«…много поколений, покуда в племени, населявшем этот прекрасный остров, сохранялась божественная природа, люди повиновались законам небес и были угодны богам. Они обладали великой волей, отличались добрым и мудрым отношением к ближнему, несмотря на все беды и перипетии земной жизни. Их заботила лишь добродетель, и не было им дела до золота или собственности, казавшейся им лишним бременем. Роскошь не пьянила их, а богатство не лишало сдержанности. Они были трезвы и ясно понимали, что истинное благо приумножается, когда им делятся со всеми. Но когда внутренний свет в них стал угасать и грубые страсти постепенно завладели ими, они перестали быть благодарными за свою судьбу и возжелали то, что не было их по праву. Они обретали все больше могущества в знании и оружии и посредством кровавых завоеваний расширяли свои владения за морем, подчиняя себе многие народы и страны. Неразумным люди острова казались великими счастливцами, хотя именно тогда в них окончательно исчезло все, что было в них божественного.

Наконец Тот, кто Правит с Облака, заметив, что когда-то достойная раса превратилась в свое жалкое подобие, решил наказать ее, чтобы люди эти очнулись и вновь стали жить мудро. Итак, собрав бессмертных богов в их святилище, которое находится в центре мира и в котором содержатся все творения, Зевс сказал им так…»

На этом диалог Платона прерывается, хотя нет сомнений в том, как закончился рассказ.

Мойо Джонатан, руководитель проектной группы, отправил Алексу сборник легенд, на основе которых была построена игра, и Алекс медленно, урывками пробивался сквозь их неприступную толщу. В легендах говорилось о битвах, героях, волшебном оружии и чудовищах – более чем достаточно, чтобы игроки получили свою дозу дофамина. Как и в любом древнем эпосе, история рисовалась широкими мазками мифов, оставляя пробелы и умолчания, которые Алекс мог заполнить выдуманными культурными подробностями. Чем эти люди обычно завтракали? Как проводили свободное время? Какими изображениями украшали свои дома? Во что они обещали верить и во что действительно верили?

Джесс ушла от Алекса, когда он начал работать над проектом «Альманах песка». Они познакомились в университете и сошлись на заре его карьеры. Она воодушевляла его, вместе с ним увлекалась всеми этими мелкими подробностями, часами внимательно слушала, пока он проговаривал свои затруднения. Он всегда считал, что они идут одной дорогой к цели, которую тут же узнают, едва до нее доберутся. Он думал, что успех Человека-слона и был этой целью, но Джесс увидела что-то, чего не заметил он, а именно, что его путь нигде не заканчивается. Алекс никогда не оставит воображаемые миры ради реального – с ней.

Когда пандемия уже заканчивалась, компания оплатила Алексу перелет в Лондон для встречи с командой разработчиков «Альманаха». В первый же вечер по прибытии он отправился на вечеринку, которую устраивала «Адити» на крыше своего небоскреба из стекла и стали в Шордиче. На входе он быстро осушил бокал шампанского, прихватил второй с буфетного столика, а потом собрался с духом и смешался с толпой.

Люди жали ему руку и хвалили игру про Человека-слона. Кого-то восхищало тщательное описание города. Алекс никому не признался, что никогда до сих пор не был в Лондоне.

Замедленные беззвучные кадры с животными из старых фильмов циклично проецировались на парящую белую стену. Алекс стоял спиной к толпе и изучал изображения. Он узнал почти все фильмы. Знаменитые мгновения из «Старого брехуна». Первое нападение чайки на Типпи Хедрен из хичкоковских «Птиц». Черный пес, который появляется в середине «Сталкера» Тарковского и с того момента сопровождает героев.

