Создание искусственной чёрной дыры требовало использования совершенно новых технологий, включая генераторы гравитационных полей, сверхпроводящие системы удержания и сверхмощные энергетические установки, способные контролировать и стабилизировать процесс образования и функционирования объекта такой мощи. Комитет сформировал специализированную команду учёных и инженеров, которые немедленно приступили к разработке соответствующих устройств и моделей управления экстремальными процессами.

Решение нашли: в качестве платформы для реализации проекта выбрали звездолёт класса «Дредноут». Его размеры, прочная конструкция и технологические возможности идеально подходили для размещения всего необходимого оборудования, способного генерировать и удерживать искусственную чёрную дыру. Для обеспечения максимальной безопасности и надёжности конструкции было принято решение дополнительно усилить защитные системы корабля, используя передовые материалы и новейшие системы контроля структурной целостности.

Определившись с технической частью проекта, комитет перешёл к следующему важнейшему этапу: подбору экипажа и специалистов, которые должны были не только обеспечить управление столь сложным аппаратом, но и гарантировать успешное выполнение миссии. Отбирались лучшие из лучших – профессионалы с высочайшей квалификацией, большим опытом работы в экстремальных условиях и безупречными личными качествами. Каждый член экипажа должен был обладать не только техническими навыками, но и устойчивой психикой, готовностью к непредсказуемым ситуациям и способностью принимать решения в самых критических условиях.

Председатель Совета Планет Воронов Константин Тимофеевич сидел за своим рабочим терминалом, тщательно сверяя и анализируя поступающие данные. Мягкий свет голографического интерфейса отбрасывал на его лицо задумчивые тени. Внезапно перед ним сформировалась голограмма руководителя комитета по разведке Трифонова Петра Ивановича. Воронов поднял взгляд, недовольно нахмурившись, и вопросительно посмотрел на коллегу.

– Слушаю вас, уважаемый коллега. – В голосе звучала явная усталость, смешанная с раздражением от внезапного отвлечения от важных дел.

Трифонов явно осознавал, что выбрал неудачное время, однако дело срочное и не могло ждать.

– Прошу простить, Константин Тимофеевич, дело действительно срочное… – он попытался объясниться, но председатель жестом его прервал.

– У нас всегда всё срочно, разве не так? Ладно, что у вас?

– Я по последнему решению Совета… – осторожно начал Трифонов, но Воронов вновь перебил, внимательно вглядываясь в лицо собеседника.

– Что, не согласен с решением? Что-то не устраивает?

Пётр Иванович привычно сдержал лёгкое раздражение от манеры общения председателя и твёрдо продолжил:

– Дело вовсе не в моих предпочтениях, а в формировании команды, которая отправится к аномалии.

– Подобрали кандидатуры на руководящие посты? Самое важное сейчас – капитан корабля, – голос председателя прозвучал спокойно и требовательно.

– Вы совершенно правы, – кивнул Трифонов. – На должность капитана предлагается кандидатура адмирала Артамонова Ивана Всеволодовича.

Воронов внимательно посмотрел на Трифонова и спустя мгновение произнёс с лёгким сомнением в голосе:

– Пётр Иванович, вы уверены в этом выборе?

Трифонов слегка помедлил, прежде чем ответить:

– Я понимаю вашу обеспокоенность, Константин Тимофеевич. Конечно, кандидатура Артамонова не является идеальной…

Председатель снова резко перебил его, не давая закончить:

– Так что мешает подобрать идеальную кандидатуру?

– Идеальные кандидатуры есть, и их немало. Но именно потому, что они идеальные, они и не подходят. Нам нужна рабочая кандидатура. Капитан на корабле – это закон и порядок, его компетентность и решения критически важны. От этого зависит успех всей миссии, – Трифонов дал председателю возможность осмыслить сказанное.

