой, подтверждая слова ба.

– Видите? Тут всё надо менять. Питание вообще за гранью добра и зла. Что за каша? Никаких микроэлементов и разнообразия.

Бабушка входит в роль с такой силой, что вокруг неё разве что магическое свечение не проявляется. Не удивлюсь, если Ларика собрала для неё какой-нибудь артефакт, увеличивающий и без того сногсшибательную харизму.

– Пока мои внучки учатся в вашей Илларии, я требую соответствующих условий.

На мгновение в холле повисает тишина. Я с удивлением рассматриваю присутствующих. Если на лицах Арабеллы и Ривейлы читается зрительский интерес, то вот леди Миллат взирает на мою бабушку как ученик на великого мастера. Видимо, тот похудательный чаёк имел какой-то дополнительный эффект, раз Валентина так верит в трёп бабули.

– Простите, а я могу ознакомиться с этим вашим стандартом условий? – с ехидной улыбкой уточняет Алдерт.

И вот тут стоило бы бабуле насторожиться, ведь не такая реакция должна быть у зажатого в угол дракона. Но та слишком разошлась, чтобы притормозить.

– Для начала замените матрасы во всех спальнях, – гордо вздёрнув подбородок, заявляет ба.

Вздох облегчения, который издаёт Валентина, долетает даже до нас с Вороной.

– Мама, всё хорошо? – тут же суетится Андреас.

– Пожалуй, мы пойдём, – нарочито болезненным голосом отвечает леди Миллат. – Позволим бытовым вопросам решиться без нас.

– Да-да, всё равно более серьёзные темы без вас никто обсуждать не будет, – поддакивает ей Пелагея.

Вся троица направляется к центральной лестнице. Поравнявшись с бабулей и Алдертом, Валентина внезапно спрашивает:

– Леди Тэлль, а ваш чай нужно пить регулярно?

– Минимум раз в день, лучше на пустой желудок, – любезно отвечает бабушка, и у меня глаза на лоб лезут от того, насколько милой она бывает. – Но во всём нужна мера. Мы же это помним, да?

– Конечно-конечно, – с лёгкой улыбкой отвечает Валентина.

Едва троица исчезает в коридорах второго этажа, бабушка резко выдыхает:

– Фу-у-у-х, я думала, они никогда не уйдут.

– Так это вы всё, только чтобы их спровадить, говорили? – Ривейла изумлённо поднимает брови.

И я с Вороной, и императрица с тьютором одновременно подходим к скандалящей парочке и замираем в ожидании ответа.

– Почти. – Ба ухмыляется и, бросив строгий взгляд на Алдерта, добавляет: – Но матрасы надо заменить.

– Побойтесь Всеединого, где мы на это ресурсы найдём? – Лорд Фрёист возводит глаза к потолку.

– Не прибедняйся, плут, у вас есть попечительский совет, вот его и дербаньте, – отрезает бабушка. – И вообще…

Её прерывает тихое завывание, доносящееся откуда-то из глубин первого этажа. Кто-то, скуля и постанывая, приближается к нам. И чем ближе доносится этот звук, тем жутче мне становится.

– Какого Неведомого? – восклицает Ривейла, так же как и остальные, вглядываясь в проход под лестницей.

Когда к нам выходят Армониан и Клео, поддерживающие Ведагора, я не удерживаюсь от испуганного вздоха. За троицей следует бледная Миррали, и, вглядевшись в лицо песца, понимаю, почему принцесса так встревожена.

Аксамит с трудом сдерживает оборот. Он то обрастает шерстью, то снова её сбрасывает. На его голове прорываются звериные уши, а потом снова исчезают. Да и весь образ Гора плывёт маревом. Песец запрокидывает голову и о чём-то горестно подвывает.

– Что произошло? – Первой к нашему другу бросается бабуля.

– Мы не знаем. Нашли его недалеко от столовой, забился в альков и выл, – отвечает Арм, на лице которого ни следа привычной беспечности. – Мы его в больничное крыло тащим.

– Погодите. – Ба взмахом руки останавливает принца. – Дайте мне его осмотреть.

На удивление Арм прислушивается и размещает бедного песца на ближайшей лавочке.

– Отойдите, – отгоняет всех ба.

Клео последняя отходит от Аксамита, бросая на бабушку встревоженный взгляд. Но та не обращает внимания на драконицу. Бабуля склоняется над Гором, принюхивается, осматривает голову и шею, заглядывает в глаза.

Сгрудившись чуть поодаль, мы молча наблюдаем за её действия. От нервного напряжения я даже губу прикусываю. Бабуля у меня, конечно, специалист в травах, но я не помню, чтобы у неё было медицинское образование.

– Леди Тэлль, вы знаете, что с адептом Аксамитом? – настороженно спрашивает Алдерт, не сводя глаз с бабушки.

– Конечно, – будничным голосом отвечает та, вызывая что у меня, что у остальных облегчённый вздох. – Ривейла, душечка, подойди. Глянь.

Тьютор, явно не ожидающая такого приглашения, выполняет просьбу бабушки, но на её лице читается недоумение. Однако стоит госпоже Осот заглянуть в лицо песца, как тьютор рассерженно выдыхает:

– Опять сетевики!

– Они самые. – Бабушка довольно ухмыляется, будто её эта новость радует, а не заставляет нервничать. – А почему опять?

– У нас половина лекарского крыла заполнена студентами, прибалдевшими от этих грибов, – опережает старших Армониан.

