– Пошла в центр, – принялся докладывать, не дожидаясь приглашения, – первым делом зашла в аптеку.

Демьян нахмурился.

Остин старательно во всех подробностях рассказывал о тех местах, которые посетила девушка. Тот слушал молча, не перебивая.

– Спала в лесу под деревом.

– В лесу? – недоверчиво вздернул бровь Демьян.

– Ага.

– Под деревом?

– Ага.

– Кто-нибудь к ней совался?

– Никого. Медведь только все пытался к ней прорваться. Еле отогнали. Настойчивый, падла. Уже хотели его того самого, уконтрапупить, но пожалели. Так поблизости все и терся до самого утра.

– Оборотный? – опять вздернул бровь Демьян.

– Обычный. Бурый, – шмыгнул носом Остин, – жрать, наверное, хотел. В это время года у них с хавкой напряженка, – сделал паузу и продолжил, – потом купаться ходила.

Демьян устало потер лицо ладонями и вновь сложил руки в замок на груди.

– Купаться… – эхом повторил его слова, отвернув голову в сторону и глядя в одну точку перед собой.

– Демьян, слушай, – неуверенно начал Остин, – я знаю, что тебя беспокоит, но мы за это время не увидели ничего такого, ну там, у нее не вывалился из-за пазухи хрустальный шар или пузырек с приворотным зельем, она не пользуется зеркалами, ни намека на какие-нибудь обряды или ритуалы… Она вела себя немного странно, но странно как человек, понимаешь? По-моему, она просто расстроена очень. Поэтому немного странно себя ведет.

Демьян глубоко и протяжно вдохнул и с шумом выдохнул. За весь разговор ни одной снисходительной усмешки. Мрачный, серьезный и задумчивый. Совсем херово дело.

– Что дальше думаешь делать? – нерешительно поинтересовался Остин.

Демьян перевел на него тяжелый взгляд в упор.

– Ладно-ладно. Я понял. Молчу, – Остин поднял руки ладонями вверх.

Демьян снова отвернулся и по виду гипнотизировал стол.

– Ломает, да? – еле слышно спросил Остин и под взглядом Демьяна вжал голову в плечи и прикрыл ее руками.

***

Лия вышла из двери своего домика уже в наступающих вечерних сумерках, одевшись в хлопковую футболку, мягкий спортивный костюм и кроссовки и держа в руках небольшую квадратную подушку. Замерла и нахмурилась. Внизу деревянного крыльца, начинавшегося за широким проемом входа на крытую веранду, на самой последней ступени, темно-бордовым пятном возвышалось что-то большое и странное. Продолжая хмуриться, девушка спустилась по ступеням и настороженно приблизилась к непонятному предмету, который издалека в полутьме показался какой-то бесформенной кучей, а вблизи, хоть и освещенный лишь льющимся с неба тусклым закатным светом, принял вполне определенный облик.

На ступенях лежал огромный букет алых роз.

Лия испуганно отпрянула, глядя на цветы широко распахнутыми глазами. Осторожно обошла букет по широкой дуге, как если бы на ее крыльце лежали не розы, а бомба замедленного действия, и опрометью бросилась по тропинке в сторону леса.

«Это ненадолго, родная. Я приду за тобой».

Погладив ладонью шероховатую заскорузлую кору высокой, стройной красавицы-сосны, Лия бросила принесенную подушку на мягкий мшистый ковер в основании ствола, улеглась на бок и плюхнулась на подушку головой, погрузившись в мрачные раздумья. Надежда, что сказанные Демьяном в приступе безумия слова на самом деле ничего не значат, растаяла как дым. Лия протянула руку и провела кончиками пальцев по изломам сухой сосновой коры. Хорошо бы остаться в лесу. Девушка зевнула. Только есть будет нечего. Надо ходить на работу… Лия встрепенулась. Работа… Демьяну не составило никакого труда выяснить, где она работает, коль скоро она представительница организации, подавшей заявку на участие в мероприятии, организатором которого он являлся. А там и ее адрес узнать было недолго. Что теперь делать совершенно неясно, но ясно одно: ее жизнь уже больше не будет прежней. А вот сама жизнь ей еще очень даже пригодится. И если ради того, чтобы эту жизнь сохранить, ее придется кардинально поменять, значит, она ее поменяет.

