Девушка помалкивала, глаз не открывала, словно у нее веки зашиты. Ей было совсем худо, в уголках губ залегла синева. Иван шел и надеялся, что сейчас Санька бросится к нему от дома, начнет наскакивать радостно, игриво, и плевать ей, что руки хозяина заняты. Он так в это поверил, что девицу из последних сил поднял повыше, едва не уперся подбородком ей в висок.

Но Сандры не было у парадного, не было у квартиры. Разочарование оказалось таким сильным, что захотелось швырнуть девицу на плиточный пол площадки, переступить через нее и запереть дверь. Пусть соседи вызывают этой наркоманке скорую или не вызывают, ему плевать.

Но, конечно, не бросил. Девушку Иван сразу отнес в спальню родителей, давно пустующую, уложил поверх покрывала на широкую тахту, поморщился. Никогда бы не поверил, что стройное женское тело будет внушать ему такое отвращение и ужас. От покрывала пахло пылью, лекарствами, а теперь еще завоняло этими тошнотными духами – он поспешил открыть окно. Увидел во дворе нескольких знакомых собачников, они болтали на скамейке, пока их питомцы нарезали круги вокруг детской площадки. Заболело сердце. Повернулся и увидел, что всего за несколько секунд девушка успела вытянуть из-под себя плед и по шею закутаться в него. Теперь ее дрожащие пальцы методично ощупывали ошейник, потом занялись его застежкой. Глаза девушки оставались закрыты.

– Что ты приняла? – рявкнул Иван. – Наркотики, спиртное? Чем тебе можно помочь, чтобы все это поскорее прекратилось? У меня терпение не железное.

Молчание.

– Я не причиню тебе вреда, – напомнил чуточку мягче. – Уж не знаю, чего ты там боишься, но я этого не сделаю.

– Я это услышала, – прервал его голос, слабый, но звучный, приятный.

Иван насторожился: пьянчужка так говорить не могла, уж слишком поставленный голос, интеллигентный. Неужели нормальная девчонка попала в беду, а он, получается, унес жертву с места преступления? Ладно, контакт есть, и она вроде не бьется в истерике. Хоть и ведет себя странно. Ошейник сняла, уронила на пол, вытянула вперед руки и развела их в разные стороны. При этом не забывала подбородком придерживать плед. Глаза она наконец-то открыла, но взгляд был странный, он ни на чем не фиксировался. Иван подошел ближе, наклонился и заглянул ей в лицо. Увидел чуть скошенные к переносице зрачки в обрамлении очень светлой, жемчужно-голубой радужки. Не удержался и провел ладонью туда и сюда перед носом девушки.

– Ой, вот не надо этого! – поморщилась она.

– Прости, ты все-таки видишь, а я уж решил…

– Чувствую движение воздуха.

– Так, я вызываю скорую! – Иван распрямился, полез в карман за телефоном.

Но девушка взметнула вверх руку:

– Не нужно! Все в порядке.

– Но у тебя с глазами что-то!

– Мне скорая ничем не поможет, я незрячая от рождения. Но ты можешь принести мне воды.

– Черт, забыл!

Он помчался на кухню, вытащил из холодильника бутылку минералки, налил в самую большую чашку. Но все равно бутылку прихватил с собой.

Незнакомка пила долго, постанывала тихонько, опускала чашку на колени и потом вновь припадала к ней. Иван все подливал из бутылки, переживал, что вода скоро закончится, а запаса нет. Наконец девушка устало откинула голову на спинку тахты, спросила:

– А что тебе помешало вызвать скорую прямо из леса? Не было телефона под рукой?

– Прости, – от души повинился Иван. – Я подумал, что развлекается шайка наркоманов, а ты – одна из них. Так тебе нужна помощь?

Девушка покачала головой:

– Нет. Меня несколько суток накачивали какой-то дрянью, но это точно не наркотики. Скорее смесь сильного психотропного и огромных порций снотворного. Но это само выйдет. Сейчас еще ночь?

– Раннее утро. Около пяти.

– Где я нахожусь?

– В моей квартире, – отчитался Иван. – Адрес назвать?

– Хорошо бы.

Он сказал адрес. Девушка кивнула каким-то своим соображениям.

