Я вышла из тьмы пещеры на свет и замерла. Над моей головой простиралось светлое пространство, источающее холодный синеватый свет, но оно не было похоже на небо. Нигде не было видно ни солнца, ни луны, ни звезд. В вышине клубился густой туман, будто я поднялась в гору на уровень облаков, но сам этот туман и был источником света.

Под этим странным не-небом раскинулся роскошный сад. Неизвестные мне растения с огромными темными листьями поднимались высоко над моей головой. Среди них то тут, то там возвышались тонкие деревья с покрытыми листьями стволами. Приглядевшись, я поняла, что деревья плотно увиты побегами какого-то ползучего растения. Чуть в стороне тек неширокий ручей с бирюзовой водой. Кругом росли цветы самых необычайных цветов и форм. Из-под крон раздавалось пение птиц, подобного которому мне не доводилось слышать. Вглубь этого диковинного леса шла широкая проторенная тропа⁸⁰.

Я бросила на землю догоревший факел и двинулась вперед, с восхищением разглядывая окружающий меня пейзаж. Воздух здесь был влажным, густым и жарким – резкий контраст с прохладной затхлостью пещеры – и я почувствовала, как одежда прилипла к моему телу от выступившего пота.

Вскоре тропа вывела меня к большому озеру. С одной стороны от него расположился небольшой аул с аккуратными мазаными домиками, чьи крыши были застелены теми самыми огромными листьями, что росли здесь повсюду. С другой стороны на возвышении, отвесной скалой обрывающимся в озеро, стоял дворец. Я никогда не видела таких роскошных домов, они встречались лишь в сказках и песнях джэгуако. Высокие каменные стены ограждали здание в целых три этажа, украшенное башнями и большими окнами. Я не сомневалась, что это дом Уэзрэджа Ябгэ, ведь где еще жить великому колдуну, как не в каменном дворце⁸¹. Я добралась. Я справилась.

[КАРТИНКА: АНЭ]

Я двинулась вперед по тропе, вдоль берега мутного молочно-бирюзового озера. От воды ощутимо пахло тухлятиной, как от некоторых источников в горах. Неприятный запах так резко контрастировал с красотой вокруг. Только сейчас я поняла, что, двигаясь по диковинному лесу, не ощущала запаха цветов. Под сенью деревьев пахло затхлостью и гнилью, и этот запах все еще сохранялся и здесь.

Тропинка начала резко подниматься вверх к окруженному высокими каменными стенами дому. Огромные металлические ворота с кованым узором оказались широко распахнуты. Меня как будто бы ждали, но вокруг не было ни души: ни сторожей, ни слуг, ни хозяев. Я чуть помедлила у входа, оглядываясь. На одной створке ворот изображался огромный орел, гордо сидящий на крутом скальном уступе, а на другой же возвышался огромный разъяренный петух, а под его ногами – человеческие черепа. Должно быть, хозяин хотел устрашить непрошеных гостей, но почему же тогда выбрал петуха?

Войдя внутрь, я оказалась в прекрасном саду, полном необычных деревьев, кустов и цветов. За всем этим явно хорошо ухаживали: нигде не было ни сорной травы, ни опавших листьев. В отдалении за деревьями виднелся дом, к которому вела вымощенная круглым речным камнем дорожка. Я шла медленно, осторожно, оглядываясь по сторонам и невольно опасаясь, что меня обвинят во вторжении в чужой дом.

Вдруг мой глаза зацепился за что-то яркое среди больших сочных зеленых листьев. На торчащей в сторону голой ветке большого раскидистого дерева сидела, будто на жердочке, огромная прекрасная птица. Должно быть, она была даже крупнее горного орла. Ее переливающиеся, словно рыбья чешуя, перья блестели в странном свете этого места. Длинный хвост пушистых изумрудных перьев свисал вниз почти до самой земли. Птица внимательно смотрела на меня огромными черными глазами, маленькие перья над которыми напоминали ресницы. Птица почему-то показалась мне очень грустной. Я заметила, что одну из ее лапок обхватывало тонкое серебряное кольцо, соединенное с привязанной к ветке дерева цепочкой. Значит эта птица – одно из сокровищ Уэзрэджа Ябгэ.