Воронов задумчиво помолчал, взвешивая слова своего собеседника, и наконец ответил:

– Вы правы, Пётр Иванович, идеальных много, а профессионалов единицы. Вопрос в другом: согласится ли Артамонов на такое назначение?

– Понимаю ваше беспокойство. Артамонов – человек непростой, но вполне адекватный.

– Я не об этом, – председатель покачал головой. – Он адмирал, командующий целым флотом, а тут будет всего лишь капитаном корабля?

Трифонов спокойно кивнул, показывая понимание проблемы:

– Ваше беспокойство вполне оправдано. Я постараюсь объяснить ему важность и необходимость этого шага. Вариантов у нас немного.

– Не согласен с вами, Пётр Иванович, – Воронов пристально посмотрел на него. – Варианты всегда есть, незаменимых людей нет и никогда не было. Если не согласится Артамонов, найдём другого. Свет клином на нём не сошёлся.

Трифонов понял, что спорить бессмысленно, и предпочёл не продолжать дискуссию.

– Вы абсолютно правы, Константин Тимофеевич. Если что, найдём замену. Свет клином на Артамонове действительно не сошёлся.

– Хорошо, что ещё у вас?

– Нужно согласовать кандидатуру научного руководителя экспедиции.

– Кто же это?

– Академик Соловей Ирина Петровна. Высококлассный специалист, всесторонне развита, блестящий учёный…

– Знаю её, стоящая кандидатура, – Воронов слегка кивнул. – Но смогут ли они сработаться с Артамоновым?

– А какие варианты? – улыбнулся Трифонов. – Кругом бесконечный космос, притрутся друг к другу.

– Раз так, я утверждаю обе кандидатуры. Остальные назначения проведёте самостоятельно.

– Конечно. Благодарю вас, у меня всё.

– Хорошо, работайте, – Воронов отключил связь, возвращаясь к работе за терминалом.

Закончив серьёзный разговор, Трифонов с облегчением вздохнул и переключился на следующий этап. Впереди ожидал непростой разговор с Артамоновым и академиком Соловей – двумя сильными, яркими личностями, каждая из которых требовала индивидуального подхода. Он понимал: беседа с ними будет напряжённой, если не найти правильный тон.

Проанализировав ситуацию, Трифонов пришёл к выводу, что оптимально провести встречу с обоими сразу. Это позволило бы избежать недомолвок, ускорить обсуждение и, возможно, добиться согласия. К тому же они редко пересекались лично, и совместная беседа могла принести больше пользы, чем две отдельные. Приняв решение, он без колебаний дал указание секретарю пригласить обоих.

Однако, размыслив ещё раз, отметил и другую сторону: раздельные беседы дали бы больше простора для гибких решений. Но в условиях ограниченного времени важнее двигаться быстрее. Он прокручивал в голове возможный ход разговора, расставлял акценты, стараясь сделать диалог не конфликтом, а шагом к продуктивному сотрудничеству.

Вскоре вошёл секретарь и доложил, что приглашённые уже в приёмной. Трифонов по привычке собрался было сразу их пригласить, но вдруг замер. Его взгляд упал на окно. Мысль мелькнула неожиданно:

"Пусть немного посидят, поговорят. Совместное ожидание – тоже форма сближения. Общая проблема может сплотить лучше любого вступительного слова".

Он откинулся в кресле и замер, позволяя ситуации развиваться своим чередом, – возможно, именно так и должно быть.

***

Действительно, Артамонов нервничал. Он сидел на краешке кресла в приёмной, то и дело скользя взглядом по строгому интерьеру, словно пытался найти в нём подсказку: зачем его пригласили сюда – в кабинет к самому руководителю Комитета по разведке? В иерархии власти эта должность котировалась очень высоко. Настолько высоко, что даже подобные «приглашения» редко случались без веской причины.

Он не подчинялся Трифонову напрямую, и всё же проигнорировать вызов было нельзя. В его положении каждый намёк, каждая деталь могла иметь значение.

