– Ты понимаешь, о чем я говорю? – давит Уиллоу, делая шаг ближе. – Ты насильно надел кольцо мне на палец. Ты связал мою жизнь со своей. Ты сказал, что заботиться обо мне – твоя работа. Так что теперь ты должен убедиться, что о твоей драгоценной маленькой «женушке» позаботятся. Ты отпишешь все, что у тебя есть – твои шикарные дома, акции семейной компании, все это – мне.

Трой усмехается, и часть его самодовольной натуры снова выползает наружу. Меня бы впечатлило, что он способен сохранять такой невозмутимый вид, когда его угрожают убить, если бы я сейчас отчаянно не мечтал снести ему башку.

– Нет, – огрызается он. – С хрена ли я должен это делать?

Я улыбаюсь ему и по страху, который снова возникает на его лице, могу сказать, что выражение моего лица такое же дикое и злое, каким я себе его представляю.

– Я просто охренеть как рад, что ты это сказал, – тихо бормочу я, придвигаясь к нему ближе.

Лицо Троя бледнеет.

– П-почему?

– Потому что теперь я могу заставить тебя сказать «да».

Чтобы он прочувствовал крупицу того, что я имею в виду, я выдергиваю нож из стены – и из его ладони соответственно – одним яростным, грубым рывком. Ублюдок вопит, и этот звук все равно что музыка для моих гребаных ушей, однако этого все равно недостаточно. Может, и никогда не будет достаточно.

Вик проскальзывает на место, как только Трой освобождает руку, и хватает его за запястье, прижимая к стене.

Я оглядываюсь через плечо на Рэнсома, который все еще стоит рядом с Уиллоу.

– Уведи ее отсюда.

– Нет. – Уиллоу вздергивает подбородок и качает головой. – Я хочу остаться.

Я удивленно моргаю и сжимаю челюсти, встречаясь с ней взглядом.

– Будет грязно, солнышко, – предупреждаю я. – Тебе не обязательно это видеть.

Но она просто расправляет плечи, ее карие глаза вспыхивают.

– Я хочу.

Мы долго смотрим друг на друга, и мне хочется поспорить с ней. После всего того дерьма, через которое она прошла, это вообще не то, что ей следует видеть. Последнее, что ей нужно, это еще больше насилия. Но я замечаю, как сжаты ее губы, как она держится, и все, что вижу, – это ее силу. Она может выглядеть хрупкой, но на деле это не так, и я не могу отказать ей в шансе увидеть, что происходит с человеком, который причинил ей такую боль.

Поэтому киваю.

Когда снова поворачиваюсь к Трою, я думаю лишь об одном – о цели. Каким-то образом то, что Уиллоу наблюдает за этим, только усиливает напряжение. Я хочу, чтобы она увидела, что произойдет с любым, кто попытается причинить ей боль, словно это как-то поможет ей почувствовать себя в большей безопасности.

Я подбрасываю нож в руке, снова и снова ловя его за рукоятку. Затуманенные глаза Троя следят за моим движением, и я ухмыляюсь ему. Ярость и жажда мести берут верх надо всем остальным.

– Ты пожалеешь, что не принял ее предложение в первый раз, – честно говорю я ему.

А затем двигаюсь.

Быстрым движением запястья я разрезаю ножом пояс его брюк и боксеров, оставляя их без поддержки, так что они спадают ему на лодыжки. Ублюдок задыхается от шока и гнева, и я подношу нож прямо к его огрызку, позволяя почувствовать острие ножа в самых чувствительных местах.

От этого все слова возмущения, которые он собирался сказать, застревают у него в горле, и он жалобно хнычет.

– Да, – отвечаю я, а горло так сжимается от гнева, что слова выходят едва ли не хрипом. – Я знаю, что ты сделал, кусок дерьма. Ты совал его туда, где ему, сука, не место, правда? И раз уж ты не в курсе, как им правильно пользоваться, тебе не стоит его иметь.

Трой издает бессловесный стон страха, но я не обращаю на это внимания. Я обхватываю его член пальцами, сжимая достаточно сильно, чтобы причинить боль, а затем направляю нож вниз, отсекая его одним чистым движением.

