На лезвии ножа (страница 40)
Клиффорд выхватывает из моих рук бумагу, читает написанное и довольно произносит:
– Какая послушная девочка! Прям вся в свою мамочку!
На секунду я закрываю глаза. Одинокая слеза скатывается по щеке. Неужели он сделал то же самое с мамой? Заставил ее подобно мне писать предсмертную записку, а потом убил?
Клиффорд обходит стол и становится напротив меня, Затем вытаскивает из-за пояса пистолет и направляет дуло на меня. Но мне уже все равно, у меня нет страха перед смертью. Я иду к вам, мамочка, папочка…
Я смотрю в хищные глаза убийцы своего отца, целящегося в меня. Могла ли я раньше представить, как закончится моя короткая жизнь? Точно не таким образом. Перед глазами со скоростью света проносятся, яркие воспоминания из детства. Мама ласково расчесывает мои рыжие непослушные волосы у зеркала, периодически целуя в макушку. А здесь я лежу у папы на плече, и он рассказывает мне сказку собственного сочинения.
Готовая принять свою участь, я закрываю глаза, не желая видеть перед смертью мерзкое лицо Клиффорда. Пусть моим последним воспоминанием будет Адам, несмотря на то, что он использовал меня в своих целях, как игрушку.
События разворачиваются, словно в замедленной съемке. Я непроизвольно вздрагиваю, когда дверь распахивается, с глухим стуком ударяясь о стену. На секунду мне даже кажется, что это был выстрел и я уже умираю. Продолжаю сидеть с закрытыми глазами; слышатся выстрелы, крики и звуки борьбы, нарушая тишину звуконепроницаемого помещения. В кабинет врывается мужчина. Мне не нужно видеть, чтобы понять кто это, его энергетику я чувствую на интуитивном уровне. Адам. Он пришел за мной. Раскрыв полные слез глаза, я вижу стоящего в проеме мужа, он целится в Клиффорда, а тот в него. Взгляд Адама касается моего лица, и в это мгновение в воздухе звучат два выстрела.
Я зажмуриваюсь, вздрагивая от оглушающего звука, в ушах звенит, меня не покидает ощущение нереальности момента. Сейчас я открою глаза, и это все окажется страшным сном.
Разум возвращает контроль над телом в тот момент, когда я, пытаюсь зажать трясущимися руками кровоточащую рану любимого мужчины, сидя рядом с ним на полу. Я давлю как можно сильнее, но она продолжает сочиться кровью. Паника накрывает меня, несмотря на то, что я сотни раз ассистировала в операционной. В носу стоит металлический запах крови.
Тело Адама неподвижно, он без сознания, а прекрасное лицо не выражает никаких эмоций, словно он спит. Мое сердце сжимается от боли, когда я вижу человека, привыкшего держать ситуацию и людей под контролем, таким беззащитным.
Болезненный ком сжимает горло, слезы непроизвольно льются ручьем. Неужели я потеряла его навсегда?
Глава 27
– Помогите! – пытаясь остановить кровь, отчаянно кричу в пустоту кабинета. Из коридора до сих пор слышны звуки борьбы и периодически происходящие выстрелы. С кем борются люди Адама, если в доме находились только Клиффорд и тот амбал со шрамом на лице? Хотя было бы глупо с их стороны осесть здесь без подмоги, наверное, остальная часть охраны была в другой части дома. Ведь Клиффорд не мог быть на сто процентов уверен, что за мной не придут. – Пожалуйста, кто-нибудь! На помощь!
– Док, сюда! – В кабинет вбегает мужчина, я видела его лицо во время видеозвонков Адама, когда мы были на острове. – Миссис Коулман, вы не ранены?
Следом за ним быстрым шагом входит незнакомый мужчина с большим медицинским чемоданом в руках. Пока я туго соображаю, переводя взгляд с одного на другого, зажимая рану Адама, второй мужчина опускается рядом. Его действия в отличие от моих уверенные и четкие.
– Зажми здесь. – Он сдвигает мои руки чуть в сторону, а сам поднимает голову на стоящего над нами мужчину. – Давай, быстро, на стол его!
