Я игнорирую Троя, к черту его. Взывать к его лучшим качествам не получится, потому что у него их нет. Вместо этого я сосредотачиваюсь на Оливии. На своей бабушке. На ком-то, кто должен любить меня.

– Пожалуйста,– бормочу я, пока слезы застилают мне глаза.– Не делай этого. Ты знаешь, каким он будет. Ты знаешь, что он собирается со мной сделать. Помоги мне. Пожалуйста. Мы ведь должны быть семьей.

Оливия фыркает, делая глоток чая.

– Боюсь, время семейных услуг друг другу давно прошло. Если бы ты добровольно согласилась на брак, который я устроила для тебя, все могло бы сложиться иначе. Я бы попыталась помочь тебе научиться выживать и преуспевать в роли жены влиятельного человека. Но ты сбежала. Ты превратила меня в посмешище, разрушила все мои старания. И вот с чем мы остались в итоге.

Я с трудом сглатываю, услышав решительные нотки в ее голосе. Хоть я и знала, что уговорить ее – это неосуществимая, последняя надежда, что-то в моем сердце все же разрывается от ее бессердечных слов. Это жестокое напоминание о том, что, хотя у нас общая ДНК, эта женщина ни в коем случае не является моей семьей.

Отведя от меня взгляд, Оливия переключает свое внимание на Троя.

– Наша сделка все еще в силе.

– С поправками, – немного раздраженно замечает Трой. – Ты сказала, что это будет простой брак, но это определенно не так.

Оливия отмахивается, по ее лицу пробегает тень негодования.

– Да, да, с поправками. Я согласилась на сорок пять процентов.

– А мне пришлось согласиться применить дополнительные воспитательные меры к твой своенравной внучке, чтобы она смогла наконец стать женой, которую я смогу использовать, как мне нужно. Каждый из нас несет свой крест.

Оливия даже не реагирует на его небрежные слова о том, что он непременно будет издеваться надо мной. Мой желудок сжимается в узел, воображение рисует десятки ужасных сценариев.

Пока я пытаюсь сдержать рвоту, эти двое переходят к последнему этапу переговоров и скрепляют сделку. Очевидно, из-за моего исчезновения Оливии пришлось отказаться от некоторых условий их соглашения, однако меня это даже не радует. Потому что Трой явно собирается выместить свой гнев на мне, а Оливия не собирается ничего предпринимать, чтобы остановить его.

В конце концов, они оба, похоже… если не удовлетворены, то, по крайней мере, согласны. Оливия поднимается с дивана и подходит ко мне сзади. Один из телохранителей Троя выходит в переднюю часть комнаты, и Трой ухмыляется, видя мое замешательство.

– Что? Ты ожидала увидеть священника? Я ведь сказал, что эта свадьба не будет пышной. К тому же в наши дни любой может принять духовный сан по интернету. Все, что нужно, – это свидетель, и этот брак будет иметь юридическую силу.

Резким движением подбородка он подает знак своему помощнику начинать.

– Сегодня мы собрались здесь, чтобы стать свидетелями бракосочетания Троя Коупленда и Уиллоу Хейз, – произносит мужчина глубоким голосом.

Слова обвиваются вокруг меня, точно невидимые веревки, а комната мелькает перед глазами подобно миражу. Действие веществ, которые дал мне Трой, почти закончилось, но они все еще действуют, заставляя меня чувствовать слабость в конечностях и дезориентацию. Я быстро оглядываю комнату в поисках какого-нибудь выхода, но ничего не вижу.

Наемники Троя расположились по периметру комнаты, и если я предприму попытку бегства, больше полдюжины людей будут готовы меня остановить. Я ни за что не выберусь отсюда целой и невредимой.

Просто какой-то сюр – я стою как вкопанная, пока в тишине зала зачитывают слова совершенно формальной, обыденной свадебной церемонии.

В первый раз, когда я согласилась пойти к алтарю с Троем, все было по-другому, потому что я думала, что это обезопасит парней. Тогда это был мой выбор, как бы сильно я ни ненавидела своего будущего муженька. Теперь же я понятия не имею, где парни, или если…

Мне приходится несколько раз с трудом проглотить комок в горле.

В Вика стреляли.

