Приехав домой, Михаил достал гостинцы и параллельно думал, что станет делать во дворе, за что взяться в первую очередь. Клавдия Петровна положила ему домашнюю жирную курицу, по банке топлёного масла и сметаны, а ещё обёрнутый коричневой бумагой шмат сала. От его запаха у Михаила слюнки потекли, не сдержался, тут же достал купленный вчера хлеб и армейским ножом тоненько нарезал благоухающее перчёно-чесночным духом сало.

Жизнь показалась ему сейчас не такой уж и плохой, а даже совсем наоборот! Глянув на дедову бутыль, он покачал головой и убрал её подальше, от соблазна. Нельзя ему сейчас, иначе можно и не вынырнуть обратно.

Убрав гостинцы, Михаил решил, пора уже браться за дело, и вышел на двор. Сперва проверил баню, затопил, на маленьком чердаке над предбанником нашёл несколько веников и коробку с пятью кусками хозяйственного мыла. Ну и отлично! А вот веников на зиму надо запасти, хоть уже и август, но хоть бы таких, это лучше, чем ничего.

Скосил траву и сложил возле забора старые доски и жерди, поправил забор, отметил, сколько нужно материалу, чтобы новый сарай поставить, и навес надо менять возле бани. В соседних Кузьминках раньше лесопилка работала, надо Семёныча спросить, работает ли ещё.

За работой день быстро летел, Михаил спохватился только часа в три – надо же поехать на заправку, купить бензин. Да и в хозяйственный магазин попасть надо – пока нет у него электричества, Михаил достал из клети старый масляный фонарь и керосину. Вот к ним надо «топливо», фонарик на батарейках у него был, пока хватит. Ну, может ещё свечей купить. Когда ещё ему электричество сделать сподобятся, неизвестно. Надо позвонить, всё про это разузнать.

Возвращаясь в Ворогуши с полной коляской покупок, Михаил не гнал мотоцикл, нога разболелась не на шутку, наверное, натрудил он её сегодня. Ехал, глядя, как закатные сумерки обнимают округу, как плывёт над речкой под мосток белёсая дымка тумана. Хорошо, что он сюда приехал. Некогда ему тосковать, только вот теперь грусть тронула душу… как там Лена? Неужели он, Михаил, хуже этого плюгавого, с барсеткой…

Встряхнув головой, Михаил отогнал тоску-печаль, некогда тут нюни распускать! Сейчас вот Семёнычу завезёт две его канистры, а после баня у него подтоплена, не до пару сегодня было, так, для проверки топил, но всё одно помыться горячей водой хотелось.

Глянув вперёд, Михаил вздрогнул и ударил по тормозам. На мостке над речушкой стояла девушка. На ней было модное короткое платье с блёстками, открытые плечи были измазаны грязью, которая запеклась и на коленях.

Михаил спрыгнул с мотоцикла и хотел было кинуться к девушке, что с ней случилось?! Может, с мостка упала как-то… Но едва он сделал пару шагов, девушка подняла руку и открыла рот. Оттуда полилась грязная вода, пачкая платье.

Вскрикнув, Михаил споткнулся о попавший под раненую ногу камень, боль от ноги пронзила всё тело, аж в глазах потемнело. А когда он очухался – на мосту никого не было, пусто…

Глава 4.

Через неделю такой жизни в Ворогушах Михаил обустроился со всем уютом, какой только смог себе наладить. Двор был расчищен, завалившийся сарай разобран, уже почти половина старого забора была убрана и свежие жерди ждали нового штакетника. Лесопилка в Кузьминках работала, и Михаил там заказал много материала – и на забор, и на новый сарай, и новые доски на просевшее крылечко. Договорился о дровах, чтоб позже привезли, когда сарай будет у него готов.

Саня обещал приехать в субботу, помочь немного, но Михаил от помощи отказался – другу сейчас не до него, его отец всё ещё в больнице лежал, хотя и стало ему немного лучше.

– Приедешь, когда у меня тут все работы закончатся, отдыхать, – говорил Михаил бодрым голосом, – Не беспокойся ты за меня. Лучше сам скажи, как вы там… может, помочь чем? Что доктора говорят?

