Я невозмутимо киваю в ответ, руки безвольно свисают по бокам.

– Это хорошо. – Его чисто американская привлекательность идет в разрез с непристойностью взгляда. – Ты так хорошо себя вела, женушка. Может, я сегодня угощу тебя дополнительным ужином, если и дальше будешь послушной.

В ответ у меня сводит желудок, но я рада, что он не урчит вслух. Трой ограничивает меня в еде, давая мне только объедки со своего стола, когда ему того хочется. Поэтому чувство голода наряду с усталостью занимают первое место в моем сознании.

Я снова киваю, изо всех сил стараясь, чтобы на моем лице не отразилась надежда.

– Хорошая девочка. – Трой легонько похлопывает меня по щеке, а затем резко шлепает. – А теперь иди, ляг на кровать и будь готова для меня.

У меня щиплет щеку, но я делаю, как он говорит, и, шаркая ногами, направляюсь в спальню. Я уже ненавижу вид этой кровати, но все равно заставляю себя лечь, все еще голая и влажная после душа.

Я знаю, что будет дальше, и мое тело уже напрягается, предвкушая ужас.

Мгновение спустя в комнату входит Трой, блуждая по мне взглядом.

– Знаешь, – задумчиво произносит он, поглаживая свой член через брюки. – Иногда я скучаю по тому, как ты сопротивлялась изо всех сил. Это дико заводило. Но я доволен твоими успехами. Очень скоро ты станешь для меня хорошей женушкой.

Меня охватывает отвращение, но я подавляю его, наблюдая, как Трой подходит ближе.

– Раздвинь ноги, – говорит он мне, и я подчиняюсь.

Сердцебиение учащается из-за выброса адреналина, но я стараюсь скрыть это, пытаюсь дышать ровно, как я тренировалась в течение многих долгих часов, будучи запертой в своей крошечной тюрьме.

И тут Трой оказывается прямо передо мной, забирается сверху. Крадется, прикасается ко мне, грубо хватает за грудь, пощипывая соски. Когда он нависает надо мной, его голодные глаза темнеют. Он опускает голову, уже готовый сорвать очередной поцелуй…

И тогда я двигаюсь.

На тумбочке рядом с кроватью стоит уродливая лампа, на которую мне и раньше приходилось пялиться, пока Трой насиловал меня. Я нащупываю ее и хватаю за середину. Она тяжелее, чем я ожидала, но мне удается размахнуться и ударить Троя прямо по голове.

Он дергается в сторону, а затем отшатывается с испуганным стоном.

– Что за хрень?

– Отвали от меня, – рявкаю я, снова замахиваясь на него.

– Ты, маленькая сучка. – На этот раз он вскидывает руки, частично блокируя удар; его лицо багровеет от ярости. – Тебе, похоже, и правда нравится сидеть в той дыре. Если так, я оставлю тебя там до тех пор, пока ты не забудешь, что такое свет.

Он тянется к моему горлу, выставив руки, но я к этому готова. Я поджимаю ноги, чтобы не подпускать его слишком близко, и он кряхтит, когда мое колено попадает ему в живот. Я роняю лампу и пытаюсь выкатиться из-под него, отползая подальше по кровати. Рука обхватывает мою лодыжку, крепко, как тиски, и я изо всех сил брыкаюсь, но он не отпускает.

– Нет уж, никуда ты не денешься, – выплевывает Трой. Он пытается оттащить меня назад, подтягивает на себя, и все во мне протестует.

Нет. Нет!

Я должна сейчас же сбежать. Это мой единственный шанс. Если я не сбегу при этой попытке, он больше никогда не ослабит бдительности. Он будет держать меня связанной день и ночь и проследит, чтобы я заплатила за то, что сделала.

Если ему удастся одержать верх, мне конец.

Другая моя нога все еще свободна, и я замахиваюсь ею, попадая Трою прямо между ног. Он кряхтит от боли, и я снова бью его, на этот раз по больной руке.

Этого достаточно, чтобы он отпустил меня, и я, хватая ртом воздух, вскакиваю с кровати и бросаюсь бежать. Я все еще совершенно голая, но у меня нет времени что-либо накинуть. На счету каждая драгоценная секунда, и мне понадобится каждая из них, чтобы попытаться найти выход из этого дома. Я бывала всего в нескольких комнатах, почти всегда в сопровождении охраны, поэтому, несмотря на все мои усилия составить представление о планировке этого огромного здания, я лишь смутно догадываюсь, где могут быть выходы.