Том ловко сбрасывает все бумаги на пол, вдвоем они поднимают Адама и переносят его на письменный стол. Все это время я держу свои руки на его груди, зажимая кровоточащую рану. Господи, пожалуйста, хоть бы легкие не задело и внутреннее кровотечение не началось! Мозг начинает соображать и вникать в процесс происходящего, перестраиваясь, а не истерично ждать помощи. «Все будет в порядке», – повторяю про себя, как мантру. Мои ладони все в теплой крови Адама, и при каждом взгляде на них, меня начинает потряхивать.
– В-вы, их ш-штатный врач? – заикаясь, обращаюсь к мужчине.
– Зови меня Альфредом. – Он поднимает на меня быстрый взгляд, а затем начинает разрывать на Адаме свитер, чтобы добраться до пулевого ранения. – Белла… тебя же так зовут? – добродушно спрашивает Альфред. Несмотря на критичность ситуации, я киваю, хоть он и не смотрит на меня. – Сейчас мне нужно, чтобы ты собралась, Белла, и помогла. Жизнь твоего мужа зависит от нас! Поняла? – Затем обращается ко второму мужчине: – Том, унесите этого, с остальным мы справимся.
Я смотрю, как Том и еще несколько человек выносят труп Клиффорда Росса, убийцы моих родителей и брата Адама. Эта картина не вызывает во мне жалости к нему. Хотя, должна ли, после всего, что он сотворил с нами ?
– Д-да… что нужно делать? – Другой мне, девушке из прошлого, было бы стыдно сейчас за этот вопрос, потому что я медик, я ассистировала и даже сама однажды оперировала пациента, а сейчас стою и не знаю, что делать. Но шок от последних событий выбил из моей головы абсолютно все, что я знала до этого дня.
– Будешь ассистировать. – Альфред дает мне указания строгим голосом врача. – Ставь на стул чемодан и открой его, потом подай мне перчатки и сама надень.
– Вы собрались оперировать его здесь?! – Я замираю на месте.
– Мы не доедем до больницы. – Он наклоняется, осматривая входное отверстие от пули. – Быстрее делай, что я говорю тебе! Перчатки! – И протягивает руку в мою сторону.
Я быстро поднимаю тяжелый чемодан, открываю и подаю Альфреду чертовы перчатки. От моих окровавленных рук на всем, к чему я прикасаюсь, остаются красные следы.
– А если задето легкое и начнется внутреннее кровотечение? А если у него пулю внутри раздробило? – Я озвучиваю свои самые страшные опасения, натягивая латекс на руки.
– «А если, а если»! – Альфред нервно повторяет мои слова. – Сейчас мы это все и выясним! По-твоему, лучше, чтобы он умер по дороге?! – Он отстраняет меня и вытаскивает среди множества лекарств и инструментов пропофол, чтобы сделать внутривенную инъекцию для общего наркоза. – Я спасаю Адама и жизни его людей на протяжении семи лет. Поверь, это не самое страшное, что с ним происходило! – Врач поднимает безвольно свисающую руку мужа, опускает ее на стол и умело вводит катетер в вену. – Обработай кожу вокруг ранения антисептиком и быстро принеси теплую воду, пока я дам ему наркоз.
Отрезав кусок бинта, я смачиваю его спиртом и трясущейся рукой протираю окровавленную кожу мужа, аккуратно вычищаю все остатки загустевшей крови, а затем очень быстро, но с чувством неуверенности иду к выходу из кабинета, Альфред поторапливает меня, кидая в спину свои командирские реплики. Я не обижаюсь на него, ведь врач не знает, что это родовой дом моей семьи, который был отнят у меня так же, как и все ее члены. Он не знает, что в этом самом доме Клиффорд Росс убил мою мать…
Торопливо шагая по коридору той же дорогой, что и в детском воспоминании, я знаю, куда мне нужно идти, интуитивно я чувствую, где в этом доме находится кухня. Мимо меня проходят мужчины в черной форме, вынося тела людей Клиффорда… или своих… в этот момент я не хочу вникать и думать об этом.