Я услышала шум с другой стороны от тропинки и, обернувшись, увидела великолепного пятнистого оленя. Его раскидистые рога с множеством отростков сверкали чистым золотом. Зверь, до того щипавший изумрудную траву, поднял на меня голову и повел ушами. Он тоже показался мне странно угрюмым. Его тонкие ноги были стреножены золотой цепью. Еще одно животное в зверинце хозяина.

Я не стала приближаться к животным – мне не давали на то позволения, да и не было у меня времени, чтобы разглядывать диковинных зверей. Вместо этого я ускорила шаг, стремясь быстрее подойти к дому. Но прежде, чем мне это удалось, я вышла к большому загону. Посреди него стоял, вздыбив хохолок и приподняв крылья, огромный рыжий петух. Я поняла, что именно он был изображен на воротах. Почти с меня ростом, с дикими глазами, в отличие от других зверей здесь, он не казался грустным. Наоборот, в его взгляде и повадках читалась ярость. Я невольно отпрянула. Петух злобно кудахтнул и несколько раз копнул когтистой лапой траву. Я поняла, что он вот-вот бросится на меня. Во рту мгновенно пересохло. Но раньше, чем я успела что-то предпринять, со стороны дома раздался голос.

– Негоже так встречать гостей. Прекратил живо.

В воздухе щелкнула плеть, и петух тут же будто осел, стал меньше. Я повернула голову и увидела стоящего вдалеке от меня, у ближайшего к дому края загона низкорослого человека в черной одежде. Он держал в руках длинную тонкую плеть и грозно смотрел на петуха из-под кустистых бровей. Его длинная борода уходила вниз к земле.

– Проходи, проходи, прекраснейшая из тонкобровых, – карлик повернулся ко мне и сделал галантный приглашающий жест, который совсем не подходил к его внешнему виду.

Я не стала спорить и, все еще немного дрожа, продолжила путь к дому. Карлик отошел от ограды загона и тоже вышел на дорожку, где и остановился, ожидая моего приближения.

– Добро пожаловать в мои владения, – произнес он, когда я поравнялась с ним, – я Уэзрэдж Ябгэ. А ты, должно быть, Сурет, да, черноокая?

Я подняла на карлика удивленный взгляд.

– Да будет ваш дом изобилен и светел, Уэзрэдж Ябгэ. Откуда вы знаете мое имя?

– Мне ведомо многое, – уклончиво ответил хозяин, – не потому ли ты пришла ко мне?

Я смущенно кивнула. И правда, я пришла к великому колдуну, и удивляюсь, что ему известно мое имя.

Уэзрэдж Ябгэ пригласил меня следовать за в дом. Его длинная тонкая борода тянулась за ним по каменной дорожке. Мне почудилось, будто она шевелится, как змея, но стоило моргнуть, как наваждение исчезло.

– Нравятся ли тебе мои владения, дочь Шертелуко?

– Да, здесь очень красиво.

– Что ж, это хорошо, это пойдет на пользу.

Я не поняла, что он имел в виду, но спрашивать не стала.

Вблизи дом оказался даже больше, чем я думала. Его каменные стены пестрили большими окнами, закрытыми непривычным мне полупрозрачным материалом, похожим на кристаллы горного хрусталя. Я сообразила, что это стекло – дивный материал, сосуды из которого изредка привозили в наши края торговцы. Они же рассказывали, что в далеких странах строят из стекла целые дома, но я никогда в это не верила. Крышу подпирали каменные колонны с резными верхушками. А двери, сами собой открывшиеся при нашем приближении, были будто сплетены из золота и серебра.

Внутри нас встретили слуги – первые люди, которых я увидела в этом месте. Это были прекрасные девушки с непокрытыми головами и в тонких, почти прозрачных платьях, подчеркивающих их фигуры, будто они ходили по дому хозяина в исподнем. Я невольно смутилась при виде столь откровенных нарядов. Разве подобало женщине появляться в таком виде перед мужчиной, не являющимся ее мужем, и тем более перед гостями? Но я тут же одернула себя: здесь я была гостем, просителем, и не мне было судить порядки, установленные хозяином.

– Гошемида проводит тебя в твою комнату. А вечером мы устроим джэгу в твою честь.

Карлик показал на стоящую впереди девушку с толстой русой косой. Я удивилась, почему унаутка носит имя, подобающее княжне⁸², но сейчас это было неважно. У меня было мало времени, и мне было совсем не до джэгу.

