Февраль 1917 г. в России:
от государства конфессионального к государству светскому

В течение нескольких февральских дней, с 23 по 28 февраля 1917 г., трехсотлетнее самодержавие Дома Романовых рухнуло, не выдержав напора народных масс. В первые мартовские недели по всей стране установилась новая власть – Временное правительство. В силу быстрой смены политических событий, да и просто исчерпания у Российской православной церкви сил и возможностей к защите своего исторического союзника Святейший синод ничем и никак не отметился в эти судьбоносные дни.

В декларациях нового правительства подчеркивалось, что оно обеспечит гражданам свободу совести, предоставит амнистию осужденным по религиозным делам, отменит вероисповедные ограничения. В качестве правительственного «наместника» в Святейший синод был направлен В. Н. Львов – сторонник октябристов, член Государственной думы III и IV созывов, многолетний член и председатель различных думских комиссий, член Бюро Прогрессивного блока…

Телеграмма в Ставку Верховного главнокомандующего о волнениях в Петрограде

26 февраля 1917

[Из открытых источников]

Манифест императора Николая II об отречении от власти

2 марта 1917

[ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 2100а. Л. 5]

«Так вот что такое – императорский трон…»

Сатирическая открытка, выпущенная в Москве

Неизвестный художник

Лето 1917

[Из архива автора]

В связке с новым обер-прокурором, к которому синодалы испытывали раздражение и нетерпение, Синод принял новую общественно-политическую действительность и призвал к тому же и свою многомиллионную паству.

Петроград. Всенародные похороны жертв, павших за свободу

Открытка

23 марта 1917

[Из открытых источников]

В. Н. Львов, обер-прокурор при Временном правительстве

1917

[Из открытых источников]

Однако «война» между обер-прокурором и членами Синода не затухала ни на один день. Львов сумел уговорить правительство «ради оздоровления церкви» освободить «от присутствия» членов Синода, сопротивляющихся, по его мнению, новой церковной политике государства, и заменить их лицами, имеющими у государства доверие. 15 апреля указ правительства вступил в действие, и из прежнего состава Синода на летнюю сессию оставлен был лишь Сергий Страгородский. 25 апреля новый состав Синода приступил к работе и первым ее итогом стало обращение к клиру и пастве «О мероприятиях высшей церковной власти в связи с предстоящим созывом Всероссийского поместного собора и спешным проведением в жизнь некоторых изменений в области церковного управления».

Письмо епископа Переславского Иннокентия (Фигуровского) архиепископу Новгородскому Арсению (Стадницкому) с оценкой положения Русской церкви в февральско-мартовские дни 1917

24 марта 1917

[ГА РФ. Ф. 550. Оп. 1. Д. 95. Л. 1]

Выступление В. И. Ленина в Таврическом дворце с «Апрельскими тезисами»

4 апреля 1917

[РГАСПИ. Ф. 393. Оп. 1. Д. 22. Л. 1]

Первоначальный набросок «Апрельских тезисов», написанный В. И. Лениным в поезде по пути в Петроград

3(16) апреля 1917

Подлинник

Автограф

[РГАСПИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 4535. Л. 1–2]

В Св. Синоде

Вчера, под председательством архиепископа Сергия Финляндского, состоялось заседание Св. Синода, на котором обсуждался текст «послания к чадам Российской православной церкви» по поводу текущего политического момента.

Решено сегодня же сообщить текст послания всем консисториям. Далее обсуждался вопрос, как поступить с тем духовенством, которое за политические убеждения пострадало при старом режиме и было лишено духовного сана.

Синод постановил предложить всем «политически неблагонадежным» священникам возбудить ходатайство о пересмотре их дел для восстановления в правах.

Биржевые ведомости. 1917. 28 апреля.

Церковно-политическая амнистия

Святейший Синод постановил предоставить всем священнослужителям, которые были лишены священного сана за их политические убеждения, войти в Святейший Синод с ходатайством о пересмотре дела и о восстановлении их в священном сане.

Новое время. 1917. 29 апреля. № 14/64.

Положение архиепископа Сергия весной – летом 1917 г. было очень сложным, фактически он оказался в положении первоиерарха Русской церкви. Чаще всего именно он от имени членов Синода вступал в переговоры с обер-прокурором. Приходилось ему активно участвовать и в разработке церковных материалов к реформе, возглавлять синодальные комиссии, принимать многочисленные делегации из епархий. Подчеркнем, что современники наиболее характерной чертой архиепископа считали именно способность уживаться с различными политическими течениями, идти при необходимости на компромиссы и тактические уловки, проявлять «законопослушание» и при этом умело отстаивать свои убеждения. Все эти качества в полной мере проявились в те месяцы, когда главной целью была подготовка созывы Поместного собора, надо было уступать претензиям Временного правительства, поддерживать обер-прокурора и одновременно обеспечивать единство Синода, сглаживая противоречия как между различными группировками внутри него, так и между ними и обер-прокурором.

В начале мая Синод объявил о проведении скорейших выборов на Петроградскую и Московскую митрополии. В Петрограде газеты писали: «Граждане Церкви! Идите в храмы, принимайте участие в выборах, созидайте обновленную церковную жизнь!» В «Церковно-общественном вестнике» печатались биографии тех, кто выдвигался на Петроградскую кафедру. Выдвинул свою кандидатуру и Сергий Страгородский, что, очевидно, было связано с «бесперспективностью» Финляндской епархии, которая «уйдет» вместе с установлением независимости Финляндии от России. В очерке, опубликованном во «Всероссийском церковно-общественном вестнике» и посвященном Сергию Страгородскому, его убеждения характеризовались как «церковно-прогрессивные» (см.: Приложение 1 к настоящей главе).

