Смелость и решительность мигом улетучиваются от его потемневшего взгляда, сменяясь дрожью, волной прокатывающейся по всему телу. Я невольно опускаю глаза, словно провинившийся ребенок, рассматривая носки туфель Адама. Легкость и спокойствие, царившие в комнате до этого момента, испаряются, мгновенно поселяя тревогу в моей душе.

– Посмотри на меня, Белла, – произносит Адам тоном, не терпящим возражения. С опаской подчиняюсь, прекрасно помня стальные тиски его жестких пальцев на моем лице. – Я знаю, что ты говорила правду. —Удивленно приоткрываю рот, уставившись на него во все глаза.

Не давая мне до конца осознать смысл сказанных слов, Адам молча разворачивается и стремительно направляется к двери.

– Подождите! – Бросаюсь следом, чуть не врезавшись в спину остановившегося мужчины, практически у самой двери. – Теперь вы меня отпустите?

– Нет! – резко отвечает он, даже не обернувшись. Одно слово. Три буквы, способные вмиг разрушить все надежды.

– Прошу вас! – надтреснутым голосом кричу в закрывающуюся дверь. – Моя бабушка! Она наверняка волнуется! – Ноги подкашиваются. —Дайте хотя бы ей позвонить…– добавляю шепотом, падая на колени перед уже закрытой дверью в пустоту.

Адам

Взяв досье на семью Росс, я погнал к единственному человеку, которому мог доверить это дело. Это мой отец. Правда, в глаз я никогда его не называл этим словом: не мог, а через себя переступать не хотел. Не родной, но единственный, что был в моей никчемной жизни.

Между нами не было особенной связи как у отца с сыном. Мы не ходили по выходным на бейсбол или футбол, не делали всех этих глупых стереотипных вещей, но именно он сделал меня мужчиной. Пытался сделать человеком, но в итоге не получилось. Однако я все же благодарен ему за старания.

Стив жил по соседству. Виделись мы редко, в основном в моменты, когда он заходил проведать нас, принося пончики, вкус которых я помню до сих пор. Они уходили с Уильямом в зал и что-то резво обсуждали, активно жестикулируя. Затем Стив уходил, злясь, а вот на что, я не понимал. В остальное время он был занят, работая детективом в департаменте полиции Чикаго.

После смерти Уильяма Стив забрал меня к себе. Вдовец и сирота так и прожили бок о бок семь лет, пока я не узнал правду. Понимал, что он скрывал ее ради моего блага, но юношеский максимализм и злость затмили разум. Я сбежал и больше не возвращался в его дом. Путь мой он никогда не одобрял и не сможет. потому что для этого придется переступить через себя. Сын – преступник. Да, хорош отец!

Сейчас старик на пенсии. Видимся мы редко, в основном я заезжаю к нему на праздники. Такой замес не случался, чтобы пробить сам не мог. Глянув досье, отец посоветовал мне не вмешиваться в это. Пришлось тактично напомнить ему, что я уже не тот беззащитный десятилетний пацан. Он пообещал помочь, по старым связям на работе пробить, но добавил, что дело это деликатное, поэтому быстро не получится. Выхода нет, кроме как ждать. На том и порешили.

Три дня спустя.

Вечером после сходки собравшихся глав «семей» Нью-Йорка и Лос-Анджелеса я решил не ехать за город домой, а остаться на базе. Всю дорогу обмозговывал состоявшийся разговор. Максимилиан, глава Лос-Анджелеса, сдержанный и рассудительный в отличии от Артема, главы русской мафии, заправляющей большей частью Нью-Йорка. Артем предложил не тянуть и перерезать горло всему клану Росс. Максимилиан посоветовал не торопиться и следовать намеченному мною плану, включив небольшие изменения в виде дочери погибшего Роберта Росса, а глотки перерезать всегда успеется. Выслушав каждого из них, сделав выводы, свое решение я принял, а парни поддержат в любом случае. С их «семьями» я знаком не первый год и в верности «Reliable» не сомневаюсь.

Заехав на территорию, первым делом получаю отчет начальника охраны по содержанию нашей гостьи.

Поднимаясь по лестнице, я сразу почуял неладное, когда возле своей комнаты увидел стул. Это че еще за херня?! Открыв дверь, понял, что чутье меня не подвело. Включаю свет, девчонка стоит, зажатая в углу, выпучив свои большие зеленые глаза. Джон, сукин ты сын!

