Без ума от леди (страница 13)
При других обстоятельствах Генриетта с удовольствием принимала бы участие в сезонах, получала любовные послания. И, конечно же, не оставляла бы их без ответа. При мысли об этом по ее спине пробежала сладкая дрожь. Написание писем джентльменам считалось непростительной фривольностью, но если было объявлено о помолвке, то почему бы не обменяться парочкой записок.
«Без вас у меня нет причин жить». Нет, пожалуй, это слишком. Хотя все это просто обман.
«Я никогда ни на ком не женюсь. И раз уж вы не можете стать моей женой, дорогая Генриетта, я так и останусь холостяком. Дети меня совершенно не интересуют, ибо тех, что у меня есть, мне хватает с лихвой. Все, чего я желаю, – быть с вами. Отныне и навсегда».
Слезы обожгли глаза Генриетты. Как же все это печально. Она на мгновение представила, что Дарби вернется в Лондон и проведет остаток жизни в одиночестве из-за любви к ней. Она зябко поежилась, когда порыв ветерка из окна коснулся ее шеи в поцелуе.
Однако здравый смысл восторжествовал, и с губ девушки сорвался смешок. Перед ее глазами возник образ холодного сдержанного Дарби. Должно быть, шампанское ударило ей в голову. Беднягу хватил бы удар, узнай он о ее письме.
Ну и поделом ему. Одного взгляда на мистера Дарби из Лондона хватало, чтобы с уверенностью сказать: он влюбиться не способен, так как слишком поглощен собственной персоной, чтобы любить женщину так, как этого хотелось бы ей: глубоко и преданно.
Генриетта была абсолютно уверена, что однажды все же встретит мужчину, для которого дети не так уж важны. Который будет любить ее так, что все мысли о детях отойдут на второй план. И он ничем не будет напоминать охотника за приданым вроде Дарби.
Руки Генриетты, складывающие письмо, на мгновение замерли. Жаль, что так вышло с Дарби. Он идеально подходил ей, потому что у него были дети, которых она так отчаянно хотела иметь. Только вот он никогда не полюбит ее так, как она этого заслуживает. У него буквально отвисла челюсть, когда она призналась, что никогда не сможет стать матерью. Отчасти ей было даже приятно видеть, как ее слова сбили с толку этого утонченного и важного лондонца.
Возможно, он сделает предложение Люси Эйкен или какой-нибудь другой наследнице, раз уж Люси пришлась ему не по душе. Люси была бы добра к Джози и Аннабель, хотя, скорее всего, оставила бы их в деревне на попечении няни и гувернантки.
У Генриетты вновь защипало в глазах, когда она вспомнила чудесную милую Аннабель, уткнувшуюся ей в шею и назвавшую ее мамой. А что, если новая няня тоже заставит малышку носить мокрое платьице, и та подхватит простуду и умрет? Генриетта решительно тряхнула головой.
Что за вздор. Конечно же, Дарби не наймет на работу еще одну няню, практикующую подобные методы. Да она и сама не лучше – облить водой маленькую Джози! При воспоминании о том, как она вышла из себя, Генриетте стало ужасно стыдно. И это после всех прочитанных ею книг по воспитанию детей и регулярного посещения деревенской школы.
Но благодаря этому она может помочь мистеру Дарби провести собеседование с претендентками на место няни завтра утром. Сам он на это совершенно не способен. С первого взгляда стало понятно, что он ничего не знает о детях. А поскольку ему теперь известно о ее физическом недостатке, то он не сочтет ее предложение помощи слишком дерзким. Поэтому Генриетта взяла еще один лист бумаги и написала:
«Дорогой мистер Дарби, я пишу, чтобы еще раз предложить вам помощь в найме няни для Джози и Аннабель, и буду более чем счастлива побеседовать с кандидатками на это место. Если же вы пожелаете отказаться от моей помощи, я пойму и не обижусь. Искренне ваша, леди Генриетта Маклеллан».
