– Так, будешь слушать дальше или лучше покричишь? – с доброжелательным интересом спросила Сима.

– Буду!

– Так вот, приехали наконец-то, поднялись в квартиру. Помню, меня сразу неприятно удивил запах. В машине я задыхалась от духов своей нанимательницы, дорогих, но, на мой нюх, слишком пряных, сладких. А вот в квартире пахло не то чтобы скверно, но статусу бизнесвумен, как она себя рекомендовала, как-то не соответствовало. Так пахнет в домах, где слишком часто варят мясо, а еще старой мебелью, застиранной одеждой. Впрочем, игра прекратилась почти сразу. Женщина схватила меня за руку, почти проволокла через прихожую и большую комнату в смежное помещение. Там толкнула на старую скрипучую кровать. Сказала, что если начну орать, то придет ее муж и займется мной вплотную. И что двигаться безнаказанно можно только между кроватью и столом напротив, а также до стены слева. В прочих местах из розеток торчат оголенные провода, на полу разлита вода, до двери я едва ли доберусь живой.

Я спросила, что ей от меня нужно, но женщина не ответила, вышла из комнаты. Потом я услышала голоса, неразборчивые – она на кухне разговаривала с мужчиной. Я пыталась исследовать свою темницу, но очень осторожно. Убедилась, что сразу за кроватью в самом деле начинается полоса препятствий, между ножками кровати и стола была натянута проволока. Я споткнулась об нее, упала рукой в железный таз с водой. Током меня не ударило, но прибежал какой-то мужчина, зарычал на меня. Я рассудила, что в моей ситуации лучше сидеть смирно и ждать, когда похитители озвучат свои требования. И думать, конечно. Что это, похищение ради выкупа? Умно, я ведь не смогу описать злодеев. В прихожей у меня отобрали сумку с документами, ключами от квартиры. Я сидела на кровати и ждала, но до вечера так ничего и не прояснилось. Снова пришла женщина, отвела меня в туалет, принесла еду. Думаю, в питье было что-то намешано, потому что я отключилась сразу и на всю ночь. Утром проснулась с пересохшим горлом, одурманенная. Нащупала на столе кувшин с водой. Понимаю, не должна была пить, но просто не могла удержаться. Не отключилась, но все словно плавало в тумане, голову приходилось поддерживать руками, такой она казалась тяжелой. Временами я забывала, в каком положении нахожусь, но все же заставляла себя прислушиваться к голосам с кухни. Знаешь, там в самом деле был ребенок…

– Ничего себе! – охнул Иван.

– Но только совсем маленький, думаю, около полугода ему. Сперва я думала, что мне мерещится плач, но потом женщина запела колыбельную. Иногда я ощущала запах детской смеси, которую подогревали, хотя все глушили эти жуткие духи. Запах не ослабевал, даже наоборот. Думаю, эти люди подготовились, прочли, что у незрячих обострены другие органы чувств, слух и обоняние. И всерьез опасались, что я потом опознаю их по запаху. Что ж, это давало оптимистический прогноз и надежду, что меня не убьют.

– Бред какой-то, – выдохнул Иван. – А что им нужно-то было? Есть догадки?

– Теперь нет. Честно говоря, я в самом деле подумывала о выкупе. Родители у меня не богачи, конечно, но все же люди обеспеченные…

– Ого! Вот это новость! Слепая дочь обеспеченных родителей вынуждена давать уроки?

Сима досадливо поморщилась, мотнула головой:

– Давай сейчас не будем отвлекаться на моих родителей. Это была одна из версий. Думала я также о том, что кто-то хочет отомстить, родителям или мне. Но мне вроде не за что, хотя как знать: вдруг случайно оттоптала чью-то ногу или задела тростью ценную машину. Я старалась не шевелиться, потому что иначе начинало мутить, и перебирала в уме все варианты. Одна версия показалась мне интересной…

Иван напрягся, даже привстал.

– Что за версия?

– Да нет, она не работает уже. Если хочешь, потом расскажу. Но на следующее утро стало ясно, что дело не в мести и не в выкупе.

– Так-так?

