От кислого запаха пота тех, кто ее волок, кружилась голова. Отчаянно хотелось облегчиться – верно, от столь жуткой ситуации. В ушах шумело, в носу щипало, но даже в таком отвратительном состоянии девушке удалось уловить шум волн. Море. Ее несут на корабль. Впрочем, так она и думала. Работорговцы – бич Дарханая. Как ни бился ее отец, как ни старались стражи, девушек и юношей все равно похищали. И если в Танорме жалоб было не так уж и много, то в деревнях и дальних храмах отроки пропадали частенько. Сейчас ее спустят в зловонный трюм и увезут… куда-то очень далеко. Ее ждет тяжелое испытание – несколько недель без солнца, в грязи и голоде, среди таких же несчастных. Но Великая Мать полна справедливости, она не посылает своим дочерям испытаний, которые невозможно преодолеть, а если и посылает, то лишь для их блага. Закончится один круг жизни – начнется другой, еще лучше и светлее. Ситара была дочерью дархана, вероятнее всего, в следующей жизни она будет и вовсе мужчиной, воином… так что не стоит плакать. Тем более, что слезы уже иссякли.

Девушку принесли на корабль и втолкнули в какое-то помещение. Она упала на мягкое. Чужие руки и запахи исчезли, дышать стало легко. Ситара пошевелила руками и ногами, удивилась свободе, стянула платок с лица и выплюнула кляп. Каюта, очевидно, предназначенная для нее, не была похожа на сырой и темный трюм. Напротив – перед глазами предстала неожиданная роскошь. Большая кровать занимала почти все пространство. Бархатные фиолетовые подушки, шелковое покрывало чудесного лилового цвета, даже льняные простыни – и все было свежим, чистым. Кроме постели, в каюте поместился только небольшой, прикрученный к стене и полу столик, под которым обнаружился железный ночной горшок. На столике стоял жестяной таз, а выше, на полке – медный кувшин для умывания. Потертый, с вмятинами, на цепочке – видимо, чтобы во время качки не летал по каюте.

Выглянув в маленькое круглое окно, Ситара увидела только морскую гладь, отражающую свет звезд. Итак, ее украли. Похитили. Но похитители знают, что она принцесса Дарханая, иначе ее заключение было бы гораздо более убогим. Теперь же можно не бояться смерти от голода или болезни: ее будут беречь. Круг замкнется не скоро.

Отец учил ее сохранять лицо в любой ситуации. Не стоит бояться тех, кто хочет повредить твоему телу. В конце концов, жизнь не последняя, но даже если б и так: смерть милостива. Бояться нужно лишь за душу. Не предавать, не обижать невинных, не унижаться ни перед кем. Поэтому Ситара попыталась успокоиться. Села на кровать, скрестила ноги, выпрямила спину, сложила пальцы в жест равновесия и закрыла глаза. Дыхательные упражнения давались ей легко. Еще в те времена, когда она начала осознавать дракона внутри себя, Ситара научилась его контролировать. Сложно. Когда дракон заперт, когда бьется и рычит, можно и свихнуться напрочь, если не сможешь его усмирить. Сейчас дракон молчал, но три глубоких вдоха и задержанное дыхание привычно и быстро прояснили разум и охладили сердце.

Она нужна похитителям живой и здоровой. Ее не тронут, оберегать будут от всего. Заботиться. Угроз можно не бояться. А значит – она сейчас не пленница, а королева.

Когда корабль начал шататься, как сиденье на слоне, Ситара уже крепко спала, укутавшись в шелковое покрывало. Она не слышала даже, как ей принесли ужин, проснулась от запаха специй. На краю постели стоял поднос с деревянной миской, а в миске была зеленая фасоль с курицей. Масляные пресные лепешки и чашка свежей воды дополняли трапезу. Традиционная дарханайская еда. Привычная и вкусная.

Голодать девушка не собиралась и быстро съела предложенное, а потом задумалась. Кто же мог вот так ее украсть? Нет, не Ингвар. Ему достаточно было сказать хоть слово, и она сама побежала бы к нему хоть на край света. Но все же тот, кто подготовил все это, успел хорошо изучить Ситару, и это было обидно. За ней следили – а она не заметила. Кто-то знал, что она любит есть и по каким дорожкам ходит в храм. Знал, что принцесса не любит алый цвет, предпочитая оттенки фиолетового. Знал, что она не пьет вина и сладких напитков, предпочитая обычную воду. Ситара даже посмела предположить, что ради нее был послан целый корабль. У кого достало богатства ради такой дерзости? У кого мореходы столь искусны, что надеются избежать гнева богини? Кто не боится Великого Дархана?

