Железная леди (страница 10)
Сабуров, изображая из себя важную персону, отвечал на бесконечные телефонные звонки, периодически покидая зал ресторана для каких-то тайных бесед. Очередная такая беседа – и он снова оставил меня одну. Цыкнув от раздражения, я подняла глаза, наткнувшись взглядом на Кирилла, стоящего на пороге. Сердце ёкнуло и зачастило с ударами. Мгновенно потупив взгляд, я замерла. Руки задрожали, ладони стали противно мокрыми, остужая кожу, по позвоночнику медленно скользила капля пота вниз к пояснице. Я чувствовала пристальный взгляд Хромова на себе, чувствовала его сильное волнение на расстоянии. Но и мое волнение чувствовалось не меньше. Подскочив с места, я направилась в уборную, прекрасно понимая, что, если Сабуров заметит мое неукротимое неспокойствие, то это вызовет неудобные вопросы, а затем его гневные конвульсии от неизбежного хамства (а я ведь обязательно начну хамить, я-то себя хорошо знаю).
Я подошла к зеркалу и тщательно осмотрела побледневшее лицо: даже приличный слой декоративной косметики не мог замаскировать обесцветившиеся щеки. Волнение в глазах тоже было хорошо заметно, да и печаль дымкой окутывала зрачки, подсвечивая грусть и тоску. «Нет, в таком виде появляться перед мужем нельзя, – подумала я. – Эта тварь всем своим животным нутром чует человеческое волнение». Дверь громко бахнула – за спиной возникла высокая фигура Хромова. Он, недолго думая (а может, и не думая вовсе), схватил меня за руку и потянул в сторону отдельной кабинки. Неспособность женского мышления оперативно обрабатывать информацию и тут же принимать решения походила на покорность. Повернув барашек замка, Кирилл прижал меня к стене и мгновенно впился в губы жадным поцелуем. Сердце стало пропускать удары, просто не успевая сокращаться так быстро, как того требовало волнение. Я вцепилась в его пульсирующие запястья, ответив на страсть. Подушечки моих дрожащих пальцев отчетливо осязали стремительно ускоряющийся пульс Кирилла, что позволяло физически ощущать его волнение, так схожее с моим. Не знаю, сколько длилось это неконтролируемое безумие, но, когда его рука оказалась под подолом платья, я сразу же отстранилась, понимая, что сам он уже не сможет остановиться. Кирилл смотрел с растерянностью, продолжая жадно втягивать носом воздух. Он провел пальцами по моим влажным губам и медленно выдохнул все то, что поглотили его легкие при крайнем вдохе.
–– Забери меня, – попросила я, прижав ладонь к его смуглой щеке.
Хромов внимательно смотрел на меня, а в его взгляде читался испуг, неподдающийся объяснению. Он гладил лицо, упорно храня молчание, словно пытался растянуть время и отсрочить ответ.
–– Ты же обещал… – напомнила я, начиная понимать, что обещание – не более чем просто слова.
–– Я обязательно выполню обещание, – наконец-то произнес Кирилл, – но чуть позже.
От длительного напряжения мышцы лица сократились, изобразив нервную улыбку, а я согласно кивнула, как будто ожидала услышать именно такой ответ. Отступив назад, я пристально посмотрела в пыльно-серые глаза, осознавая, что доверие к этому человеку растворяется во мне бесследно. Качнув отрицательно головой, я опять улыбнулась.
–– Сандра, я сделаю все то, что обещал… – Кирилл сделал шаг мне на встречу, но я тут же отступила назад, не жалуя сближения. – Ты что? – опешил он.
–– Я больше не верю тебе.
–– Сандра, послушай, мне просто необходимо время…
–– У тебя теперь будет достаточно времени, – перебила я его, не желая больше слушать пустые и бессмысленные слова.
–– Да что ты несешь? – взбесился Хромов, схватив меня за плечи и встряхнув, но все это не могло переубедить меня.
–– Не смей прикасаться ко мне больше никогда!
Кирилл тут же разжал пальцы, возвращая мне свободу.
–– Я не могу рисковать твоей жизнью, – сделал он очередную попытку убедить меня в верности его решения. – Сабуров так просто не отпустит тебя, ты же понимаешь.
–– Я оружие, которое ты когда-нибудь используешь против Дамира в корыстных целях.
–– Это не так.
–– Именно так, и ты об этом знаешь.
Хромов окончательно растерялся, не понимая, какой еще преподнести мне аргумент, дабы убедить в том, в чем был так убежден сам. Но его аргументы больше никогда и ни в чем не смогут убедить меня. Повернув блестящий барашек замка, я беспрепятственно покинула его отныне нежеланное общество.
Оказавшись в зале, я увидела злющего Сабурова, что-то объясняющего охраннику. Он был раздражен и эмоционален, а мужчина в форме – растерян и озадачен. Подойдя ближе, я вцепилась в руку Дамира, испуганно уставившись на его жестокое лицо.
–– Ты где была? – спросил шипящий от негодования голос.
–– Мне плохо, – прошептала я из последних сил и прижалась к нему. – Давай уедем отсюда.
Он окинул взглядом зал, понимая: причина моего плохого состояния материальна и наверняка имеет человеческое обличие. Так ничего и никого подозрительного не обнаружив, Сабуров повел меня к выходу. Зачем-то обернувшись, я наткнулась взглядом на Хромова, внимательно наблюдающего за нами. Я опять вцепилась в руку мужа, стараясь быть как можно ближе к нему.
