Фраза звучала безобидно, и лишь они вдвоем знали, что скрывается за ней. Вспыхнувшая злоба обожгла Илайн изнутри. Будь ее воля, она бы затолкала в его глотку вначале жемчужный браслет, а потом приправила табаком.

В столовой повисла гнетущая тишина, словно ее дрянные мысли прозвучали вслух. Иначе Илайн не могла объяснить, почему все смотрели на нее: Риз – вопрошающе, будто требовал объяснений; Ма – укоризненно, сочтя ее капризной и неблагодарной; а Саймон – почти сочувственно, и в его глазах читалась немая просьба принять подарок, чтобы сгладить неловкую ситуацию. Она сдалась и неохотно протянула руку, едва скрыв отвращение, когда жемчужная нить легла ей на ладонь.

– Спасибо, – с трудом выдавила Илайн, и ей показалось, будто сама комната облегченно выдохнула.

– Как чудесно, что вы заглянули к нам, Нейт, – заворковала Ма, пытаясь развеять остатки напряжения. – Присоединитесь к нам за ужином?

Как бы Илайн ни желала вмешаться и повернуть ее гостеприимство вспять, она не посмела. Ма была здесь полноправной хозяйкой и могла сама решить, кого приглашать к столу.

– Не откажусь. – Нейт кивнул. – Дорога с Ислу меня измотала. Море сегодня штормит.

– Наверное, поэтому и девочки задерживаются, – пробормотала Ма, печально вздыхая.

– Похоже на то, – поддакнул Саймон.

Незаметно, выказывая всеобщую обеспокоенность, они переместились за стол. Илайн села подальше, наивно полагая, что, если смотреть в свою тарелку, получится не замечать Нейта. Однако он делал все возможное, чтобы внимание было обращено на него.

– У вас нет прислуги? – удивился братец, когда хозяйка лично подала ему пирог.

– Мы справляемся сами, – с гордостью ответила она.

– Экономите? – Его губы искривились в улыбке, и шрам шевельнулся, будто живой.

Ма опешила, не ожидая такой дерзости от человека, оказавшегося за столом по ее доброй воле.

– Не переживай, Нейт, – вступился Риз. – Моя семья не нуждается в деньгах и тех, кто пытается их считать.

Предупредительные нотки в голосе остудили пыл этого самоуверенного хама. Нейт понял, что подошел к опасной черте, и тут же отступил.

– Не подумайте, что я грублю, – поспешно ответил он, и выражение его лица переменилось. Губы вытянулись в странную улыбку: слишком угодливую, лебезящую, но по-прежнему скользкую и неприятную. Теперь он хотя бы старался. – Дом у вас что надо. Добротный. На Ислу ничего подобного не встретишь. Я всегда представлял, что такую махину должна обслуживать целая толпа…

Что ж, изображать недалекого паренька из провинции ему удавалось весьма правдоподобно, чего нельзя сказать о других амплуа, что он пытался сыграть. В его братские чувства Илайн не верила и задавалась вопросом, зачем он пришел сюда. Ответ был очевиден: деньги. О чем еще мог подумать Нейт, узнав из газет, что его пропащая сестра-неудачница вышла замуж за Хранителя Делмарского ключа. Ничто не восстанавливало кровные узы так быстро, как внезапно обнаруженное богатство родственников. Вот тогда все страждущие и устремлялись к забытым истокам, словно к золотым приискам.

Охваченная тревожным предчувствием, Илайн ковыряла вилкой кусок пирога. Присутствие Нейта отравляло все вокруг: еда казалась пресной, салфетки-кувшинки на белоснежной скатерти – неуместными до дурновкусия, а разговор за столом – душным и натянутым.

– Чудесный дом! – в очередной раз воскликнул Нейт, и гадкая ухмылка мелькнула на лице, как молния, предвещающая начало грозы. – На такой в порту не заработать и за сотню ночных смен. Верно, сестренка?

Повисла пауза. Все были наслышаны о портовых девках с острова, и Нейт понимал, как воспримут его слова. Саймон поперхнулся и закашлялся, Ма изменилась в лице и сложила на тарелке приборы, словно потеряла аппетит, представив непристойную картину.

– Илайн работала докером, – вмешался Риз, но его слова не могли стереть осадок от сказанного. Он нашел ее руку под скатертью и крепко сжал, но и это едва ли могло утешить.

