– Я не спрашиваю ваших советов! Нашелся тут лекарь-недоучка. Сам и голодай. – С дамочки моментально слетело все напускное. – Сказано же вам: привести мне целителя! Я требую, чтобы мне оказали помощь…

Злая как собака, женщина ругалась на весь двор, как базарная торговка, с кряхтением поднимаясь и путаясь в выпачканной длинной юбке.

– Что здесь происходит? – Вошедший во двор господин Махторкис с удивлением наблюдал, как блондинка средних лет с красным от злости лицом, визжа и периодически почесывая зад, гневно наступает на двух ошарашенных ее напором стражников.

– Так вон больная она, барышня. Целителя требует. Что с ней – не говорит. Может, заразная какая или вовсе брешет. – Мужчины с облегчением переглянулись, когда Варника, опять приняв вид умирающего лебедя, метнулась уже к пришедшему Зайлу.

– Стоять! – Сыскарь выставил перед собой какую-то блестящую коробочку, зажужжавшую при приближении женщины. – Не двигайтесь.

Варника на неизвестную штуковину покосилась с опаской и послушно остановилась, заламывая руки и пытаясь выдавить слезы в надежде на жалость.

– Так-так-та-ак… – рассматривая что-то на магическом артефакте, протянул представитель городского управления стражей. – Целителя-то, наверное, мы к мамзель пригласим. Ей действительно требуется помощь лекаря. Вы бы, барышня, правда шли к себе и прилегли, что ли, раз нездоровится. Как бы от всяких энергичных действий хуже не стало.

– Ну наконец-то! Хоть кто-то сообразил. – Недалекая блондинка мигом забыла, как только что изображала умирающую. – Вы один поняли, как мне плохо.

Прощебетав кучу благодарностей и торжествуя в душе, что добилась своего и сейчас докажет всем приютским, что очень, очень больна, Варника пошла в дом. Проходя мимо кухни, она, конечно, не преминула туда заглянуть, высокомерно объявив для всех там присутствующих:

– Все же нашелся хоть один нормальный, который понял, как мне плохо, и вызвал целителя. Скорее всего, мне пропишут уход и особое питание. Лекарь-то уж за вами присмотрит, чтобы вы все делали как надо! – Она опять, не замечая, машинально поскребла зад, скривилась на промолчавших товарок и утопала в общую спальню, раздумывая, не вытребовать ли себе как больной отдельную комнату.

«Например, подошла бы та опечатанная, которую раньше занимала кладовщица, – размечталась шелудивая блондинка. – А может, и апартаменты Сколопендры выпрошу. Надеюсь, целитель будет симпатичный и эти дуры умрут от зависти».

– Может, эту хмырхову заразу от нас заберут куда? – глядя вслед ушедшей, буркнула Руи. – Чего тут-то держать? Не будем мы за ней ухаживать. Делать нам больше нечего. Сама себе на заднице прыщей нажрала.

– Вот это вряд ли, милые дамы, – чуть отставший, чтобы немного поболтать со знакомыми стражами, в кухню почти сразу после ухода белобрысой зашел Зайл Махторкис.

Алина обрадовалась ему почти как родному. Все же на фоне всеобщего равнодушия его желание помочь вызывало симпатию. В целом доверять ему на сто процентов она не собиралась, но посоветовать что-то дельное мужчина мог.

– Что мне вам сказать, мамзели… – Сыскарь уселся за чисто выскобленным деревянным столом и не побрезговал выпить травяного отвара, после чего заговорил, достав из кармана бумажку с вопросами, которые нацарапали девушки. – Ситуация у вас, тех, кто остался, незавидная. Скажу вам по секрету: сбежала ваша директриса. Помог ей кто-то! Потому решать, кто виноват и где средства на содержание приюта, будут долго. К тому же без назначения новой управляющей их вам никто и не даст. Опять же совет попечителей…

При упоминании о важных, разодетых, как павлины, старикашках, регулярно появлявшихся в приюте и с видом собственников разглядывавших девушек как товар, дамы вздрогнули и переглянулись.

– А что они? – робко, тоненьким голоском спросила Литеша.

