Девочка Да Винчи (страница 6)
– Какая же я принцесса?
– Золушка, наверное. Я думаю Золушка. У Золушки был самый нормальный принц.
– Почему это?
– Он сразу женится захотел, потому что. Надо, чтобы сразу женился. У Русалочки вот вообще нашёл себе какую-то ведьму. – рассуждает моя разумная не по годам сестрица.
Да уж… думаю, что мне как раз подходит история про Русалочку, потому что, увы, у моего принца действительно есть другая.
– Соня! Это все нам? Это можно, да?
Вижу, как её ротик открывается от изумления. Она заглядывает в пакет и достает прозрачную коробочку с малиной…
Боже, я ведь даже не посмотрела, что там! А пакеты? Это же… Господи, он был в самом дорогом супермаркете! Все это… это стоит, наверное, как треть моей зарплаты! И как мне вернуть ему деньги?
Видимо на моём лице написан такой страх, что Аринка откладывает коробочку, смотрит так жалобно, губёшки дрожат.
– Это нельзя, да?
Я не могу её разочаровать! Только не сегодня! Я сама еще не отошла от шока, которое пережила после её исчезновения и удивлена, что сама Арина так легко переключилась, забыв об этом инциденте.
– Это можно, кисюня, конечно можно! Это Даня купил для тебя! Только ягодки надо помыть хорошенько. Давай, я помою.
Она подскакивает! Радостно взвизгивая, протягивает мне малину, и тут же снова окунается в пакет чуть ли не с головой.
– Ой, а это что? А это?
Голубика, ананас, мандарины… Арина выкладывает фрукты на стол, а я чувствую, как щеки обжигают горячие слезы.
Он купил это всё думая о нас, он хотел, чтобы нам было вкусно, хотел, чтобы мы хотя бы на вечер стали счастливы.
Я люблю его. Даже если он влюблен в другую – это не важно. Я ни на что не претендую, я знаю, что вот такая я не имею права на такого как он. Слишком разный статус. А Золушкам везет только в сказках.
Но я могу любить его тайно. Этого мне никто не может запретить!
Устраиваю сестре настоящий пир, слава Богу горло у неё не болит, и температуры нет – ложная была тревога. Наверное, от нервов. Мы сидим на кровати и смотрим мультфильм про Золушку. Малина и голубика съедены. С чаем я разрешила Аришке две конфетки и печенье. Сама тоже не удержалась, съела одну. На плите куриный бульон из половинки тушки, вторую заморозила. Фаршем займусь завтра – сестра любит домашние пельмени, как раз можно налепить вместе. На душе непривычно спокойно, радостно.
Наверное, впервые после смерти бабушки я чувствую себя счастливой.
Засыпаю с мыслью о том, что может быть еще будет в моей жизни что-то хорошее? Может быть, я не зря надеюсь на чудо?
Думаю, так до того момента, пока не раздается стук в дверь.
– Софья, к тебе пришли, из органов опеки…
Глава 15
– Соня, ну вы же понимаете, что так нельзя?
– Как? А как можно? – слёзы душат, ком в горле. Я счастлива, что разговор этот происходит в кабинете директора, и Арина его не слышит. Если бы слышала… её вчерашняя выходка с баллончиком краски показалась бы реально невинной, детской шалостью. – Как можно? Сделать всё, чтобы сироту дома лишили можно? Ничем не помочь, когда мне угрожали, да?
– Подожди, – приятная, полноватая женщина лет сорока смотрит почти ласково, но меня не проведешь. Я знаю, что визит этот ни мне, ни Арине не поможет. Наоборот. – Ты, давай, расскажи по порядку.
– Я уже рассказывала. А потом пожалела, когда у меня сестру грозились забрать.
– Ну, во-первых, рассказывала ты не мне, и я не знаю кому. Во-вторых, я ничего не слышала о вашей ситуации и хотела бы услышать. В-третьих, не надо меня сразу воспринимать как врага и в штыки. Я хочу помочь.
– А можно не помогать? – смотрю с вызовом, стараясь быть жесткой.
– То есть?
– Просто не мешайте, ясно? Мы нормально живём. Ребёнок ходит в сад, занимается в студии, питается нормально, одет, обут.
– Она питается нормально. А у тебя дистрофия. Менструация когда была?
– Что? – я готова взорваться, закипаю точно, – При чём тут…
– При том, что её нет, да? Пропала? У тебя большой недобор веса, ты вся светишься.