– В комнату заявился мужчина, он говорил ужасно неприятным фальцетом. И рассказал, что мы с ним будем сегодня делать. Сначала поедем на машине, потом он высадит меня на городской пешеходке. А дальше я должна ходить взад и вперед, от проспекта к собору и обратно. Он будет поблизости и убьет меня, если попробую позвать на помощь, – в доказательство он коснулся моей руки чем-то очень острым. Рано или поздно кто-то подойдет ко мне и дважды сожмет пальцами мое правое плечо. Но и в этом случае открывать рот категорически нельзя. Тот, кто подойдет, тоже будет помалкивать, а если нет – ни в коем случае ему не отвечать. Он передаст мне пакет, потом уже с этим пакетом я должна снова гулять по прежнему маршруту, пока меня не подхватит кто-то из похитителей.

– Шпионские страсти какие-то! – поморщился Иван. Ему становилось все труднее верить этой Серафиме, к тому же дикая история никак не приближала его к спасению Сандры.

– Скорее все же вымогательство. И вот я примерно час гуляла по пешеходке.

– И не позвала на помощь? – Вот уж в это Иван никак поверить не мог, девушка не казалась ему трусихой.

Серафима вздохнула, покачала головой:

– Я много думала об этом. Это казалось логичным решением, ведь вокруг полно людей. Несколько доброхотов даже предложили мне помощь – я была с белой тростью, они решили, что я сбилась с курса. Если кто-то из похитителей и присматривал за мной, то с порядочного расстояния – я почувствовала бы постоянное присутствие кого-то рядом. Плюс этот навязчивый запах духов, я больше не ощущала его, разве что от собственного платья. И все же продолжала молча ходить по пешеходке. Потому что понимала: я беззащитна перед этими людьми. Я не смогу описать в полиции их лица, назвать место, где меня держали. Они же знают обо мне очень многое. Что им помешает после отомстить мне, а того хуже – родителям? К тому же меня мучило одно подозрение…

– Какое?

– Я боялась, что речь идет о похищении ребенка. Был ведь ребенок в квартире! В таком случае я всей душой желала, чтобы он поскорее вернулся домой. Тут я, похоже, ошиблась – потом скажу почему.

Иван понял последнюю фразу как просьбу не прерывать ее больше. Рассказ и так давался ей нелегко.

– Потом кто-то дважды сжал мое плечо, больно сжал. Я поняла, что это был мужчина, высокий, крупный. И что волновался он еще больше, чем я, – от него разило потом, страхом, валерьянкой, пальцы были холодные и влажные. Он хотел и не смел заговорить, только покряхтывал, шумно дышал, скрежетал зубами. Потом вложил мне в руку пакет, обыкновенный, пластиковый. В нем лежало нечто вроде бандероли, что-то замотанное в бумагу и обклеенное скотчем. Я продолжала ходить теперь уже с грузом, думаю, минут сорок. Когда в очередной раз подошла к проспекту, ко мне подскочил похититель, увел в свою машину. Мы долго катались по городу, несколько раз он запирал меня в машине, а сам уходил. А после отвез меня в прежнюю квартиру. И да, ребенок все еще был в доме, я слышала его плач, сюсюканье с ним женщины. После нескольких часов на солнцепеке мне хотелось только пить. Воду принесла женщина, много, хватило, чтобы умыться над тазом и напиться. После чего я предсказуемо отключилась. Последнее, что помню: я сняла платье, сбрызнула водой и развесила на стуле, хотелось сохранить хотя бы внешнее достоинство. А потом все, полное выпадение из реальности. Кажется, ненадолго просыпалась в машине, на траве. И когда ты уже нес меня на руках.

Серафима замолчала, молчал Иван – а что тут скажешь? Никаких идей у него не было, только вопросы. Например, зачем было тащить девушку снова в бандитское гнездо, чтобы ночью выкинуть в лесу. Но понятно, что у Симы нет ответов. Она сама вдруг спросила:

– А что насчет тебя, кстати?

– Что насчет меня? – тупо повторил Иван. – Я вообще случайно влип. Дернуло же выйти на прогулку среди ночи!

