– Ты должен купить мне подарок. А то никто не поверит, что ты мой блудный папа.

Я пальцем скребу бровь и горько усмехаюсь. В какое только дерьмо ни вляпывался в своей жизни, но эта девчонка всех превзошла.

– И что ты хочешь, доченька?

– Друга для Дуси.

– А Дуся у нас кто?

Она натягивает на голову шапку и отвечает:

– Утка.

Глава 6. Лида

Поверить не могу, что наш багаж отправили в другой город! Проблемы одна за другой окунают меня в сугробы.

Даниил, конечно, в этом не виноват, но мне же нужен крайний. Тем более это именно он положил пауэрбанк и мой зарядный шнур в чемодан, который теперь гуляет неизвестно где. Поэтому именно на него я и смотрю, как на катастрофу.

– Кажется, мне перезванивал кто-то из твоих родственников, – оповещает Даниил, пока мы торчим в аэропорту в ожидании возвращения багажа. – Когда телефон был в режиме полета.

Режим полета… Как мило. Мою дочь сопровождает какой-то подозрительный тип, а Даниил ставит телефон в режим полета. Может, он и станет хорошим отцом. Когда-нибудь. Но сначала ему придется пройти долгий курс адаптации к новым реалиям. У родителей может быть только один режим – режим бешеной птички двадцать четыре на семь.

Кажется, я улыбаюсь ему. Или это просто лицо сводит одним большим, мощным нервным тиком.

Выхватываю телефон у него из рук и вижу пропущенный от тети. Перезваниваю. Один гудок. Другой. Третий. Никто не отвечает. Губы уже не кусаю, а жую от волнения. Наконец, слышу хриплый голос дедушки.

– Деда, слава богу, куда вы все запропастились?!

– Ась?! – переспрашивает он и кряхтит, очевидно, поднося тетин мобильник к другом уху – тому, которое слышит. – Лидонька, это ты, внуча?

– Да-да, дедуль, это я. Где тетя? Что там с Елкой?

– Елку вчера кот снес. Все гирлянды по дому растащил…

Шлепаю себя по лбу.

– Да я про Елину, дедуль! Она уже дома?

– Так Валя встречать ее пошла. Опять раздетая выскочила, будь она неладна. С малых лет такая. То шапчонку сымет, то рукавицы. А морозы-то у нас нешуточные. Цапают. Вот ходит потом с соплями. Зелеными…

– Дедуль, а кто ее привез? – перебиваю я его, а то это надолго.

– А я почем знаю? Погодь, в оконце погляжу. – Дедушка снова кряхтит, перебирая больными ногами по дому. – Ох, метель-то разыгралась. Свету белого не видно. Мужичонка там какой-то. Пуговка твоя с Валей. Ты сама-то когда прилетишь?

Я облегченно выдыхаю. Елка дома. Напрасно дергалась. Тетя просто попросила кого-то побыть временным папой для моей крошки.

– Я уже в городе, дедуль. Скоро буду.

Возвращаю телефон Даниилу и чувствую, как спадает напряжение с мышц. Как будто только что шампанское мандаринкой закусила.

– Все в порядке?

– Да! – счастливо отвечаю я. – Дань, ты извини, что я иногда такая… возбудимая.

– Мне это даже нравится. – Он поблескивает переливами гирлянд с большой наряженной елки посреди аэропорта в своих выразительных глазах. – Ты горячая девушка. Любой лед растопишь.

Щеки вспыхивают от такого комплимента. Я же до сих пор вела себя прилично. Лишнего себе не позволяла. Следила за каждым словом, шагом, жестом. Даже в постели себя контролировала, чтобы и Даниилу уверенности в себе внушить, и не показаться ему фригидной. Хотя все еще теплю надежду, что мы оба недостаточно раскрылись друг перед другом. Ведь всю жизнь имитировать кайф я не смогу.

– Ну что, пойдем за багажом, а потом за уткой?

Я целую его в щеку и киваю. Все равно он у меня хороший. Идеального искать бессмысленно. Таких не бывает.

Забрав свои чемоданы, вызываем такси и прямиком едем на ферму. Владелец целого утиного хозяйства посмеивается, когда слышит, что нам нужен красивый молодой селезень. Обычно в это время года у него покупают общипанных и замороженных птиц, чтобы набить их яблоками и подать к столу. А нам приспичило заняться разведением собственной фермы.

