Этот простой вопрос заставил Игоря призадуматься.

– Не помню. Надо позвонить Наталье, это она всё про всех знает.

Не теряя времени зря, набрал номер всезнающей невестки. Внимательно выслушав ответ, доложил жене:

– Звать Александрина, исполняется двадцать два года. Детей у них нет, но это я и сам знаю.

– М-да, – Оливия вспомнила, что зимой свекру стукнуло шестьдесят лет, и по сему поводу был устроен грандиозный банкет в одном из элитных ресторанов. – Недурственная разница.

Игорь обескуражено опустил голову.

– После развода с матерью у него крыша улетела, это точно.

– Да они и развелись-то из-за его гулянок, – не согласилась с ним Оливия. – Так что началось это гораздо раньше.

Муж небрежно махнул рукой.

– Какая теперь разница, – он пренебрежительно раздул ноздри, – главное, что нам там нужно быть. И папаше в угоду, и деловые знакомства поддержать.

Оливия пожала плечами. Как сильно отличались семейные посиделки в ее семье, где все были рады друг другу просто так, по зову крови и добрых отношений, и сборища в семье мужа, где каждый старался выхвалиться или деньгами, или красивой спутницей. Пусть та и была откровенной курицей без мозгов, но зато с утиным клювом и ногами от ушей.

– У тебя нет приличного платья, – вдруг решил Игорь. – Надо быстренько или сшить, или готовое купить. Встреча в ресторане в эту субботу.

– Ничего я покупать не стану, – Оливии вовсе не улыбалось бегать по магазинам в поисках понравившегося мужу платья. – Сойдет и то, в котором я была на Новом году в твоей фирме. Я в нем на сабантуи Гавриила Ивановича не ходила.

– А вдруг отец пригласит кого-то из тех, кто зажигал на нашем новогоднем корпоративе? – голос Игоря дрогнул от ужаса.

Стараясь не смеяться, уж очень смешон был муж со своим нелепым пониманием престижа, Оливия постаралась его успокоить:

– Вряд ли. Даже если кто-то из присутствующих на нем и будет приглашен на празднование дня рождения Александрины, что нереально, ничего криминального не произойдет. Мы не из аристократических семей, чтобы постоянно щеголять новыми нарядами. Ты же не собираешься бегать за новым смокингом по модным бутикам? Вот и я не хочу.

Игорю пришлось смириться.

– Какая ты все-таки необычная женщина, – он то ли с одобрением, то ли с насмешкой посмотрел он на нее оценивающим взглядом. – Другая бы на твоем месте ухватилась за возможность принарядиться и руками и ногами. А тебе это никакого удовольствия не доставляет.

Оливия чуть слышно хмыкнула. Она действительно не фанатела по шмоткам. Нет, если было нужно, то подать себя она умела, но в обычной жизни предпочитала стиль унисекс – джинсы, водолазки и удобную обувь без каблуков. Белье, правда, любила качественное и красивое, что очень нравилось мужу.

В эту ночь Игорь категорически не захотел спать один и наутро не выспавшаяся под его тяжелой рукой Оливия, не завтракая, отправилась на работу. Увидев ее, бледную, с тенями под глазами и без капли макияжа, досадно похожую на унылое привидение, шеф слегка поморщился и сурово предупредил:

– Оливия Леопольдовна, очень прошу вас привести себя в порядок, не забывайте, что вы лицо нашей компании. На этой неделе проходит статусное всероссийское совещание, сегодня последний день, вам необходимо взять интервью у перспективного молодого ученого, у кого, можете выбрать сами. Я на вас рассчитываю.

Шеф уплыл, а Оливия принялась торопливо наводить марафет. Слегка подчеркнув достоинства лица и заретушировав тени под глазами, решила, что сделала для имиджа любимой фирмы вполне достаточно. Взяв служебную машину, чтоб на холодном ветру не покраснел нос, – выглядеть-то надо презентабельно, – отправилась в Дом науки, где и проходило столь архиважное для ее босса событие.

