Вервольф (страница 13)
Демьян сидел в одном конце стола, склонившись над тарелкой. Тарелка для нее стояла на противоположном дальнем конце, а содержимое этой самой тарелки, включавшее в себя овощные котлетки из фасоли, моркови и зелени, блинчики с вареньем и орехи, разительно отличалось от содержимого тарелки Демьяна, основную часть которого занимало горой наваленное жареное мясо. Интересный выбор для завтрака.
Молча сев за стол, Лия взяла в руки вилку, осмотрела содержимое своей тарелки и осторожно наколола на вилку кусочек котлеты. Демьян бросил на нее быстрый взгляд исподлобья и едва слышно облегченно выдохнул.
– Сегодня утром на границе лесополосы за городом были обнаружены тела четырех мужчин, промышлявших нелегальной охотой…
Демьян потянулся к пульту от телевизора. Бросил очередной беглый взгляд на девушку. Та отвлеклась от возни в тарелке и внимательно смотрела на экран с безразлично-равнодушным лицом.
– По предварительным данным, мужчины, вышедшие на охоту вне сезона и не имевшие на нее официального разрешения, по иронии судьбы сами стали жертвами хищных зверей, предположительно, волков.
На экране крупным планом мелькали кадры, на которых были запечатлены лежащие в траве растерзанные тела. Демьян, держа в руках пульт, перевел взгляд от экрана обратно на девушку. Та вдруг поднесла ладошку к лицу и хихикнула. Поймала его взгляд и снова уткнулась в свою тарелку. Выражение лица в один миг вновь стало отстраненно-равнодушным. Демьян отложил пульт в сторону. Забавно.
Лия, вяло ковыряясь в содержимом тарелки, запоздало подумала о том, что они ведь, судя по всему, далеко за городом, если вспомнить, сколько времени они ехали. И этот волчий вой посреди ночи… Определенно, совсем рядом лес. Да и запах здесь такой… такой… Интересно, далеко ли загрызли этих неудачников? Вот бы стая, которой подконтрольна местная территория, была где-то неподалеку. Может, удалось бы встретить хоть одного из представителей? А со временем, может, удалось бы убедить их сожрать Демьяна. Он вон какой здоровый. Совершенно точно можно накормить целую стаю. Вот было бы здорово. И волки сыты, и она цела. Ну, уже не совсем цела, конечно, но он бы получил вполне по заслугам за то, что сделал.
– Я уеду ненадолго. К вечеру вернусь. Дом полностью в твоем распоряжении, – мягко сказал Демьян, расправившись с завтраком, и, ожидаемо не удостоившись ответа, пошел к выходу.
Едва дверь за его спиной хлопнула, Лия подскочила к окну, выглянула из-за тяжелой, цвета болотного мха, шторы, убеждаясь, что тот действительно уходит, и опрометью бросилась к лестнице на второй этаж. Ее небольшой рюкзачок из плотной льняной ткани с документами и восстановленной банковской карточкой лежал на полу в спальне, рядом с кроватью. Демьян не попытался его забрать или спрятать. Похоже, даже не стал проверять, что внутри. Странный из него похититель. Но раз он настолько непредусмотрителен, то что, если и уйти получится настолько же легко? Может быть, он рассчитывает на то, что сама она не сможет выбраться отсюда, коль скоро дом, по всей вероятности, находится где-то в лесу, но он ведь не может знать, что ей это только на руку.
Так что, выскочив во двор, Лия первым делом стрелой устремилась в сторону высоких железных ворот на въезде. Рядом располагалась калитка. Девушка воровато оглянулась по сторонам и, взявшись за ручку, с усилием толкнула тяжелую металлическую дверь. Сердце в груди сделало радостный кульбит: калитка была открыта.
***
Селеста Адамс стояла около окошка передвижного фургона мороженщика, остановившегося за невысоким разноцветным забором детской площадки, недалеко от ее входа, с краю второстепенной дороги ближайшей к их дому улочки.
– Шоколадное, пожалуйста. Два шарика и с клубничным сиропом.
Взяв хрустящий румяный рожок, девушка расплатилась с улыбчивым стариком в белом хлопчатобумажном колпаке с нарисованной на нем фирменной эмблемой в виде голубого зайца и такой же рубашке и пошла обратно в сторону расцвеченной огнями арки над входом на большую территорию с розовым замком, вокруг которого располагались стилизованные качели, карусели и песочницы, а из каждого украшенного вензелями окна спускались металлические горки, лестницы и канаты. Любимая площадка дочери. Сама она в таком же розовом, под стать окружающей обстановке, пышном платьице стояла у скамейки неподалеку от входа и разговаривала с небрежно откинувшимся на спинку ласково улыбающимся ей мужчиной в белоснежной рубашке и черных брюках. Сердце пропустило удар. Селеста приблизилась к дочери и протянула купленный рожок мороженого.