Так странно находиться здесь! Пересекая холл, я вхожу в просторную кухню. Полностью абстрагироваться от мыслей мне не удается, поэтому, пока я ищу по шкафам емкость под воду, невольно представляю, как тут хозяйничала мама, как ее нежные руки с изящными длинными пальцами прикасались к мраморной столешнице, как она искала что-то на этой светлой кухне. Так же, как и я, найдя нужную вещь, она подходила к раковине и тщательно мыла ее.
Я искренне удивлена, что в доме есть вода, ведь он столько лет заброшен. Набрав полную чашку теплой жидкости, возвращаюсь в кабинет полубегом, чтобы ни капельки не расплескалось.
– Пришла! Отлично, ставь туда! – Альфред кивком указывает на кресло. – Первичное дренирование8 я провел, держи спринцовку9, будешь откачивать продолжающую поступать кровь.
Я делаю все по инструкции Альфреда: откачиваю кровь, одновременно оттягивая щипцами края раны, в то время как он нащупывает пальцами пулю, а затем не без труда вытаскивает ее пинцетом.
– Целая! – озвучиваю и так очевидную для нас обоих вещь. – Повезло!
– Не вижу радости на твоем прекрасном личике! – Альфред бросает пулю в пустую чашку. – Адам Коулман тот еще живчик! – торжественно произносит он, начиная аккуратно промывать рану чистой водой и накладывать стерильную повязку. – Не все дела он, значит, на этом свете еще решил, жену одну оставлять не хочет!
Несмотря на слова штатного доктора их преступной группировки и его подбадривание, настроение у меня не улучшается. Нет, я рада, что мой любимый мужчина спасен, но Альфред не знает, всей правды. Думает, что они пришли спасать жену босса, который в итоге подставился под пули, но он не знает, кем я оказалась на самом деле для Адама.
Никем…
Когда все завершено и остается только ждать пробуждения раненого от наркоза, врач садится в кресло, а я подхожу ближе к столу. Бледное лицо Адама выглядит безмятежным, на нем нет никаких эмоций. Теперь его жизни ничего не угрожает, но мое сердце все равно кровоточит, когда я смотрю на него, такого беззащитного и слабого?
Почему мы не встретились с тобой при других обстоятельствах? Почему ты использовал меня в своих целях? Зачем влюбил в себя? Чтобы разбить теперь сердце? Это слишком жестоко даже для тебя, Адам! Я живой человек, у которого тоже есть чувства, а ты их безжалостно растоптал! Господи, помоги нам не стать врагами!
– Вам ведь особо и не требовалась моя помощь, да? – анализируя действия во время операции, спрашиваю вслух, хотя сама и так знаю ответ.
– Верно, мне нужно было, вывести тебя из шокового состояния. – В голосе Альфреда сквозит уважение за мою догадливость.
– Как вы оказались здесь со всеми? – Они что, всегда возят доктора на разборки?
– Адам взял меня, боясь, что Клиффорд ранил тебя. Думал, не успеет довезти до города в больницу.
Я обессиленно опускаюсь на стул, придерживаясь за спинку. По коже бегут предательские мурашки от услышанного. В груди начинает невыносимо колоть от душевной боли, я уже не знаю, что думать. Кому верить, кому доверять? Неужели он действительно волновался за меня? Если так, почему изначально не сказал мне правду, зачем использовал? Зачем приехал спасать? Думал, что в случае моей смерти наследство так и останется в руках Клиффорда? Масса вопросов вихрем кружится в голове. Не в силах просто сидеть и ждать, продолжая заниматься самокопанием, я встаю со своего места.
– Хочу пройтись, – бросаю в воздух и, не дожидаясь ответа, выхожу из кабинета. Иду не глядя, полностью доверяя своему сердцу.
Ноги сами ведут меня к той самой лестнице, покрытой красным ковролином по центру. БеХватаюсь за перила и поднимаюсь наверх, ступая по скрипящим от времени ступенькам. Чем выше я поднимаюсь, тем сильнее начинает стучать мое сердце от волнения. Я знаю, их там нет, но ощущение, что иду к родителям, не отпускает меня. Да, это странно, но сегодня, возможно, впервые за всю свою осознанную жизнь, я понимаю, что они у меня были.
В голове крутится детский голос из воспоминаний, повторяющий про себя: «Третья дверь справа! Третья дверь справа! Третья дверь справа! Мама!»