Глава 10

Судя по высоте утреннего солнца, где-то около шести утра. Лия зевнула, нехотя поднялась и села, привалившись спиной к стройному сосновому стволу. С пару минут сидела в задумчивости, потом подобрала принесенную подушку, обвила руками шершавый ствол, прижавшись к нему щекой, и направилась в сторону дома. Вновь по широкой дуге обошла изрядно увядшие розы, так и лежащие на нижней ступени крыльца. Приняла душ, переоделась в чистую футболку и спортивки, наспех перекусила и направилась в сторону клиники.

Небольшой коридорчик с несколькими скамейками вдоль стен был привычно до отказа заполнен посетителями. Лия грустно улыбнулась, окинув взглядом собравшихся, и прошла в дверь напротив, ведущую через еще один небольшой коридор в кабинет для приема пациентов. Мистер Галахер уже стоял у высокого металлического стола посреди кабинета, заставленного кучей шкафов, стеллажей и комодов, заваленных всякой всячиной. Лия тоскливо посмотрела на свой белых халат, висящий на небольшой вешалке за дверью.

– Мистер Галахер, мне придется уволиться.

– Уволиться? – на широкоскулом лице старика, в глазах за толстыми стеклами очков в массивной оправе, промелькнула растерянность.

Лия расстроенно кивнула.

– Лия, если это из-за того, что я задерживаю твое жалованье, то…

– Мистер Галахер, дело совсем не в этом. Просто мне придется уехать.

– А надолго, Лия?

– Честно говоря, я и сама пока не знаю.

– Может, тогда не стоит принимать поспешных решений? Я не знаю, что у тебя случилось, но, может, давай ты просто возьмешь небольшой отпуск, а?

Лия молчала в глубокой задумчивости.

– Я как раз хотел тебе рассказать, что мне вчера звонили организаторы этого бала, на которой ты ходила. Они выделят деньги. Представляешь? Я смогу закрыть все долги и смогу выплатить тебе и жалование, и хорошие отпускные. Представляешь? Это ведь, по сути, твоя заслуга. Что бы я без тебя делал! – воодушевленно рассказывал старик, – Лия, с тобой все в порядке? Ты вся бледная.

– Я просто неважно себя чувствую, – через силу улыбнулась девушка.

– Может, поднимемся наверх? Я напою тебя чаем.

– Боюсь, это плохая идея, мистер Галахер. Там полно народу в приемной и… я пойду, пожалуй.

– Лия, так а по поводу твоего увольнения? Может, все-таки подумаешь?

– Боюсь, что нет, мистер Галахер. Наверное, уехать придется все-таки надолго. Скорее всего даже переехать. Насовсем. И в самое ближайшее время.

– Ладно, Лия, – расстроенно ответил ветеринар, – но ты оставишь мне свой новый адрес? Мне потребуется время, чтобы подготовить документы, я тогда вышлю их тебе почтой, хорошо?

Лия в задумчивости брела в сторону центральной части города. Продать дом не составит никакого труда. Для риелторов, периодически захаживающих к ней с предложениями, по их глубокому убеждению одно выгоднее другого, – это очень и очень лакомый кусочек. Так уж вышло, что усилиями некой анонимной группы лоббистов вырубка леса и застройка лесополосы в этом городе теперь запрещены законом, а жить рядом с лесом – престижно и статусно. Сам лес при этом никому, правда, особо не нужен, нужен тот самый статус и престиж, но сути дела это не меняет. Желающие построить на месте ее домика дворец найдутся быстро и в большом количестве. Интересно, обжора Джонсон согласится переехать вместе с ней? И работу бросать так жалко! Конечно, она догадывалась, что мистер Галахер ей доволен, но он так искренне расстроился…

Весь день пришлось ходить по городу. Зато она, отсидев огромную очередь, получила временное удостоверение личности и сходила в банк. Теперь можно переходить к главному. Где-то дома должны были лежать визитки, которые не реже раза в неделю настойчиво подсовывали ей мужчины в пиджаках и галстуках и с кожаными портфельчиками в руках.