– Шоколадное, дорогая. Как ты просила, – протянутая рука с побелевшими холодными пальцами едва заметно подрагивала.
– Спасибо, мамочка, – обрадовался ребенок, – я люблю шоколадное, – пояснила девочка, посмотрев на Демьяна и лизнув мороженое.
– Софи, дорогая, иди поиграй, ладно? – дрогнувшим голосом предложила Селеста.
Девочка снова лизнула щедро политый приторно-сладким сиропом шарик и поскакала в сторону качелей. Селеста с прямой, как палка, спиной опустилась на скамейку, сложив на коленях сцепленные в замок ладони. Воцарилось напряженное молчание. По крайней мере Селеста ощущала себя до предела натянутой звенящей струной. Демьян же продолжал сидеть, небрежно откинувшись на спинку скамейки, ленивым расслабленным взглядом рассматривал окружающую обстановку, бегающих, прыгающих и хохочущих детей, вяло переговаривающихся по двое, по трое молодых женщин и дам постарше, задержался им на подскакивающих оборках розового платья Софи. Та мчалась к освободившимся качелям, не замечая ничего вокруг себя и не обращая внимания на мальчика на соседних качелях, который на полном ходу летел в ее сторону ногами вперед. Еще секунда и… их движение неожиданно замедлилось, качели, двигаясь словно в замедленной съемке, зависли в воздухе, точно бы врезавшись в какое-то невидимое глазу препятствие и, плавно вернувшись обратно, остановились. Мальчик на качелях поднял вверх недоуменный взгляд, рассматривая крепление цепей к металлической балке над головой, затем, пожав плечами, толкнулся ногами и наклонился вперед, по новой набирая скорость. Селеста перевела взгляд на Демьяна. Тот наблюдал развернувшуюся сцену с выражением полнейшего равнодушия на лице.
– Что за настойку ты пила в тот день? – спокойно проговорил Демьян, не поворачиваясь в ее сторону.
– Я не понимаю, о чем ты…
– Не прикидывайся, Селеста. Когда я выходил из кабинета Майка. Что за зелье ты пыталась натрясти в свою чашку?
– Это было просто успокоительное…
Опять воцарилось молчание.
– У тебя очень красивая дочь, Селеста, – задумчиво проговорил Демьян, глядя на Софи, которая, сидя на качелях, увлеченно облизывала свой рожок, – о ней есть кому позаботиться, если с тобой что-то случится?
– Демьян, я… – Селеста тяжело сглотнула и обреченно произнесла: – Это защитное зелье. Точнее, не защитное… оно всего-навсего убирает запах, чтобы такие… такие, как ты, его не чувствовали. Майк… он… он был больной ублюдок. Ему до жути нравился мой страх, а три его предыдущие секретарши пропали без вести и…
– Ты травница?
– Нет, Демьян. Я говорила тебе правду. Я самый обычный человек.
– Про мужа ты мне соврала, – сказал Демьян, за весь разговор впервые повернувшись в ее сторону.
– Это единственное, в чем я тебе соврала. Не думаю, что тебе сейчас интересно слушать мои семейные истории.
– Откуда зелье?
– Демьян, послушай…
– Откуда зелье, Селеста?
Селеста тяжело вздохнула, понимая, что выбора нет.
– Я ходила к одной гадалке. Ее зовут Хела. Она оказалась необычной гадалкой, сразу выяснила, где я работаю. Сказала, что этот Майк меня убьет, хотя я и сама к тому моменту понимала, что с ним что-то не так, поэтому и пошла к ней, не знала, куда еще обратиться, чтобы не выглядеть сумасшедшей. Майку нравилось, что мне больно и страшно, и с каждым разом он впадал во все большее безумие, на мне оставались порезы от его когтей и… в общем, неважно. Хела свела меня с одним мужчиной. Его зовут Марлон. Он сказал, что мне все равно никто не поверит, намекнул, что если я буду болтать, то это плохо для меня закончится, а сотрудничая с ним, мне нужно всего лишь передавать сведения о деятельности этого Майка и обо всем необычном, что с ним связано, молчать, даже если речь будет идти о преступлениях, но взамен они позаботятся, чтобы я осталась в живых, и даже будут платить вознаграждение.