Утренние поиски также не дали результата. Старая женщина растаяла без следа. Меня терзали тревога и смущение. Я не могла взять в толк, что это была за женщина и почему она навестила мою стоянку этой ночью. Была ли это Нагучидза, пришедшая поглумиться надо мной и запутать меня? Или Уорсар-провидица⁶⁵ явилась направить меня на верный путь? А может это была отшельница, живущая неподалеку и пришедшая помочь девушке в беде? Я размышляла об этом, пока собирала свои вещи и седлала Джамидежа.

– Как думаешь, что это была за женщина? – обратилась я к альпу.

– Не ведаю, – дернул ушами тот. – Кто знает, какая волшебная сила существует так близко к Ошхамахо. Благодаря ей ты снова ешь – это главное.

Я смущенно потупилась, только сейчас поняв, как Джамидеж переживал обо мне все это время.

Мы перебрались через обвал, осторожно ища место, куда поставить ногу и опасаясь подвижных камней и прогнивших корней. Со стороны структура обвала казалась плотной, устоявшейся за многие годы. Но я знала – и Джамидеж предостерег меня, – что такие груды камней коварны. Пусть даже они уже местами и покрыты землей, из которой растут деревья, камни могут лежать неплотно и любой неловкий шаг может в лучшем случае обернуться неприятным падением с качающегося камня, а в худшем – движением всей груды.

Мы были аккуратны и обошлось без происшествий. Мы продолжили путь дальше по лесу. С обеих сторон нас окружали горы, снежные шапки которых были уже совсем близко. Здесь росли почти исключительно сосны с высокими голыми стволами. Земля под ними пестрела камнями самых разных форм и размеров. Между ними сверкали яркими красками островки травы и мелких цветочков. Идти было сложно – приходилось все время искать ровное место среди камней и выходящих на поверхность корней сосен. Несколько раз нам пришлось переходить мелкие ручьи и реки, и холод ледников, давших им начало, обжигал мои голые ноги.

Тяжелая дорога измотала меня, и, когда солнце едва достигло зенита, мы остановились на небольшом открытом пространстве ближе к реке. Здесь между камнями росла высокая трава, даже сейчас достигающая уже почти моего пояса. Кое-где среди ее колосьев торчали маленькие изумрудные головки сосен. Возможно, не так давно мощный сель, вызванный обильными весенними дождями, смыл лес в этой части долины, или же река по весне выходила из берегов так сильно, что деревья просто не могли укорениться здесь надолго.

Я выбрала место у самой опушки леса, откуда открывался отличный обзор на все окрестности. Я надеялась, что так меня никто не сможет застать врасплох. Джамидеж ушел на заросшую травой пойму, а я развела костер и занялась приготовлением еды.

Вдруг до моего слуха донесся хруст веток. Он был едва слышен на фоне шума бурной горной реки, несущейся меньше чем в одном выстреле от меня, и все же почему-то этот звук привлек мое внимание. Я подняла голову от костра, огляделась и замерла, ощущая, как холодеют руки и ноги, а дыхание перехватывает от накатившего ужаса. Всего в паре десятков шагов от меня стоял большой упитанный медведь. Его маленькие глазки смотрели прямо на меня, а нос, приподнятый вверх, шевелился, когда зверь принюхивался.

Мое мгновенное оцепенение прервалось порывом бросить все и бежать, идущим откуда-то из глубин самого моего существа. Я уже почти бросилась на утек, когда вспомнила слова кого-то из охотников о том, что от дикого зверя нельзя убегать. С трудом сдержав этот животный порыв, я поднялась на трясущиеся ноги и в панике огляделась по сторонам. Всего в паре шагов от меня росла на удивление толстая и невысокая сосна. Я могла бы дотянуться до ее нижней ветки. Мысль о том, умеют ли медведи лазать по деревьям, промелькнула у меня в голове, но порыв бежать и спасать свою жизнь оказался сильнее.

Мгновенно преодолев отделявшее меня от дерева расстояние, я в прыжке схватилась за ветку и подтянулась наверх. А потом еще и еще, пока не оказалась над землей на высоте больше чем в два собственных роста. Где-то на задворках сознания болталась мысль, что я не смогу подтянуться на ветку, не смогу забраться так высоко, но вопреки всему у меня это получилось. И только оказавшись в этой относительной безопасности я позволила себе оглянуться.