Не успел он спросить кого-то, зачем здесь эти звери, появился сам Сикандар, гораздо раньше, чем можно было ожидать от магната. Его помощница с точеной фигуркой фотомодели, Вайя, подвела Алекса познакомиться. Алекс ожидал, что Сикандар окажется одной из тех предпринимательских динамо-машин, которые обычно наблюдаешь онлайн в видеороликах, человеком, заражающим целеустремленностью и дальновидностью, одержимым успехом и тараторящим об очередной великой идее. Он удивился, пожимая мягкую, теплую руку невысокого, пухловатого моложавого мужчины, одетого в свободную белую рубашку и джинсы. Его голос был едва слышен и почти терялся в шуме толпы.

– Алекс. Добро пожаловать. Прошу, зови меня Суреш. «Расследования Человека-слона» – весьма, весьма интересная работа. Мы с моим сыном Рахулом играли в нее с большим удовольствием. Те карты, из-за которых Меррик начинает подозревать, что стал пешкой в чужой игре, – мне понравилось это рекурсивное мышление. Так здорово. Я к тому, что мы ведь все заключены в некоем механизме, правил которого не знаем? Чудесно. Чудесно. Ты, конечно, уже познакомился с Мойо и остальной командой. Хорошо, очень хорошо. Мы так рады, что ты присоединился к проекту, уже предвкушаем, что из этого выйдет, и я знаю, что Мойо и все остальные рады приступить к работе с тобой. Если тебе что-то понадобится, что угодно, обязательно свяжись с Вайей, и она обо всем позаботится.

Сказав это, Сикандар исчез так же внезапно, как и появился, и Алекс немного расслабился. Шампанское тоже подействовало, поспособствовав этому. Он перемещался по крыше, болтал с командой «Альманаха», узнавал, над чем еще работает «Адити». Главное и, как полагали некоторые критики, невозможное предприятие компании, как он узнал, называлось «Ковчегом вечности». Оно началось как приложение дополненной реальности: человек бродит по своему району и смотрит вокруг сквозь камеру телефона, а та показывает ему движущиеся изображения животных, которых он встретил бы в этой части света в доиндустриальную эпоху, до великого вымирания. Стада оленей, тихо жующих траву. Лягушки и саламандры в каждой придорожной луже. Воздух звенит от пчел и бабочек, а в небесах кружат стаи птиц. Но Сикандар не остановился на этом. Он хотел создать виртуальную планету, на которой по завершении проекта будут существовать аватары каждого реально живущего на Земле неодомашненного животного.

Проект уже начался с самого необходимого: выявления, отслеживания и создания цифровых копий целых популяций оставшихся в мире диких наземных хищников и травоядных: волков, медведей, диких кошек, горилл, зебр, слонов – шокирующе малое число особей по сравнению с миллиардами животных, содержащихся в клетках, выращиваемых и забиваемых в промышленных масштабах в животноводческих хозяйствах.

На втором этапе будет предпринята попытка совершить ошеломительный подвиг и оцифровать всех животных размером больше мыши на нашей планете – на земле, в воздухе, в море. Каждая ласточка-касатка, садовый уж, колобус, коала, суслик, белуха, кабарга, мохноногий сыч, даман, окапи, галапагосский пингвин, головастая морская черепаха, дюгонь, степной орел, рыжая лисица, белобрюхий тюлень, бонобо, большая белая акула, страус, черный кайман, эфиопский шакал, медоед, мадагаскарская руконожка, аксолотль, орангутан, лирохвост, хамелеон, синий кит… Со временем даже ракообразные, насекомые и существа из глубин океанов получат вторую жизнь на виртуальной планете Сикандара. Можно будет отслеживать каждое животное в реальном времени, постоянно собирая и обновляя информацию об их передвижениях, миграциях, поведенческих стилях, рождениях, жизненных циклах, смертях, а также сформировать разговорный алгоритм, который однажды позволит людям общаться с другими видами в реальном мире. По сути, универсальный переводчик. Но самое главное, виртуальная планета Сикандара – пышная, зеленая, неприрученная, с чистой биосферой – не будет включать ни одного человека.