«Не могли же вызвать просто так? И почему именно сейчас?» – думал он, проверяя взглядом манжеты формы. Пальцы непроизвольно сжались в кулак, ладони чуть вспотели, что случалось с ним крайне редко. Значит, ситуация действительно из разряда нетривиальных.

Дверь приёмной отворилась, и в помещение уверенно вошла Ирина Петровна. Появилась эффектно, впрочем, как всегда. Высокие каблуки отстукивали мерный ритм по полу, а сама она держалась, будто ступала по подиуму: прямая спина, грациозная походка, точёные черты лица, чёрные волосы собраны в элегантную причёску, фигура, вызывающая восторг у мужчин и зависть у женщин. Её глаза – глубокие, как небо в безоблачный день – скользнули по комнате и на долю секунды задержались на Артамонове.

Сначала она сделала вид, что не узнала его. На самом деле, конечно, узнала. Как можно было не узнать адмирала – мужчину в расцвете лет, в адмиральской форме, с осанкой и выражением лица, которому без колебаний можно было доверить командование флотом? Высокий, мужественный, с суровым, но притягательным взглядом.

Он поднялся, как и подобает офицеру. В нём чувствовалась сдержанная сила и внутренняя дисциплина. Когда он галантно склонился и поцеловал ей руку, в его движении не было ни тени заигрывания – только уважение и отточенное знание протокола.

– Какими судьбами, адмирал? – с лёгкой ироничной улыбкой проговорила она. – Честно говоря, не ожидала увидеть вас здесь.

– И я рад встрече, Ирина Петровна. Хотя, признаюсь, до сих пор не понимаю, зачем я здесь. А вас каким ветром занесло? – голос его был спокоен.

– Похоже, тем же, что и вас, – она задержала на нём взгляд. – Мне не сообщили деталей, а вообще-то я здесь, мягко говоря, не по адресу. Моё руководство – совсем в другом департаменте.

– Понимаю вас. У меня та же история. Но вот что интересно… – он посмотрел на неё внимательнее. – Почему нас пригласили вместе? Нас ведь трудно назвать коллегами или даже пересекающимися фигурами.

– Что вы имеете в виду? – в её голосе прозвучала осторожность, но взгляд оставался открытым.

– Только то, уважаемая Ирина Петровна, что вызвали нас на одно и то же время. Значит, речь пойдёт о чём-то общем. О том, что нас объединяет.

Она чуть приподняла бровь, и на губах заиграла едва уловимая усмешка.

– А что может нас с вами объединять, адмирал?

Артамонов задумался. Действительно, с первого взгляда – ничего. Разные сферы, разные задачи, разные структуры. Но…

– Космос, конечно, – сказал он после паузы. – Вселенная, в конце концов…

– Разве только это, – произнесла она, наклоняя голову. – В остальном мы – параллельные линии. Или почти.

– Так, может, найдём точку пересечения? – он улыбнулся, и в его взгляде появилось то, что можно было назвать вызовом.

В её бездонных глазах вспыхнул интерес, как лёгкая искра перед бурей.

– Что вы имеете в виду? – спросила она, и в этот момент напряжение между ними стало почти осязаемым: не враждебность, настороженное любопытство. Два профессионала, привыкшие к контролю, внезапно оказались на неизвестной территории.

Прежде чем он успел ответить, щёлкнул внутренний звонок. Секретарь сообщил:

– Вас просят пройти в кабинет.

Артамонов и Соловей обменялись взглядами. И в этих взглядах промелькнуло понимание – нужно держаться вместе.

Трифонов наблюдал за происходящим через незаметную камеру в приёмной, как и полагалось человеку его уровня. Он смотрел на происходящее не без интереса: пикировка между адмиралом и академиком развивалась стремительно. Слова, взгляды, полуулыбки – всё напоминало шахматную партию, где каждый делал ход с оглядкой, но при этом с внутренним напряжением.

«Хватит», – решил он и дал краткую команду секретарю:

– Пригласите их.