Концептуально это можно представить так: вы покупаете и продаете некий актив, а общая стоимость этого актива – сумма задействованных карт. Ваша информация ограничена: вы знаете только свою карту, плюс по ходу игры поступает дополнительная информация (карты в центре стола). Если вам досталась одна из старших карт (например, 15 или 20), то это дает вам инсайдерскую информацию, что сумма, вероятно, окажется достаточно большой, поэтому вы предпочтете ставить на то, что общий результат будет высок. Наоборот, если число на вашей карте мало́ (например, –10), вы, вероятно, захотите поставить на низкую сумму. Если же вам выпала какая-то средняя карта (например, 6 или 7), то, полагаю, вам придется что-то придумывать.

В основном именно система ставок и сделала эту игру «Торговой игрой», то есть моделированием трейдинга – потому что ее разработали для имитации того, как трейдеры делают ставки на рынках: «предложение цены другим участникам»^[18] и «принятие цены, предложенной другими участниками»^[19] на «двусторонних рынках»^[20].

Позвольте мне коротко наметить в общих чертах, как происходит торговля на финансовых рынках. Пусть какой-нибудь солидный клиент – например, пенсионный фонд, хедж-фонд^[21] или крупная корпорация – желает что-нибудь купить или продать. Товаром может выступать что угодно, но для определенности предположим, что они хотят купить 10 миллионов британских фунтов за американские доллары. Как правило, они не звонят в какой-нибудь банк со словами: «Привет, я хочу купить десять миллионов британских фунтов за доллары США». Они не поступают так по двум соображениям:

1. Если трейдер узнает, что вы хотите купить британские фунты, он, вероятно, попытается поднять цену на них.

2. Если трейдер узнает, что вы хотите купить британские фунты, он может даже выйти на рынок и быстро скупить значительное количество фунтов в надежде поднять их рыночную цену, а потом продать вам фунты по этой более высокой цене. Это называется «опережающей^[22] сделкой»; во многих случаях подобные штуки незаконны, но такое часто случается.

То есть если вы являетесь покупателем, вам не хочется сообщать трейдеру, что именно вы желаете приобрести, до самого момента, когда появится реальная возможность покупки. Чтобы избежать этого, вы говорите: «Привет, дайте мне цену на десять миллионов фунтов».

Когда вы произносите такую фразу, трейдер (теоретически) не знает, хотите ли вы покупать или продавать. Соответственно, он должен назвать вам две цены – ту, по которой вы можете купить, и ту, по которой вы можете продать. Это известно как «двусторонняя котировка» (или «двойной курс»), и именно так работают почти все крупные финансовые рынки. Подумайте над этим. Вы сталкивались с чем-то подобным у пункта обмена валюты в аэропорту: там указывается цена, по которой здесь покупают фунты за доллары, и цена, по которой продают фунты за доллары. Разумеется, цена покупки всегда ощутимо ниже цены продажи. Именно на этом зарабатывают пункты обмена валюты. Таким же образом зарабатывают и трейдеры.

Ровно так же функционировала и «Торговая игра» Ситибанка. Любой игрок мог в любой момент спросить другого игрока: «Какова ваша цена?»; спрошенный участник должен был назвать двойной курс со спредом (разница между ценой покупки и ценой продажи), равным 2.

Итак, представим, что вы – начинающий, алчущий денег молодой трейдер, студент ЛШЭ, играющий в эту игру. Вы сидите за столом в дорогом костюме, купленном вашим отцом из китайского политбюро за большие деньги у лучшего портного в Лондоне. Крупный и крайне уверенный в себе мужчина быстренько объясняет вам правила, с виду довольно простой математической игры, и вдруг какой-то мелкий, агрессивно выглядящий пацан в белом худи с синим носорогом поворачивается к вам и с совершенно невразумительным акцентом спрашивает: «Какова ваша цена?»

Что вы сделаете?