– По крайней мере, я не так далеко от своего дома и в городе, в котором живу. Могла ведь где угодно очнуться. Так что там насчет шайки наркоманов, я не поняла?

– Кто-то утащил мою собаку, пока я на пару минут отбежал в магазин, – сквозь зубы отчеканил Иван. – И оставил тебя на ее месте. Есть соображения, кто это мог быть?

– Ни малейших.

– Ладно.

Ему не хотелось знать, что случилось с девушкой, зачем ее опаивали снотворным. Хотелось поскорее избавиться от нее и заняться поисками Сандры. Он снова пойдет в лесопарк, обойдет его вдоль и поперек, пообщается с ранними собачниками. Хотя и понимает, что это неправильно. Он обязан позвонить в полицию, вызвать их, досконально описать случившееся. Потому что издеваться над инвалидами – это уж распоследнее дело, а с девушкой явно проделали что-то очень плохое. Это отнимет ценные часы, но ничего тут не поделаешь…

– Можешь кое-что сделать для меня? – отвлекла его от почти созревшего решения девушка.

– Туалет? – встрепенулся Иван.

– Нет. Но мне необходимо поесть что-то жидкое и теплое. Просто хочется разогнать эту муть в голове. А потом мне нужно будет добраться до дому, тебе придется во что-то меня экипировать и посадить в такси. Но после все, ты сможешь заняться поисками собаки.

– В полицию нужно звонить, вот что, – нахмурился Иван. – Кашу я тебе сварю, успею до их появления.

– Не нужно, – помотала головой девушка. – Я и сама прекрасно смогу позвонить, мой телефон остался в квартире. И я очень волнуюсь – родители могли обнаружить, что я не на связи.

– Родители? – почему-то изумился Иван.

– Да, а что?

– Просто удивился, а чего ты с ними-то не живешь? Я имею в виду, в твоем положении. Если они где-то неподалеку, то давай я им звякну, пусть мчат сюда.

– Мои родители в Питере, я не собираюсь на рассвете их беспокоить, – холодно отчеканила девушка. – А мое положение тут вообще ни при чем.

– Нет, ну ты же…

Тут Иван успел вовремя захлопнуть рот.

– Инвалид? – уточнила девушка, усмехнулась. – Скажи это слово моей маме, и она тебе в два счета объяснит, что инвалид – это ты.

Иван ладонью потер потный лоб. Эта девушка окончательно его запутала. Спросил устало:

– Имя твое можно узнать? Я, кстати, Иван.

– Можно. Серафима. Сокращенно Сима.

Она все еще чеканила слова, и Иван предпочел удалиться на кухню. Сжал до хруста кулаки, когда увидел на полу миски Сандры, одна с водой, другая пустая, тщательно вымытая. Придется ли ему еще когда-то насыпать в нее корм? И в темпе занялся приготовлением манной каши – уж что-что, а это он умел, мама в последние месяцы жизни только каши есть и могла.

– Спасибо, вкуснотища, – оценила Сима, слегка отвела в сторону руку с опустевшей тарелкой. Иван подхватил, поставил на низкий столик. Раньше, когда мама болела, на этом столике было разложено все, что могло ей пригодиться в течение дня, сейчас он пустовал. – Расскажи мне, как ты меня нашел.

Она слегка порозовела после еды, села ровнее, снова подтянула повыше плед. Он сообразил, порылся в шкафу, отыскал материнский халат. Понюхал, не пахнет ли затхлостью, но вместо этого опять ощутил навязчивый сладкий аромат. Хотел спросить о нем Симу, но почему-то не решился.

– Я отнесу посуду, а ты надень пока. – Он вложил халат ей в руку.

Через пару минут вернулся, нарочито шаркая и покашливая. Но Серафима давно уже сидела на кровати в халате, плед оставила только на ногах ниже колен.

– Вообще-то я надеялся, это ты мне расскажешь, как оказалась в лесу в ошейнике моей собаки.

Как ни был короток и тих смешок девушки, все равно полоснул по нервам.

– Как ты наверняка заметил, я была без сознания. Для меня воспоминания заканчиваются примерно на середине вчерашнего дня.