– У меня нормальный вес, я проверяю регулярно. Я… я хочу работать моделью, и мне нужны такие формы.
– С такими формами ты скоро будешь работать пособием в клинике для больных анорексией. – я вскакиваю, но она поднимается быстрее, не давая мне сбежать. – Соня, давай успокаиваться, нужен конструктивный диалог.
Ненавижу такие фразы! Ненавижу! За ними стоит одно – Аринку в детдом, а ты выгребай сама. Нет! Никогда, ни за что! Я… я не знаю что мне делать, но я готова сделать всё.
– София, красивое у тебя имя. Знаешь, что означает?
– Мудрость.
– Мудрость, да… А меня зовут Надежда. Тоже говорящее имя. Мне хочется, чтобы ты мне поверила и помогла. И тогда, я надеюсь, я смогу вам помочь.
– Помочь как? Забрать единственную сестру? Отправить её в семью каких-нибудь сумасшедших сектантов, или фанатиков? Которые будут заставлять ее работать с утра до ночи, объясняя, что так положено? Которые будут её бить? Или еще хуже…
– Соня, откуда всё это? Что за бред? Ты же разумная девочка!
– Вот именно поэтому! Потому что я разумная она со мной. Я не хочу ничего говорить. Претензии у вас есть к нам? Я работаю, ребенок здоров. А то, что мы тут живём, так это… просто временно, пока в квартире ремонт. Не верите? Можно пойти и посмотреть.
– А я пойду и посмотрю!
– Вперед, пожалуйста. Наш родственник делает ремонт. Чтобы малышка не дышала краской я попросила приютить нас пока тут.
– Тут краской не пахнет? – она усмехается, – да я уже наслышана о ваших художествах. И о боях без правил с красками, и об остальном…
– Арина не сбегала. Её пытались похитить, нарочно, чтобы мне отомстить. И я даже догадываюсь кто.
– Ты догадываешься, а полиция уже точно знает, так что… Да, это из-за твоего вчерашнего конфликта. Арину увезли. Просто чудо, что твоя сестра не попала в какую-нибудь страшную историю.
Молчу. Ярость растет. Так, значит… из-за конфликта! Ну я ей устрою… Тварь!
Вскакиваю, не слушая крики Надежды, выбегаю в коридор. Где может быть Аделина? Сегодня суббота, занятия нашей группы должны быть в греческом зале. Зевс. Афродита. Афина. Арес…
Арес мне сейчас очень поможет! И Артемида.
Залетаю в зал, где занятия, как назло, ведет Варвара… Михайловна, блин. Она сегодня замещает Левшина, точно. Плевать.
Выцепляю взглядом Аделину, которая ухмыляется нагло, уверенная в том, что ей ничего не будет за её художества.
Тварь! Просто тварь! Жестокая, циничная, мерзкая.
Подхожу молча, резко роняю её мольберт и хватаю Аду за грудки – силы у меня, несмотря на худобу достаточно, я жилистая, работа уборщицы, то есть клининг менеджера весьма не простая.
Не обращаю внимания на вопли Варвары, девчонок и парней из группы, встряхиваю, и хватаю одной рукой за волосы.
– Ты, мразь! Ты понимаешь, что ей пять лет? Она могла погибнуть из-за тебя? Ты, гнида!
В меня точно вселяется богиня войны, или ангел мщения. Видимо мой вид настолько грозен, что никто не осмеливается мне помешать.
Резко разворачиваю Аделину так, чтобы она стояла лицом к группе, обхватывая рукой за шею, так, что локоть у неё под подбородком.
– Слушайте, все! Эта сволочь вчера увезла мою сестру. Увезла и выбросила одну на незнакомой улице! Мою сестру, которой пять лет! Вывезла хрен знает куда, в огромный город!
Голос срывается, я чувствую злые жгучие слезы разъедающие щеки.
– Ты за это ответишь, поняла? Ты ответишь!
Отталкиваю её с силой, так, что Аделина падает на пол, навзничь, в моей руке остается несколько прядей наращённых волос. Стряхиваю их на пол.
Вокруг как-то очень тихо. Мои одногруппники, студийцы, с многими из которых я занималась тут с детства – молчат.
– Соня, это правда?
Я не вижу кто задаёт вопрос. Киваю, только сейчас осознавая, что наделала. Хотела отомстить за сестру, хотела расквитаться с этим чудовищем. По факту… по факту явно себе же сделала хуже.
