Молочные реки кисельные берега с боссом (страница 3)
– Тебе нравится? – спрашиваю я идиотским голосом. Три платья я уже отмеряла, одно длинное и два по колено.
– Остаёшься в этом. И ещё спортивные туфли сюда, светлые. Я доволен, – заключает Осокин.
Всё!
Спускаемся с пакетами в паркинг, где нас ждёт Валера. Уложились за два часа.
– Теперь куда? – спрашиваю. Я же не совсем кукла, у меня и вопросы имеются.
– Ужинать, конечно, сколько можно ничего не есть?
Понятно, мне выдаётся всё порциями. Где будем ночевать, надо спросить ещё раз. Спросим.
Движемся по московским улицам – светофоры, пробки – медленно.
– Запомни, вдруг произносит Осокин серьёзным тоном, – если что-то пойдёт не так, есть одно правило.
– Какое?
– Ври громче и увереннее. Всегда закрывай тылы и находи объяснения любому действию. Никаких сомнений, извинений, обороны, только наступление и только вперёд.
А-а-а! Вон оно как у них…
Я замолкаю, чтобы это переварить и смотрю в окно. Восемь дней лжи! Мы и так каждый день врём в обычной жизни, но тут дальше некуда – я не я, да ещё жена кого? Осокина. Я раньше боялась лишний раз с ним поздороваться. Да когда такое было? Ничего я не боялась, просто не думала о нём, как о мужике, как не думаю о Милоше Биковиче.
Лучше и сейчас не думать, чтобы не грохнуться с красивого балкона и не переломать кости.
Машина останавливается.
– Добро пожаловать в мой мир, дорогая, – прикалывается Осокин.
Заходим в ресторан и садимся за столик.
В полумраке он мне кажется моложе. А сколько ему лет?
Я тоже заказываю себе стейк, хоть и на ночь глядя, с тем расчётом, что понятия не имею, какая точно будет ночь, и где придётся спать.
Шеф подливает мне вино, а я вот думаю, что мне хватит.
– Завтра будет нелегко. Шульц – хитрый тип. Любит, когда перед ним пляшут.
– То есть мне надо… что, плясать?
– Нет, улыбается Осокин, – но если я начну говорить о «традиционных ценностях российского молока», поддакивай.