Я потеряла способность разумно мыслить или это Жаклин Мэттис в новом сезоне «Единственной»?

Бринн Райли

Пишу книжки и все такое

ахаха подруга, ее агент сказал мне в прошлом месяце, что она участвует в новом сезоне

К. Данкан

«Поймай мою любовь» выходит в следующем месяце

Я ЗНАЛА, что эта сучка на что угодно пойдет ради продаж!!!

Как думаете, сработает?

Энни Кейт

«Звезды Техаса в ночи», «Огни Род-Айленда», «Последняя остановка – Каролина»

Прошу прощения, кто такая Жаклин Мэттис?

К. Данкан

Писательница, которой заплатили миллион долларов за книжную серию, которая в результате провалилась. Издатель продавал ее в основном как двадцатишестилетнюю красавицу-инженю^[10]. Я периодически сталкивалась с ней на веречеринках в Нью-Йорке, но слышала, она пару месяцев назад отсюда смоталась. Новость, что она на «Единственной», меня убила

Бринн Райли

«Конец дороги», это она же? Я помню, когда она издалась

К. Данкан

Там было про женскую кантри-группу или что-то такое? А в ее первой главная героиня влюбляется в какого-то парня, у них происходит много горячего секса и в конце ОНА ВЫБИРАЕТ СВОЮ КАРЬЕРУ ВМЕСТО НЕГО, И ОНИ РАССТАЮТСЯ.

Интернету это очень не понравилось, мягко говоря. Столько шума, даже говорили об экранизации, а потом такой грандиозный провал

Аника К. Райт

Я слышала, они сильно промахнулись с рекламой

К. Данкан

Во второй книге вроде как счастливый конец, но было уже поздно. Издатель ее кинул. Третью книгу в контракте отменили.

Бринн Райли

у нее высокий рейтинг на амазоне

Энни Кейт

Ооо! Мне понравилась ее книга. Химия была просто УУУХ

Аника К. Райт

Серьезно, Энни ахаха

Энни Кейт

Любовные сцены были отличные Не я создаю правила

К. Данкан

Я на 99% уверена, что она на каком-то этапе спала с редактором. Ей отчаянно нужно одобрение. Зуб даю, она думала, что слишком хороша для романтики

Бринн Райли

На всех мероприятиях она упивалась в хлам

она нереально горяча, хз, может, у нее получится

Аника К. Райт

Ну…

Онлайн ее точно ненавидят

Энни Кейт

Но онлайн всех ненавидят

Бринн Райли

нет, ну я врать не буду – если бы это помогло, я бы тоже повиляла задницей перед каким-то невнятным белым парнишкой

К. Данкан

Честно, я только что глянула превью сезона, и похоже, будет месиво

Я за!

5
Старшей школе нет конца^[11]

Рассветное солнце освещает незнакомую мне комнату, с белыми стенами и белыми одеялами, где четыре девочки устроились на односпальных кроватях, напоминая мне о студенческой жизни, которой до недавнего времени жили многие из моих соперниц.

– Проснись и пой! – говорит Рикки, одаривая меня яркой, трезвой улыбкой.

Она полностью оправилась после первой ночи. Помнится, и мне доводилось быть на ее месте, хотя я помню и то, с каким ужасом каждый раз ломала голову над всем, что успела натворить в пьяном угаре. Рикки же проснулась с уверенностью девушки, никогда не сожалеющей о своих решениях.

Как только мы приехали в особняк, Рикки сразу же попросилась ко мне в соседки, и мы оказались в одной спальне с Кендалл из Сан-Диего, которая занималась продажей ПО, и Энди-бухгалтершей. Кендалл – темноволосая, темноглазая начинающая инфлюенсерша в «Инстаграм»^[12]. Она выглядит как будто может меня убить и глазом при этом не моргнет. Ей тридцать, что, казалось бы, должно сделать ее моей союзницей, но пока что в мою сторону от нее только холод и еще немного холода. Зато Энди – дружелюбная, хотя довольно неловкая. Ей двадцать семь, у нее огонь в глазах, она старается изо всех сил и самую малость перебарщивает, а еще у нее такие тонкие запястья, что я легко могу обхватить их рукой. Они обе мне сразу же не нравятся, по разным причинам. Часть этих причин, возможно, ничем не обоснована.

