– Осип Данилович, несчастный случай настиг молодого барона. Дороги занесло. Ему бы сообразить, что опасно и переждать непогоду дома. А он лихач, кровь молодая играет. Никого не послушал, упрямец, вот вам и плачевный результат: множественные травмы, переломы, лихорадка. Признаюсь вам, наблюдая за развитием болезни, я очень опасаюсь за больного. Только бы пневмония не началась, слишком долго он на морозе пролежал в беспамятстве, – доктор выговорил название заболевания на иностранный манер. – Горит, уж который час. Я сделал ему инъекции препарата, нацеленного на борьбу с воспалительными процессами в организме с промежутком в четыре часа. Обычно, эти лекарства помогают и дают положительный результат. Но по состоянию барона видно, что дела его плохи, обидно будет, если спасти не удастся. Хороший человек, удался в своих родителей, давно знаком с Антуаном Витольдовичем, – произнёс с обеспокоенностью доктор. – Зря он поехал в такую погоду. Зря.

Я близко знавал его родных, достойнейшими людьми были. Наследника добропорядочного и благопристойного вырастили. Больно, что так рано ушли.

– Согласен с вами, доктор. Барон заупрямился на свою беду, – высказался Пракшин. – Доктор, может, повезём его в клинику к профессору Смолянскому, чтобы на месте оказали помощь. Там средств больше будет, нежели на дому.

– Понаблюдаю за ним ещё немного, по состоянию и решим. Сегодня я останусь здесь на всю ночь. Всё же надеюсь, что кризис минует. Рано в этом году зима вступила в свои права и злится не на шутку.

– Вы правы, Олег Юрьевич, рановато, – сказал граф Шувалов. – Я вчера в дороге весь промёрз.

Лекарь не слушал гостя, он думал о своём.

– Я не теряю надежду, – проронил доктор и вернулся к постели больного.

***

Лучший друг

После отъезда крёстного Поленька немного пришла в себя, повеселела и помчалась на конюшню. Здесь в любое время суток её ждал детский дружочек – французский вороной рысак рыжей масти. Его окрас был подобен солнышку. Вот поэтому девочка и назвала его Рыженький.

Когда-то давно граф Шувалов с компаньоном ездили на конный завод подбирать лошадей. День стоял ясный, солнечный и друзья прогуливались по открытой местности, увлечённо рассматривая жеребцов на продажу, среди которых встречались и породы для скачек. Их вниманию покупателей предоставил хозяин завода, некто Куприянов Илларион Ярославович.

– Капитон Макарович, рад вас видеть, – поприветствовал хозяин. – Давненько не приезжали к нам.

– И я рад. Да всё какие-то дела, занят был. А сегодня появилось желание, и я здесь.

– Лестно слышать. Чем я могу помочь вам?

– Илларион Ярославович, подскажите, а молодой лошадки у вас часом нет? Хотел для младшей доченьки купить, чтобы привыкала к верховой езде.

– Есть у нас и молодые лошадки и жеребцы. Пойдёмте, провожу вас. На открытую поляну мои работники вывели взрослых и обученных лошадей. Вам желательно купить жеребца, чтобы он рос вместе с вашей девочкой. Я вас правильно понял?

– Да-да, так я и думал.

– Пойдёмте. Покажу вам. Не так давно у нас появился на свет жеребёнок. Мама его ещё слаба. Роды прошли тяжело, нашему

ветеринару пришлось прибегнуть к оперативному вмешательству, чтобы не потерять хорошую кобылу и сохранить малышу жизнь. Кобылу мы пока не продаём.

– А как же без материнского молока малыш выживет?

– Сейчас я приглашу нашего ветеринара, он вас и проконсультирует.

Они вошли в большой просторный павильон, где и происходил основной показ лошадей потенциальным покупателям.

– На открытой местности демонстрируют породистых лошадей для гонок. Их разводили исключительно для наездников.

– Вас понял.

– Видите, в конце зала у двери глубокий отсек, там кобыла и с новорожденным в отдельной нише. Подождите меня там, я сбегаю и позову ветеринара.

И действительно не успели гости оказаться у ниши с новорожденным жеребёнком, вернулся коннозаводчик с ветеринаром.