– Почтенный Уэзрэдж Ябгэ, я прошла долгий путь, чтобы найти ваши владения, и на этом пути мня вела нужда.

– Я знаю, – Уэзрэдж Ябгэ вперил в меня колючий взгляд маленьких глубоко посаженных глаз, – ты хочешь спасти своего отца Шертелуко от обуявшей его хвори.

Я кивнула, опустив глаза.

– Мне также ведомо, что это подождет до утра. А сегодня я, хозяин этого дома, устрою джэгу в честь тебя, моей дорогой гостьи.

– Но… – начала было я.

– Ты права, есть еще кое-что. Покажи руки.

Не очень понимая, что происходит, я подняла ладони вверх на уровень груди.

Карлик, прищурившись, посмотрел на них, а потом резко хлопнул в ладоши. На моих глазах волдырь на руке, оставленный щепкой от факела, начал затягиваться, не оставляя и следа.

– Так-то лучше, – кивнул Уэзрэдж Ябгэ, развернулся на пятках и, стуча жесткой подошвой ботинок по мраморному полу своего жилища, двинулся прочь.

Я бросила взгляд на унауток, но они продолжали молча смотреть в пол. Гошемида рукой показала мне, куда идти, и мне ничего не оставалось, кроме как следовать за ней. Второй раз те, к кому я приходила за помощью, заставляли меня ждать утра. Неужели у колдунов и джинов так принято? Я больно закусила губу и сжала кулаки. Вот опять, когда моя цель казалась такой близкой, она откладывалась из-за каких-то глупых традиций. Но что мне было делать? Только принять волю Уэзрэджа Ябгэ и ждать, пока он соблаговолит выслушать мою просьбу. Если он так легко смог исцелить мой ожог, может, и с болезнью отца справится без труда? Мне совершенно не нравилась зависеть от воли карлика-колдуна, бездействовать, быть слабой. Но выбора у меня не было.

Меня проводили в огромную комнату, освещенную множеством свечей. Пол здесь был таким же каменным, как и при входе, а стены завешаны коврами. Из прозрачных окон открывался вид на озеро, аул за ним и лес. Я подошла ближе и тут же отпрянула: сразу под окном начинался отвесный обрыв.

Служанка принесла мне чистую одежду и пригласила пройти в соседнюю комнату. Здесь прямо в полу было сделано большое углубление, заполненное исходящей паром водой. В отличие от воды в озере, эта была кристально чистой. Я думала, девушка уйдет, но она осталась. Уважительно отвернувшись, пока я раздевалась и опускалась в воду, она затем передала мне благоухающее травами мыло и щетку для мытья. Помогла мне распутать и вымыть волосы, обрезала и почистила ногти. А после подала мне мягкое полотенце и вновь отвернулась, давай мне возможность переодеться. И все это она делала молча.

Я опасалась, что Уэзрэдж Ябгэ и мне преподнесет одежду, подобную той, что носили его служанки, но нашла изящный белый кафтан⁸³ и такое же платье. Переднюю часть кафтана украшали серебряные застежки со сверкающими кристаллами на концах, а платье было изящно и тонко вышито серебром. Высокая шапочка с невесомой вуалью переливалась узором из ярких каменных бусин. А пояс. Я едва сдержала вскрик, увидев его. Это был мой пояс. Пояс, что отец украл у джинов – теперь это уже не казалось шуткой. Я с трепетом провела рукой по сверкающим камням в серебряной оправе. Подняла пояс и полюбовалась тем, как в свете свечей играют камни. Застегнула его на талии и обняла себя руками. На меня нахлынули воспоминания о том, как я собиралась на свадьбу дочери уорка. Сейчас это казалось уже не воспоминанием, а образом из другой жизни, из сказки джэгуако. Мне сложно было представить, что та счастливая длинноволосая тонкобровая гуащэ, беззаботно выбирающая наряды на праздник и недовольная тем, что придется ходить на котурнах, – это я.

Я услышала шелест платья за спиной и обернулась. В углу комнаты, сцепив руки на уровне бедер и потупив взгляд, по-прежнему стояла Гошемида.

– Гошемида, – окликнула я, и унаутка подняла на меня лицо. Она была невероятно красива, куда красивее меня. Ее огромные глаза светились нежной голубизной, а аккуратные губы цветом напоминали кизил.