Чем ближе Лия подходила к тихой уютной улице, в конце которой стоял ее дом, тем все больше и больше таяла ее решительность. Дом было безумно, безумно жаль. Она так к нему привыкла, и он так ей дорог! Может, переехать просто на время и арендовать где-нибудь комнату? Но где тогда взять денег? Чем сильнее Лия понимала, как невероятно сложно ей будет расстаться со своим домом, тем сильнее ее охватывала злость на мерзавца Демьяна, поставившего ее в безвыходное положение. Нет. Все-таки расстаться с домом она не сможет. Надо подумать, чего бы такого продать, чтобы хватило денег на первое время. Она арендует какую-нибудь маленькую комнатку в одном из соседних городков, найдет временную работу, а там дальше видно будет…

В глубоких раздумьях Лия не сразу заметила, что сегодня на их улочке царило странное оживление. По мере продвижения все дальше вглубь в воздухе все отчетливее ощущался запах дыма; небольшие группки соседей, изредка попадающиеся ей на пути, беспокойно переглядывались при ее приближении. Лия шла все быстрее и быстрее, ощущая все нарастающую тревогу, пока дурное предчувствие не заставило ее сорваться на бег.

В конце улочки стояли две машины пожарной службы. Мужчины-работники в красной форме сворачивали длинные тяжелые шланги и крепили их к бортам автомобилей. Тут и там собравшиеся группки людей кивали друг другу головами и разбредались в разные стороны. Мистер Доу, полисмен их улицы, что-то дописал на листе бумаги, вставленном в его черную папку-планшет, и щелкнул по нему торцом авторучки.

От ее дома осталось лишь выжженное пепелище.

Лия обессиленно плюхнулась на скамейку, не сразу сообразив, что рядом с ней мельтешит низкорослая округлая фигура мистера Барлоу.

– Мне так жаль, Лия…

У нее было ощущение, что она лежит на дне озера и все голоса и звуки доносятся до нее сквозь толщу воды. Даже суетливые движения мистера Барлоу, обычно щеголявшего затянутым в гладко выглаженную рубашку, а сегодня представшего перед всей улицей в странном бархатном бордовом халате, расшитом золотистыми узорами, казались какими-то замедленными.

– Господи… – с отчаянием проговорил мистер Барлоу, – это все этот чертов забор… прости меня, Лия… я вызвал пожарных, как только увидел дым… но было уже слишком поздно, – с сочувствием и сожалением виновато сказал мужчина, – мне правда жаль, – и, понурив голову, побрел в сторону своего двора.

Она была внутри какого-то гигантского мыльного пузыря. Сквозь него не проникали ни крикливые голоса, ни шум улицы, ни звуки заработавших двигателей машин пожарной службы, ни настойчивые попытки мистера Доу добиться от нее согласия дать показания, который в итоге, решив поговорить с ней позже, куда-то ушел, сквозь него не проникали ни удушливые запахи гари, витающие в воздухе, ни легкие дуновения теплого ветра. Очертания предметов были какими-то смазанными, тусклыми и размытыми, словно вокруг был не реальный мир, а неудачная картина какого-нибудь художника-импрессиониста, набросавшего окружающий мир широкими неуклюжими мазками.

– … со мной. Тебе ведь все равно больше некуда пойти, – раздался слева от нее низкий мягкий бархатный голос.

Пузырь лопнул. Звуки, запахи… все и сразу обрушились на нее лавиной. Лия сидела, придавленная этим внезапным потоком, и ладонь на ее плече казалась невероятно тяжелой.

– Пойдем, – Демьян поднялся со скамьи и потянул ее за руку.

Лия, как сомнамбула, послушно поднялась следом, сделала пару шагов и запнулась. Демьян уверенно подхватил ее на руки и точно безвольную куклу сгрузил на сиденье стоящей поблизости машины.