– Знакомьтесь, это и есть наш ветеринар, Филипп Герасимович. Все вопросы касательно ухода за малышом можете задавать ему.

– Спасибо, Илларион Ярославович. Очень приятно познакомиться, – ответил граф Шувалов. – Скажите мне, учёный муж, в домашних условиях есть возможность выкормить его? Я доченьке хотел сделать подарок. Прошу, ничего не утаивайте.

– Вы зря волнуйтесь. Обман клиента – наш убыток. Смысла нет.

Шувалов кивнул в знак согласия.

– Скажите, граф, у вас усадьба или дом?

– Усадьба и большая. Там лужок есть, пруд и парк с аллеями.

– Козочки на хозяйстве имеются?

– Кучер наш пригрел одну козу, она живёт рядом с кухней, пасётся на лужайке, каждое утро он доит её и приносит моей дочурке на завтрак тёплое молоко. Вкусное оно, я пробовал.

– Тогда всё в порядке, причин для беспокойства нет. Пусть ваш кучер наполнит сосуд козьим молоком, приделает резиновую соску и кормит жеребца. Подрастёт – будет питаться соломой и зеленью на лужайке. Сейчас только молоком.

– Отлично!

– Погодите, но вы ведь можете новорожденного забрать вместе с кобылой, – вспомнил ветеринар. – Она ещё слаба, да, это правда, но не больная. Будете правильно ухаживать за ней, лошадь быстро окрепнет, а я подскажу, что делать нужно, – и ветеринар недвусмысленно посмотрел на коннозаводчика. Тот мгновенно отреагировал:

– Если Филипп Герасимович говорит, что уже можно продавать, никаких вопросов и у меня нет. Капитон Макарович, захотите, сможете забрать породистую лошадь вместе с малышом, – отреагировал коннозаводчик.

– Благодарю вас за пояснения, но решения принимать будем в порядке очерёдности. Мне не терпится увидеть новорожденного малыша, после я подумаю, что делать, – ответил граф.

– Ваше право, войдите в нишу. Он там с мамой, – сказал ветеринар. – Жеребёнок здоровый, я проверял.

– Благодарю вас.

Жеребёнок сразу понравится графу. И его мама встретила гостей спокойно и доброжелательно.

В этот же день граф Шувалов вернулся домой в хорошем настроении и не один.

– Доченька, ты знаешь, что я для тебя купил? – спросил он у Поленьки.

– Нет, папенька.

Шувалов подхватил на руки пятилетнюю малышку и понёс её в конюшню.

Фёдор-кучер, не дожидаясь распоряжения хозяина, обтирал малыша, а рядом с ним пристроилась кобыла.

– Капитон Макарович, доброго вам здоровья. Пришли дочке показать подарок. Кобыла красавица, правда, слаба ещё, но обязанности свои выполняет: малыша поутру облизала и накормила. А Жеребёнок, прижавшись бочком к кормилице, грелся теплом материнского тела и пил молоко. Я ею доволен.

– Это хорошо. Фёдор, что ты доволен кобылой. Теперь рассказывай, как тут дела? – спросил граф.

– Всё хорошо, Капитон Макарович. – Как я уже сказал, кобыла-умница, обязанности свои знает. Малыша подпускает к себе, сосёт он хорошо. Сразу скажу, крепкий жеребёнок. Даже не пришлось кормить его козьим молоком, хоть я и приготовил заранее бутылку с соской. Пытался привлечь его внимание к бутылке, но малыш умный оказался, после материнского молока не захотел даже попробовать от нашей козочки.

– Какой маленький, кукольный… ты мой хороший, – малышка Поленька присела рядом с ним, гладила его и приговаривала. – Ты подрастёшь, мы с тобой подружимся. Правда, Фёдор? – спросила она, решив удостовериться.

Кучер в ответ ей кивнул и заулыбался.

– Папенька, какой он гладенький, тёпленький и молочком от него пахнет. Спасибо за подарок.

– Полюшка, этот малыш твой. Будет у тебя друг надёжный. Подрастёт, Фёдор научит тебя ездить на нём.

– Не сомневайтесь, барышня, непременно научу, – подтвердил кучер.

– Фёдор, а зачем ждать? Давай сейчас учиться, – предложила девочка.

Кучер улыбнулся её словам.

