Васечкин через пару лет превратился в полосатого вальяжного здоровяка, чем-то напоминающего самого Сергеева. Теперь это был мощный, крупный кот типичной дворянской породы, но нес он себя, как и хозяин, с достоинством и никому не позволял с собой фамильярничать. Так было до тех пор, пока в доме не появилась Елена.

С Сергеевым Елена познакомилась случайно. Вообще-то, она никогда и ничего не делала спонтанно. Высокого, по-своему красивого мужчину она заприметила, когда тот приехал на какую-то деловую встречу в ресторан, где Елена работала администратором. Поразмыслив, она решила, что вариант не плох, и решила действовать. Дальше все было делом давно отработанной техники. Елена дважды до Сергеева успела побывать замужем. И хотя оба ее брака продлились совсем недолго, считала себя женщиной опытной и способной дать мужчине то, что ему нужно.

Не особо искушенный в любовных делах Сергеев на ее уловки попался сразу. Хрупкая, нежная Леночка словно создана была для того, чтобы желание защищать и оберегать ее просыпалось в мужчине после первой же встречи.

Точно рассчитав время сближения, ведь по математике у Леночки всегда была круглая «пятерка», уже через полгода она стала Сергеевой и принялась вить семейное гнездышко в доме мужа.

Задача эта оказалась непростой и со многими переменными. Начиная с кота и заканчивая мужем, который по факту оказался тем еще увальнем.

Лена, будучи девушкой современной и выросшей в семье, где ее интересы всегда ставились во главу угла, а мама с папой души не чаяли в дочери, никак не могла привыкнуть к тому, что приходится считаться с кем бы то ни было.

Поначалу это был Васечкин.

Избавляться от кота Сергеев отказался категорически. И Елена быстро поняла, что конфликт в этом случае может привести к крайне нежелательным последствиям. А потому решила, что кот не самое страшное зло, и тихо шпыняла Васечкина, забывая его кормить, когда Сергеев уезжал в командировки. Васечкин на это объявлял обычно Елене небольшую партизанскую войну, и она вопила, кляня на чем свет стоит хвостатого вредителя, когда обнаруживала плоды такой подрывной деятельности. После очередной пары выброшенных в помойку новеньких туфелек Елена решила, что с нее хватит. В доме появился щенок немецкой овчарки, но и тут Васечкин умудрился насолить той, что так его не жаловала. Щенок был обласкан, приручен и хвостиком ходил за своим кошачьим «папой», даже когда вырос.

Подобной «подлости» Елена от кота никак не ожидала. Она жаловалась мужу на «неправильных» животных, которые должны были бы держаться подальше друг от друга, как и предусмотрено природой, но тот только посмеивался:

– Леночка, разве плохо, когда кто-то кого-то любит?

Елена на это возмущенно фыркала, но не спорила. Она давно уже поняла, что спорить с мужем – занятие, заранее обреченное на провал.

Ругаться Сергеев не умел совершенно. Он просто молча уходил в другую комнату и прикрывал за собой дверь.

– Когда успокоишься, тогда и поговорим.

Эта фраза настолько выводила Елену из себя, что она, будучи от природы легкой и необидчивой, умудрялась дуться неделями, совершенно не понимая, что делать дальше.

Она с детства была очень эмоциональной. Могла закатить скандал на пустом месте, совершенно не разбираясь в поводах, но так же быстро остывала. Мило улыбнувшись, извинялась, если считала нужным, и восстанавливала мир, получив свою порцию «подпитки». Мама Лены, давно раскусившая свою девочку, качала головой:

– Вампир ты, Ленуся. Маленький такой, зубастенький вампирчик. Потерзаешь жертву и отпустишь, приласкав. И даже в голову тебе не приходит, что тому, кого ты потрепала, долго еще будет больно. Ведь тебе-то уже нет. Слила свое раздражение и все. Ты снова мила, прелестна, весела. Как на тебя сердиться? Что ж… Это твоя жизнь. Но будь осторожна. Не всякий готов терпеть это долго. Хорошо, что тебе повезло с мужем. Цени то, что тебе судьба подарила. Мне кажется, что Саша даже не всегда понимает, что происходит. Терпит тебя.