Глава вторая

Максим относился к разного рода научным сборищам со сдержанным раздражением. Наверное, оттого, что ездить ему на них приходилось слишком уж часто, к тому же в гордом одиночестве. Или изредка для разнообразия вдвоем с Михаилом Владимировичем, начальником исследовательского отдела их НИИ, доктором технических наук, между прочим, тогда как Максим был всего-то кандидатом физико-математических.

Но Михаил Владимирович никогда не отмечался в выступающих, заявляя, что у Макса это получается куда краше:

– Ты на броневичке смотришься как бог. Уверенный такой, красивый, эрудированный по самую макушку. Я тобой горжусь. Был бы девкой, чес-слово, непременно влюбился бы. – И он с фальшивым восторгом смотрел на него своими начавшими выцветать хитроватыми глазками.

Макс не слишком сопротивлялся. Для него выступить с очередным докладом и ответить на каверзные вопросы никакого труда не составляло. Гораздо больше напрягали обязательные банкеты, традиционно завершающие научные сходки. Ладно, если б нужно было только есть, но приходилось еще и пить, ведь огорчать коллег, провозгласивших тосты, не следовало. Всем известно, что отрываться от коллектива значило противопоставлять себя всем остальным.

Водку на таких застольях не подавали, поэтому подменить спиртное на минералку не получалось, стоявшие на столах элитные напитки приходилось хотя бы дегустировать. Он умудрялся ограничиваться за весь вечер парой стопок, но и это считал перебором. Макс ценил свои мозги, считал их вполне достойными и убивать алкоголем не желал.

Вот и в этот раз на проходившем в Питере всероссийском совещании после многочасового тяжелого спора впереди маячил утешающий банкет, на который он идти категорически не хотел, но под чутким руководством приставучего Михаила Владимировича придется. Чтобы увернуться, должно свершиться настоящее чудо, чего в его скучной и простой жизни никогда не бывало.

На удачу Максима, после заключительного совещания, проводимого за закрытыми дверями, в коридоре к нему подошла милая дама лет двадцати пяти-шести и с прелестной улыбкой проговорила:

– Добрый день! Это вы звезда нынешнего симпозиума Максим Антонович Кондратов?

Если бы его подобным образом величал кто другой, Макс немедля взъерепенился и даже разговаривать не стал, но девушка его заинтересовала. Он в своей жизни видел много красоток, за некоторыми ухаживал он, некоторые ухлестывали за ним, путая принятые в России гендерные роли, но никогда еще его сердце так сильно не сжималось и не ухало куда-то вниз, как при этом случайном знакомстве.

– Я это, хотя и не звезда, – аморфно ответил он, беря незнакомку под руку и отводя к стене, чтоб не мешать идущим мимо и с интересом поглядывающим на них коллегам. – А вы кто?

– Оливия Леопольдовна Даньшина, старший редактор питерской издательской группы «Интересно о разном», – представилась она.

В ответ на его вопросительно поднятую бровь пояснила:

– Наше издательство не только книгами занимается и периодикой, но и ведет несколько познавательных каналов в различных соцсетях, это и современно, и выгодно. Мне хотелось бы с вами поговорить не о науке, я же понимаю, что это мне не по уму, а о ваших взглядах на жизнь.

Максим подозрительно прищурился.

– А потом вы выложите наш разговор в каком-нибудь странновастеньком месте?

Она озадаченно похлопала длинными ресницами, он даже залюбовался. Нет, до чего же хороша! Вот вроде бы ничего особенного, – не красавица, просто натуральная блондинка, с очень светлыми, почти платиновыми, волосами, светло-голубыми глазами, стройная, высокая, очень изящная, – а мужчин цепляет с первой минуты. А он совершенно нормальный в этом смысле парень и приложило его знатно.

– Ничего без вашего согласия я делать не буду, это непорядочно, – твердо уверила она его. – Я представляю приличное издательство, а не какую-то подзаборную шарагу.

– Верю, верю! – он поднял руки ладонями вверх, извиняясь. – Просто мне в последнее время все какие-то прохиндеи попадаются, вот и сомневаюсь. Но, если хотите поговорить, то давайте пойдем куда-нибудь, где потише.

Она озадаченно оглянулась.

– Может быть, спустимся в холл? – растерянно спросила, не увидев ни одного тихого местечка, везде сновали люди.