– Час назад, – рассказывает он, провожая нас к утепленному курятнику, – продал тут одним хорошего селезня. Искали друга для утки. Тот уж больно понравился девчушке, а я не хотел продавать его. Но батька ее не поскупился. Заплатил, как за целого барана.

– Мы тоже выберем хорошего, – улыбается мне Даниил. – Ничем не хуже.

– Ну вот! – мужчина вводит нас внутрь теплого курятника и провожает к клетке с утками. – Все, что осталось. Того не отдам. Стар он. Издохнет скоро. Я его на тушенку пущу. – Указывает на крупную птицу в углу. – Тот молодчик мне самому нужен. Уток-то кто топтать будет? – посмеивается, гордясь ярким красавцем. – Вон того отдам.

Мы смотрим на худого, облезшего, хилого селезня. Мой дедушка десять лет назад бодрее него выглядел.

– Увы, ничего другого предложить не могу. – Разводит руками фермер. – Всех лишних переколол. Полная морозилка. Хотите уточку к столу? Самую лакомую выберу.

Мы с Даниилом переглядываемся. Опять искать объявление, звонить, спрашивать, ездить, смотреть времени уже нет. И так стемнело, пока мы сюда добрались. Во многие хозяйства и вовсе дорог нет. Все заметено. К утру расчистят, не раньше.

– Ну-у-у… – размышляю я вслух. – Гадкий утенок тоже утенок. Мы его откормим, выходим, и он станет прекрасным лебедем.

– Думаешь? – сомневается Даниил.

– Видел бы ты меня в студенческие годы. Этот селезень гораздо симпатичнее.

– Не верю, – смеется он. – А сколько просите за него? – интересуется у фермера.

Тот тяжко вздыхает и говорит:

– Да так берите. На суп его не пустишь. Кости да пеньки от перьев. Не выживет он тут. Помрет к весне.

– Что скажешь? Сможет Елка его полюбить? – спрашивает Даниил.

– Она Дусю птенцом нашла. Выходила. И этого выходит, – уверенно улыбаюсь я ему.

– Берем, – кивает он фермеру. – Коробочку сообразите?

Через десять минут мы уже везем Елке бесплатного хрипящего селезня. Не знаю, что сильнее напрягает меня в этой ситуации. То, что птица вот-вот сама в суп попросится. Или то, что Даниил ни рубля фермеру не дал. Чисто из приличия мог бы сто рублей оставить.

Опять я ищу недостатки там, где их нет! Мой парень сумел найти для ребенка подарок, не заплатив ни копейки! Я гордиться должна тем, какой он находчивый, а я нос ворочу. Как будто где-то лучше найду.

Такси паркуется возле соседского дома, потому что возле нашего стоит чужая машина. Крутой белый внедорожник, уже припорошенный снегом.

Даниил присвистывает, обойдя этого дорогого зверя.

– У твоего кузена отличный вкус.

– Это не его машина, – отвечаю я, волоча за собой два чемодана. – Понятия не имею, какой индюк здесь припарковался.

Толкаю низкую калитку и пропускаю вперед Даниила с коробкой в руках.

– Может, надо было ленточкой повязать? – начинает колебаться он, поднимаясь по ступенькам крыльца.

– Поверь, птичка от этого краше не станет. – Я поднимаюсь следом, открываю дверь и впускаю своего жениха в прохладную веранду.

Чемоданы оставляю здесь. Сил уже нет таскаться с ними. Сейчас важнее искупить вину перед дочерью и представить Даниила всей семье.

Натянув на лицо улыбку, открываю внутреннюю дверь, ведущую сразу в просторную гостиную, где бабуля сидит в своем кресле-троне перед телевизором, а дедуля делает ей массаж ног.

С лестницы сбегают мои горластые племянники. Мелкий снова что-то стащил у своей сестры и спешит всем показать. Мой кузен с кем-то трындит по телефону, расхаживая из стороны в сторону и жестикулируя. Его жена с полотенцем на голове пилит ногти, разложив весь свой маникюрный набор на низком столике перед диваном.

Я стряхиваю снег с шапки и, прочистив горло, привлекаю к нам с Даниилом всеобщее внимание.

– Всем привет! Вот… познакомьтесь… Это Даниил. Мой жених и…

Из кухни показывается тетя с посеревшим лицом. А вслед за ней моя лапочка-дочка. Сердито и недоверчиво глядя на Даниила, вытягивает за собой на свет того самого мужичонку, из-за которого у меня мутнеет в глазах.