– Да чем тут поможешь, – вздохнул Саша, – Сам знаешь. Сейчас вот получше ему, доктор сказал, в областную направят, как только возможно будет. Ну, а у тебя вроде и голос повеселел? Вот и молодец, чего горевать, где наша не пропадала!

Михаил и в самом деле за делами как-то забывал о предательстве Лены, только иногда нет-нет, да и думал… Когда-то они вместе приезжали сюда, и Вовке нравилось копаться с Михаилом в мотоцикле, а потом они ехали кататься по лесной дороге, привозили Лене букет полевых цветов. Прошлое не вернуть, как ни тоскуй по нему… так что погружался Михаил в заботы свои с головой.

С электричеством всё оказалось сложнее – пришлось ехать в город, писать заявление, прикладывая копии разных бумаг, и после этого ему велели ждать. Однако сидевший вместе с ним в очереди мужичок сказал, что ждать ему придётся долго. Тогда Михаил решил, что пришла пора немного попользоваться своими «корочками» и отправился напрямую к руководству. Там ему было обещано, что сделают работы по его заявлению в самые кратчайшие сроки.

Михаил поразмыслил и поехал покупать генератор, потому что жить без холодильника было не очень удобно. Хотя бы ненадолго включать старый «ЗиЛ», который морозил отлично, несмотря на почтенный возраст, и холод держал. Ещё у Михаила подпол был, конечно, но там прибраться надо было, известью побелить, как бабушка делала раньше.

Вечер Михаил встречал, сидя под окном на новенькой, сработанной собственными руками скамейке и смотрел, как поднимается над банной трубой дымок. Мысли медленно и спокойно текли в голове, он оглядывал двор, довольный его преображением за то время, что он здесь живёт. Хотя ещё много чего сделать надо – вон, крышу на бане перекрыть, может, уже железную положить что ли…

Михаил осматривал крышу бани и вдруг его глаз уловил что-то возле нового забора, рядом с калиткой. Повернувшись, Михаил вздрогнул… Нет, он, конечно, тут не на хуторе живёт, и люди не впервые возле его двора ходят. Пастух, бывало, вёл на низинные лужки всё сильнее редевшее деревенское стадо, или Семёныч на своём допотопном велосипеде на пасеку направлялся, или в лес кто топал с рюкзаками, из приезжих, которые там то ли «любимых» Семёнычем инопланетян искали, то ли пресловутые «места силы» – новомодное явление. Но в этот раз что-то насторожило Михаила…

У забора, облокотившись на новенькие штакетины палисада, стоял среднего роста мужчина, чуть полноватый, с жидкими русыми волосами, зализанными назад. Михаил рассматривал мужчину, а тот глядел на него хмуро, устало и ничего не говорил.

– Вы ко мне? – размышляя, что одет этот мужчина для деревни странно, спросил Михаил.

А гость и вправду был одет довольно нетипично – на нём был костюм-тройка, светлая сорочка и галстук-бабочка. Но стоило Михаилу присмотреться к этому странному незнакомцу, сердце его похолодело. Догадка вертелась в голове, но… этого просто не могло быть! Так не бывает! Но…

Пиджак был грязным, то ли в пыли, то ли в засохшей грязи, а на воротнике светлой рубашки виднелись пятна крови.

– Ты кто? Откуда явился? – голос Михаила сделался суров, он пожалел, что нечего взять сейчас в руку, чтобы в случае чего… хоть палку бы какую…

– Пшш… пжжж… пмж….., – мужчина открыл рот, из него посыпались на костюм чёрные черви.

– Да кто ты?! – заорал Михаил, вскочив на ноги и не зная, что делать.

Он видел смерть… не раз видел её там, в окопах, пробитых ценой кровавых мозолей в каменистой земле… И этот мужик был определённо не живым!

Но как же тогда? Вот стоит он, хлопает глазами, шевелит потемневшими губами, силясь что-то сказать.

– И… изыди, – пробормотал Михаил и повёл рукой, словно стараясь оградить себя… моргнул, и мужик в костюме пропал.

Может, это таблетки так действуют, думал Михаил, с опаской подходя к забору на трясущихся ногах. Ведь таблеток ему много прописали, принимает он их усердно – утром, в обед и вечером. Надо к доктору, рассказать ему всё, может быть, заменит препараты, которые вызывают такие галлюцинации…

Михаил знал, что у таких, как он, переживших многое на этой странной войне, бывают… помутнения. Чаще – на фоне чрезмерного употребления горячительного, но ведь Михаил никогда этим не грешил, почему же тогда? Да нет, это просто… просто… от общей усталости и пережитого стресса, который он так старался в себе подавить.

