Не желая продолжать столь раздражающий его разговор, Максим отошел от невежи подальше и погрузился в чисто профессиональный спор с коллегами. Одна его часть весьма профессионально доказывала оппонентам, что те ошибаются, другая досадовала на развязного Михаила Владимировича, а та, что запрятана глубоко внутри, сжималась от тоски и досады.

Замужем! Нет, это ж надо было так влипнуть! Даже этот не самый проницательный тип, – он с укором глянул на Михаила Владимировича, в одиночку успешно уговаривавшего вторую бутылку пятизвездочного армянского коньяка, – заметил его искренний интерес. Да уж, притворство – отнюдь не его сильная сторона, но до этого дня этот сомнительный талант был ему без надобности.

Но он со всем справится, что еще ему остается? Не выть же на луну?

Народ только-только начал расслабляться, а Макс, выпив бокал шампанского, в простонародье полуласково-полусаркастично называемый шампусиком, сбежал в свой номер и затих там, не отвечая на попытки коллег ворваться к нему для продолжения научных споров, в коих, как вещал Сократ, рождается истина.

В коридоре какая-то развеселая компания дружно загорланила сомнительного свойства песню про ученых, и Максим плотно закрыл вторую дверь в комнату. Стало потише, все-таки две двери не одна. На автомате принял душ, упал в кровать и уставился в потолок.

Сверху, как на экране монитора, высветилось милое лицо Оливии. Вот она улыбнулась, обозначив сексуальные ямочки на щеках, внимательно на него посмотрела, будто раздумывая, что он собой представляет.

Максим резко выдохнул. Ну и ну! Такого с ним еще никогда не бывало даже в юности.

Заснул и всю ночь видел мужа Оливии, которого рьяно убеждал с ней развестись.

Утро наступило как-то внезапно, причем на дисплее высветилось уже десять часов. Заспался он, однако. Пора было собираться – самолет улетал через три часа, а нужно было успеть позавтракать, сдать номер и не опоздать в аэропорт, до которого пилить почти два часа. Пришлось ускориться. Михаил Владимирович с ним не летел, он принципиально предпочитал более комфортный и надежный способ передвижения – экспресс Сапсан.

В аэропорт Макс примчался за пятнадцать минут до конца регистрации. Багажа у него не было, с регистрацией проблем не возникло, и скоро он уже летел в Москву, расслабленно раскинувшись в удобном кресле. Потом быстрое передвижение по Москве, благо пробок почти не было и вот – здравствуй, любимая квартира!

В его двушке все было по-прежнему – немного захламлено, как в обычном жилище холостяка. Вообще-то квартира была не его, а Дениса Дмитриевича, друга деда, разрешившего ему в ней жить, только оплачивая коммуналку. Это было несколько лет назад, когда Максим приехал в Москву по приглашению генерального директора их НИИ и не знал, где бы приткнуться. Предложение Дениса Дмитриевича пришлось как никогда кстати.

За время жизни здесь сам владелец навещал Макса пару раз, не больше, да и то не с целью проверить, как там обращаются с его жилплощадью, а просто узнать про своих старых друзей.

Окинув жилье взыскательным взглядом, Максим вдруг решил, что такой хламник Оливии точно не понравится, и усердно принялся за уборку. Собрав несколько пакетов бесполезного старья, задумчиво почесал затылок. И когда успело накопиться столько ненужных вещей, он вроде не крохобор? Выбросив мусор, вытащил из кладовки пылесос и пропылесосил все, до чего смог дотянуться.

С дальнейшей уборкой возникла загвоздка – швабры у него отродясь не бывало, так же как и новомодных штучек для мытья полов. Пришлось пожертвовать на это дело одну из старых футболок и вымыть пол руками, как это делали бабы в старину. После непривычных упражнений заныла спина, и он пообещал себе для облегчения столь неприятной работы купить какой-нибудь моющий робот-пылесос или хотя бы удобную швабру.

Закончив с уборкой, прошелся по всем помещениям. Отчего-то казалось очень важным, чтобы Оливии понравилась его берлога. Это было и смешно, и нелогично, ведь она ни единым намеком не дала ему понять, что он ей пришелся по душе, уж скорее наоборот, но потребность угодить ей была так велика, что он поскреб ногтем покрытую патиной времени плитку в ванной и пробормотал:

– Интересно, если ее как следует помыть с доместосом, она станет чище? Или этот налет уже ничем не убрать, проще новую поставить?

Макс бы тотчас отправился за новой плиткой, если б квартира была его. Но Денис Дмитриевич вряд ли будет рад такому самоуправству. Надо прежде позвонить ему и узнать, не против ли он небольшого такого ремонтика?

Время шло к вечеру, а Максим никак не мог угомониться, размышляя, как бы ему облагородить свое жилище. Да и свое бы надо заиметь, если уж решил завести семью. И вот на этой мысли он споткнулся, закрыл лицо руками и невесело расхохотался.

Да что это с ним такое? Ведь об Оливии он ничегошеньки не знает! Может у нее детей куча? Может, она просто слегка поссорилась с мужем, потому и прозвучали в ее голосе недовольные нотки, когда он о нем спросил, а он-то уж вообразил себе невесть что! Просто мания какая-то! Или это фобия? Никогда он не был силен в медицинских терминах.

Любовь с первого взгляда – глупость несусветная, да и где она? В женских глуповатых романчиках? Но он такие не читает. Он вообще не читает художественные книги, ему специальной литературы вполне хватает, и на нее времени-то маловато.

Вспомнив, что еще не просмотрел электронную почту, со вздохом открыл ноутбук, пробежал по сообщениям. Парой строк отделался от родных, написав, что у него все нормально, перешел на сайт своего НИИ. Вот там было уже поинтереснее. Генеральный на своей странице перечислил новые отечественные и иностранные исследования по разным темам с призывом обязательно их прочесть.

Как известно, желание начальника – закон для подчиненных, и Максим принялся за чтение. Какие-то статьи пробегал за пару секунд, не находя в них ничего интересного, над какими-то зависал, раскатисто гукая как филин. Скопировав в личную библиотеку пять стоящих файлов, потянулся, разминая засидевшееся тело, и посмотрел на часы.

Первый час! Однако! Он и не заметил, как прошло время. Впрочем, так было всегда, когда он занимался тем, что ему было по-настоящему интересно. Отправился спать, что еще оставалось? Утром-то вставать рано. Хотя работа начиналась в девять, но до НИИ на общественном транспорте добираться надо было больше часа.

Проснувшись от звона настырного будильника, сварил в турке крепкий эспрессо, выпил его с двойным бутербродом и отправился на работу, оставив свой синий «субару» тосковать на придомовой стоянке. Удобная машинка, ему нравилась, но ездить на ней он предпочитал в выходные, чтоб не попадать в цейтноты в бесконечных московских пробках.

Он любил прогуляться поутру, приводя в порядок мысли и окончательно просыпаясь, поэтому до станции метро пошел пешком, игнорируя переполненные автобусы. От метро до НИИ было рукой подать, всего-то каких-то пара кварталов, их он проскочил, никого не замечая. Задумавшись, даже не заметил направившуюся к нему Светлану. И только когда та ухватила его за локоть, вздрогнул и поднял взгляд. Караулит она его, что ли? Это же во сколько она сюда пришла, если учесть, что он всегда приходит минимум за полчаса до работы?

Сотрудников в институт еще шло немного, но те, кто знал, кто они такие, с ехидством ухмылялись, мол, попробуй от нее отвяжись. Выдирать руку из цепких лапок девицы было не комильфо, и Макс, скривившись, только заметил:

– Вам удобно?

Сладко улыбнувшись во весь рот, она умильно ответила:

– Да, очень.

Ответ прозвучал жестко:

– А мне нет! И вообще, я люблю другую!

Светлана пренебрежительно сморщила нос.

– Ерунда! На новогоднем корпоративе с тобой была сестра, я узнала!

Макс глубоко задышал, стараясь успокоиться и не сорваться на оскорбления.

– При чем тут моя сестра? Я вовсе не о ней говорю.

Девица отмахнулась от его слов, как от чего-то несущественного.

– Ах, вот только не надо выдумывать! Я прекрасно знаю, что у тебя никого нет.

– А это разные вещи, любить и иметь. Не синонимы совершенно! – раздраженно проскрежетал он, напрасно стараясь от нее отцепиться, что ему, естественно, не удалось.

Не дурочка же она, столько времени ждать в засаде желанную добычу и вдруг так по-глупому ее выпустить из своих загребущих ручек.

Они подошли к институтским турникетам. У Максима мелькнула заполошная мысль перепрыгнуть через крайний и попросту удрать, но тогда отметка о его приходе в учетной системе НИИ не появится. Пришлось провести пропуском по дисплею, как все нормальные сотрудники. Светлана сделала так же, но на другом турникете.

Максим дернулся, пытаясь оторваться от назойливой спутницы, но не вышло – она тут же повисла на нем снова.

Завидев впереди неторопливо идущую по коридору Агнию Степановну, Максим в надежде на спасение ускорил шаг. Светлане поневоле пришлось идти быстрее, хотя ей этого вовсе не хотелось. Но Макс, как таран, догнал неторопливо шагающую даму и громко поздоровался:

– Доброе утро, Агния Степановна!

Оглянувшись и увидев прилипшую к нему девицу, та мигом поняла, что ее зовут на помощь. Ловким движением проскользнув между ними, она сама взяла под руку Максима и светским тоном начала расспрашивать его о прошедшем симпозиуме, безапелляционно заявив остолбеневшей от такой наглости Светлане:

– А вы, милочка, идите к себе, идите! Умные разговоры не про вас! Еще головка от напряжения заболит, таблеточки глотать придется, а это очень вредно для вашей несравненной красоты.

Та зашипела, но возразить не посмела – все-таки доктор физико-математических наук не та особа, которую можно послать далеко и надолго.

С облегчением выдохнув, Максим доложил свое мнение о питерской встрече ученых умов. Выслушав его краткое резюме, Агния Степановна оглянулась и сообщила:

– Спасибо за информацию, мой дорогой, на оперативку теперь можно не ходить, все равно там будет больше пустомельства, чем здравых мыслей. Эта липучка, кстати, ушла. Достала она тебя?

– Не то слово, драгоценная Агния Степановна. Спасибо за избавление! – искренне поблагодарил он, от избытка чувств приложив руку к сердцу.

Она иронично рассмеялась.

– Не за что. Все равно она, лишь только я уйду, снова к тебе приклеится, не думай о ней как о безвольной особе, она весьма целеустремленная и настойчивая деваха. И куда только смотрит Вадим? Они же с новогоднего корпоратива ушли вместе. Мы уж надеялись, что она нашла себе бойфренда по душе.

И она посмотрела по сторонам, выглядывая Вадима.

– Он так рано никогда не приезжает. На своей тачке всегда можно найти приключения на свою пятую точку.

– Неплохо рифмуется «тачка-точка», не считаешь? – Агния Степановна снова глухо хохотнула, она вообще любила посмеяться, порой по одной ей лишь видимому поводу.

Максим согласно кивнул.

– Очень даже хорошо. Именно поэтому я и предпочитаю общественный транспорт. На своей лошадке можно ехать тогда, когда не особо торопишься. Даже если и застрянешь в пробке, не критично, можно и подождать, особенно если есть чем заняться.

– Ну ладно, голубчик! – подражая чопорным мэтрам, пробасила Агния Степановна. – Мне еще надо кофею с утра хлебануть, чтоб мозги прочистить. – И она уплыла к лифту, чтоб подняться на свой восьмой этаж.

Максим же рванул к лестнице, по которой и взбежал за пару минут, перепрыгивая зараз по две ступеньки. Двенадцатый этаж встретил его сумрачной прохладой и тишиной. Открыв свой отдел, обнаружил внутри оглушающую пустоту. Пройдя мимо длинной череды пустующих столов со стоявшими на них компьютерами, закрылся в своем кабинете, чертыхаясь про себя.

Висевшие на стене круглые электронные часы уныло сообщили ему, что до начала рабочего дня осталось каких-то десять минут. И где ходят сотрудники? Совсем его не уважают, однако. И ссориться не хочется, и потакать нарушениям дисциплины он не имеет права.