– Полина Капитоновна, маленький он, ещё слабый, на ножках с трудом стоит. Не так давно родился. Рано ему. Окрепнет, вот тогда посажу вас, и поедем кататься по всей усадьбе. Его ещё риучать надобно. Сам не одолеет.

– Доченька, потерпи, голубка моя. Фёдор дело говорит.

– Хорошо, папенька, я постараюсь потерпеть. Если Фёдор позволит, буду навещать твой подарок.

– Отчего же не позволить? Барышня, приходите, когда душа попросит, я всегда радуюсь вам.

Так мало-помалу жеребёнок рос, встал на ножки, окреп. Полина, не успев проснуться, прибегала каждый день на конюшню, хоть нянюшка то и дело отговаривала её. А девочка брала няню за руку и тянула в направлении конюшни. Так день за днём малышка и жеребёнок подружились. И если Полина выезжала с родными по делам и возвращалась лишь к вечеру, малыш поминутно выглядывал её, а потом стремглав летел встречать, услышав звонкий голосок своей подружки. От счастья он визжал громко на всю округу и приплясывал на месте, а потом кружился вокруг себя. Фёдор, гладя на это, приговаривал:

– Чем не любовь? Люди обзавидуются. А некоторые ещё заявляют, что животным не дано это чувство. Врут.

Теперь в свои шестнадцать Полина ездила на Рыжике каждый день, не нуждаясь в помощи Фёдора и не только по усадьбе. Она надевала амазонку и летела на любимом Рыжике сквозь чащи леса, ничуть не боясь упасть и удариться. Они срослись в единое целое и от прогулки оба получали несказанное удовольствие.

Вот и сейчас Полина вывела своего любимца из конюшни, встала рядом, и, проводя рукой по гладкой шёлковой гриве, на ушко приговаривала:

– Рыженький, ты мой самый любимый и самый лучший друг. Лошадка слушала её, улавливая в интонациях смысл слов, и реагировала на настроение хозяйки, издавая мягкие гортанные звуки. А бывало, пристраивалась рядом с Полиной, и облизывала её ушко, при этом девушка заливалась задорным смехом.

– Щекотно, Рыженький.

***

Порою женщины, чья красота совершенна, а достоинства редкостны, так трогают наше сердце, что мы довольствуемся правом смотреть на них и говорить с ними.

Ж. де Лабрюйер

Баронесса Генриетта Арнольдовна фон Гохкенгольц

Этой женщине судьбой было предначертано перевернуть жизнь самого отважного и благородного мужчины. Но ни она, ни он об этом ещё не знали.

От рождения Генриетте Арнольдовне было дано так много, что пальцев на руках не хватило бы, чтобы сосчитать все достоинства этой женщины. Её покойный супруг был родом из Германии. В Россию прибыл по делам коммерции. Барон фон Гохкенгольц продолжал дело своего отца. Случайно на приёме увидев молоденькую очаровательную девушку, загорелся желанием познакомиться с ней. Она не по годам была образована и очень умна. К тому же девушка получила хорошее воспитание: была тактична и вежлива со всеми. Барон не прогадал, ему выпало счастье остаток жизни провести рядом с особенной представительницей слабого пола. К сожалению, барону фон Гохкенгольцу не суждено было долго любоваться красавицей женой. Находясь в Германии, он заразился инфекционным заболеванием, промучился три недели и покинул бренный мир. Доктор, который констатировал смерть, опечаленно произнёс:

«Какая жалость и нелепость. Сорок семь лет – расцвет

для мужчины».

С тех пор баронесса так и жила одна. Никуда не выезжала, нигде не бывала и часто грустила. Она любила прогуливаться у реки: глядя на воду, женщина успокаивалась.

В далёкой юности Генриетты Арнольдовны случались удивительные встречи, которые оставили в памяти незаурядной девушки поистине неизгладимый след. Баронесса жила в ту эпоху, когда в её окружении было множество великих творцов. Тайны так и вились вокруг неё …

Баронесса фон Гохкенгольц присела у секретера, открыла отделение для писем и нашла переписку своей матушки с подругой. В своих посланиях мать девушки делилась последними светскими новостями. Одно из них особенно заинтересовало баронессу, и она прочитала его от начала и до конца.