Медведь уже добрался до моей стоянки. Он был, тут, так близко, что я своим почему-то обострившимся зрением видела шерстинки на его мощной спине. Зверь не погнался за мной, вместо этого с интересом ковыряя огромный острым когтем мою перекидную сумку, в которой хранилась провизия. Я мельком осмотрелась и увидела Джамидежа, нервно гарцующего в отдалении. Альп тоже увидел хищника, но опасался приблизиться – что он мог сделать? Мой взгляд снова вернулся на медведя. Несмотря на то, что один вид этого существа так близко вызывал во мне леденящий душу ужас, я не могла отвести от него взгляд.

Медведь, наконец, разворотил мою сумку и выцепил оттуда кусок каменного меда. Вот что привлекло его ко мне. С медом он расправился в считанные мгновения и тут же переключился на лягур. С замиранием сердца я смотрела и слушала, как зверь, чавкая, уплетает всю мою еду.

Расправившись с моими припасами, медведь поднял голову, принюхался, отряхнулся и направился ровно к тому дереву, на котором я сидела. Я замерла и почти перестала дышать от страха. Я молилась великому Тхашхо и милостивой Мэзгуащэ, чтобы они только позволили мне выжить.

Медведь приблизился к дереву, поднялся на задние лапы, понюхал ствол и обхватил его передними лапами с огромными когтями, которыми легко мог бы разорвать меня на части. И никакой сердобольный мышонок не помог бы мне обхитрить его⁶⁶. Мое сердце стучало так громко, что я не слышала больше ничего: ни сопение медведя, ни шум реки, ни шелест на ветру веток над моей головой. Не моргая глядя на медведя, я ждала, что он полезет вверх по стволу. Но вместо этого зверь повернулся к дереву спиной и начал чесаться, переваливаясь с ноги на ногу и слегка дергая передними лапами. От этого сосна раскачивалась, и я сильнее вцепилась в ветку, на которой сидела.

Я все также не сводила глаз с медведя, уверенная в том, что после этой небольшой передышки он ползет за мной. Я уже почти чувствовала, как его огромные когти впиваются в мое тело, причиняя невыносимую боль.

Вдруг долина огласилась громкими хлопками – звуками выстрелов. От неожиданности я на мгновение потеряла равновесие и едва не упала с дерева, в последний момент сумев ухватиться онемевшими, сведенными пальцами за ствол. Из леса выехали двое всадников. Они кричали и стреляли из пистолетов. Их кони громко ржали.

– Пошел прочь! – крикнул одни из них, и я с трудом узнала голос Нурби, тонущий в шуме сердца в ушах.

Медведь упал на передние лапы, громко зарычал. Я подумала, что сейчас он бросится на всадников, но вместо этого зверь развернулся и быстро, будто он и не был таким огромным и тяжелым, помчался в сторону реки. Вскоре его уже не было видно за высокой травой.

Всадники осадили взволнованных коней, спрятали пистолеты и подъехали ближе. Это и правда были Нурби и его соратник. Я мельком оглядела его, мое зрение все еще обострено страхом. Высокий и статный под стать Нурби, его товарищ носил синюю черкеску, а лысую с одним лишь хвостом волос на темени голову⁶⁷ держал непокрытой. Он смотрел прямо на меня, и я даже с такого расстояния почему-то видела, что у него ярко-голубые глаза.

Мужчины спешились. Нурби коротко кивнул своему спутнику, и тот, развернувшись, пошел в сторону Джамидежа. Откуда им было знать, что это не просто конь, а альп. Нурби же приблизился к дереву, на котором я все еще сидела.

– Сурет, ты в порядке? – его голос звучал взволнованно.

Я смогла только кивнуть и издать нечленораздельный звук.

– Хвала Щыблэ! Ты можешь спуститься?

Я с трудом отцепила руки от ствола сосны – они заметно тряслись. Ужас постепенно отступал, и на его места приходила слабость. Я посмотрела вниз, и у меня закружилась голова.

– Я не уверена, – тихо произнесла я, но Нурби услышал и подошел ближе, вплотную к дереву, готовый ловить меня, если я упаду.

– Давай, у тебя получится. Потихонечку.