– Ну что, по «мимозе»? – говорит мне Рикки, пока мы все старательно штукатуримся макияжем. – Я до смерти хочу «мимозу».

– Я за «мимозы»! – отвечает Энди, хотя с ней никто не разговаривал.

(Алкоголь на проекте был доступен круглосуточно, и хотя ограничения все же были, нас никогда не отговаривали от выпивки. Каждый вечер на «Единственной» был похож на прогулку через городской колледж в два часа утра.)

– Я не могу начинать пьянствовать с девяти утра, – говорю я. – Я же старая, забыли?

– Старая, – посмеивается Кендалл из постели. Я не знала, что она проснулась. – Не могли бы вы все заткнуться и свалить к чертям из моей комнаты?

Она отворачивается от нас, и Рикки тихонько смеется.

Моего терпения хватает примерно до середины общего завтрака, приготовленного Арианой и Кэди. Потом я не выдерживаю и все-таки начинаю пить – просто чтобы отвлечься от окружающей меня пустой болтовни о Маркусе и макияже и липких сиськах. Мой выбор падает на «Кровавую Мэри», потому что я пытаюсь сдерживаться. Шарлотты сегодня с нами нет, зато есть Генри, и как бы я ни старалась игнорировать его присутствие, все равно ощущаю, что он рядом.

При свете дня небрежность всего, что нас окружает, становится очевидной. Растрескавшаяся, явно нанесенная второпях краска на стенах, всегда в цветах, которые для своего дома вряд ли выберешь, но которые будут ярко смотреться по телевизору. Я слышала, что когда не идет съемка, в особняке живет какая-то семья, и их ежегодно выселяют на два месяца, чтобы превратить дом в полноценную съемочную площадку для «Единственной». Сам по себе дом открытый, с баром в фойе, перетекающим в огромную гостиную и просторную кухню. Там, где в лучшие времена располагалась бы столовая – еще одна съемочная зона, заполненная диванами. Рабочий кабинет и одна из спален в глубине дома были освобождены под ИВМ. Мебель большей частью чрезмерно мягкая и слишком яркая; ужасающий декор: занавески (не обязательно на окнах), картины, атмосферные светильники – в избытке.

На стенах местами висели камеры, но от них скрыться было куда легче, чем от микрофонов (к моменту переезда мы успели отыскать все «мертвые зоны»).

– Ну, – говорит Аалия, пока Энди моет посуду, – что нам теперь делать?

– Что хотите, – отвечает продюсер-первогодка Элоди. – Можете тренироваться, или пойти к бассейну, или… – она умолкает, будто бы в удивлении.

– Или сесть у окна и пялиться на солнце, пока мозги через уши не вытекут, – предлагаю я. Кто-то из девочек смеется, другие выглядят озадаченно, и в этот раз я знаю, что Генри смотрит на меня.

– Уже заскучала? – спрашивает он. Есть что-то электрическое в том, что мы с ним разговариваем в окружении всех этих людей, на виду.

– У меня забрали книги и компьютер, – отвечаю я, не реагируя на вызов в его словах. – Естественно, мне скучно.

Идея заключалась в том, чтобы лишить нас всего, что отвлекало бы от Маркуса. Шарлотта сказала, что я, разумеется, могу взять с собой записную книжку и пустой блокнот, «на случай, если почувствую необходимость писать», но мне сложно было представить себе нечто, способствовавшее бы творческому кризису больше, чем этот невнятный особняк.

Генри улыбается мне, и ему, очевидно, совсем не смешно.

– Ну давайте-ка тогда это исправим, – он оглядывается, смотрит на телефон. – Мне нужно, чтобы все собрались в гостиной, будем снимать материалы о том, кому достанется первое свидание тет-а-тет.

Я со вздохом повинуюсь.

Генри и его ассистенты устраивают нас на диванах в гостиной и велят нам обсуждать, кто первой пойдет на свидание с Маркусом.

– Был ли кто-то, кто, на ваш взгляд, особенно хорошо поладил с Маркусом в первый вечер? – спрашивает Генри.

Несколько девочек поднимают руки, как в начальной школе, но потом кто-то заговаривает:

– Ему понравилась Жак, – это Энди, и Генри переводит на меня взгляд.