– Ну, если предположить, что ты всегда ходишь на прогулку с собакой в одно время по одному маршруту и тебя захотели втянуть в какую-то грязную игру…

– Я не хожу на прогулку среди ночи, ясно? Раньше, когда Сандра была помладше, выходили с ней в полночь и в четыре утра, но только во двор, на пару минут. А сегодня как наваждение какое-то, Санька скулила, мне не спалось…

Он задохнулся от приступа отчаянного сожаления, что ничего уже нельзя исправить, переиграть.

– Беда как воронка, – тихо произнесла девушка. – Она затягивает, и всегда кажется, что в какой-то момент можно было ее избежать. Легче думать, что нельзя. Просто проходить все ее круги до конца.

– Ну, ты уже прошла, радуйся! И нет, ко мне это точно не может иметь никакого отношения!

– Радоваться нечему. Я все так же не знаю планов тех людей. Возможно, их замысел сейчас только разворачивается. Ладно, допустим, ты подвернулся им случайно. И стал частью этого плана.

– Они всерьез думали, что я тебя убью и закопаю?!

– А почему нет? За меньшее убивают.

Иван досадливо поморщился. Осадить бы эту девицу, да неудобно, ей здорово досталось.

– Тебя могли сфотографировать со мной на руках, в общем, умело перевели на тебя стрелки. Прикончат меня сами – а у полиции уже готовенький подозреваемый. Или это страховка на случай, если я все же напишу заявление. Как я докажу, что это не ты был в той квартире? Люди думают, что незрячих легко запугать и подчинить своей воле.

– А это не так? – вялым голосом спросил Иван, окончательно деморализованный.

– Ну, скажем, не совсем так. Зрячие упускают из виду, что незрячий человек рискует тысячу раз на дню. Собственно, каждый его шаг – это шаг в никуда, в неизвестность, возможно, в пропасть. Постепенно вырабатывается стрессоустойчивость.

– То-то ты выглядишь почти спокойной, будто ничего не случилось, – буркнул Иван. – Ладно, ты хотела рассказать об одном подозрении, помнишь?

– Но оно уже нерабочее. Хотя…

– Что?

– Ладно, об этом чуть попозже. Прости, Иван, но я попросту отключаюсь. Мне нужно поспать хотя бы полчаса. Скажи, ты один тут живешь? Я не…

– Ты не. Один как перст.

– Тебе, наверное, нужно на работу или на учебу? Ты иди. В смысле, если не боишься меня тут оставлять. А то, может, я только прикидываюсь незрячей? Спроважу и обнесу твою квартиру.

– Шуточки у тебя, – отмахнулся Иван. – Зрячая ты давно бы уже поняла, что у меня брать нечего. Я ненадолго уйду, но ты точно разберешься? Или сперва провести тебя по квартире?

– Если оголенные провода не торчат, то я со всем справлюсь сама, – заверила девушка. Кажется, она обладала редким даром обращать в шутку самое ужасное происшествие. – Найду все, что мне надо. Даже то, о чем ты в своей квартире не подозреваешь.

– Туалет…

– Можешь не объяснять, я отсюда слышу, как там подтекает вода.

– Сантехника уже вызвал, – слегка покраснел Иван.

– Если не трудно, положи мне на край кровати еще и полотенце. Смою с себя улики, раз уж они зафиксированы.

– Тебе вроде как весело.

– У меня на нервной почве всегда так.

Иван сделал шаг к шкафу, застыл, повернулся к девушке.

– Но все-таки, Серафима. Какая-то есть догадка, почему тебя могли похитить? Мне нужно хоть на что-то отвлечься.

Сима с готовностью кивнула:

– Понимаю. Но это очень слабое предположение, пустое, скорее всего. Пару недель назад я услышала один разговор. Не подслушала, именно услышала, он не был тайным. Но вызвал бурю эмоций у одной моей ученицы. Потом я сообразила, что первый звонок от похитительницы был гораздо раньше, и ничтожно мала вероятность, что это звенья одной цепи. А пока что можешь поискать в Интернете информацию о гибели четвероклассницы семь лет назад. Случилась это здесь, в твоем городе. Девочка упала или спрыгнула с крыши девятиэтажного дома…