Он заходится криком от боли, его глаза закатываются, а все тело бьется о стену, как будто он пытается каким-то образом выбраться из собственной шкуры. Жаль, что для него это не вариант. Однако же крик, который он издает, охренительно громкий. Я уверен, мы убрали всех его телохранителей, а место это довольно отдаленное, поэтому шансов, что нас кто-нибудь услышит, почти нет.

Но все же его возрастающий по экспоненте вопль действует мне на нервы, поэтому я заставляю тварь замолчать: я сую ему в рот его отрезанный окровавленный член. Трой почти давится, когда я запихиваю огрызок, качает головой и стонет, но я не останавливаюсь, пока его стоны и вопли наконец почти не заглушаются.

Становится достаточно тихо, и я слышу, как Уиллоу тихонько вздыхает у меня за спиной, но, несмотря на то что остро ощущаю ее присутствие, я продолжаю смотреть на Троя.

Глаза Вика, стоящего рядом со мной, сверкают от гнева и решимости. В руке у него еще один нож, и он смотрит на Троя тем холодным, расчетливым взглядом, который у него иногда появляется.

– Я вроде как кое-что тебе задолжал, – говорит он. – Ты хотел оставить меня умирать, верно?

Трой начинает качать головой, но прежде чем успевает что-либо сказать, с импровизированным кляпом во рту, Вик вонзает нож ему в бок, имитируя рану, которую моему близнецу нанесла пуля.

С этого момента мы начинаем действовать по очереди. Каждый из нас получает свой фунт плоти за всю боль и мучения, которым этот ублюдок подверг Уиллоу. Вик наносит ему удары в разные места, глубоко вонзая нож. Одежду Троя пачкает кровь, а после медленно стекает на пол.

Но мне нужно сделать нечто иное, кое-что более личное. Поэтому я сильно бью его кулаком, снова и снова. Попадаю в бок и не отступаю до тех пор, пока не слышу хруст его ребер. Затем принимаюсь дубасить по лицу, ломаю нос, превращаю его рот и подбородок в кровавое месиво.

Трой не справляется.

Самодовольство, напыщенность, командный тон – все это испарилось. Через несколько минут он, прижатый к стене, превращается в хнычущее месиво, плачет, кричит и трясется.

Уиллоу, стоящая позади нас, просто наблюдает за происходящим. Рэнсом положил руку ей на плечо, но ни один из них не пошевелился, пока мы с Виком продолжали пытать Троя.

Проходит совсем немного времени, прежде чем он ломается.

Наконец ублюдку удается выплюнуть свой член, и окровавленная, безвольная штуковина шлепается на пол с влажным звуком. Его голос срывается – что-то среднее между рыданием и криком, – когда он выкрикивает:

– Ладно! Я сделаю это! Сделаю все, что захотите, только, пожалуйста… прекрати это на хрен!

Дикая, темная часть меня хочет продолжать. Хочет довести его до предела, а затем сделать что-то еще более ужасное. Я хочу посмотреть ему в лицо и сказать, что он наверняка не прекратил, когда Уиллоу умоляла его об этом, что он, скорее всего, просто еще больше возбудился.

Но у всего этого есть высшая цель, нежели просто причинить ему боль, поэтому я киваю и заставляю себя отступить.

Я вырываю другой нож из его руки, и мы с Виком оттаскиваем его от стены. Трой едва может стоять, его ноги дрожат от невыносимой боли, а штаны все еще спущены до лодыжек. Он оставляет за собой кровавый след, пока мы тащим его, следуя за Уиллоу по коридору в маленький кабинет.

– Здесь я вышла замуж, – говорит она немного охрипшим голосом. – Вроде как справедливо, что именно здесь я и получу то, что мне причитается.

– Чертовски верно, детка, – говорит Рэнсом рядом с ней.

Я понятия не имею, что должно произойти дальше, но, к счастью, Вик знает. Он берет ситуацию под контроль.

– Давай его за стол, – говорит он мне, и мы вдвоем подтаскиваем ублюдка к столу. Трой буквально падает на стул, как только мы его на него усаживаем, и его голова свешивается вперед. Обрубок его члена перестал сильно кровоточить, но бедра покрыты плотной красной жижей. Не думаю, что ему грозит опасность истечь кровью, но нам все равно нужно сделать все по-быстрому.

– Не спать, придурок, – ворчу я, хватая его за волосы и заставляя поднять голову. – Вик, что ему нужно сделать?

– Подписать бумаги, передающие Уиллоу право собственности на все его имущество. Дай мне секунду.

