Опасное задание (страница 9)
Как оказалось, её тётушка по линии отца, Капитолина Елизаровна, в девичестве Голятина, по мужу де Лансере, была женщиной холодной, чопорной, не слишком любезной и общительной, невзирая на то, что носила титул графини. Она сквозь пальцы смотрела на романы своего супруга на стороне, почитая талант блестящего дипломата, философа и художника-портретиста, графа де Лансере. Всем казалось, что эта женщина смогла простить ему даже маленькую шалость, в результате которой появилась на свет тёмноглазая малышка с точёным личиком, нежной кожей и властным характером. Да-да, она и в детстве делала лишь то, чего желала сама! Девочка унаследовала большие способности к рисованию от своего отца, блестящего карикатуриста, склонного к сарказму и иронии. Кроме изящных портретов-акварелей на слоновой кости он легко чертил шаржи и карикатуры, грифелем высмеивая, пародируя черты своих персонажей. Его названная дочь Ефросинья, став постарше, тоже легко могла сотворить помимо тонкого и нежного пейзажа акварелью, ещё и остроумную карикатуру на знакомых, соседей и своих поклонников, которых всерьёз не воспринимала. Благо, претендентов на руку и сердце у неё был целый орден, учреждённый ещё в то время, когда она вместе с родителями жила в Италии и Австрии. Тогда семейство де Лансере находилось за границей, куда неожиданно для домочадцев направили по службе главу семьи. И как своеобразно судьба подкралась к ней. В этот орден вошёл и молодой дипломат, младший секретарь австрийского посольства, граф Арнштайн. Вскоре молодой человек с мягкими манерами, острым умом, любитель литературы, шахматной игры и конных прогулок, дождавшись согласия девушки и её родных, стал счастливым мужем русской красавицы. Венчание состоялось в Соборе, свадьбу праздновали в семейном кругу. Блистательная Ефросинья Арнштайн сумела взять верх над характером супруга. Многие замечали, как его занудство и педантичность невольно и часто переходило в раздражительность и вспыльчивость, которые на службе приходилось контролировать и сдерживать. Для всех явилось неподдельным удивлением и загадкой, как молоденькой неопытной женщине удалось достичь такого результата: её супруг стал, по выражению родных: «Покорным слугою своей жены и замечательным мужем».
«И такое в жизни бывает», – подумала баронесса, отложив письмо, и услышала деликатный стук в дверь.
***
Визит
– Войдите, – пригласила она.
В комнату вошла служанка.
– Генриетта Арнольдовна, к вам гость.
– Кто приехал? Я никого не жду.
– Господин Пракшин – сыщик, который привёз вас в тот день… Помните, когда вы плохо себя почувствовали и вопреки наказам доктора отправились на прогулку. А потом он каждый день навещал вас и заботился, пока болели.
– Да-да, я помню. Проводите его ко мне. Даша, принесите чай и десерты.
– Слушаюсь, сударыня. Сию минуту.
Служанка удалилась, предусмотрительно оставив за собой приоткрытую дверь. А сама многозначительно кивнула сыщику: мол, барыня готова вас принять.
– Позволите войти? – спросил сыщик, подойдя вплотную к двери. В присутствии этой дамы Осип Данилович испытывал, несвойственный ему дискомфорт.
– Да, пожалуйста, проходите Осип Данилович.
Сыщик вошёл в комнату.
– Генриетта Арнольдовна, как самочувствие? Приехал навестить вас.
– Благодарю. Должна заметить, вашими молитвами и трудами гораздо лучше.
– Счастлив слышать.
– Присаживайтесь.
Пракшин присел к столу на кончик стула.
– Вы боитесь меня? Вот это новость. – Засмеялась баронесса.
– Нисколько не боюсь. С чего вы взяли? – смутился Пракшин.
– Так чего же не присели на диван или в мягкое кресло?
– Привычка.
– Мне трудно понять то, что несвойственно обычным людям. Полагаю, работа повлияла на формирование особенностей в вашем поведении.
– Вы абсолютно правы. Так и есть, моя работа сформировала комплекс устоявшихся привычек.
Но Осип Данилович лукавил. Он действительно конфузился рядом с баронессой, что вносило в его привычное состояние и поведение неловкость и скованность.