Угурский Змей, вот кто. Больше некому.

Глава 3. Путешествие

Ситара знала, что Угурский Змей просил ее в жены. Знала и то, что отец с негодованием отказал. У Змея уже была жена, и не одна. Целый гарем. Он, конечно, клялся, что гарем свой посадит в мешки и сбросит в море, коли Ситара только захочет, но кто ему поверит? Даже если и не врет – стать причиной смерти неповинных женщин принцесса никогда бы не согласилась. Да и заполучив ее, Змей, конечно же, наполнил бы свой дворец новыми наложницами. У угуров много женщин, гораздо больше, чем мужчин.

За круглым окошком было море. Бесконечное и очень спокойное. Это пока. А вот вылетит следом большой дракон – мало никому не покажется. Ситара с сожалением признала: отец не станет ей рисковать. Дракон хорош в смертельном бою. Он один стоит тысячного войска. А вот дипломатии от него ждать бессмысленно. Дракон без труда потопит десяток кораблей. Но извлечь одну единственную девушку из этого десятка он не способен. Ну что ж, значит, таков путь, предначертанный Матерью. Ситара пройдет его с честью. В конце концов ее пока никто не обидел, если не считать похищения. Но и тут не помяли, не уронили и даже не унизили щупаньем за стратегические выпуклости и впадины. Бережно ее несли, в общем.

Ничего, у нее есть Ингвар. Он непременно приедет за ней, узнает о похищении и ее спасет. Ингвар – настоящий герой.

Во всяком случае, Ситаре хотелось в это верить.

Кто-то же должен ее спасти?

Ей бы хотелось найти утешение в легендах своих предков, но вот беда: она была дочь дракона. Никто и никогда до сего дня не осмеливался похитить женщин из ее рода. А вот дарханы не гнушались подобными забавами. Если дракон откликался на зов девушки, никто не смотрел на ее положение. Замужняя? Плевать. С детьми? Тем лучше, берем всех. Слепая, кривая, беззубая? И это не так важно. Впрочем, драконы предпочитали красивых женщин. Чаще – девственниц.

Ситара насупилась, понимая вдруг, каково было тем, похищенным. Великая Мать, пожалуй, шутница. Но у нее, конечно, все под контролем. Поэтому бояться не нужно. Пока море спокойное и корабль не причалил к далеким берегам, никто принцессу не обидит. А что будет дальше, увидим.

Когда в дверь каюты постучали, Ситара едва сдержала смех. Какая запоздалая вежливость! Что же при похищении не спросили ее дозволения? Но все же крикнула:

– Войдите.

В каюту проскользнул маленький человечек. Черноволосый, смуглый, с узкими живыми глазами. Именно такими принцесса и представляла угуров. Человечек церемонно сложил руки перед грудью и низко поклонился.

Ситара молчала и смотрела на него с недоумением. Не дождавшись от пленницы никакой реакции, мужчина стукнул себя в грудь и гордо провозгласил:

–Хошур!

Ситара прищурилась и ничего не ответила. Тогда мужчина на очень ломанном дарханском начал объяснять:

– Госпожа. Служить. Исполнять желания.

– Я понимаю угурский, – вздохнула девушка. – И еще три языка и шестнадцать диалектов.

– О! – признание обрадовало мужчину. – Я – Хашур, ваш личный слуга на время путешествия.

– Желаете меня унизить еще больше? – презрительно вскинула брови Ситара. – Мужчина? Ни один мужчина не должен прикасаться к дочери великого дархана. За это руки отрубают. А если мужчина увидит лишнее – то лишится глаз. Мне нужна служанка. Женщина.

Она лгала, разумеется, но делала это уверенно и вдохновенно. Ей хотелось узнать, есть ли на корабле еще пленницы, и если есть – хоть как-то им помочь.

У Хашура вытянулось лицо, он даже попятился, упираясь спиной в дверь. И почему он такой маленький? Ей подсунули недоростка, чтобы она не боялась?

– На корабле нет женщин, – пробормотал он виновато. – Но если госпожа желает, я передам ваше требование капитану. Возможно, он пройдет возле берега и захватит для вас служанку.

