Каждое слово будто прилипает к языку. Я снова проговариваю. Три, четыре раза. Голос срывается, но я упрямо продолжаю.

Но тут звенит звонок. Уже восемь тридцать, а это значит, что первая учебная пара начинается.

Сердце сжимается. Я поднимаю голову, дверь медленно открывается. В аудиторию входят студенты. Шум затихает, кто-то переговаривается шёпотом.

Старшекурсники. Человек двадцать.

Все в форменной одежде, серьёзные. Форма безупречная, дорогая, но не кричащая – утончённая роскошь.

В голове всплывает то самое слово, которым охарактеризовал их Рублёв – элита.

Я вглядываюсь в лица. Наблюдаю напряжённо, пока они занимают свои места в аудитории. Замечаю ту самую девушку, что нагрубила мне на улице – Веру.

И она тоже, конечно же, замечает меня. Её лицо бледнеет, глаза расширяются. Она замирает на секунду, будто не верит своим глазам. Я замечаю, как она опускает взгляд и торопливо садится за последнюю парту, втянув голову в плечи.

Я не подаю виду. Спина ровная, руки крепко сжаты на планшете. Внутри всё дрожит, но я держу себя в руках.

Студенты рассаживаются, и я вдыхаю глубже, пытаясь справиться с этой предательской дрожью в пальцах. Мне нужно войти в ритм, почувствовать эту аудиторию, этих людей. Я быстро сканирую лица – юные, холёные, уверенные в себе.

Они знают, кто они такие, и привыкли, что преподаватель должен их не просто учить, а заслужить право их внимания.

Первый момент – почти панический страх, что я растеряюсь, скажу что-то не так. Но я останавливаю этот порыв в зародыше. С чего бы мне теряться? В МГУ я читала лекции перед залом, полным блестящих умов.

Здесь всё то же самое.

Я выравниваю плечи, а потом громко и чётко здороваюсь со студентами, представляюсь им и поясняю, кто я такая и для чего тут стою перед ними.

– Я знаю, что у вас уже был опыт изучения этого предмета, – начинаю мягко. – Но в этом году мы с вами посмотрим на многие процессы шире. Попробуем разбирать не просто факты, а причины, глубинные связи. Я уверена, что мы будем работать интересно и продуктивно.

Говорю ровно. И чувствую, что цепляю некоторых. Но не всех. Они будто ждут чего-то. Какого-то сигнала. Чьего-то одобрения.

И вот в этот момент я замечаю взгляд.

Медленно поднимаю глаза и встречаюсь с ним.

На крайнем ряду, чуть в стороне, сидит высокий черноволосый парень. Спокойный, уверенный, как хищник, лениво наблюдающий за своей потенциальной добычей. Сильные черты лица, резкий подбородок, высокие скулы. Глаза… такие холодные, что по коже ползут мурашки. И в них… как будто вызов. Намёк на власть.

Я чувствую, как перехватывает дыхание. Словно с ним я сейчас разговариваю без слов. Он не улыбается, но уголок губ чуть тронут.

Моё сердце делает странный скачок. Я не могу отвернуться сразу. Он словно припечатывает, парализует, заставляет замереть. Пусть и на доли секунды, но в это время даже вдох сделать трудно.

Есть такие люди, да. Это не зависит ни от пола, ни от возраста.

Это просто такая особая энергетика.

И я с такими встречаюсь не впервые, поэтому мысленно считаю до трёх и беру себя в руки.

Я перевожу взгляд на других студентов, пытаясь вернуться в ритм.

– У кого-то уже есть конкретные интересы в области древних цивилизаций? Возможно, вы хотите углубиться в что-то конкретное? – спрашиваю ровно.

Тишина. Пауза.

И вдруг слышу его голос. Того самого парня. Спокойный, глубокий, с лёгкой насмешкой.

– Нас интересуют практические аспекты влияния древних обрядов на современность, Анастасия Викторовна.

Я не сразу нахожу, что ответить. Голос у него – обволакивающий и опасный одновременно.

Я собираю себя в кулак, подбирюсь вся.

– Очень хорошая тема для дискуссии, – отвечаю сдержанно. – Обязательно поднимем её позже. А вы…?

– Булат Албаев. – Он кивает чуть заметно.

Это тот самый парень, с которым ссорилась Вера сегодня утром за изгородью.