– Господа утверждают, что ничего о действиях мадам Биядль не знали, регулярно получали отчеты по расходам средств и при посещении приюта все выглядело прекрасно, – пожал плечами Махторкис. – Учитывая, что они уважаемые члены нашего общества, а вы пока даже не имеете документов, их слова, скажем так, существенно весомее. Конечно, кое-что мы нашли в конфискованных бумагах, но и тут незадача.

Мужчина невесело усмехнулся.

– Пропали документики? И небось их даже зарегистрировать не успели. Да? – понимая, куда клонит работник городского управления, вздохнула Алина.

– Вы, мамзель, очень умная девушка. Разве что в ваших догадках присутствует одна маленькая неточность. Документы зарегистрировали и присовокупили к отчету об обыске, все как положено, включая магоснимки и оттиски аур с запрещенных артефактов. – Зайл покрутил в руках изящную чашечку, которую Акуличева тоже нашла в шкафчике, спрятанном в кладовой. – Мыши, знаете ли. Бумаги были уничтожены, и главное – никаких следов магического воздействия. И сами грызуны внезапно испарились. Так-то…

Повисшее после этих слов на кухне напряженное молчание, когда каждый задумался о своем, прервал негромкий стук по косяку двери. Пухлый розовощекий человек в пышном сиреневом одеянии просиял ослепительной улыбкой, как только на него обратили внимание. Попаданки с удивлением рассматривали усыпанные кольцами коротенькие пальцы и потрясающе красивые для такого мужчины необыкновенно большие глаза с длинными загнутыми ресницами.

– Эйти-бейн, друг мой, – расцвел при виде посетителя Махторкис, – как хорошо, что ты откликнулся на мой зов. Одной из бедных девушек этого дома нужна помощь целителя. Бедняжке нездоровится, а заплатить за услуги милым барышням нечем.

По спине Алины пробежал тревожный холодок. Акуличева внутренне напряглась, вслушиваясь в диалог мужчин, ведущих беседу с восточной витиеватостью.

«Как бы этот пухляш не оказался очередным покупателем попаданок, а мы – наивными дурами, поверившими, что среди власть имущих существуют порядочные люди», – думала она.

– Вай-вай, дорогой. Какие деньги. Что значат монеты, если кто-то страдает, – махал короткопалыми ручонками толстячок, расточая улыбки. – Весь город судачит, что несчастных держат взаперти, и немудрено, что одна барышня могла не выдержать… Я приложу все силы, чтобы помочь.

По очереди представив присутствующих друг другу, Махторкис попросил Жильку и Литешу проводить разодетого целителя к валяющейся в постели Варнике, а сам, посерьезнев, повернулся к девушкам.

– Эйти-бейн очень хороший целитель, а еще, скажем так, кое-что мне должен. При этом он вхож и в не совсем легальное, теневое общество. То, что одна из вас заболела, сможет сыграть всем нам на руку и позволит потянуть время. По слухам, приют в любой момент могут вернуть под опеку попечителей, и тогда именно они будут решать вашу судьбу, – как-то вкрадчиво начал объяснять Зайл, словно нагнетая обстановку.

Иитеа, все это время внимательно наблюдавшая за происходящим, встала и, забирая у стража пустую чашку, словно невзначай коснулась его руки.

– Ты не желаешь нам зла, человек из управления стражей, но ты не бескорыстен и ищешь выгоды. Что тебе надо в приюте? И правда ли стоит ждать от тебя помощи? – Сиреневокожая попаданка произнесла это негромко, но казалось, что посреди обшарпанной кухни раздался выстрел.

– Я так и знала! – Жунель, порывистая, короткостриженая женщина со звенящими колечками-пирсингом, усеивающими шею, вскочила, обвинительно тыча в невозмутимого стражника пальцем. – Вот зачем вы его позвали? Зачем? И лекаря этой… Через неделю у дуры бы все зажило. Нас теперь всех продадут кому-нибудь под благовидными предлогами.

У попаданки, которая находилась в приюте чуть больше недели, почти все время отмалчиваясь, случилась истерика, девушку заколотило, и она зарыдала-завыла в голос, наконец-то выпустив на волю весь накопившийся стресс.

Иитеа обняла ее, успокаивая, а Алина категорически потребовала от стражника наконец сказать им правду.