– Что ты такое говоришь, мама?! Терпит! Да пусть спасибо скажет, что я с ним до сих пор живу! Это же невозможный человек! Никаких эмоций! Даже поругаться по-человечески и то не может. Леночка, Леночка… Противно! Мне нужен тот, с которым все гореть будет синим пламенем! А Сергеев что? Само спокойствие! Такое впечатление, что я ему совершенно безразлична!

– Ох, Лена… Что имеем – не храним, а потерявши – плачем…

– Не велика потеря!

Об этих разговорах Сергеев, конечно, ничего не знал. Он обожал свою хрупкую жену, совершенно не понимая всплесков ее раздражения и списывая их на какую-то неустроенность и упущенные возможности.

С прежней работы Елена ушла сразу же после свадьбы.

– Ты что, хочешь, чтобы твоя жена продолжала бегать с милой улыбкой перед твоими деловыми партнерами? Сергеев, ты меня хоть немного уважаешь?

Вопрос был риторическим.

Размышляя о том, чем ей хотелось бы заниматься, Елена взяла паузу, а пока сидела дома, изводила претензиями милейшую Зинаиду Петровну, домработницу Сергеева, и страдала.

– Это невыносимо, Сергеев! Она же глупа как пробка! Я весь день хожу по дому и указываю ей на пыль по углам!

– Зачем?

– Затем, что убирать надо как следует! Неужели в таком возрасте она еще этому не научилась?

– Может быть, ты возьмешь тряпку и покажешь ей как надо?

Вопрос этот, в который Сергеев не вкладывал ничего, кроме искреннего недоумения, произвел такой эффект, что Васечкин удрал во двор и вернулся только на следующий день, предпочтя ночевку в будке приемного сына мягкой лежанке в кабинете хозяина.

Бушевала Елена почти неделю. Сергеев пожимал плечами на ее тирады и ловил на себе сочувственные взгляды Зинаиды. Та ставила перед ним тарелку со свежесваренным борщом, подвигала поближе плетеную корзинку с хлебом и осторожно спрашивала:

– Александр Дмитриевич, может быть, мне лучше уйти от вас? Елена Владимировна очень мной недовольна.

– Вас на работу брал я, а не Елена Владимировна. Поэтому работать вы будете столько, сколько сочтете нужным. А на второе что?

– Котлетки. Щучьи. Как вы любите.

– И о каком увольнении вы мне тут говорите? Забудьте! У вас котлеты и борщ как у моей мамы. Я вас никуда не отпущу!

Зинаида Петровна облегченно вздыхала и доставала из холодильника любимый компот Сергеева.

Она, как и Васечкин, нашла приют и покой в этом доме. И терять приобретенное совершенно не хотела. Зина жила в маленьком флигеле, стоявшем чуть в стороне от «большого» дома, и души не чаяла в своем «Сашеньке». Так она за глаза называла Сергеева.

История Зинаиды была проста и печальна. Оставшись вдовой с двумя маленькими детьми на руках, она поняла, что совершенно не готова к тому, чтобы стать в одночасье главой семьи. Выйдя замуж совсем молоденькой девушкой, она сосредоточилась на муже и доме, бросив учебу, и так и не получила профессии, которая могла бы помочь ей «поднять» детей. Поразмыслив, она устроилась работать дворником и принялась ходить по квартирам, помогая с уборкой и намывая бесчисленные окна, хотя с детства страшно боялась высоты. Работы всегда хватало, а вот времени на детей – нет. Зина, пытаясь сделать так, чтобы у ее детей все было «не хуже, чем у людей», упустила что-то очень важное. А когда спохватилась, было уже поздно. Ни сын, ни дочь не считали, что их мать сделала для них что-то сверхъестественное.

– Мы тебя просили нас рожать? Нет! Это было твое решение. Так чего ты теперь жалуешься? Ты должна, понимаешь?

– Что должна? – Зинаида чуть не плакала, глядя на тех, кого родила и пыталась хоть как-то воспитать.

– Помогать нам. Обеспечить наше будущее. Хотя… Что ты можешь? Полы мыть? Мама! Ты хоть с советами своими не суйся! Мы со своей жизнью сами разберемся!

Зинаида качала головой, но возражать даже не пыталась. Зачем? Они же ее дети…

В итоге сын ее уехал в другой город и не звонил даже по праздникам, словно напрочь забыв о том, что у него есть мать. Объявился лишь раз, чтобы забрать две редкие книги из отцовской библиотеки.