Поначалу я хотел развернуться и уйти, но че-то остановило меня.

– Что ты тут делаешь? – какого-то хера спрашиваю, хотя сам уже понял, чьих рук это дело.

– У меня к вам тот же вопрос. – По глазам вижу, она сама пожалела о своей дерзости.

– Ты в моей комнате, – решаю продолжить общение. Закрываю дверь, прохожусь по комнате и сажусь на свою кровать, наблюдая за эмоциями на лице девчонки, меняющимися от сюрприза, в чьем жилище она находится.

Обводя помещение взглядом, замечаю сломанный стул и лежащее сверху барахло. «С характером чертовка! – хмыкаю про себя. – Дочь своего отца!» Роберта Росса я помню плохо, в основном это детские воспоминания, но Уильям часто говорил о нем с нотками восхищения в голосе. Знает ли Белла, кем на самом деле был ее отец? Он держал под контролем весь Чикаго. Парень из трущоб, поднявшийся на улицах города. Внешне она очень на него похожа, но спокойным характером, походу, в мать, если не учитывать погром в моей комнате.

– Кто тебя сюда привел? – Длинный день дает знать о себе. Разминаю затекшую шею, продолжая размышлять о ее отце.

– Ваши конвоиры не называют имен, – мнется девчонка. – Они вообще ведут себя, как немые.

– Конвоиры? – Меня сотрясает жесткий смех от ее непосредственного мнения. Конвоиры, бля! Надо мужикам сказать пусть поржут от того, кто они, оказывается!

– Простите, я не знаю, как правильно называть ваших людей… – Ее щеки заливаются румянцем.

– Они солдаты, Белла, – поясняю девчонке должность в нашей иерархии. Какого-то лешего это имя засело в голове. Bella… оно ей подходит.

Встав с кровати, собираюсь выйти отсюда подальше, пока черт не повел дальше мои мысли, но ноги сами несут меня к окну.

– Я говорила вам правду, – будто почуяв ход моих мыслей об отце, начинает она. – Клиффорд не мой отец. Не знаю, какие у вас с ним разногласия, но я к этому не причастна.

Знаю девочка, знаю.

– Я даже не общалась с ним после смерти родителей! – продолжает она уже увереннее. – Клянусь, я не та, которая вам нужна! Держа меня здесь, вы ничего не добьетесь от Клиффорда Росса, потому что я наверняка для него ничего не значу!

Мне всегда нравилось наблюдать вид с этого окна, смотреть, как мои люди что-то делают внизу; это хорошо отрезвляет и не дает остановиться на полпути. Безопасность и финансовое положение моих людей и их семей зависят от меня. Думал ли я оставить криминал и начать нормальную, простую человеческую жизнь? Раньше – нет, но в последнее время слишком часто, особенно когда девчонку эту по ошибке, вместо дочери Клиффорда сюда пригнали. Когда я понял, как сильно напортачил с ее жизнью, меня нехило так встряхнуло. К чему потраченные годы, если сейчас все висит на волоске?

Поворачиваюсь лицом к Белле, но она ежится и опускает глаза.

– Посмотри на меня, Белла. – Я злюсь на самого себя, за ошибку, стоящую ей свободы. – Я знаю, что ты говорила правду. – Не знаю, зачем я ей это сказал. Нужно было молчать, но совесть подсказывает мне, что девчонка должна знать правду.

Больше мне добавить нечего. Первый раз я, сука, так крупно налажал, подставив всех вокруг! Прям перед сходкой с парнями отец позвонил и попросил заехать, мол, нарыл че-то. Не сказать, что меня удивила его информация. Стив просто подтвердил мои догадки.

– Подождите! – По пути к выходу Белла бросается следом за мной. —Теперь вы меня отпустите? – Да, не растерялась.

– Нет! – обрываю я, не добавляя, что, если отпущу, там ее будет ждать смерть. Я втянул Беллу в недетские игры, тем самым подставил и сделал главной мишенью в этой игре. Я разворошил осиное гнездо, и теперь мне любой ценой нужно сохранить жизнь еще одой невинной душе. Выходя, захлопываю за собой дверь. Солдат, охраняющий комнату, вскакивает со своего места, не ожидав моего появления тут.