– Нет! – Прозвучало излишне громко и эмоционально. И очень-очень подозрительно. – Не нужно, – Ситара задумалась на мгновение и качнула головой. – Рыбачки и крестьянки мне не нужны. Разве я рыба? Хашур, если вы не можете предоставить мне достойную служанку, я справлюсь сама.

Угур снова поклонился с нескрываемым облегчением.

– Госпожа желает что-то особенное? Ее недостойный слуга сделает все, что возможно, чтобы угодить госпоже.

Ситара кивнула и принялась перечислять:

– Мне нужна свежая одежда. Несколько чистых тхуни – только не красных. Шальвары, платки, носки. Шкатулка для украшений. И я желаю помыться. В теплой воде. И чаю со специями, конечно.

– С молоком? – деловито уточнил Хашур. – Молока у нас нет, но я передам капитану и…

– Он украдет для меня козу? – усмехнулась Ситара. – Я обойдусь без молока.

– Я понял, госпожа. Сделаю все, что смогу.

И утек, буквально просочился сквозь дверь.

Ситара подумала, что потребовала слишком мало. Принцесса она или кто? Надо было сказать, что кушает она лишь на золотых тарелках. И пьет только утреннюю росу с лепестков париджата. Ну может еще грушевое козье молоко – это когда козу не меньше недели кормят одними спелыми грушами, и молоко потом сладкое и ароматное. А еще ей нужна подушка, набитая шерстью голубой высокогорной овцы…

Всего этого на корабле ей, конечно, не предоставят. И можно будет высказать свое недовольство и даже потребовать, чтобы нерадивого Хашура выдрали палками. Но Ситара была девушкой доброй и дружелюбной. Ей не хотелось скандалить. Пока.

А еще где-то в глубине души она понимала, что ее похитители могут просто выбросить строптивую принцессу за борт (и это наилучший вариант из возможных), а потом развернуть корабль и в Угур боле не возвращаться.

***

Ингвар и Асахан к своему путешествию подготовились основательно. Одного из них в Дарханае знали в лицо, а второй был приметен: высок, темноволос, с раскосыми глазами. Кох как есть, только глаза странные, светлые. И поэтому на пристань Танорма, столицы таинственного и богатого Дарханая, сошли вовсе не юноши, а два старика. Один из них был слеп, скрывая незрячие глаза за черной тканевой повязкой. Второй горбат, с длинной белой бородой, в чалме и цветастом халате, с кожей цвета ореха. Ковыляли старики довольно бодро, тихо переговариваясь на моревском языке. Казалось бы, ничего подозрительного – купцы частенько искали в Дарханае свою молодость. Здесь было несколько целебных источников и волшебная трава панах, которая, если сорвать ее на восходе солнца, по легенде могла повернуть время вспять и даровать нашедшему ее здоровье и с десяток лет жизни.

Но все пошло не так. Стариков схватили, едва только они шагнули на храмовую площадь. Со слепца сдернули повязку – и за ними оказались ясные серые глаза. У второго под чалмой нашлись рыжие кудри и белая полоска кожи. Асахана оттолкнули в сторону, в пыль. Ингвара пару раз ударили в живот и куда-то утащили.

Сахи не мог понять, почему его не тронули, но лишних вопросов задавать не стал, быстро откатился в сторону и дал стрекача. Скорости его могли позавидовать даже степные куширы (*маленькие кохтские антилопы). Вступать в прямую схватку в с четырьмя вооруженными дарханами было глупо, а глупцом Асахан не был. Мог только проследить за тем, куда увели друга, осторожно выглядывая из-за угла. Но тут даже не о чем было думать – конечно, Ингвара поволокли в царский дворец.

Миссия провалилась, не успев и начаться. Дархан Серадж ждал потенциального зятя… с распростертыми объятиями, надо полагать. А Асахана в гости не пригласили, и это славно. Не больно-то и хотелось.

Он, конечно, все равно заглянет, но теперь через окно или задний вход.

Пока же у коха была редкая возможность осмотреться в Танорме. Здесь он был впервые. Земли моров были удивительны, но они не произвели на Асахана такого сокрушительного впечатления. Ну, дома. Каменные. Леса. Густые, холодные. Улицы, мощеные досками, грохот телег, многоголосье, грязь под ногами. Единственное, что, пожалуй, удивляло – собаки были другие, не такие, как в Кохе. В Бергороде и Россомашьем Посаде псы большие и лохматые, все сплошь на цепи. А кошки, наоборот, свободно по улицам ходят и никого не боятся. Зато крыс мало и мышей совершенно не видно.