– И что такого? – Бабуля удивлённо вскидывает брови, оглядывается на Алдерта с Арабеллой. – Вы как будто молодыми не были и не пускались во все тяжкие.

Драконы обмениваются недоумевающими взглядами, и императрица разводит руками:

– У нас не было этих ваших сетевиков, так что наши «тяжкие» отличаются от ваших. Мы не знаем, как ребят лечить.

– Делов-то, – фыркает бабуля. – Ну-ка, дайте мне вон того малыша.

Она пальцем указывает на Шуша, робко выглядывающего из сумочки на боку императрицы. А когда на нём скрещиваются взгляды всех присутствующих, он так и вовсе прячется внутрь.

– Иди сюда, бездельник, – добродушно ворчит ба, протягивая ладонь.

Но шушарик и не думает подчиняться. Видимо, на него магия бабуленькиного голоса не действует. Или у малыша уже иммунитет. Поэтому решаю вмешаться в дело и подхожу к императрице.

– Шу-у-у-шуть! – вцепившись в края сумочки, протестует мотылёк, пока я пытаюсь выковырять его из убежища.

– Ничего тебе не будет, – шепчу я, старательно отцепляя одну лапку за другой. – Пора отрабатывать весь тот нектар, который ты уничтожаешь в промышленных масштабах.

Сдавшись, Шуш залезает ко мне на ладонь и с тоской смотрит на Арабеллу.

– Прости, малыш, но твоя хозяйка дело говорит, – с извиняющейся улыбкой произносит та.

– Да хватит с ним церемониться, – выходит из себя ба, нарочито громко бурча. – Давно говорила Каре, что этого нахлебника пора пускать в дело.

– Хорошо, что не в расход. – Армониан кривовато улыбается, а Шуш в моих руках испуганно икает. – Прости, дружок, это я от нервов.

– Такое бывает? – поддевает его Миррали. – Я думала, ты не умеешь переживать.

– О, сколько чудных познаний нам ещё предстоит. – Принц подмигивает ей, отчего подруга заливается краской.

– Ой, давайте не при нас, – осекает их Клеона, беспокойно посматривая на песца. – Нашли время и место!

– Это нервное, – одновременно произносят Арм с Миррой.

– У меня есть настоечка на такие случаи, – тут же предлагает бабушка, принимая у меня Шуша.

– Леди Тэлль! – обрубает её рекламные порывы Алдерт. – Давайте ограничимся излечением моих адептов?

– Конечно-конечно, – поспешно заверяет его бабуля, снова склоняясь над скулящим Гором.

Не уверенная в том, что действия ба абсолютно безопасны, я подхожу к ней вплотную.

– Ты знаешь, что делаешь? – шёпотом спрашиваю я, следя за действиями бабушки.

Подцепив Шуша за брюшко, она проводит пальцами по его крыльям, собирая пыльцу.

– Конечно.

– Так же, как с Валентиной, когда поила её своим чайком? Кстати, почему она так тебе доверяет?

Бабуля лезет в одну из многочисленных котомок, которые всегда висят у неё на поясе. Роется там, перебирая какие-то свёртки, и на меня не смотрит.

– Может, потому, что твоя бабушка – известная знахарка и была личным лекарем самого Владыки? – Она пожимает плечами, по-прежнему что-то ища в сумочке.

– Это ж враньё, – поражаюсь её вероломству.

– Но она ж не проверит, – хмыкает бабушка, выуживая нужный мешочек с каким-то янтарным порошком.

– А она и не должна проверять. Леди Миллат заочно не верит альвам, – цежу я, хватая бабуленьку за руку.

– Верит не верит, ягоды убеждиники и не таких упрямцев склоняли к правильным решениям, – беззаботно отмахивается от меня этот махинатор. – Смотри!

Бабушка смешивает пыльцу с крыльев Шуша со щепоткой раздобытого порошка и сдувает с ладони в лицо Гора. И пока остальные ждут реакции, я разве что локти себе не кусаю. Ведь знаю, откуда у бабуленьки запрещённая во всех трёх странах убеждиника. В детстве, когда я плохо контролировала свои силы, а бабушка ловко направляла их в нужном для неё направлении, у меня получилось вырастить куст этой запрещёнки. Папа с мамой потом, конечно, всё уничтожили, но ушлая бабуля, совершенно очевидно, сохранила часть урожая.

Остаётся надеяться на то, что Валентине и в голову не придёт, что она может быть под внушением. Иначе скандала нам не избежать.

– Ба-а-а-а, – в разочаровании тяну я.

– Цыц! – шикает она на меня. – Я сказала, смотри!

Аксамит и впрямь перестаёт подвывать, а его попытки обернуться наконец-то прекращаются. Песец как-то резко обмякает, чем не на шутку пугает бросившуюся к нему Клео. Но уже через секунду Гор открывает глаза и удивлённо осматривается:

– А что произошло? Чего вы все такие напряжённые?

Выглядит песец всё ещё неважно, но то, что его речь осмысленная, уже радует. За спиной раздаются аплодисменты. Ректор, императрица и даже Ворона хлопают в ладони, признавая успех бабушки.

– Леди Тэлль, скажите, а остальных вы так же легко на ноги поставите? – задумчиво интересуется Алдерт.

– Конечно. Но если с этим горемыкой всё прошло достаточно легко, то с теми, кто длительное время провёл под воздействием сетевиков, придётся повозиться. Да и пыльцы у Шуша почти не осталось. – Бабушка бросает оценочный взгляд на шушарика, который с писком ужаса зарывается мне в волосы.