– Да? Жак, каково было бы первой получить шанс побыть наедине с Маркусом?

Абсурдно, конечно, и я это знаю, но мне кажется, что все это – тест, который я обречена завалить. Генри знает, что я притворяюсь. Я знаю, что он это знает, но мы все равно пляшем перед девятнадцатью другими девочками. Никто не рвется мне на помощь, я под прицелом камеры, и нужно сказать хоть что-нибудь.

– Это было бы… – начинаю я, но умолкаю, беру свой бокал и делаю глоток, чтобы потянуть время. Мои мысли разбегаются, я не могу найти слов, любых слов, чтобы из этого выпутаться. – Не знаю, – говорю я наконец, – мне кажется, это не так уж серьезно. Конечно, было бы неплохо получить первое свидание, но это не главное. Победит только одна, и Маркус захочет узнать нас всех.

Али скрещивает руки и смотрит на меня с кислой миной.

– Похоже, ты просто преуменьшаешь на случай, если он тебя не выберет.

Пожимаю плечами.

– Может быть. Может, это все защитная реакция, но, на мой взгляд, у нас у всех сейчас одинаковые шансы. Если я не получу первое свидание, то буду работать с тем, что есть. – Думаю, это правильный тон. Нужно себя принизить.

Оглядываюсь на других девочек. Рикки и Энди хотя бы выглядят понимающе, но я точно заметила еще несколько кислых лиц. Генри переходит к другой девочке, спрашивает, что ей сказал Маркус. Кендалл появляется рядом со мной, как из воздуха, с идеальным макияжем. На ней легинсы и короткая майка.

– Хороший ответ, – тихо говорит она. – Они тебя видят, да?

Подозрительно на нее щурюсь.

– В смысле?

– У нас ровно столько силы, сколько нам дает камера, – говорит Кендалл, – и сейчас ты довольно-таки сильна. Не обижайся, – спешит она добавить, – это комплимент. Люди будут стараться быть к тебе поближе.

Потягиваю свой коктейль.

– Мне кажется, ты во что-то играешь.

– Да, – соглашается Кендалл. Она берет со стола стакан воды со льдом и кусочками огурца и делает длинный, размеренный глоток, глядя на меня. – Было бы глупо не играть.

Кендалл симпатичнее меня. Ее короткие черные волосы доходят до худых плеч; ее кожа – цвета слоновой кости, и она выглядит недосягаемой и невероятно привлекательной. Я не питаю иллюзий насчет своей внешности – я красивее среднего, но по сравнению с кем-то вроде Кендалл я – ничто. Все, что у меня есть, – это моя история, и меня на шоу брали именно за это. Кендалл, слишком резкая и умная, ищущая поклонников – воплощение последних этапов сезона «Единственной»; она – моя соперница.

– А ты что скажешь, Кендалл? – спрашивает Генри, глядя на сидящую рядом со мной девушку. Я чувствую, как учащается мое сердцебиение.

– О, – говорит Кендалл с хитрой улыбкой, – думаю, мы с Маркусом найдем, как провести время вместе.

Девочки вокруг нее хихикают. Генри смотрит на меня, явно ожидая реакции.

Трейлер 32-го сезона «Единственной»

Кендалл, с улыбкой: Как аукнется, так и откликнется.

Маркус, меряя комнату шагами, на фоне – горный пейзаж: Что, если я совершаю величайшую в своей жизни ошибку?

[Монтаж: Маркус целуется с женщинами в различных локациях. В конце – долгий поцелуй с Жак.]

Жак, в комнате особняка: Кажется, я влюбляюсь в Маркуса.

Ханна, у бассейна с группой девочек: Она – зло.

Смена кадра: Жак, проводя пальцами по свадебному платью: Я не такая, как другие девочки.

[Еще один монтаж: девочки в слезах. Кендалл, Аалия, и, наконец – Рикки.]

Шэй и Маркус целуются на фоне Триумфальной арки в Париже. Шэй, за кадром: Я люблю его.

[Кадр с закрытой дверью, из-за которой доносится плеск воды. Девочки ахают. Женский голос, шепотом: Отправь ее домой.]

Юнис, с другими девочками, у бассейна: Бо-о-оже мой!