– Хорошо, тогда я начну. Вышел на прогулку с собакой, ей сильно хотелось на улицу. Идиот, зачем-то поперся ночью в лесопарк! Потом решил выскочить в город, закупиться в круглосуточном магазине, Сандру привязал в лесу. Потом услышал, что она загавкала так, будто испугалась или разозлилась, побежал к ней. Но там лежала ты, с Санькиным ошейником на шее. Прости, кстати, что не сразу снял, побоялся случайно задушить. Я принял тебя за наркоманку в отключке. А еще на твоей спине какие-то уроды оставили послание красными чернилами. Я сперва решил, что ножом вырезали. Вот, сфоткал! – И сунул ей смартфон со включенным экраном под нос.

– Прочти, пожалуйста, – тихо попросила Сима.

– Черт, прости! «Убей меня и спрячь мое тело так, чтобы никто и никогда не нашел. Иначе получишь свою псину назад частями».

– Так и написано? – переспросила Серафима слишком веселым, как почудилось Ивану, голосом. – Будто я сама об этом прошу?

– Ага, именно. Я порыскал там немного, искал кровь на траве. Понимаешь, Санька ведь довольно крупная, ретривер. Плюс раскормленная, не получается у меня кормить ее строго по норме. Сильная, изворотливая. Она не дала бы далеко себя увести. Может, вначале бы решила, что с ней играют, но потом подняла бы шум. Возможно, ее пырнули ножом или оглушили. Я бы поискал ее там, наверняка же бросили рядом…

– Но пришлось нести меня домой, – подхватила Сима. – А полицию и скорую ты не вызвал, потому что подумал: а вдруг собака еще жива, но те люди наблюдают за тобой, верно?

– Да, – не стал изворачиваться Иван. – Именно так я и подумал.

Сима долго молчала с закрытыми глазами, он даже подумал: не отключилась ли снова? или задремала? Но тут девушка в ответ на какие-то свои мысли медленно качнула головой.

– Что-то сообразила? – встрепенулся Иван. – Знаешь, кто те люди, которые Саньку…

– Не знаю, – убила его надежду Серафима. – Но у них есть машина. Думаю, твою Сандру увезли куда-то, хотя не понимаю зачем.

– Расскажи мне все! – взмолился Иван.

– Всего я сама не знаю. Хотя очень бы хотела знать.

– Ладно. Я понял. Просто расскажи с самого начала, что можешь, ладно?

И Серафима рассказала. Он слушал и не знал, верить ли до конца этой странной девушке, но, наверное, все-таки верить, потому что зачем ей придумывать такое…

* * *

– Я зарабатываю репетиторством, преподаю иностранные языки. Прошлым летом я окончила университет, планов много – но нужно было время, чтобы все обдумать. И прежде всего научиться жить самой, все-таки в годы учебы полную самостоятельность я себе позволить не могла. Я выбрала этот чудесный городок – в школе нас сюда возили на экскурсию. Сняла квартиру, отец помог с переездом. Дала на сайте объявление и начала постепенно обрастать учениками.

В начале года мне позвонила женщина насчет занятий английским с ее сыном, который сильно отстал от школьной программы. Я тоже ввела ее в курс дела, сообщила, что я незрячая, занимаюсь по скайпу, либо ученики приходят ко мне домой. Могу и я к ним, но это потребует некоторых усилий: мне нужно показать местность, плюс в стоимость занятий будет закладываться проезд на такси. Женщина тогда ничего определенного мне не сказала, просто просила иметь их в виду. Вот сейчас они разберутся с другими предметами, а уж ближе к лету… Я была уверена, что она больше никогда не выйдет на связь.

Но женщина позвонила три дня назад. Мы договорились, что на следующий день в районе обеда она заедет за мной на машине, отвезет к себе домой. Я дам пробное занятие, и, если контакт с учеником будет установлен, мы обговорим все вопросы. Мы встретились во дворе моего дома, женщина помогла мне сесть в машину. Ехали мы долго, мне это показалось странным – городок-то небольшой. Но тогда я не придала этому особого значения…

– Слушай, но это же чертовски опасно! – не смог дольше сдерживать себя Иван, он просто кипел от негодования. – В твоей ситуации ехать неизвестно куда неизвестно с кем! Бред какой-то!

– Ну, подобному риску подвергается любая женщина-репетитор, приходя в первый раз в дом потенциального ученика. Независимо от того, зрячая она или нет!

– Но с тобой-то вообще можно сделать что угодно, ты даже показания дать не сможешь!