– Тогда уж лучше в кабачок в подвале. Там вроде вполне приличное место. Напоминает телевизионный «Кабачок тринадцать стульев», помните такой?

Оливия кивнула.

– Классика жанра, как не помнить. Я иногда пересматриваю. Актеры замечательные играли, просто наслаждение, жаль, что так мало выпусков сохранилось. Но у вас ведь торжественное окончание встречи намечается. Не боитесь пропустить?

– Не боюсь, и даже буду рад, если удастся от него увильнуть. Не любитель я этих помпезных гулянок, – он лукаво ей подмигнул.

Слегка нахмурившись, не одобряла она подобную фамильярность между незнакомыми людьми, Оливия все-таки пошла вниз, к выходу из здания. Накинув серебристое непромокаемое полупальто, вышла из помпезного дворца. Максим следовал за ней в одном пиджаке, засунув галстук в карман и вдыхая свежий балтийский ветер всей грудью.

– Вы так замерзнете, – осуждающе глянула на него Оливия. – Холодно.

– Я родился и вырос на Урале, для меня это вполне нормальная весенняя погода. Это здесь климат гнилой, а у нас морозы начинаются с минус двадцати пяти градусов. До этого значения зима считается мягкой.

Оливия озадаченно поморгала. Как-то не представляла она себе такой морозец вкупе с питерским лихим ветерком. Подхватив спутницу под руку, Макс повлек ее к углу здания, где и был вход в подвал. За небольшой вычурной дверцей оказались довольно удобные широкие ступеньки, ведущие круто вниз. Быстро спустившись, они оказались в уютном полукруглом помещении с негромко звучащей музыкой.

– В самом деле, будто попадаешь на съемочную площадку того старого телевизионного кабачка, – восторженно прошептала Оливия. – Необычно.

– Вы здесь впервые? – спросил Макс, помогая ей снять куртку и отдавая гардеробщику.

– Я вообще не сторонница подобного времяпровождения, – ответила она, лихорадочно припоминая, сколько на ее карте осталось денег. Получалось маловато, придется экономить. – Здесь не была точно, такое харизматичное место я бы не забыла.

– Да, здесь уютно, – согласился он и подвел ее к квадратному столику, полускрытому раскидистой зеленой пальмой в объемной деревянной кадке.

Не поверив своим глазам, Оливия потрогала кожистый лист и пораженно заметила:

– Как она здесь растет, окон же нет?

На ее правой руке тускло блеснуло обручальное кольцо, и Максим почувствовал острую боль в сердце. Хотя чего он ждал? Такие девушки без пары не остаются. Эх, и почему ему так не везет?

Подошедший к ним официант в белоснежном смокинге и привычной салфеткой через предплечье услышал ее вопрос и со страдающей физиономией привычно пояснил:

– Здесь много таких растений. На ночь мы им специальные лампы включаем, а летом они вообще на улице у входа в подвальчик стоят, ультрафиолетом наслаждаются и свежим воздухом.

Прикинув, с каким напрягом приходится тащить наверх эти отнюдь не легонькие кадки, Максим оценил выносливость тех, кто это делает, и догадался, отчего так показательно страдал бедняга.

– А для чего такие непомерные усилия, – Оливия приветливо улыбнулась молодому парню, – не проще ли завести искусственные? Их же от настоящих и не отличишь, пока не потрогаешь.

От ее улыбки тот вмиг приободрился, распрямил плечи и втянул живот, стараясь соответствовать имиджу крутого мачо.

– Наша хозяйка считает, что они создают своеобразный микроклимат и что именно благодаря живым растениям к нам ходят знаменитости.

Оливия скептически приподняла левую бровь.

– Думаю, что посетители к вам ходят не только на цветы полюбоваться. Уж скорее их больше привлекает хорошая кухня и обслуживание. Хотя интерьер тоже важен, не спорю.

– Вы у нас впервые, – констатировал официант с понимающей миной. – Иначе бы знали, что нас шеф-повар – обладатель мишленовской звезды!

Максим по-ребячьи присвистнул, а Оливия вмиг заинтересовалась: