– Однозначно переживет. И что все с ним носятся, не понимаю.

– Но как же? – Наталья аж рот открыла от удивления и возмущения. – Он же писатель! Талант, каких поискать!

Виталий саркастично уточнил:

– Это Оливия талант, каких поискать. Приходилось мне читать его черновички, бред полный. Так что еще неизвестно, кто у нас писатель.

– Не я – это точно! – открестилась Оливия от столь сомнительной чести. – Я простой редактор, а не соавтор.

– А без твоей правки его книги кто-то читать будет? – деверь не собирался щадить младшего, чересчур перехваленного, по его мнению, братца.

– Может быть, мы домой поедем? – не очень вежливо вмешалась в разговор Изольда Андроновна, – поздно уже, а мы после работы.

– Ой, извините! – испуганно пискнула Наталья. – Ты мне позвони, Оля! – приказным тоном обратилась она к Оливии. – Поболтаем!

– Может быть, вас подвезти? – учтиво предложил Леопольд Аристархович. – Место есть, все войдем.

– Спасибо, мы на своей машине, – с поклоном вежливо отказался Виталий, только что ножкой не шаркнул.

Сев в «мерседес», Изольда Андроновна скептически заметила дочери:

– Все-таки твоя золовка очень необычная дама. Носить такие дикие расцветки ненормально. Было бы ей лет пятнадцать, тогда ее цветовой кретинизм был бы оправдан тягой к подростковой независимости, а то ведь ей хорошо за тридцать. Или у нее дальтонизм?

В ответ Оливия лишь пожала плечами. Про болезни золовки она ничего не знала.

– Вряд ли. Мне тоже кажутся странными вкусы Натальи, но пусть в чем хочет, в том и ходит. Мне все равно.

– Такими вырви-глаз расцветками женщины извещают всех вокруг, что свободны, – иронично заметил Леопольд Аристархович. – Похоже, семейная жизнь ее не устраивает.

Оливия никогда не задумывалась над такими проблемами.

– Не знаю. Шебутная она – это факт, но насчет другого судить не берусь.

Изольда Андроновна пропела своим красивым голосом отрывок из «Волшебной флейты» и восторженно вздохнула.

– Хорошо-то как! Будто в живой воде искупался.

Оливия с ней согласилась. Уже дома, тихонько заходя в темную квартиру, подумала, что делает муж. Но тот, широко раскинувшись, мирно спал в их постели, время от времени прерывисто всхрапывая. Оливия на цыпочках прошла до платяного шкафа, достала ночную пижаму и ушла в ванную. Потом разобрала диван в большой комнате и улеглась спать, радуясь, что и отговорок никаких придумывать не нужно – она же, как заботливая женушка, не хочет будить крепко спящего мужа.

Закрыла глаза, и в ее бедной голове вместо чарующей музыки Моцарта зазвучал голос Кондратова. Нет, она точно переслушала его интервью, ведь передачу она обрабатывала неимоверно долго, добиваясь отличного результата, вот и печальный итог. Не стоит придавать этому слишком большое значение, вот сдаст материал и все пройдет. Под эти успокоительные мысли она и уснула.

Утром ушла, даже не выпив кофе, настолько не хотелось видеть помятую со сна физиономию Игоря. Он спал всегда лицом в подушку и поутру на его щеках виднелись забавные складки. Сначала ее это забавляло, потом стало раздражать. Она понимала, что ее раздражение – выражение неудовлетворенности, но что с этим делать, не знала. Советы по налаживанию семейной жизни, что в огромном количестве озвучивались блогерами по разным каналам интернета, казались ей невероятно глупыми.

На работе ничего нового не было, если не считать явно ангажированного и насквозь фальшивого ролика о доблестной работе на благо родного города одного из депутатов. Она бы подобное никогда не одобрила, но самому депутату ролик очень даже понравился и беспрепятственно пошел в эфир. Единственное, что радовало Оливию – готовила эту муру не она. Шефу она даже замечания посылать не стала, ведь ясно было, что кушать хочется всем, причем вкусно и много, работники их издательства не исключение.

Интервью с Кондратовым было готово, но она почему-то все медлила, не отправляя его по указанному в визитке электронному адресу. Отчего, не могла понять и сама. Прежде она с облегчением сбрасывала выполненное задание и бралась за новое, зачем же тянет сейчас?

Укоризненно покачивая головой, Оливия набрала адрес Макса и отправила файл с интервью. Интересно, когда он ответит? Он же на работе. Скорее всего, вечером, из дома. Она надеялась, что интервью ему понравится, она столько сил угрохала на редактирование, никогда столько не возилась.

Вечером ей пришел ответ. Открывая сообщение чуть подрагивающими руками, она ждала чего угодно, и возмущения, и претензий, и замечаний, что убрать что оставить, но никак не ожидала хвалебного «здорово! Я даже сам себе понравился, умный такой, красивый, с чувством юмора. Вы просто волшебница, Оливия. Сделать из посредственности талант, это истинной магией нужно обладать. Одобряю!»

Она несколько раз перечитала отзыв, улыбаясь немного глуповатой, но очень счастливой улыбкой. Слово «одобряю» она решила все-таки отнести к передаче, а не к своей замечательной особе.

– Чему ты так радуешься? – с неожиданной ревностью спросил внезапно возникший рядом с ней Игорь. – Премию дали?

Она разочарованно посмотрела на него. Откуда эта странная меркантильность?

– Нет, просто закончила очередной проект. Завтра займусь следующим.

– Каким? – никак не мог успокоиться муж.

Оливия даже подумала, что он заподозрил ее в измене или в чем-то вроде этого. Его подозрения были настолько близки к правде, ведь вспоминала она о Максиме предосудительно много, что она невольно покраснела.

– Пойду брать интервью к владелице сети ресторанчиков. Яркая дама. Надеюсь, и передача получится интересной.

– Шатаешься по разным злачным местам, – Игорь обвиняюще наставил на нее указательный палец, – и для чего? Понимаю, если б ты миллионы зашибала, а то копейки на своей убогой работенке получаешь.

Оливия с досадой выпрямилась и отложила в сторону ноутбук.

– А давай ты мне будешь за редактуру твоих книг платить по книгоиздательским расценкам, а? – она с изучающим прищуром глянула на возбужденного мужа. – Вот тогда я и в самом деле буду деньги грести лопатой.

Он не понял и недоуменно потряс головой.

– Какие деньги? Ты о чем?

– Ты считаешь, что редактура простое и легкое дело? И никак не оплачивается? Ну так знай, что редактура одного авторского листа стоит не меньше 6 тысяч рублей. А если учесть, что я еще и корректурой занимаюсь, что тоже оценивается прилично, то за месяц работы ты мне должен не менее трехсот тысяч.

Игорь аж подавился. Такого он не ожидал. Нет, триста тысяч за то, что она, сидя дома, прочитает его произведения и что-то там поправит? Какая ерунда! Но ссориться и доказывать глупость ее слов не стал. Просто миролюбиво предложил:

– Что мы все ссоримся? Давай лучше чаю с лепешками попьем. Я помидор вяленых купил, итальянских. Несладкие, правда, с кислинкой, но вкусные.

Оливия вдруг вспомнила, что за весь день выпила только чашку кофе с маленьким бутербродом, просто ничего больше не успела, да и забыла, если честно. Она кивнула и встала. Лепешки были пышными и мягкими, у Игоря с тестом были вполне дружеские отношения, он вообще любил возиться на кухне. Они чуть-чуть сластили, но с вялеными итальянскими помидорами были вполне хороши.

Она съела несколько штук, довольная уже тем, что муж молчит. Он же в полной задумчивости уминал лепешку за лепешкой, даже не заметив, как на столе ничего не осталось. Не обнаружив на блюде ни крошки еды, встрепенулся и спросил у Оливии:

– Ты помнишь, что завтра мы идем на день рождения к жене отца?

Оливия вздрогнула. Об этом она совершенно забыла! Вяло ответила:

– Ты мне напомнил. Опять отдохнуть не придется.

Он постарался найти что-то хорошее в неприятном:

– Зато поедим вкусно. Отец всегда гостей хорошо угощает. Кстати, а что подарим-то? Он же всегда говорит, что деньги дарить вульгарно.

– Не знаю я, что ей дарить, у нее все есть. А чего нет, того мы подарить не можем.

Игорь непритворно удивился:

– А чего у нее нет? Все есть, папочка на своих женушек денег никогда не жалел.

– Уважения и любви мужа. Ну и вся остальная семейка ее не сильно ценит, – суховато пояснила Оливия.

– А чего ее ценить? – Игорь даже возмутился, впрочем, довольно флегматично. – Захомутала богатого старика и счастлива. Которая она вообще у меня мачеха по счету? Меня она, кстати, моложе.

Оливия скептически усмехнулась.

– Я ее видела один только раз, мне она счастливицей не показалась.

– Естественно, не совсем же она бесстыжая, – Игорь похабно усмехнулся и пояснил конкретно, отчего та могла быть недовольна.

Оливия с ним не согласилась:

– Секс тут ни при чем. Она от старого мужа сексуальных подвигов явно не ждала. Тут что-то другое, но вот только что?

– Вечно ты что-то выдумываешь, можно подумать, что писатель у нас ты, а не я, – недовольно возразил муж. – Но мы начали говорить о подарке, а закончили ее мнимой несчастностью.

– Подари ей пару своих книг с автографами, – предложила мудрая жена. – Не думаю, чтоб они у нее были.

– В самом деле! – Игорь взбодрился. – Пойду приготовлю, что потолще, они презентабельнее. Вряд ли она их вообще читать будет.

Он ушел, бурча себе под нос «и где папенька только себе таких щучек откапывает». Оливия осуждающе посмотрела ему вслед, у нее-то сложилось мнение, что не все так просто с очередной женитьбой любвеобильного свекра.

На следующий день, в субботу, они ровно в четыре часа стояли в длинной очереди поздравляющих. Именинница скромно улыбалась, принимая нескончаемые подарки и, не разворачивая, складывала их на стоящий рядом журнальный столик.

К удивлению Игоря, врученные им книги она тут же раскрыла и с искренней радостью воскликнула:

– О! Мои любимые романы «Смерч» и «Черный грач»! Да еще и с автографом! Это замечательно! Огромное спасибо!

От удовольствия Игорь несколько покраснел. Все-таки похвал от родственников он слышал очень мало, больше подначек и подтруниваний. Серьезным писателем его не считал никто. Он бы еще поговорил о своих книгах, но стоявший за ним брат отпихнул его от именинницы и вручил той длинную бархатную коробку с требованием тут же в нее заглянуть.

Та нехотя ее открыла и растянула губы в деланной улыбке.

– О, австралийские опалы, как мило! Они такие красивые, спасибо!

– Если хочешь, можешь прямо сейчас их надеть, они вполне подходят к твоему платью, – величественно разрешил ей подошедший супруг.

Чуть заметно вздохнув, именинница вынула кружевное колье из футляра и бережно надела его поверх своего закрытого серебристого платья. Камни заиграли разноцветной радугой, и Виталий заносчиво вздернул нос. А вот Наталья была не слишком рада. Быстро оттащив мужа от именинницы, она что-то сердито ему сказала, но он лишь пренебрежительно скривил пухлые губы.

– Может быть, надо было все-таки что-то более ценное подарить? – сказал Игорь, едва они отошли от Александрины, – а то неудобно как-то. Тут у всех подарки такие дорогие, а я со своими дешевыми книжками, – и он обвинительно посмотрел на жену. А что, это ведь она дала ему дурацкий совет.

Оливия лишь снисходительно усмехнулась.

– Игорь, единственный подарок, которому она искренне обрадовалась, это твой. Так что вполне можешь собой гордиться.

Обрадованный ее словами Игорь заявил, что прошвырнется по залу, ему надо деловой имидж поддерживать, и исчез, чему его жена была только рада. Утешив огорченного мужа, она направилась к незнакомой паре, скромно стоявшей возле стенки. Улыбнувшись неприкаянно торчавшим у стены гостям, завязала непринужденный разговор, пытаясь смягчить их напряжение:

– Добрый день! Похоже, вы на подобном сборище впервые? – она обратила внимание, как виновато незнакомая дама смотрит на Александрину. – Я Оливия, жена Игоря, второго сына Гавриила Ивановича.