– Ох, ну надо же, – едва выдохнула Ма, пытаясь побороть непроизвольную гримасу брезгливости, будто она обнаружила в своей тарелке червяка. – Такой тяжелый труд не для девушки.

Ма хотела ее похвалить, но Илайн услышала совсем другое: «Приличным девушкам не место в порту. А неприличным – не место рядом с ее сыном, в ее доме». Вот что скрывалось за сдержанным высказыванием.

– Так и есть, докерами девчонок не берут. – Нейт сделал театральную паузу, словно намекая, что один из собравшихся врет, а другой обманут. – Она выдавала себя за парня. Наверное, так вы и познакомились, а, Риз?

Нейт действовал как в драке: бил резко и туда, где не ожидали встретить удар. Илайн перевела взгляд на Риза, почувствовав, как он сжал ее пальцы крепче. Скулы его обострились, глаза стали почти серыми, и взгляд налился свинцовой тяжестью.

– Нас свела работа. Мы строим безлюдей, – сухо ответил он.

– Те, что недавно полыхали во всем Делмаре? Наслышан, наслышан. – Нейт заглотил кусок пирога и продолжил с набитым ртом, роняя крошки: – Но ты молодец, что не отчаялся. Поднялся из пепла, отряхнул пиджак, а под ним оказался китель градоначальника. Это достойно уважения. – Его слова были пустым звуком. Нейт играл на их чувствах и гадал, кто сдастся первым. Он сделал ставку на самое слабое звено за этим столом. – Илайн всегда была падка на сильных мужчин. Верно я говорю, сестренка?

Нейт ожидал, что она побоится прыгнуть в воду, взбаламученную его намеками; попытается отмыться от липкой грязи его слов. Именно поэтому Илайн поступила иначе.

– Да, и с тех пор ничего не изменилось, – решительно заявила она, а после, осознавая всю неотвратимость сказанного, добавила: – Поэтому меня и тошнит от тебя, Нейт. Терпеть не могу слабаков.

Она попала в цель. Самовлюбленная ухмылка стерлась с лица брата, дикие глаза засверкали непримиримой злобой. Он так поразился внезапному сопротивлению, что наконец заткнулся.

Илайн резко встала из-за стола и, в порыве схватив опустевший графин, вышла из комнаты. Кого она пыталась этим обмануть? Причина ее скоропалительного ухода была настолько очевидной, что никакое притворство не спасло.

В коридоре ее нагнали торопливые шаги. И, хотя на миг промелькнула мысль, что опасно оставлять болтливого братца без присмотра, Илайн все же испытала облегчение и благодарность, что Риз не оставил ее одну. Поэтому первое, что она сделала, оказавшись на кухне, где их не могли увидеть, бросилась к нему с объятиями, едва не огрев по затылку стеклянным графином, который все еще держала в руке.

– Ила…

Произнеся только имя, он дал ей все, в чем она отчаянно нуждалась. Если бы она умела плакать, то сделала бы это прямо сейчас, уткнувшись в его плечо.

– Я не хочу его видеть. Не хочу, – прошептала Илайн как в бреду.

– Одно твое слово, и я выкину его за дверь. Несмотря на то что он твой брат.

Не сомневаясь ни секунды, она сказала:

– Сделай так, чтобы он исчез отсюда. Пожалуйста.

И больше от нее не требовалось ничего: ни объяснений, ни оправданий, что заставило ее просить о таком. Риз успокаивающе коснулся губами ее лба, и это было обещанием.

Когда он ушел, Илайн задумалась, хочет ли видеть неприятную сцену. На миг что‑то вроде жалости и угрызения совести кольнуло сердце, но большей слабости она себе не позволила. Пора было взглянуть правде в лицо и признать: ее брат – мелкий ублюдок; таким она считала его, сбегая с Ислу, и таким же увидела столько лет спустя. Встреча с Нейтом не пробудила в ней ни сестринских чувств, ни ностальгии по родительскому дому, ни сожалений об утраченной семье. Илайн считала себя сильной женщиной, способной в одиночку разобраться с братом. Но потерянная девочка с острова, которой всю жизнь приходилось защищаться самой, отчаянно хотела, чтобы за нее заступились. И она позволила.