Генриетта сложила письмо и положила на край стола, чтобы лакей отправил его адресату завтра утром. Девушка не удержалась от улыбки, подумав о том, сколь разными оказались написанные ею письма. Пожалуй, от любовного послания стоит избавиться. Только вот это единственное любовное письмо, которое она когда-либо получит, поэтому Генриетта оставила его на туалетном столике. Она покажет его Имоджен, и они вместе вдоволь над ним посмеются.
Глава 11
Сон в зимнюю ночь
Эсме снился сон. Он бесшумно подошел сзади и положил руки ей на плечи. Конечно же, она знала, кто это. Как знала, что они совсем одни в гостиной леди Трубридж. В конце концов, она видела этот сон много раз.
И однажды пережила все, что видела во сне, наяву.
Это были очень красивые руки – большие и изящные. Как чудесно было бы просто прижаться спиной к его груди и позволить этим рукам скользнуть по плечам и обхватить ее груди. Но ей придется ему сказать. По крайней мере, на этот раз.
Эсме развернулась, и его руки упали с ее плеч.
– Вы несвободны, милорд. Поскольку помолвлены с моей лучшей подругой.
– Лишь формально, – спокойно возразил он. – Джина влюбилась в собственного мужа. Даже я это понимаю и жду, что завтра она объявит, что решила не аннулировать свой брак.
– Не забывайте, что я тоже несвободна.
– Вот как? – Маркиз Боннингтон поймал руку Эсме и поднес ее ладонь к своим губам. Даже такое легкое прикосновение заставило ее задрожать.
Черт бы побрал его красоту, выразительность глаз и его руки, пробуждающие в ней необузданное желание.
– Так уж случилось, что я тоже решила вернуться в супружескую постель, – поспешно произнесла Эсме. – Так что, боюсь, вы свой шанс упустили. Сегодня шлюха, завтра – жена.
Маркиз прищурился.
– Но вы же не собираетесь вернуться немедленно?
Эсме ничего не ответила.
– Насколько я понял, вы еще не воссоединились с достопочтенным лордом Ролингсом?
Когда Эсме еле заметно кивнула, он протянул руку и запер дверь.
– В таком случае я совершу непростительную глупость, отказавшись от представившейся мне крошечной возможности, не так ли?
Его ладони скользнули вниз по рукам Эсме, оставляя после себя огненный след. Она что-то забыла. Что-то забыла ему сказать. Но он уже снял с себя одежду. Иногда в своем сне Эсме наблюдала, как он раздевается, а иногда он просто вдруг появлялся обнаженный среди изысканной мебели.
– А вы не собираетесь раздеться? – хрипло спросил он. Эсме слабела от желания при одном только взгляде на его мускулистое тренированное тело наездника.
– Себастьян, – произнесла она и тут же осеклась. Эсме видела свой сон в двух ипостасях. Существующая во сне, она переживала произошедшее заново, но нынешняя Эсме пыталась предостеречь Себастьяна. Сказать ему, что возвращается в супружескую постель завтра же ночью. Поэтому ему не стоит с ней спать и рассчитывать на то, что их любовная связь продлится дольше одного вечера.
Он поцеловал ее шею, и Эсме ощутила, как его язык на мгновение коснулся ее кожи. В пламени свечей волосы Себастьяна отливали золотом.
Эсме посмотрела в его суровое, такое знакомое и любимое лицо. Целовать его было все равно что пить воду, утоляя мучительную жажду. Эти сладкие и неистовые губы она будет желать вечно.
Она провела ладонями по его рукам, покрытым легким туманом золотистых волос, а потом погладила широкие плечи.
– Могу я выступить в роли вашей горничной? – спросил Себастьян.
Эсме на мгновение прижалась лицом к его груди, наслаждаясь красотой момента, кожей ощущая жестковатые завитки. Он источал аромат нагретой солнцем пыли, как если бы только что спрыгнул с коня. Он пах мужчиной. Себастьяном.