Глава 7

Звенит звонок с пары, и я плавно выдыхаю.

– Всё ли понятно или остались вопросы? – подвожу итоги лекции на автомате.

Мой вопрос остаётся без ответа. Студенты начинают собираться, закрывают планшеты, поднимаются с мест. Шорохи, лёгкий гул голосов заполняет помещение, звон застёгиваемых сумок. Я стою у кафедры и смотрю, как они выходят, стараясь сохранить нейтральное выражение лица.

На самом деле мне хочется сесть прямо на этот стул и выдохнуть. Опасть. Расслабиться немного. Потому что… вроде бы я справилась. Не упала в обморок, не запнулась, не забыла, как меня зовут. Язык за зубы не цеплялся. Но теперь я точно понимаю, насколько контингент тут действительно непростой. Не в смысле буйный – наоборот. Тишина, внимательные взгляды, почти без эмоций. Как будто они тебя взвешивают, оценивают, и если ты не соответствуешь – просто перестаёшь существовать.

Я делаю шаг к краю кафедры, перекладываю папку ближе к себе, смотрю в планшет, чтобы удостовериться, что я ничего не перепутала, и следующей пары у меня нет. Ладони ещё немного влажные, но это ничего. Освоюсь.

– Анастасия Викторовна, – слышу рядом.

Я поднимаю глаза и вижу рядом Веру. Она мнётся, теребит рукав бомбера и не глядит мне в лицо.

– Простите меня, пожалуйста, – произносит девушка и кусает губу. – Я тогда… утром… Я не знала, что вы преподаватель. Я… не хотела.

Я смотрю на неё пару секунд, пытаясь сообразить, что именно чувствую. Злость? Обиду? Скорее… нет. Неловкость. Определённо неловкость.

– Я понимаю, – отвечаю негромко. – Бывает. Эмоции, ссоры. Не держу зла. Серьёзно. Ну и ты ведь правда не знала, что я преподаватель. Хотя, лучше так не грубить незнакомым людям всё же.

Вера выдыхает с облегчением и даже решается посмотреть на меня. И, признаться, особого испуга я в её взгляде не обнаруживаю.

– Да, конечно, вы правы, – быстро кивает она. – Спасибо… и… если можно, пожалуйста, не снижайте мне рейтинговый балл. Мне нельзя терять позиции. Просто…

Она запинается. И тут у меня внутри щёлкает.

Рейтинговый балл?

Что ещё за система такая? Я пока ничего об этом не знаю. Надо выяснить.

– Не переживай. Я ничего снижать не собираюсь, – говорю, чуть улыбнувшись, чтобы смягчить ситуацию. Начинать свою работу тут с конфронтаций, конечно же, я не хочу. – Всё в порядке.

Вера кивает и быстро выходит из аудитории, а я остаюсь одна. Ещё несколько секунд стою на месте, потом собираю планшет, папку, выпрямляю спину, делаю вдох и выхожу в коридор.

И попадаю в настоящий улей.

Шум. Движение. Всё вокруг как будто одновременно и упорядочено, и хаотично. Студенты идут по коридору, переговариваются, смеются, кто-то стоит у питьевых фонтанчиков, кто-то обнимается, кто-то спорит негромко. Одежда одинаковая, форма, но в деталях заметна индивидуальность. Часы, серьги, стиль причёсок. Это точно не обычный колледж. Это элита. И это действительно так или иначе ощущается.

Все уверенные, живые, словно знают, что за их спинами стоит нечто большее, чем просто знания. Здесь нет в глазах страхов о будущем, все они уже знают своё будущее место в жизни.

Я иду по коридору, стараясь не потерять осанку. Не суетиться. Не выглядеть так, будто я здесь новенькая и боюсь каждого взгляда.

Но тут я чувствую, как кто-то идёт навстречу. Нет… не просто идёт. Он как будто движется сквозь толпу, и она расступается сама. Без слов. Без жестов.

Албаев.

Я узнаю его сразу. Хотя ещё не подняла взгляд. Просто чувствую.

Энергетика. Давящая, спокойная, внутренняя сила. Он не делает ничего особенного, но в его походке, в осанке – абсолютная уверенность. Даже как-будто какая-то неуязвимость.