Задержавшись, Илайн пропустила момент, когда Нейту указали на выход, и застала лишь последствия этого. Вольготно развалившись на стуле, братец смотрел на Риза с напускным равнодушием, но кроме позерства не мог противопоставить ничего.

– И где мне ночевать? – обвиняющим тоном спросил он, будто кто‑то предлагал ему остаться, а теперь отозвал свое приглашение.

– Я тебе не нянька, чтобы искать колыбель. Сам справишься. – Риз достал из кармана несколько монет и швырнул на стол. – Здесь хватит, чтобы снять комнату и кого‑нибудь из портовых. Вижу, эта тема не дает тебе покоя.

Ма неодобрительно ахнула, но никому не было дела до манер. Вопреки ее стараниям, званый ужин все больше превращался в вечер в портовом кабаке. Илайн наблюдала за этим со стороны, стоя в дверном проеме, словно мысленно прочертив защитный круг, из которого не могла выйти.

– Думаешь, деньгами заткнешь мне рот?! – остервенело выпалил Нейт и вскочил из-за стола. – Или купишь новое, незапятнанное прошлое для своей женушки?

– Не все можно купить, – хладнокровно ответил Риз. – Например, новое, незапятнанное лицо взамен тому, что я тебе разобью, если не уберешься отсюда.

Нейт угрожающе шагнул вперед, сжимая кулаки, но Риз даже не шелохнулся, будто ледяное спокойствие сковало не только эмоции, но и тело.

Предчувствие драки зависло в воздухе, как гильотина. Одно движение – и лезвие сорвется вниз, свершив необратимое. Ма с тревогой взглянула на Саймона, призывая вмешаться, однако на сей раз ее каприз остался неисполненным.

– Нельзя же быть таким наивным. – Кривая ухмылка на губах Нейта стала предвестницей очередной мерзости, приготовленной им: – Ты знаешь, что она сделала? Почему сбежала с Ислу?

Илайн отпрянула, прячась в темном коридоре, чтобы никто, и в особенности брат, не увидел ее напуганной и пристыженной, с алеющими пятнами на щеках. Лицо горело, как в ту ночь после хлесткой пощечины, ставшей прощальным подарком ее матери. Воспоминание о нем было увядшим цветком, вложенным между страниц старой книги, которую задвинули на дальнюю полку. Но братец, чья тяга к разрушению с годами окрепла, перевернул все вверх дном и заставил ее смотреть, как прошлое – иссохшее, блеклое, забытое – снова проявляется.

Погрузившись в мысли, она упустила, что сказал или сделал Риз, чтобы выдворить Нейта вон. Сквозь туман в голове до нее донеслись голоса из холла, потом хлопнула дверь. Илайн ущипнула себя за руку, до боли сжав кожу на изгибе локтя. Оцепенение спало, и она решилась войти в столовую.

Ма и Саймон по-прежнему сидели на своих местах, словно к стульям приколоченные. Оба молчали, пребывая в отрешенной задумчивости, но сразу заметили ее появление.

– Ты в порядке, дорогая? – встрепенулась Ма.

Илайн стало неловко от ее искренней, почти материнской заботы. Она кивнула в ответ и добавила:

– Извините за испорченный вечер.

– Тебе не за что извиняться. Это я виновата, что позвала его на ужин. В конце концов, ты сразу настаивала, чтобы он ушел.

– Старо как мир, – пробормотал Саймон, натужно вздохнув. – Дуря́т мужчины, а вину за них испытывают женщины.

Они с Ма переглянулись, как будто продолжая разговор мысленно, и утешающе улыбнулись друг другу. Их умиротворение не продлилось и минуты.

Вернулся Риз. Ко всеобщему облегчению, на нем не было никаких следов драки. Кажется, став градоначальником, он обрел особые навыки ведения переговоров.

Он задал Илайн тот же вопрос, что беспокоил Ма, и получил тот же самый ответ: с ней все в порядке. Она не считала себя жертвой обстоятельств, а появление брата – трагедией. С его исчезновением все вернулось на круги своя. Они снова вспомнили о том, что ждали гостей, и выразили беспокойство, что те задерживаются.

Илайн предложила съездить в порт, надеясь поговорить с Ризом наедине, но тот не понял намека. Взглянув на часы, он сказал, что подождет до восьми, как будто надеялся, что за двадцать минут все разрешится само собой.