Вик хватает ноутбук Троя, тычет его пальцем в сканер отпечатков на клавиатуре, и экран тут же загорается. Он швыряет ноутбук на стол, наклоняется и начинает яростно стучать по клавиатуре. Пару раз он орет на Троя, требуя пароли или еще какую-то хрень. Трой, похоже, уже настолько подавлен, что даже не пытается сопротивляться, он вываливает все, что от него хотят, без лишних вопросов.

Закончив с переводом денег и активов, Вик распечатывает документ и кладет его на стол перед Троем, который изо всех сил старается держать глаза открытыми.

– Нужно подтверждение на бумаге, – бросает Вик ледяным тоном. – Мол ты хочешь, чтобы Уиллоу досталось всё.

Трой немного оживляется, бросая на Вика злобный взгляд. Я разворачиваю офисный стул и впиваюсь носком ботинка ему в промежность, давя прямо на яйца, под окровавленным обрубком.

– Подпиши, сука, – цежу я сквозь зубы. – Или я и их отрежу, понял?

Он хнычет, ерзая на стуле, но когда Вик протягивает ему ручку, он подчиняется, ставя неуверенную подпись внизу страницы.

– Вот. Я сделал, как ты сказал, – хрипит он, со стуком роняя ручку на стол. – Теперь вы должны меня отпустить.

Я усмехаюсь, зверь внутри меня снова просыпается.

– С этим есть одна проблемка, – говорю я ему. – Ты взял то, что тебе не принадлежало. И в тот момент, когда ты прикоснулся к Уиллоу, ты подписал себе смертный приговор. После этого мы и не собирались оставлять тебя в живых.

И Трой, этот тупой ублюдок, реально выглядит шокированным. У него такое выражение лица, словно это последнее, чего он ожидал, и я бы рассмеялся, если бы не был так смертельно серьезен сейчас насчет всей этой ситуации.

– Вы… вы не можете,– бормочет он, затем дергается, порываясь вскочить со стула, но тут же передумывает, когда его тело напоминает ему, что полчаса назад мы выбили из него все дерьмо.– Не посмеете.

Рэнсом фыркает, скрестив руки на груди. Когда он наклоняет голову, его кольцо в брови поблескивает на свету.

– Да ладно тебе, Трой. Ты наверняка должен был понимать, чем это все для тебя закончится. К тому же тебя самого разве когда-нибудь останавливала фраза: «ты не можешь этого сделать»?

Его взгляд становится жестким, и Трой отводит от него глаза, пытаясь обратиться к Вику.

– Слушайте, – быстро говорит он. – Вам нужны деньги? У меня есть. Я могу дать вам столько денег, сколько захотите. Вообще сколько угодно отпишу, если прекратите.

Вик приподнимает бровь.

– Но теперь все твои деньги принадлежат Уиллоу. Так для чего ты нам нужен?

Эти слова действуют на Троя, как удар под дых. Его глаза, только что полные мольбы, вдруг теряют это выражение, и его лицо искажается в нечто гадкое, почти омерзительное.

– Вы не знаете, с кем имеете дело,– рычит он.– Вы, мать вашу, не знаете, кто я такой. Я – Трой Коупленд! Моя семья – одна из самых престижных и влиятельных во всем этом чертовом городе. Вы – кучка гребаных жалких преступников. Вы не имеете права мне приказывать!

– Только вот мы уже это сделали, – говорит Рэнсом. – Мы приказали тебе, убили всех твоих телохранителей и выбили из тебя все дерьмо. Сдавайся. Нет у тебя никакого влияния.

– Нет! – кричит он. – Нет! Это еще не конец! Я не буду… вы не можете…

Я пропускаю его истерику мимо ушей, мой взгляд прикован к Уиллоу. Я жду её отмашки. Только она может нажать на тормоза, но, если честно, я даже не уверен, что она сможет меня остановить, если попробует. Внутри меня рычит этот долбаный зверь, требует крови, и он не уймётся, пока Трой не рухнет на пол бездыханным.

Уиллоу встречается со мной взглядом. Она всё понимает. И готова.

Она слегка кивает мне.

Я оглядываюсь на Троя, преодолеваю разделяющее нас расстояние. Он весь съежился от ярости и страха. Я приближаюсь к нему, пристально вглядываясь в его окровавленное, покрытое синяками лицо.