К тому же где-то по дому блуждают наемники, по меньшей мере четверо, однако Трой не привел их, когда явился освобождать меня сегодня. Тем не менее, я уверена, он предупредил их о моих попытках к бегству. Мне нужно выбраться, пока он не отправил их за мной.

Сердце бешено колотится в груди. Я сбегаю по лестнице так быстро, что чуть не падаю с нее, едва удерживаясь за перила. Я знаю нижнюю часть дома немного лучше, чем верхнюю, так как именно здесь находятся столовая и комната с люком.

Дойдя до коридора внизу, я с полсекунды раздумываю, повернуть ли налево или направо. Мои руки дрожат от избытка адреналина, но я все же заставляю себя принять поспешное решение и поворачиваю налево, мчусь по коридору туда, где, как я чертовски надеюсь, находится передняя часть дома… или пусть даже задняя, лишь бы там была дверь, способная выпустить меня отсюда.

Я поворачиваю в конце коридора, и тут с моих губ срывается отчаянное рыдание, потому что я вижу что-то похожее на входную дверь.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Дверь маячит впереди, и я набираю скорость. Все тело ноет, я тянусь к ручке. Дверь заперта. Пытаюсь отодвинуть засов…

Но прежде чем успеваю это сделать, позади меня раздается яростный рев.

Трой.

Он толкает меня в бок, отбрасывая от двери, и я валюсь на пол.

– Куда-то собралась?– Он тяжело дышит, его искусно уложенные волосы растрепались от нашей борьбы.– Мечтай, твою мать. Теперь ты моя. Ты, сука, моя собственность, и я буду держать тебя здесь столько, сколько потребуется. Для тебя нет никакого выхода, маленькая дрянь.

Он явно в ярости. Его карие глаза сверкают, ногти впиваются в мою кожу. Он плюет мне в лицо, а затем ударяет – боль отдается в скуле. У меня перед глазами все плывет, когда он поднимается на ноги и нависает надо мной. Затем хватает меня за лодыжки и начинает оттаскивать от двери. Моя обнаженная кожа болезненно скользит по деревянному полу.

Я вижу, как мое окошко к свободе закрывается, и это приводит меня в неистовство.

Нет, черт возьми, только не так.

Я не собираюсь обратно в эту дыру. Не вернусь в его постель. Просто не позволю этому случиться. Да я скорее умру, чем позволю Трою держать меня здесь.

Эта мысль зажигает что-то внутри меня, и я издаю дикий вопль, извиваясь и брыкаясь изо всех сил. Мне удается высвободить одну из лодыжек из хватки Троя и ударить его по колену. Он со стоном падает, опираясь на одну руку. Я снова пытаюсь отползти, но он бросается ко мне, обхватывает руками за талию, и мы оба снова падаем на пол.

Мы катаемся, боремся, размахивая локтями, коленями и кулаками. Он крупнее меня и на удивление силен для парня, выросшего в роскоши. Ему удается закинуть мои руки за голову, используя свое преимущество в весе, и прижать меня к земле. Трой тяжело дышит, и я вижу капельки пота у него на лбу, поблескивающие над синяком и кровавой дорожкой в том месте, куда я ударила его лампой.

Но все же, несмотря на очевидную боль и ярость, горящую в его глазах… у него стояк.

– Преподам тебе хороший урок, – ворчит он, обхватывая меня одной рукой за горло. – Хочу убедиться, что на этот раз ты ничего не забудешь.

Он начинает трогать меня, и я выгибаю бедра под ним, пытаясь сбросить его с себя. Слышу крики. Это его охранники. Как только они доберутся сюда, я окажусь в меньшинстве. Все, что им останется,– это смотреть, как Трой трахает меня. Или, возможно, даже убивает.

– Пошел… ты, – выдыхаю я, потому что, если я действительно сейчас умру, то пусть это будут последние слова, которые он от меня услышит.

Он обнажает зубы – что-то среднее между рычанием и усмешкой.