Продолжая наслаждаться временной свободой, я пыталась насытиться ею вдоволь, зная, что приступ щедрости моего благоверного скоротечен и вскоре я снова окажусь взаперти. Не спеша двигаясь между рядами с дизайнерскими платьями, я равнодушно рассматривала их, стараясь не приближаться, так как они не вызывали у меня ни восторга, ни каких-либо иных положительных эмоций. Пафосные шмотки никогда не доставляли удовольствия, и не важно, какой была их стоимость и какого именитого дизайнера было сие творение. Мое сердце подавало признаки жизни лишь при виде инвентаря и одежды для спорта. Муженек жутко бесился, когда я спускала деньги на очередные легинсы и футболки из новой коллекции, но больше всего его выводили из себя бесформенные толстовки и брюки, в которых я чаще всего представала перед ним, естественно, назло (не без этого).
Недолго думая, я отправилась в спортивный магазин (и в этот раз наказ мужа: купить себе женский наряд для званого ужина, не удостоился моего внимания). Манекены в спортивных бра, легинсах, шортах и футболках, на которых красовались эмблемы известных брендов, приводили меня в восторг и вызывали блаженную улыбку. Войдя в примерочную кабинку, я натянула на себя короткие ярко-зеленые шорты и такого же цвета бра, расплывшись в довольной улыбке. Мое тело до сих пор доставляло мне удовольствие, радуя отражением, но стоило мне это, конечно, больших трудов: изнуряющих тренировок и жизни впроголодь. Сменив несколько комплектов для получения эстетического удовольствия, я переоделась в свой спортивный костюм и, сунув ноги в кроссовки, повернулась к двери. И именно в этот момент она распахнулась, заставив меня отступить назад. Предо мной возник незнакомый мужчина и, сунув руку за полу пиджака, достал пистолет. Наверное, я испугалась при виде оружия, но организм почему-то воспроизвел слышимый вздох, будто бы не очень-то и удивившись происходящему, а, скорее, утомившись от однотипных событий.
–– Тихо, – зачем-то сказал он, ведь я и не собиралась шуметь. – Пойдешь со мной, – поставил меня перед фактом мужчина. – И без глупостей.
О каких именно глупостях шла речь, я так не поняла, но спрашивать не стала, дабы не оттягивать неизбежное. Похититель сунул пистолет за пояс брюк, прикрыв его низом пиджака, и взял меня за руку. Мы вышли из примерочной и направились в сторону служебного входа. Несколько минут плутания по коридорам – и мы оказались на парковке с тыльной стороны здания торгового центра. Мужчина усадил меня на пассажирское кресло и захлопнув дверь, занял место водителя.
Видавший виды старенький «Опель» неистово завывая и странно булькая катился по трассе, выстеленной солнечным светом. Мне потребовалось меньше двадцати минут, чтобы понять, куда меня везут и на кого работает нестрашный похититель. Я устало вздохнула, привлекая его внимание. Мужчина повернулся ко мне, а я, напротив, повернулась к боковому окну, уставившись на знакомые горные вершины, утыканные вековыми хвойными красавицами.
Встретили нас металлические ворота; по обе стороны ворот, справа и слева, – две каменные колонны, на каждой из которых – по черному волку с высунутыми языками, изнывающими от изнуряющего пекла, и трехметровый забор, из-за которого выглядывала черепичная крыша, – не стали для меня сюрпризом, ведь именно их я и ожидала увидеть. Автомобиль въехал на территорию дома, хрустя мелкими камушками, напоминающими морскую гальку. Из дома вышел Кирилл и, замерев на крыльце, сунул руки в брючные карманы. Он смотрел на меня сквозь лобовое стекло, которое, отражая солнечный луч, посылало его на красную кирпичную кладку стены дома. Мужчина покинул салон и скрылся из вида, растворившись в саду, а я по-прежнему оставалась внутри, рассматривая уставшее лицо Хромова. Дрожь от раздражения и гнева становилась ощутимее. Он подошел к машине и открыл дверь, протянув ко мне руку. Раздув ноздри и с призрением взглянув на его ладонь, я выбралась из салона и фыркнула, выказывая недовольство хромовской наглостью.
–– Я исполнил твое желание: больше ты не вернешься к нему…
–– Ты ошибся, – повторно фыркнула я, скорчив гримасу отвращения, – это не мое желание.
–– Ты издеваешься? – насупил брови Кирилл.
–– Это ты издеваешься. Мое единственное желание – твое окончательное и бесследное исчезновение из моей жизни.
Он тяжело задышал от оккупировавшего его гнева и схватил меня за плечо, двинувшись в сторону гаража. Я двинулась следом, ничего не подозревая. Оказавшись внутри, Кирилл подвел меня к открытой металлической двери и насильно впихнул в темноту, что-то невнятное пробурчав в спину. Громкий хлопок и три щелчка в замке очень уж походили на судебный приговор о лишении свободы. Я еще долго стояла без движения, ожидая, что благоразумие вернется к нему, что он одумается и выпустит меня на свободу, но время шло, а дверь по-прежнему была заперта. Лишившись всяческой надежды, я нащупала шершавую стену и смело шагнула вперед, чуть было не скатившись кубарем вниз с крутой лестницы. Спустившись с горем пополам вниз, я оказалась где-то под землей (не иначе как в преисподней), и, прижавшись спиной к стене, опустилась на бетонный пол. Разочарование вызвало слезы. Они скользнули по щекам, после по шее, впитавшись в ворот кофты. Произошедшее стало неприятной неожиданностью для меня. То, что сделал Кирилл, никак не укладывалось в моей голове. Такое жестокое обращение не уживалось с недавним признанием в любви. Да, его бесспорно разозлили мои слова, но ведь это не повод запирать меня в холодном подземелье. Разве любимую женщину допустимо держать в подобных условиях? Я обреченно вздохнула и, притянув колени к подбородку, обняла их руками. Уткнувшись носом в ткань спортивных брюк, я всхлипнула.