Для большинства студентов ЛШЭ, хорошо знающих экономику, математику и статистику, ответ очевиден. Вы смотрите на карту в своей руке, прикидываете возможные карты в колоде и производите простой статистический расчет, чтобы вычислить математическое ожидание («ожидаемое значение») общей суммы карт. Это несложно: среднее значение одной карты в колоде составляет 7,65^[23]. В игре восемь карт, поэтому средняя сумма чисел на них 7,65 × 8 = 61,2. Одну карту вы знаете, и если число на ней очень большое или очень маленькое, то ожидаемое значение сдвинется – соответственно, вверх или вниз. Если у вас на руке 20, то ожидаемое значение суммы равно 68. Возможно, вам кажется, что должно получиться что-то вроде 73, поскольку 20 превосходит 7,65 примерно на 12; однако наличие у вас карты с числом 20 означает, что двадцатки больше ни у кого нет, поэтому математическое ожидание увеличивается только на 7. Аналогично, если у вас на руке –10, то ожидаемое значение суммы равно 51,2.

Все эти вычисления крайне просты, и проделать их несложно. Каждый игрок за столом способен это сделать.

Но это глупо. И я объясню вам почему.

К этому моменту я уже целый год проучился с математиками, экономистами и финансистами из ЛШЭ. Я знал, как они мыслят, и понимал, что они будут действовать именно таким образом. Представьте, что вы играете в эту игру. Пусть у одного парня за вашим столом на руках 20, и он сразу же начинает давать котировку 67–69 (вспомните, что в этой ситуации ожидаемое значение для него равно 68). Предположим, что у другого парня –10, и он, соответственно, начинает давать 50–52. Что делать вам?

Прежде всего, вы немедленно понимаете, что у одного парня –10, а у другого 20. Первыми же словами они раскрыли вам свои карты. Но суть даже не в этом. Суть в том, что вы можете пойти к парню 50–52 и поставить на то, что сумма будет больше, чем 52. Затем вы можете обратиться к парню 67–69 и поставить на то, что сумма будет меньше 67. Покупайте за 52; продавайте за 67. Эти две ставки сразу же взаимно уничтожаются, а вы получаете прибыль в размере 15. Это происходит независимо от того, какова фактическая сумма в игре, – совершенно безрисковая прибыль в 15. Затем вы все повторяете.

Теперь, если другие участники умны, они осознают, что вы получили быструю прибыль. Они поймут, что глупо предлагать продавать что-то по 52, когда другой джентльмен предлагает купить это по 67. Если остальные игроки умны, они сообразят, что этот мелкий тип в толстовке с носорогом за первую минуту 15 раз запросил цену и уже получил гарантированную прибыль в размере 100. Они решат, что, возможно, этот парень знает, что делает. Они подумают, что, возможно, им стоит подстроиться.

Но люди, которые изучают экономику в ЛШЭ и посещают мероприятия Финансового общества, не умны. Вернее, они умны, но по-другому. Они умеют пользоваться калькулятором и хорошо работают с электронными таблицами. Дайте им красивый галстук и бокал вина, посадите в комнату с кадровиком Deutsche Bank, и они вполне смогут поддержать блестящую беседу. Но заставьте их играть в карточную игру с быстро говорящим парнем из Восточного Лондона, у которого имелось три дня, чтобы разобраться в игре, – и до них, скорее всего, не дойдет, что они проигрывают, пока не станет слишком поздно.

Вот так я и выиграл соревнование. Покупая по низкой цене, продавая по высокой, покупая по низкой, продавая по высокой, покупая по низкой и снова продавая по высокой. Это было просто анекдотично. Остальные участники едва отрывали взор от своих калькуляторов. Пока они вычисляли свои математические ожидания, я просто складывал очки в мешок.

Хотя это всего лишь математическая игра, вы узнаёте несколько вещей о рынках.

1. Отдельные трейдеры не устанавливают цену. Даже если вы считаете, что товар стоит 60, вы не предложите купить его по 59, когда все остальные продают его по 50. Если другие люди продают этот товар по 50, то максимум, который вы можете предложить, – 50–52. Нет смысла предлагать купить по 51, если кто-то другой продает по 50. Это демонстрирует одну интересную вещь: трейдер должен озвучивать не ту цену, которую он считает справедливой, а ту, которую считают справедливой остальные.