Когда я видела его в последний раз, он лежал на земле. Но я не могу думать об этом сейчас. Если сделаю это, то совсем развалюсь на части, а я не могу этого допустить.

Громила Троя продолжает бубнить еще минуту, но я с трудом перевариваю его слова. Когда он поворачивается к Трою и спрашивает, обещает ли он оставаться со мной в болезни и здравии, я с трудом сдерживаю истерический смех.

Трой грубо хватает меня за руку и надевает кольцо на палец. Затем сжимает так сильно, что металл кольца впивается в кожу, а на его лице расплывается торжествующая, уродливая улыбка.

– Согласен, – говорит он, но звучит это как смертный приговор.

– А ты, Уиллоу Хейз, берешь Троя Коупленда в законные мужья…

Я даже не слушаю остальное. Все это не имеет значения. Все это ничего не значит. Часть меня хочет отказаться, сказать Трою и Оливии, что я лучше умру. И, может, это даже правда. Возможно, я предпочла бы умереть, чем столкнуться с тем, что будет дальше… но я не могу.

Потому что, если есть шанс, что братья Воронины все еще живы, то я тоже должна остаться в живых.

Когда человек Троя замолкает и выжидающе смотрит на меня, внутри что-то переворачивается. В груди возникает зияющая дыра, рваная и кровоточащая. Я с трудом сглатываю и шепчу:

– Да.

Губы Троя изгибаются в самодовольной улыбке.

– Тогда властью, данной мне штатом Мичиган, я объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту.

Улыбка на лице Троя становится куда менее приятной. Он наклоняется ко мне, крепко сжимая мой подбородок. Я не вырываюсь, но каждый атом моего тела дрожит от его прикосновения, и когда он крепко целует меня, я чувствую тошноту в животе.

Когда Трой наконец отпускает меня, Оливия кивает. Она смотрит на меня с таким холодным выражением лица, в ее глазах – пустота. Похоже, она и правда психопатка.

– Наконец-то, – говорит она. – Я знаю, ты, наверное, думаешь, что это худшее, что с тобой когда-либо случалось, Уиллоу. Но однажды ты оценишь то, что я для тебя сделала.

Не сказав больше ни слова, она поворачивается и уходит. Телохранители Троя расступаются перед бабушкой, а после дверь за ней захлопывается.

Я смотрю в ту сторону, почти шокированная тем, что Оливия по-прежнему так думает. Словно это вовсе не жестокость. Словно она мне на самом деле помогает. Трой не может предложить мне того, чего я бы хотела. Ничего из их мира лжи и денег не поможет мне выбраться из ада, в который она меня сейчас отправила.

Но теперь она получила желаемое, так что, думаю, все это больше не важно.

Чья-то рука касается моего плеча, и я инстинктивно отдергиваюсь. Трой, однако, не позволяет мне отодвинуться от него ни на шаг, подходя ближе и улыбаясь мне с выражением вожделения на лице. Он снова касается моей руки, намеренно проводя ладонью вниз от моего плеча медленным, дразнящим движением.

– Нет ничего плохого в том, чтобы начать медовый месяц пораньше, м-м? – бормочет он, облизывая губы. – Наконец-то я посмотрю, стоишь ли ты всех тех неприятностей, которые мне причинила. В тебе больше огня, чем я ожидал, должен отдать тебе должное. Но я не возражаю. – Его улыбка становится шире. Он искоса смотрит на меня. – Ломать тебя будет очень весело, женушка.

3
Виктор

Я лежу на заднем сиденье машины и стискиваю зубы, радуясь, что за рулем Рэнсом. Он же нашел тачку, в которой мы едем, и взломал ее. Он же очаровательно улыбался таможенникам на выезде из Мексики в США.

Пересечь границу обратно оказалось проще, так как у нас уже были поддельные документы, да и к тому же власти не следят за теми, кто покидает Мексику.

Слава богу.