– Все не так страшно, как вообразила себе ваша подруга. Я действительно вам помогу, как и обещал. Не за просто так, это точно, – соглашаясь ничего не скрывать, кивнул мужчина, нисколько не смутившись. – Для начала мой вам совет. Напишите письмо графу Нейрандесу. С посещения вашего приюта его секретарем и началась эта история. Двуликие весьма щепетильны в некоторых вопросах, а ваше заведение находится как раз на границе земель графства. Если его сиятельство лично возьмет вас под опеку, то никто из попечителей даже не рискнет возразить. И этот совет я вам даю совершенно бесплатно! – заметил Махторкис, прислушиваясь к раздавшимся из глубины дома воплям. – Ну и целитель тоже здесь нам пригодится. Все очень удачно складывается.

– Значит, за что-то еще вы запросите плату? И почему болячки Варники удача? Для кого? – В очередной раз разочаровавшаяся в людях Акуличева хмуро смотрела прямо в глаза сыскаря.

Тот не стал лукавить и взгляда не отвел, наконец выложил все карты на стол, обозначив свой интерес.

Как оказалось, хитрого дядьку при исполнении заинтересовала оранжерея Сколопендры вместе с ее содержимым. Почему-то при обыске никто из приехавших стражей не обратил на нее внимания. Зато в вопросах, переданных Зайлу сменившимися охранниками, Алина написала про растения и специалиста, который мог бы их определить.

Попаданки хотели есть, а Махторкис моментально сообразил, что мадам Биядль держала тепличку с цветочками совсем для других целей. Докладывать об этом начальству сыскарь смысла не видел. Директриса сбежала, и то, что росло в ее оранжерее, к делу прикладывать никто не станет. Тут-то мужчина и придумал прекрасный по своей простоте план.

К тому же оправдать себя в собственных глазах в этом случае стражу было проще простого. Махторкис и правда собирался помочь девушкам, хоть и не без выгоды для себя.

– Эйти-бейн очень хороший знаток трав и отличный зельевар. А еще он богат и сможет купить у вас содержимое оранжереи мадам Биядль. А я помогу приобрести достаточно продуктов, чтобы продержаться до ответа графа. Ну и организовать в приюте карантин. Не думаю, что болезнь заразная и тяжелая, но раздуть слухи можно. Попечители очень следят за здоровьем, – хитро улыбаясь, делился он своими мыслями.

Обсудить подробности они не успели. Сверху раздался быстрый топот, и в кухню, опередив позже подошедшего целителя, вбежали хихикающие девчонки.

– Ой, что там было! – Вытирая выступившие от смеха слезы, они пытались отдышаться и первыми, перебивая друг дружку, рассказать об увлекательном спектакле «Варника и целитель».

Глава 5

– Она сначала не верила, что мы целителя привели, – сорокой тараторила Жилька, – думала, это кто-то из попечителей, и зашипела на нас, как змеюка…

– Вот-вот! Уверять начала, что здоровая совсем. С кровати вскочила, как коза, и ну крутиться да зубы скалить, – вторила ей Литеша, плюхаясь на стул, пока подруга пантомимой весьма красочно иллюстрировала их рассказ. – Лыбится и все на руки дядечке косится. Видимо, колечки понравились. Я, говорит, очень хорошо себя чувствую, а все тут вруньи и еще воровки. Представляете? И бочком-бочком к нему подкатывает, в глаза заглядывает. Ох же ж, вы бы видели.

– А дяденька-то лекарь, он так на нее посмотрел жалостливо, и такой… – Жилька изобразила важного Эйти-бейна: насупив брови и подбоченившись, она забубнила, стараясь понизить голос: – Мамзель, раз вы не больны, то зачем меня к вам пригласили? Мои услуги как целителя, знаете ли, стоят ползолотого за прием, и я только из признательности к господину Махторкису…

– А она-то, – захихикав, Литеша тоже не выдержала, вскочила и, подключившись к спектаклю, начала изображать Варнику, – глазюки выпучила – и тут же хлоп обратно на кровать и стонет, как ненормальная. Ох, я так слаба, ох, они меня довели. Послушать – так мы ее тут и били, и травили.

Девчонки, находя ситуацию донельзя забавной, опять залились хохотом, которому уже вторили остальные попаданки. Сыскарь, сидя с третьей по счету чашкой травяного отвара, тоже улыбнулся, мужчина уже успел понаблюдать и на своей шкуре почувствовать актерские таланты блондинистой дамочки.