2. Следовательно, если вы запросите цену у десяти разных трейдеров, вы не получите разброс цен: все ответы должны оказаться примерно одинаковыми. Это справедливо, даже если эти десять трейдеров имеют совершенно разные мнения, какой должна быть цена на самом деле.

3. Если вам кажется, что другой парень знает, что делает, и он зарабатывает кучу денег, а вы не имеете представления, что вам делать, то, возможно, стоит просто скопировать действия этого парня.

4. Пункт 3 – основная движущая сила для большинства финансовых рынков.

Я понимаю, что первый раунд конкурса нельзя было считать честным соревнованием. Мне рассказали правила за три дня до его начала, а все остальные участники познакомились с ними только в день игры. Я понимаю, что это, очевидно, сыграло большую роль в моей победе, и в конечном итоге эта игра оказалась первым этапом в получении той работы, которая со временем сделала меня миллионером. Я знаю, что справедливостью тут не пахло. Но, честно говоря, мне плевать. Остальные парни в том зале позже стали миллионерами, потому что их отцы были миллионерами. Некоторые стали трейдерами, потому что их отцы были трейдерами. Мой же отец работал на почте, и у нас дома не было даже письменного стола, где я мог бы делать домашнее задание по математике. Полагаю, стоит пользоваться лазейками там, где они вам доступны. Я подошел к трейдеру и пожал его огромную руку.

– Хорошо сработал, – сказал он. – Увидимся в финале.

– Спасибо, – ответил я. – Увидимся.

Между «Торговой игрой» в ЛШЭ и национальным финалом прошло примерно три недели, и за все это время я вряд ли появился хотя бы на одной лекции или семинаре. То же было и с Матичем. Я обучил всех своих друзей и на три недели укрылся в одном из залов библиотеки, играя со всеми желающими. Когда партнеров не находилось, я составлял электронные таблицы и заучивал их наизусть. Это была просто какая-то дурацкая игра с числами, которую придумал кто-то из Ситибанка. К моменту финала я, должно быть, стал выдающимся мастером в ней.

Финал проводили в небоскребе Ситигруп Тауэр, который на тот момент (в 2006 году) входил в тройку самых высоких зданий в стране; этот треугольник составляли также HSBC Тауэр и главное здание в Канэри-Уорф с мигающим куполом в виде пирамиды. Именно эти небоскребы я видел на горизонте между фонарными столбами в конце улицы в Илфорде. Казалось, что это судьба. Но мне все равно требовалось победить.

К финалу теплая ранняя осень сменилась холодной ранней зимой. Я надел темно-синюю клетчатую рубашку и широкий желто-синий галстук. Я носил его, когда взбивал подушки в DFS. Уже стемнело, когда я отправился на метро из ЛШЭ в Канэри-Уорф. Поезда Юбилейной линии звучали совсем не так, как те, что каждое утро мчались мимо моей кровати. При ускорении и торможении они издавали спиральный, жужжащий, восходящий звук. Они звучали по-новому. Звучали высокотехнологично. Для меня они всегда звучали как деньги.

Игра проходила на одном из верхних этажей. Зимним вечером с такой высоты Лондон кажется всего лишь огромной массой окон и сияющих фонарей. Ребенком я каждый день смотрел на эти небоскребы, и в какой-нибудь другой день мне могла прийти мысль выглянуть в окно и попытаться найти свой дом. Однако сегодня мне было не до видов; мой мозг переполняли цифры. К тому же я все равно не знал, в какую сторону смотреть.

Перед игрой организаторы устроили мини-фуршет с шампанским и канапе. Я не знал, что такое канапе, и не употреблял шампанского. Остальные кандидаты перемешались с присутствующими трейдерами; раздавался негромкий смех. Возможно, они смеялись над CDO. Но я не прислушивался. Я пришел ради чисел. По пять участников от каждого из пяти университетов: ЛШЭ, Оксфорда, Кембриджа, Дарема, Уорика. Подозреваю, что для Ситибанка другие университеты не имели значения. Двадцать пять участников, включая меня, и теперь я играл со всем контингентом ЛШЭ. Мне нравились мои шансы.