Оглядываюсь, всматриваюсь в лица, такие знакомые. Варвара Михайловна забегает с охранником, с ними Да Винчи, смотрит на меня, он явно в шоке.
Да я и сама в шоке.
Что теперь будет?
Глава 16
Не слышу ни нервного голоса Варвары, ни воплей Аделаиды, ни голосов одногруппников. Никого и ничего. Только её взгляд. Больной.
Соня отпускает Аделину, отталкивая её от себя, идёт к выходу, ни на кого не обращая внимания. Я вижу, что Варвара хочет её задержать, схватить за руку. Перехватываю её ладонь.
– Не надо, дай ей уйти, – свистящим шепотом отправляю куда-то в район уха нашей училки, моей девушки. Она не слушает, вырывается, но я удерживаю.
Соня проходит мимо нас, как в замедленной съемке вижу глаза. Утопающие в слезах.
За что всё это ей? Как помочь? Что я могу сделать?
Транслирую свои вопросы. Если бы у меня была способность к телепатии я бы отправил их прямо ей в голову. Хочется, чтобы Соня услышала, чтобы ответила. Мне кажется – отвечает. Легкое движение радужки, ресниц, века.
Ничего. Она уверена, что я ничего не могу сделать, ничем не могу помочь.
Соня выходит, громкий звук захлопнувшейся двери. Почему-то мгновенно накативший ужас – ушла навсегда. Хотя понимаю – нет, не могла. Некуда ей идти. Некуда…
– Тварь… она… она ответит…
– Ну ты, Агапова, мразота…
– Реально ребёнка бросила?
– Гнида просто.
– Прекратите балаган! – это Варвара Михайловна пытается в командный голос, но выходит хреново.
– Есть же рамки какие-то…
– Она заслужила! Эта, эта… – Аделина копается в своей сумке, достает влажные салфетки, – эта мелкая дрянь мне вещи изгадила. Новые!
– Вещи? Ты, сука, ей пять лет, какие вещи! – это Дарина, девочка, от которой я никогда не слышал бранных слов!
– Сама ты! Ты вчера всё была свидетелем! Красовицкая воровка!
– Это же ты ей краски подкинула, Ад? Я же видела? – это Галка Ёрш – Ершова – вроде бы она дружила с Аделиной, а раньше с Соней.
– Я? Ты тупая? Я их искала!
– Ты их сунула в пакет Сони, еще выбирала которые похуже. Специально устроила цирк с обвинением. Мразь ты.
– Да! Да! Мразь! А то вы все такие хорошие! Кто со мной обсуждал, что этой нищебродке тут не место? Она уборщицей работает, пусть работает! Какого хрена она с нами в группе? Все, все вы об этом говорили! Все над ней ржали! А я крайняя?
Смотрю, как некоторые глаза опускают, ясно всё. Да уж… детки в клетке.
– Ты не крайняя, Ада, ты… В общем, думаю, надо поставить вопрос о твоем пребывании в группе. – это всё та же Дарина.
– В смысле? Какое пребывание? Я тут с первого класса, я…
– И смысл? Чему ты научилась? – выступает девица с ярко-розовыми волосами, кажется Алёна, – Кому твоя мазня интересна? Ты раньше вечно вылезала только за счёт Соньки и её бабушки, которые тебе по доброте помогали!
– Что? Да ты сама бездарность! Тупая!
– Хватит! – орёт Варька так, что у меня уши закладывает, – Закрыли рты! Сели быстро по местам!
Все переводят взгляды на педагога, явно не ожидая от неё такой прыти.
– Устроили тут… Это вам не клуб по интересам, и не кабак, и не дискотека! Половина из вас не заслуживает места, которое вы тут получили. Бездари!
Ого, вот это она, конечно, зря. И тут же прилетает «ответка»
– Мы бездари, зато не жмемся по углам с учениками! Данечке восемнадцать-то хоть есть? Или вы его развращаете незаконно? – Адочка в своем адовом репертуаре, стерва.
– Рот закрой! – я пытаюсь замять, но, видимо, криво.
– А ты меня, Данечка, не затыкай! Ты свою Соню заткни, которая вас спалила, а потом побежала всем трепать. – ехидно улыбается, не сводя с меня глаз, – Мира, скажи?
Мира ухмыляется, вскидывая брови.
Соня? Не верю, она… она не могла.