Я ерзаю на месте, и от этого движения у меня начинает болеть бок – он пульсирует целую минуту, прежде чем утихает. После того, как Рэнсом добыл нам машину, мы отправились в ветеринарную клинику за медикаментами. Наложить швы – это лучшее, что мог сделать Мэлис, особенно учитывая срочность ситуации и тот факт, что в тот момент мы ехали на машине. К слову, они вышли даже вполне сносными. Однако меня все еще раздражает, что они неровные. Честно говоря, это беспокоит меня больше, чем боль, но я могу отбросить эту проблему в сторону и сосредоточиться на насущном вопросе.

Рэнсом и Мэлис сидят впереди. Теперь мы в новой машине, которую украли после того, как бросили предыдущую где-то на границе штата Техас. Я слышу, как братья тихо переговариваются. Мэлис выглядит взволнованным – еще одна причина, по которой ему сейчас лучше не быть за рулем. Последнее, что нам нужно, – это чтобы нас остановили из-за его вспыльчивости.

Рэнсом тоже расстроен из-за Уиллоу, но, по крайней мере, он способен соблюдать правила дорожного движения.

Пока они разговаривают, я беру ноутбук и делаю то, что у меня получается лучше всего. Вообще я должен бы отдыхать, выздоравливать, но я никогда не умел сидеть сложа руки, даже в спокойные времена. К тому же чем дольше мы не в курсе, куда Трой увез Уиллоу, тем труднее будет ее найти.

Поэтому я берусь за работу.

У нас получилось отследить его передвижения, используя кусочки записей с дорожных камер. Трой явно увез ее обратно в Детройт, но вот куда потащил дальше… это большой вопрос.

Я проверил камеры вокруг его дома и квартиры в центре города, но ни в одном из этих мест не было зафиксировано никакого движения. Значит, он держит ее где-то еще. Это разумно, учитывая все обстоятельства. Если бы он привез ее в одно из своих известных владений, то это бы заметили. То, что он умен, только усложняет нашу работу.

Когда я думаю о том, как долго Уиллоу находится у него в плену, внутри у меня все начинает трястись. Прошло чуть больше тридцати часов, но за это время многое могло случиться. Особенно, когда это касается такого человека, как Трой, мать его, Коупленд.

У меня ноет в груди, и я ловлю себя на том, что постукиваю пальцами по краю ноутбука, возвращаясь к своим старым механизмам преодоления. Чувствую, что немного схожу с ума, и ненавижу это. Если бы я позволил себе, то мог бы запросто вообразить все те ужасные вещи, которые Трой мог уже сделать с Уиллоу.

Вероятно, он не стал бы убивать ее, ведь это лишило бы смысла все происходящее, но есть вещи, которые могут заставить человека пожалеть, что он не умер. Я знаю этот факт лучше, чем большинство людей, и у меня нет никаких иллюзий, что Трой будет мягко обращаться с ней только потому, что хочет жениться на ней.

Но если я позволю этим мрачным мыслям завладеть моим разумом, это не поможет мне найти Уиллоу, поэтому я делаю глубокий вдох, заставляя себя сосредоточиться на том, что делаю.

Из Мексики в Детройт тянется цепочка «хлебных крошек», и я снова перебираю их, пытаясь отыскать хоть какой-то намек на то, куда Трой увез Уиллоу.

Есть несколько заметок о том, как он передвигается по городу, но в остальном все глухо. Похоже, он полностью вне радара, и от одной этой мысли у меня мурашки по коже. Я раздражен, мне страшно.

Если мы не сможем найти ее…

Нет.

Нет, я не могу позволить себе так думать. Трой не какой-то криминальный авторитет. Он богатый, избалованный идиот, которому не нравится, когда ему говорят «нет». Наверняка есть что-то, что поможет мне выяснить, куда он увез Уиллоу. Я просто должен найти это. На данный момент наша девочка спрятана где-то, а мне нужно продолжать копать, пока не отыщу.

Я еще больше сосредотачиваюсь, прокручивая в памяти все сведения, которые мне удалось собрать. Открываю блокнот сбоку экрана и начинаю записывать все точки, которые связывают эти места, все, что может привести к следу, ведущему к Уиллоу.

Приглушенный разговор моих братьев превращается в фоновый шум, не более чем помехи где-то на задворках сознания. Я всегда исполнял эту роль. Роль тихого наблюдателя. Она у меня получалась лучше всего, однако ставки на успех моей деятельности еще никогда не были так высоки, как сейчас.