– Ты не будешь такой болтливой, когда я…

Бах!

Звук выстрела, раздающийся вдалеке, обрывает его. Мы оба вздрагиваем от неожиданности, и мое сердце замирает, когда раздается еще несколько выстрелов, сопровождаемых громкими голосами, выкрикивающими неразличимые слова. Звуки становятся громче, доносятся из задней части дома, и в карих глазах Троя вспыхивает тревога. Он смотрит на меня сверху вниз.

Затем по коридору к нам приближаются шаги, и Трой резко поднимает голову.

Я следую за его взглядом и вижу, как Мэлис, Рэнсом и Вик врываются в холл с задней стороны дома.

7
Уиллоу

Когда я их вижу, сердце замирает.

Мэлиса, как всегда, прикрывают его братья. Все трое хорошо вооружены.

На долю секунды мне кажется, что я, должно быть, схожу с ума. Возможно, я и правда сломалась. Может, я все еще в том подземелье, и у меня галлюцинации.

Но затем Мэлис издает бессловесный звук ярости, и это разрушает чары. Трой двигается так, словно собирается встать и что-то сделать, но прежде чем у него появляется шанс, Мэлис оказывается рядом с ним.

Он оттаскивает от меня Троя, мышцы на его руках бугрятся. Трой замахивается на него, нанося удар по лицу Мэлиса, но Мэлис как будто даже не чувствует боли. Он отталкивает Троя назад, надвигаясь на него, как поезд, и прижимает к стене.

Удар такой силы, что, кажется, может запросто сломать несколько ребер. Трой охает, но Мэлис не останавливается ни на секунду. Засовывает пистолет за пояс брюк, затем выхватывает из ножен на бедре устрашающего вида охотничий нож и пришпиливает им руку Троя прямо к стене.

Трой кричит от боли, и когда звук эхом разносится по фойе, Вик с диким выражением в глазах шагает вперед. Он хватает Троя за левую руку и прижимает ее к стене чуть выше уровня плеча, заставляя моего мучителя снова взорваться воплем, поскольку его раненная рука оказывается в болезненном положении. Затем Вик протыкает ему вторую ладонь точно так же, как это сделал Мэлис. Теперь Трой выглядит, словно бабочка, прибитая к пробковой доске.

Я сажусь, едва ощущая прохладу твердой древесины под своей голой задницей, и в шоке смотрю на открывшуюся передо мной сцену.

Мэлис – сама всепоглощающая ярость, горячая и молниеносная, в то время как Вик излучает скорее молчаливый, кипящий внутри гнев, вылетающий наружу, словно пуля. Рэнсом тоже выходит вперед – в этот момент он больше, чем когда-либо, похож на своих братьев. Его черты лица тверды, как камень.

Они втроем действуют как команда и атакуют Троя. Вик метит в рану на плече, нанося по ней удар кулаком. Мэлис целится в лицо: бьет по носу, глазу, щеке, оставляя на нем кровавое месиво. Рэнсом занят телом, вонзает кулак в живот Троя так, что тот стонет.

– Вы… ублюдки, – рычит Трой, пытаясь освободиться. – Вам… это не сойдет с рук. Я прикажу убить вас за это, вы…

Он с криком прерывает свою тираду, когда Вик выдергивает нож, пронзающий одну из рук Троя, и тот падает, тяжело и учащенно дыша.

Я просто продолжаю смотреть.

Часть меня с трудом верит, что это реально. Что они пришли. Виктор здесь, живой, а я ведь видела, как в него стреляли. Все то время, что я была вдали от них, я даже не была уверена, что он пережил ту ночь, когда меня похитили. На долю секунды я теряюсь в догадках, опасаясь, что передо мной возник призрак. Будто это доказательство того, что происходящее – сон или галлюцинация. Что мой разум в конце концов разрушился от всех мучений, через которые я прошла после Мексики.

Может, это просто мой мозг блокирует правду, придумывая такой сценарий. Он дает мне то, чего я хочу больше всего: братьев Ворониных, которые здесь, со мной, в то время как на самом деле Трой просто насилует меня, и конца этой пытке не видно, а помощь не приходит.

Трой снова воет от боли, и я встряхиваюсь.

Нет. Наверное, это все же правда. Должно быть правдой.