Грохот моего упавшего на пол тела, пожалуй, последнее, что я слышу, проваливаясь в глубокий обморок.

Глава 7. Майк

Однажды я брал упитанного барашка. На шашлык. Прокладывая себе дорожку поровнее к выигрышу тендера. Вот этот селезень, в которого с первого взгляда влюбляется моя фиктивная дочь, вылезает мне в цену того барашка. Но чего только не сделаешь под давлением: «Папочка, ты же меня любишь?»

Молодец, малявка. Пробивная. Всего в жизни добьется.

– Как мы его назовем? – интересуется она, болтая ножками по пути домой.

Везет ей. На внедорожнике продирается сквозь сугробы. Уже мимо третьей застрявшей маршрутки проезжаем. В одной из них сейчас могла торчать эта новогодняя Елка.

– Ты хочешь дать имя утке? – улыбаюсь, выворачивая руль на крутом повороте.

– А чем он хуже других? Такой же человек. Может, Пол?

– Пол? Он у тебя ирландец?

– Почему? – забавно хмурится.

– Пол – ирландское имя. Выбери славянское. Назови Велесом, – предлагаю, вспомнив своего песеля из далекого детства. Лучший дружище, каких я знал. – Дуся и Велес звучит куда гармоничнее.

– Хм… – Опять постукивает пальчиком по подбородку. – Океюшки. Будет Велесом.

– Куда ехать-то? – уточняю у нее, у каких ворот парковаться.

– Вон мой дом! – Тем же пальчиком тычет в сторону двухэтажного дома из бруса.

С виду симпатичный. Небольшой дворик с низким заборчиком. Прочищенная тропинка. Уютное крыльцо, украшенное еловыми ветками и подсветкой. Мансарда под крышей. Мигающие гирлянды во всех окнах. От дома так и веет праздником, теплом, душевностью. Даже дико становится. Мой Новый год – это обычно пальмы, песок, отшлифованная телка.

– А можно мне попибикать? – просит Елка, прыгая с заднего сиденья на переднее.

– Ну, попибикай, – разрешаю и отодвигаюсь, позволив ей нажать на кнопку звукового сигнала.

Счастья полные штаны. Могли бы ее губенки сильнее расширяться, так до самого затылка разъехались бы в улыбке. Оказывается, не только пацанам папаши нужны. Девчонкам тоже хочется за руль, на рыбалку или просто попонтоваться с батей за руку.

– Ты, наверное, бандит, да? – вдруг вгоняет меня в ступор Елка.

На секунду торможу.

– Только у бандитов такие крутые машины.

– Я весь день незаконно называю себя твоим отцом. Походу, да, теперь я бандит, – улыбаюсь ей. – Пошли. Закинем твоего Велеса к Дусе. Мне еще за цветами надо успеть.

Но от цветочного меня теперь отделяет еще одна остановка. Автомойка.

Наш дорогой Велес умудрился вылезти из коробки и засрать мне весь багажник. Увидев результат его переезда, Елка присвистывает и отворачивается, пряча от меня свои красивые бесстыжие глазенки.

– Блестяще, – выдыхаю я, мысленно напоминая себе, что я сам в это ввязался.

Прошел бы мимо девчонки, и сейчас Полина отрабатывала бы на моей карамельной трости свои умения благодарить за всякие цацки. Но вместо этого я сую живого селезня, загадившего мне тачку, в коробку и тащусь по колено в снегу за мелким сусаниным.

Мини-ферма Елки – это небольшая постройка за домом, оснащенная светом и обогревателем. Тут нас ждет еще более важная дама Дуся.

– Привет, моя ути-путичка, – начинает сюсюкаться с ней Елка, садясь рядом и гладя ее по спинке. – Смотри, кого мы тебе привезли.

Я так понимаю, это сигнал выпускать Велеса. Ставлю коробку на пол и открываю. Дикошарый селезень выпрыгивает на свободу, начинает метаться, крякать, искать пятый угол. Переворачивает поилку, забивается в кучу соломы и затихает. А его новая подруга и клювом не ведет.

– Ничего, он обвыкнется, – спокойно реагирует на это безумие Елка. – Налей им воды.

Кивает на наполненные пятилитрухи.

Делать нечего. Не морить же животину жаждой.