Открытие съезда Петроградской епархии состоялось 23 мая. В этот день были определены 11 кандидатов из числа епископов и белого духовенства на место правящего архиерея. В список был включен и архиепископ Финляндский Сергий (Страгородский). 24 мая в Казанском соборе после литургии и молебна началось предварительное голосование по кандидатам. По итогам определилась тройка лидеров: епископ Гдовский Вениамин (Казанский) – 699 голосов, архиепископ Финляндский Сергий (Страгородский) – 398 голосов, епископ Уфимский Андрей (Ухтомский) – 364 голоса. При окончательном голосовании абсолютное большинство делегатов отдало предпочтение епископу Вениамину. Синод признал итоги выборов и возвел Вениамина в сан архиепископа.

1-е Мая. Открытка. Выпущена весной 1917 г. петроградским издательством «За свободу». Одна из первых рисованных открыток, посвященная первому легальному празднованию 1-го Мая 1917 г. в России

[Из архива автора]

30 мая, как обычно, в 12 часов дня началось заседание Синода. Рассматривались накопившиеся телеграммы и обращения правящих иерархов о переводах и увольнениях на покой, о конфликтных ситуациях между епископами и духовенством в епархиях. Медленно шло обсуждение документов по бракоразводным вопросам. И когда казалось, что подошел конец затянувшемуся заседанию и синодалы предвкушали хотя и небольшой, но отдых, в зал буквально влетел Львов. Тут же, с ходу, он призвал всех остаться для экстренного заседания. Заинтригованные члены Синода снова расселись по своим местам.

– Хочу дать отчет о поездке в Москву, – начал обер-прокурор. – Вы знаете, что там состоялся всероссийский духовно-педагогический съезд. И все бы прошло хорошо, но в окончательных решениях съезд превысил свои полномочия. А именно утвердил необходимость передачи епархиальных училищ в ведение Министерства народного образования, а еще реформировать Учебный комитет Синода, введя туда кроме лиц, избираемых Синодом, представителей съезда. Я думаю, что вопросы эти должны были быть первоначально обсуждены в нашем заседании, а затем рассмотрены на Всероссийском съезде клира и мирян, а уж потом мы могли бы выслушать мнение педагогов. Но свершилось то, что свершилось, и нам надо реагировать на столь неприятный инцидент.

Слушающие обер-прокурора недоуменно переглядывались, поражаясь его словам и пафосному негодованию в защиту церковных школ. Всем была уже известна речь, произнесенная обер-прокурором на том собрании. Его слова, объяснявшие все и вся: «Пора, давно пора передать в ведение Министерства народного образования не только женские училища, но и семинарии, и мужские училища. И дело это неизбежное, так как власть ни гроша не даст на духовно-учебные заведения», – были буквально на слуху у всех. И вот сейчас их убеждали в обратном: «Что это, – думали синодалы, – непоследовательность, легкомыслие? Но может ли нечто подобное позволять себе человек, которому поручено быть блюстителем церковных интересов?»

Как оказалось, то была увертюра к главному, что хотел донести Львов до синодалов. Таким же кавалерийским наскоком он предложил тотчас реформировать Синод. Распустить нынешний его состав как не имеющий должного авторитета и избрать новый на предстоящем в середине июня московском Всероссийском съезде духовенства и мирян. Столь экстравагантный ход вызвал бурю эмоций. Обычно спокойный и несколько флегматичный архиепископ Платон (Рождественский), экзарх Грузии, с необычной для него твердостью буквально выкрикнул:

– Данное ваше заявление вынуждает всех нас тотчас же сложить полномочия. Мы не считаем себя подлежащими переизбранию со стороны Всероссийского съезда. Мы можем подчиниться лишь воле Временного правительства.

– Обер-прокурор, – подхватил протоиерей Филоненко, – использовал нас, чтобы в критическую минуту церковной разрухи заткнуть образовавшуюся брешь в церковном корабле, а затем вышвырнуть как ненужный материал за борт.

Спор разгорелся нешуточный. И со стороны других членов Синода в адрес обер-прокурора последовали обвинения в неискренности, коварстве, нежелании вести кропотливую работу по подготовке Собора, превышении, в который уже раз, своих полномочий, в авантюризме его церковной политики, чреватой тяжелыми последствиями для понемногу налаживающейся церковной жизни. Единодушно отвергая домогательства обер-прокурора, члены Синода подчеркивали, что болеют не за себя и свои личные интересы, а за права и достоинство Синода. По нахмуренному лицу Львова было видно, что реакция присутствующих была для него неприятной. Но помощь пришла к нему с неожиданной стороны.

– Я вполне понимаю намерения обер-прокурора и всячески готов разделить с ним усилия по обновлению Церкви, – негромко, но отчетливо, заявил вдруг архиепископ Сергий. Все повернули головы в его сторону, на лицах читалось недоумение. – И не понимаю, – продолжал Сергий, – почему мы должны противиться. Нам же неприлично даже отстаивать неизменность нынешнего состояния. Ведь мы сами к нему руку приложили. И наше упорство выглядит личностным.

Услыхав такое, Львов заметно приободрился, тогда как члены Синода поникли, обескураженные «ходом» Сергия. Однако Львов не решился «дожимать» синодалов и, поразмыслив, заявил:

– Сожалею, но из всех вас один только архиепископ Сергий не обуреваем личностными страстями, затмевающими необходимость назревших изменений. Но, не желая идти на конфронтацию, стремясь доказать свою лояльность церкви, я снимаю свое предложение.