Сердце шута (страница 10)
– Очень смешно, – зевнув, отозвалась я. Сознание снова просилось в темноту. Хорхе молча поднялся, взял Генри на руки и переложил в маленькую кроватку.
– Отдыхай. – Хорхе снял пиджак со спинки стула и направился в сторону двери. Я наблюдала за тем, как он уходил, а что-то внутри меня противилось этому, будто мир приобретал какие-то новые краски, когда он шутил или подначивал меня.
– Посиди со мной еще немного, – пискнула я, надеясь, что он не услышал мой восклик, но Хорхе повернулся без тени смеха и веселья.
– Как ты себя чувствуешь? – Он сел в изножье кровати, пытаясь не задеть меня, и я поджала под себя ноги. – Все еще боишься меня? – выгнув бровь, задал еще один вопрос Хорхе. Я заглянула в его глаза, пытаясь отыскать внутри себя страх, неловкость или хотя бы нежелание находиться рядом. Но ничего из этого там не нашла.
– Ты ведь сказал, что не враг мне. – Произнося эти слова, я знала, что это не ложь. Я в это верила. Хотела верить. – Я убрала ноги, чтобы ты нормально сел, идиот, – фыркнула я. Хорхе рассмеялся и опустился на локоть, с мягкой улыбкой рассматривая меня так бесстыдно, так по-свойски, что захотелось спрятаться, но я уставилась на него в ответ.
– Ты точно не хочешь спать?
– Хочу, – призналась я, еще раз зевнув. – Но не хочу оставаться одна. Никогда не думала, что моя жизнь так круто развернется.
– Никто об этом не думает, а жизнь умеет и любит удивлять, – задумчиво отозвался он. – Я тоже не думал, что буду переживать о том, чтобы девушка не родила в моей машине.
– Конечно, ведь более вероятно было то, что она в ней залетит, – всплеснула руками я. Хорхе снисходительно улыбнулся, задержал взгляд на моем лице, затем отвернулся к стене, а я глянула вниз, замечая на себе легкую больничную сорочку, прозрачную сорочку.
Щеки залила краска, а мне хотелось провалиться под землю от стыда. Конечно, почему бы не засветить грудь едва знакомому парню через день после родов. Я натянула одеяло почти до подбородка. Черт. Я даже не хотела думать, во что превратилась моя фигура. Не сказать, что я о ней переживала, но все же…
Я взглянула на люльку, в которой спал Генри, что-то в груди сжалось от теплоты и всеобъемлющего чувства любви.
Кажется, я все же начинала жить.
– Я рад, что ты в порядке, – неожиданно сказал Хорхе, привлекая внимание.
– Спасибо, – прошептала я, потянувшись вперед. И придерживая одеяло одной рукой, коснулась грубых пальцев Хорхе своими, вымещая в одном касании все, что хотела сказать, но почему-то не могла.