– Тебе-то они зачем, мама? Ты все равно в этом ничего не понимаешь. А мне нужны деньги на первый взнос по ипотеке. Скоро ребенок будет, надо поворачиваться.

– Сынок! Ты женился?! Когда?

– Тогда, мам. Можно без глупых вопросов?

– А свадьба?

– Все было. Просто у Маринки родители приличные. Я не знал, как они отреагируют, поэтому мы решили, что лучше будет, если ты не приедешь. Потом познакомитесь.

– Когда?

– Не знаю! Какая разница? Нет бы за меня порадоваться!

– Я рада, сыночек…

Дочь же Зинаиды в попытках устроить свою личную жизнь стала матерью аж трижды и то и дело пеняла ей на то, что помощи мало.

– Мама, это же твои внуки! А от тебя не то что копейки какой не дождешься, так еще и посидеть с детьми не допросишься!

– Доченька, я же работаю…

– Ну конечно! А я, по-твоему, что делаю?!

Зинаида нянчила внуков, помогала дочери по хозяйству, но вскоре поняла, что в собственной квартире стала лишней. Один за другим два зятя, которым она старалась угодить как могла, недовольно морщились, когда видели ее у плиты. И дочь нет-нет, да и ворчала, что в маленькой «двушке» стало слишком тесно.

Уйти Зинаиде было решительно некуда. Дом в деревне, оставшийся от родителей, она давно продала, поделив деньги между детьми, а больше у нее ничего и не было.

Сергеев появился в ее жизни как раз тогда, когда она мучительно решала, что же делать дальше. Жить с дочерью дальше было невозможно. Та прямо заявила, что Зинаида эгоистка, если думает только о себе, а не о малышах, которым нужна собственная комната. Почему жилищным вопросом не озаботился новый супруг дочери, Зина даже спрашивать боялась. Отец двух ее младших внуков человеком был угрюмым, неразговорчивым и частенько гонял по квартире Зинину дочку, грозно объясняя свою точку зрения. Связываться с ним Зинаида попросту боялась. А потому решила, что нужно искать другое жилье.

Она рассеянно толкала перед собой коляску с младшей внучкой, думая о том, куда податься, и не заметила, как вышла на дорогу прямо перед машиной Сергеева, не обратив внимания на сигнал светофора.

Реакции Александра хватило на то, чтобы вовремя затормозить. Коляска чуть дрогнула, но устояла.

В глазах потемнело, и последнее, что Зинаида успела увидеть, падая, было испуганное лицо мужчины, который успел-таки поймать ее до того, как она ударилась головой о бордюр.

Об этом прошествии дочь Зины так и не узнала. Сергеев отговорил Зинаиду от доклада.

– Все живы, здоровы. А будет большой конфликт. У вас и так не все гладко, насколько я понял. Скажите, чем вы занимаетесь? Могу я вам как-то помочь?

Так Зинаида стала хозяйкой в доме Сергеева. Почти неделю она приводила в порядок холостяцкую берлогу, в которую превратился дом после ухода мамы Сергеева.

– Простите. Совершенно некогда заниматься уборкой.

Сергеев виновато улыбался и просил добавки. Готовила Зина очень хорошо. Это было ее любимым занятием, и скоро Сергеев понял, что пора менять гардероб, потому что старые джинсы, которые свободно болтались на нем после того, как не стало мамы, стали тесны в поясе.

Маленький флигель, где Сергеев жил, пока шла стройка, вполне устроил Зинаиду в качестве жилья. И теперь у Сергеева всегда был порядок и горячая еда, а у Зинаиды был дом.

Небольшую однокомнатную квартиру, которую Сергеев подарил ей после пяти лет службы, Зинаида, по его же совету, сдала, ничего не говоря детям. И теперь баловала внуков гостинцами, потихоньку собирая деньги на их образование.

С Еленой отношения у Зины сразу не заладились. И, не желая быть предметом ссоры между мужем и женой, Зинаида то и дело порывалась уйти от Сергеева. Она отлично видела, что за человек рядом с Сашей, но вмешиваться не считала себя вправе. Лишь однажды, после очередного большого скандала, который Елена устроила, найдя клочок шерсти Васечкина под журнальным столиком в гостиной, Зинаида вздохнула, и совсем по-матерински похлопала Сергеева по плечу, чего до этого никогда себе не позволяла.

– Я готова, Саша. В любое время.

– Нет.