– Я живу в других условиях, со стороны многое мне видится странным. Со временем я узнаю вас лучше и перестану удивляться.
– Вы абсолютно правы, уважаемая Генриетта Арнольдовна. Всё возможно, когда есть желание. Со временем всё видится иначе.
– А желание у меня есть. Вы мне интересны. В вас столько загадок. Никогда раньше не приходилось быть знакомой со службами Правопорядка.
– Это поправимо.
Вернулась служанка, поставила на стол поднос, перенесла с него чашки с блюдцами, ложечки, пузатый расписной чайник, сахарницу и небольшое блюдо с десертом.
Пракшин обратил внимание на красоту посуды. Он подметил про себя: «Стариной повеяло».
– Барыня, всё готово для чаепития, – сказала служанка.
– Спасибо, Даша. Ступай. Понадобишься, позову.
– Слушаюсь, – служанка присела в книксене и тут же покинула комнату.
– Прошу. Будем пить чай с десертами. А тем временем вы мне расскажете что-нибудь увлекательное из вашей практики.
– Генриетта Арнольдовна, голубушка, увольте, прошу, давайте побеседуем на другую тему. Хотите, я расскажу вам о своей крестнице? – сыщик ловко перевёл внимание баронессы на другую тему.
– О вашей крестнице? Заманчивое предложение. Конечно, хочу, рассказывайте.
– Благодарю. Только сперва хотелось бы разузнать о картине, что на стене напротив нас.
– Вот вы какой. Хитрец! А я и не знала, что сыщики интересуются живописью, – Осип Данилович приятно удивил баронессу.
– Как видите, исключения случаются, – скупо улыбнулся Пракшин. – Моя матушка великолепные полотна создала и мне привила любовь к живописи.
– Что вы говорите? Как интересно. И вы умеете рисовать?
– Раньше умел. Давненько не брал кисти в руки. Некогда. Работа требует большой отдачи и жадно съедает время. Поверите, если скажу? Суток не хватает. Беру папки с документами домой и ночами корплю над ними. А утром опять в дорогу. Уважаемая баронесса, я очень занятой человек. Так и живу: одиноко и совсем неинтересно.
– Как жаль, что работа отбирает у вас лучшие годы жизни, – с сожалением произнесла она.
– Вы правы, Генриетта Арнольдовна. Но делать нечего. Сам выбирал такую профессию.
– Не грустите, Осип Данилович. Вы молоды. Всё ещё будет. Попробую отвлечь вас. Так и быть расскажу об этом полотне. То была знаменитая коллекция портретов моих родителей: карандашных рисунков и акварелей художницы Ефросиньи де Лансере, по мужу Арнштайн. Она приходилась детям моей тётушки сводной сестрой, по-простому, кузиной. Много тайн скрывалось под вуалью этой женщины. Они придавали ей помимо благородной красоты, врождённого и изысканного изящества, ещё и прелестный ореол загадочности. История умалчивала, кто именно родной отец этой дамы.
– Ого, даже так…
– Да. Лишь ранняя смерть приоткрыла завесу тайны. Безутешная мать настояла, чтобы на могильной плите выбили подлинную фамилию дочери. Тогда и приоткрылось имя ещё никому неизвестного Казимира Максимовича Аксёнова. Он и был кровным отцом Ефросиньи. Его Капитолина Елизаровна Голятина любила задолго до встречи с графом де Лансере. Как потом выяснилось, она тяжело переживала мимолётные интрижки своего супруга. В отместку, воспользовавшись подходящим моментом, тётушка возобновила отношения с Казимиром Аксёновым, принимая ухаживания художника. Как выяснилось, он и поныне любил её. А вот их близость произошла совершенно случайно и всего лишь раз. Тогда Капитолина Елизаровна в очередной раз жестоко страдала от очередной измены мужа. Графиня де Лансере утаила от Казимира, что Ефросинья его кровная дочь. Супруг знал об этом, но никаких сцен ревности не устраивал и сделал всё, чтобы их союз не распался. И не удивительно, наедине с собою он испытывал мучительные угрызения совести, ибо чувствовал вину перед женой.