Кое-как собравшись с духом, он осмотрел забор и землю возле него. То место, где только что привиделся ему мужик в галстуке, было усыпано сухой грязью, похожей на пепел.

Михаил вспомнил ту девушку в нарядном платье, которая ему на мостке привиделась, почему-то ему подумалось, что эти два происшествия как-то связаны между собой.

Заперев калитку Михаил оглядел пустынную дорогу, ведущую в лес, никого не было окрест, вдали где-то тарахтел трактор, ночное покрывало уже синело над лесом, медленно обнимая затихающую деревеньку.

В ту ночь Михаил впервые запер все двери – и первую, в сенях, и вторую, в дом. Может и ставни закрыть, подумал Михаил, глядя сквозь отмытые до блеска им самим стёкла на двор. Ну, от своих собственных галлюцинаций какой смысл запираться? Михаил зажёг фонарь, и лампу на столе, потом подумал, вышел на крыльцо и повесил на крюк над крыльцом купленный недавно кемпинговый светильник на батарейках.

Нестерпимо захотелось есть, и Михаил достал из холодильника колбасу, яйца и зажёг походную газовую конфорку, которую так кстати купил на днях. Приготовив на старенькой бабушкиной сковородке яичницу, Михаил немного подумал, и достал подаренную Семёнычем бутыль. Сегодня похоже это ему будет кстати, а то руки и ноги до сих пор трясутся.

Caмoгoн был крепок, у Михаила с первой же стопки перехватило дыхание, из глаз брызнули слёзы, но зато чуть погодя ледяной страх отпустил душу. В голове немного прояснилось, и намазывая горчицей хлеб, Михаил подцепил на вилку кусок жареной колбасы и подумал – да мало ли, чего может показаться, это не повод сразу к врачу бежать. Пройдёт само! А то запишут его в списочек, потом на работу никуда не устроишься, а ведь кто знает, как дальше жизнь будет складываться!

Нужно взять себя в руки, выспаться и как следует отдохнуть, ведь все неотложные дела переделаны! Завтра он съездит в Кузьминки, там аптечный пункт ещё работает, купит себе успокоительное, или, может, снотворное, поваляется пару дней без дела в кровати, протопит как следует баню и отпарится наконец. И всё встанет на свои места!

Умывшись, Михаил снова выглянул в окно, освещённое фонарём крыльцо было пусто, и у калитки никого не было, в приоткрытую створку лёгкий ветерок приносил издали ленивый лай чьей-то собаки. Тоже надо пса себе завести, подумал Михаил, всегда мечтал.

Взяв с полки книгу, он нашёл их целую коробку на чердаке – некоторые он помнил, это бабушка ему покупала. Сейчас попалась на глаза Агата Кристи, сойдёт, решил он, и завалился в кровать.

Сон сморил его на пятой главе, он уронил книгу себе на грудь и глубоко задышал.

Проснулся Михаил от того, что его будто толкнул кто. В доме было тихо, только ходики мерно отстукивали время, и за печкою потрескивал сверчок. Однако поглядев в дверной проём, ведущий из маленькой комнаты в большую, Михаил увидел, что у стола кто-то сидит. Силуэт был хорошо виден в свете яркой луны, падающем через окно… человек покачивал ногою и легонько постукивал пальцами по столешнице.

Глава 5.

– Кто здесь? – Михаил старался говорить спокойно, хотя сердце его стучало так сильно, что ему казалось, будто этот стук раздаётся на весь дом.

Он же запер дверь…Или нет? Да как не запер, если так перепугался, увидев мужика в пиджаке, возле забора! Всё он запер… а если с заднего крылечка кто-то вошёл? Может он забыл запереть дверь в клеть, а оттуда в дом тоже можно попасть… Все эти мысли пронеслись в Мишиной голове быстрее молнии, и последней появилась одна единственная, яркая и чёткая – он свихнулся окончательно, теперь ему нужно ехать в город и сдаваться в дурку! Он вскочил и лихорадочно натянул трико.