Мы почти поравнялись, и я поднимаю глаза и встречаюсь с его взглядом. Прямо. Как лобовое столкновение. Без предупреждения.

И этот взгляд будто врезается в меня. Медленно. Холодно. Не нахально, нет. Он не разглядывает меня, не улыбается. Он просто… смотрит. Так, будто уже всё знает. Уже сделал выводы.

– Осторожно, – произносит он вдруг, и я едва не сталкиваюсь с углом.

А не сталкиваюсь лишь потому, что он подхватывает меня под плечо и слегка дёргает в сторону.

Руку он тут же убирает, но у меня буквально пылать начинает плечо, кожа под тканью блузки словно воспламеняется.

– Спасибо, – машинально отвечаю, но мой голос звучит тише, чем я хотела.

Булат чуть наклоняет голову. Легко, едва заметно.

– Вы неплохо держались сегодня, Анастасия Викторовна, – произносит он с таким спокойствием, как будто речь идёт о шахматной партии.

– Я делаю свою работу, – отвечаю. Стараюсь, чтобы голос был ровным.

– Надеюсь, вы задержитесь в Черногорском надолго. – Его губы едва трогает полуулыбка. Почти снисходительная. В чём-то ласковая. Почти угрожающая.

Я смотрю на него пару секунд. Чувствую, как горло сдавливает. Потом киваю.

– Это от меня не зависит.

– Ну, как сказать… – шепчет он, проходя мимо. Его плечо почти задевает моё. Не нарочно. Почти.

Я остаюсь стоять, глядя ему вслед. Он уходит, не оборачиваясь. А я стою и ещё несколько секунд просто пялюсь на его удаляющуюся широкую спину.

Я вдыхаю. Ровно. Встряхиваю головой и иду дальше.

Этот парень меня пугает. Он… нет, не странный. Но ощущения вызывает странные.

Глава 8

После первой пары я возвращаюсь на кафедру. Кабинет пустует, но оставлен свет и чай в термосе на столике в углу. Я закрываю за собой дверь и ставлю планшет на стол. Сажусь, проверяю расписание – следующая пара у меня только через два часа. Отлично, можно спокойно подготовиться, пока в голове ещё свежи впечатления.

Я открываю конспекты, делаю пометки. Всё идёт спокойно, пока на экране планшета не появляется уведомление:

"09:00–11:00 – Завтрак. Общая столовая. Сканируйте карту на входе."

Я смотрю на часы. Девять сорок пять. Самое время позавтракать, да. Я ведь с утра только кофе выпила, а встала рано. Да и выяснить, где тут столовая и как там что, тоже надо.

Выключаю планшет, беру карточку, блокнот, аккуратно складываю всё в сумку. Иду по коридору, и пока я шагаю к столовой, внутри меня разливается странное спокойствие. Я уже не чувствую того животного страха, что был утром. Скорее осторожное волнение. В этом месте… слишком много неизвестного, да. Но я со всем разберусь. Думаю, у меня всё получится.

Столовая находится в отдельно стоящем здании, недалеко от преподавательского корпуса. Здание современное, с панорамными окнами, тёмной черепицей и с высокими столиками снаружи. Я захожу внутрь и замираю на пороге.

Просторный зал. Воздух наполнен тёплыми ароматами – свежей выпечки, кофе, ванили, зелени. Где-то ближе к центру – зона с открытой кухней. Электронный стенд перелистывает страницы меню. Всё выглядит так, будто я зашла в дорогой ресторан при каком-то инновационном отеле, а не в обычную столовую.

Но я уже поняла: здесь ничто не бывает «обычным». Начиная с директора и заканчивая столовой.

Слева – длинные ряды столов, за которыми студенты уже завтракают. Всё будто по невидимому регламенту: кто-то говорит шёпотом, кто-то сидит молча. Громких вскриков и смешков не слышно. Только ровный гул голосов. Я замечаю, что они рассажены как-то… структурно. Не хаотично, как в моём университете. Здесь почти нет перемешанных групп. Каждый стол – как будто клан. Или ранжирование.

А чуть поодаль – стеклянная перегородка. За ней преподавательская зона. Там несколько столиков, уютных, полукруглых, с мягкими креслами и более тихой атмосферой. Барьер между мирами. Невидимый, но очень реальный.

Я подхожу к электронному терминалу и экран загорается.