С трудом балансируя на ветке, я схватилась за нее руками и начала осторожно, стараясь лишний раз не смотреть вниз, сползать с нее. Мои ноги шарили в воздухе, пытаясь нащупать следующую ветку.

– Вот так, – подбадривал меня Нурби, – у тебя отлично получается.

Моя нога наконец коснулась твердой поверхности ветки, и я на мгновения расслабилась. Зря. Кожаный чувяк соскользнул вниз, я вскрикнула и услышала, как внизу шумно вздохнул Нурби, но мне все же удалось удержаться на ветке и снова найти опору.

Оказавшись на второй ветке, я увидела руки Нурби, протянутые ко мне. Я аккуратно свесилась вниз, и он подхватило меня за талию. Осторожно и нежно названый брат вернул меня на твердую землю, где я тут же осела ему под ноги, не в силах стоять на трясущихся конечностях.

Нурби тоже опустился на колени и обнял меня за плечи. И тут весь ужас пережитого захлестнули меня, и я впервые за несколько дней разрыдалась, уронив голову на грудь названого брата. Слезы лились не переставая, я едва могла думать и лишь повторяла что-то нечленораздельное, путано рассказывая Нурби о столкновении с медведем. Образ хищника не покидал мой внутренний взор. Я снова и снова прокручивала в голове произошедшее и плакала, плакала, плакала. А Нурби просто был рядом и говорил что-то – я даже толком не понимала, что – спокойным уверенным голосом.

Постепенно, эмоции отступили. Я перестала дрожать, и мои слезы высохли. Я наконец смогла внимательно рассмотреть Нурби. Он будто бы похудел, а под его глазами пролегли темные тени. Его черкеска запылилась и кое-где даже порвалась. Все в его облике говорило о том, что он давно в пути и устал. И только его глаза цвета лесного ореха оставались такими же яркими и смотрели так же уверенно. Я задумалась, выгляжу ли я так же помято? Потом вспомнила о потере кос, и мне снова захотелось плакать, но на этот раз я смогла сдержаться.

Заметив, что я успокоилась, Нурби помог мне встать и подвел меня к костру. Пока я плакала, его спутник подкинул в пламя новый хворост, сварил пасту и, судя по запаху, приготовил отвар из горных трав.

– Сурет, познакомься с моим кунаком⁶⁸ Канболетом, сыном пши Инала, – представил своего товарища Нурби.

Я слышала о нем раньше. Инал был пши в соседней долине. У него было четверо сыновей, младший – Канболет. Их земли были далеко от наших, и потому мне не доводилось встречаться с Канболетом раньше. Но я знала, что Инал водит дружбу с отцом Нурби и часто посещает их джэгу. Неудивительно, что Нурби и Канболет сблизились.

При моем приближении Канболет вежливо поднялся и склонил голову, но от меня не укрылось, что его взгляд скользит по моему лицу и телу, изучая.

– Это честь для меня познакомиться с вами, гуащэ, – поприветствовал он, – прошу, примите это скромное угощение.

Я села на камень у костра, и только после этого рядом со мной опустились мужчины. Они оба не сводили с меня взглядов, Нурби – озабоченного, а Канболет… Я не могла понять, что говорили его голубые глаза.

– Слово о вас путешествует дальше, чем вы сами, Канболет, – продиктованные хабзэ⁶⁹ формулировки сами полились из моего рта, такие нелепые у костра в глубине гор, – рада наконец познакомиться с вами лично.

Канболет усмехнулся, сощурив глаза, но ничего не сказал.

Мы поели в тишине, нарушаемой только ржанием лошадей и шумом воды. Я заметила, что Джамидеж молчит и ведет себя как самый обычный конь. Старый хитрец не хотел выдавать свой секрет.

Тишина дала мне возможность окончательно успокоиться. У весело трещащего костра в компании Нурби и его кунака встреча с медведем уже не казалась такой страшной. Угрожала ли мне реальная опасность, или медведь ушел бы, расправившись с моими припасами? Ведь Нурби и Канболету не составило труда его спугнуть.

Когда мы доели, Канболет собрал посуду и ушел мыть ее в реке, позволяя нам с Нурби поговорить наедине. Названый брат поднял на меня озабоченное лицо.