– Прошу вас! – кричит Белла с той стороны двери. – Моя бабушка! Она наверняка волнуется!

Мое черствое сердце не реагирует, хотя разумом я понимаю, что сейчас чувствует пленница.

Войдя в свой кабинет, сбрасываю пальто на кресло, подхожу к мини-бару и наливаю виски, попутно набирая Джона.

– Да, – мычит он в трубку сквозь сон. – Надеюсь, на нас напали, раз ты звонишь в четыре утра?

– Какого хера?! – без уточнений рычу в трубку.

Он сразу понимает, о чем речь:

– Ты дал приказ улучшить условия содержания нашей маленькой гостьи. – Его голос мгновенно становится бодрым. – Твоя комната оказалась самой подходящей на базе. Я хотел, как лучше.

– Меня предупредить было, сука, не судьба?! – Делаю обжигающий горло глоток. – Пораскинь мозгами, как она ошалела, когда я вломился среди ночи!

– Мой косяк, об этом не подумал, – зевая, мычит он в трубку.

– С Мередит Уотсон решил? – Вспоминаю, что поручал Джону заняться этим вопросом.

– Бабушка Беллы прекрасная женщина, – смеется он. – Устроила мне допрос с пристрастием, когда я приехал к ним домой после того, как созвонился с ней. Сказал, что Белла в Альпах лечит высокопоставленную засекреченную личность.

– И че, думаешь, поверила?

– Я был очень убедителен, поверь, ни капли сомнения, – уверяет он.

– А с блондином тем че? – Этот парнишка тоже внес свою лепту в нашу и без того провалившуюся операцию. По плану Белла должна была быть одна, а этот перс нарисовался не в тему.

– Будет помалкивать, можешь не париться даже! Чуть в штаны не нассал, когда я с ним базарил! – В голосе Джона слышится презрение. – Че она в нем нашла, не знаю. Трус трусом!

– Это уже не наше дело! – прерываю его полемику.

Закончив разговор, допиваю свой напиток и ложусь спать на диван, укрывшись собственным пальто.

Глава 5

Как человек за одну минуту может вознести тебя на небеса, осчастливив, а в следующую разбить на мельчайшие осколки, словно вазу? Я чувствую себя сейчас именно так, будто меня раcкололи на много мелких острых кусочков. И даже если вазу восстановить, былой облик не вернуть: будут видны трещины и следы от склейки. Так и с моей душой, прежней она уже не станет, как ни старайся. Шрам от содеянного останется со мной навсегда, мощно отпечатавшись в памяти.

Адам Коулман, никого и никогда я так сильно не ненавидела, как тебя! Человек, не имеющий права лишать меня свободы, распоряжаться моей жизнью. Я свободный человек, я – личность, а он держит меня здесь, как домашнего питомца, запертого в клетке. Сжимаю край одеяла в кулаке до боли, представляя, что это шея бандита.

Всего на мгновение вчера мне показалось, что он нормальный человек, когда подошел и сказал, что знает правду, когда искренне смеялся над моими словами, когда стоял рядом. Но это оказалась всего лишь иллюзией. Мне захотелось думать, что я смогу его убедить, а он поверит и отпустит. Как же больно оказалось опуститься с небес на землю после разбившихся о скалы ледяного равнодушия бандита надежд! В памяти застыл холодный взгляд черных глаз, но я мотаю головой, упорно пытаясь избавиться от непрошеного видения.

Всю ночь я не могла сомкнуть глаза, пытаясь понять, за какой грех сейчас так наказана Высшими силами. Пора признать, что я потеряла контроль над своей жизнью, теперь ею распоряжаются другие люди: решают за меня, контролируют, держат взаперти. Зачем мне жизнь, в которой я марионетка?! Мой организм отчаянно борется, отторгая все происходящее, непрошеные слезы то и дело стекают по щекам.

Плотнее укутываюсь в одеяло, мечтая, чтобы оно оказалось теплыми объятиями Брайана, и тихо глотаю соленые слезы отчаяния. Закрываю глаза и представляю, что любимый мужчина здесь, лежит рядом, прижимает меня к себе, крепко обнимает одной рукой, а второй гладит по спине, нежно целует в макушку и шепчет о том, что все будет хорошо. Потом я заглядываю в его глаза цвета океана и растворяюсь в них.