Мойо Джонатан, поразительно молодо выглядящий руководитель проектной группы «Альманаха», объяснил Алексу, как это все соединится: развлекательные проекты вроде «Альманаха песка» финансируют подлинную мечту Сикандара и дадут «Адити» преимущества в инновациях для достижения высших целей. Пока другие миллиардеры летают в космос, таща с собой тяжкий груз своего эго, Суреш Сикандар борется за спасение планеты. Помимо проекта «Ковчег вечности» он покупает крупные участки джунглей, лесов и пастбищ по всему миру, чтобы оградить жизнь в этих местах от себе подобных.

Людям нет дела до спасения других видов на Земле, продолжал Мойо, потому что они их не знают.

– Мы не знаем их, – произнес он пылко. – Не знаем их как личностей. Если мы сможем войти в мир этих животных и встретить конкретную суматранскую тигрицу, именно эту бесперую морскую свинью реки Янцзы со шрамом в виде полумесяца на морде, именно эту сапфировую лягушку, живущую в корнях именно этой склоненной акации, тогда мы узнаем их уникальные, особые души, увидим их так же, как видим самих себя, и начнем заботиться об их судьбе.

Он провел Алекса в белую комнатку возле главного зала, мягко освещенную рельсовыми лампами. В ней не было ничего кроме круговой беговой дорожки, похожей на маленький трамплин, а перед тренажером лежала гарнитура виртуальной реальности на прозрачной стеклянной подставке.

– Это ранняя версия, – сказал Мойо, подавая Алексу гарнитуру. – Нам еще многое предстоит, но это даст тебе представление о задумке.

Мойо предложил Алексу сделать несколько пробных шагов на беговой дорожке, затем передал гарнитуру. Алекс надел шлем. Сначала было очень темно, но затем Алекс обнаружил, что находится на холмистой, поросшей травой равнине, и небо над ним – цвета глубокого индиго, по которому на фоне ледяных звезд бесшумно плывут слегка подсвеченные облака. Вдалеке чернели деревья. Он слышал, как вокруг него пересвистываются птицы, неустанно стрекочут насекомые, любовно переквакиваются лягушки. Он ощутил прохладную влагу, похожую на росу, на своем лбу, на руках. А этот легкий сладковатый запах – он исходит от равнины вокруг Алекса или это просто его воображение? Может ли гарнитура каким-то образом стимулировать и другие чувства, помимо зрения?

Встревоженный, он вытянул вперед руки, ожидая увидеть виртуальные конечности. Ничего. Он посмотрел вниз. Никакого виртуального тела. Дезориентация вызвала новый виток паники, и Алекс покачнулся, теряя равновесие.

Он услышал бестелесный голос Мойо, словно из другого мира.

– Просто нужно привыкнуть. Все хорошо.

Он вдохнул поглубже и успокоился. Это не игра. Никакой строки состояния или всплывающего дисплея. Никаких квестов и соперников, встреч с неигровыми персонажами с полезной информацией или бесполезными историями. Никаких людей, кроме него самого, и даже он был здесь невидимым вторженцем, призраком.

Он сделал шаг вперед, и беговая дорожка под ним поехала, и вот он уже двигался в мире Сикандара, и смех бурлил в нем от головокружительной реалистичности впечатлений, грозясь вырваться наружу. Он словно пребывал в том сне, когда знаешь, что спишь, только все выглядело еще ярче, с большим погружением. Предметы вокруг него были устойчивы, не всплывали внезапно и не исчезали, не меняли форму, как бывает во снах.

Это место было живым. Кишело жизнью, в отличие от реального мира, который уже давно перестал быть таким для Алекса. Может, и для других тоже. Сикандар не просто создавал виртуальных животных. Здесь чувствовалось живое дыхание Земли, каким оно было когда-то, мир, который они все потеряли и больше не помнили. Это место казалось родным. Когда Алекс надевал шлем, он не ожидал, что попадет домой.

Он застыл на беговой дорожке: всхлип поднялся откуда-то из глубины его тела, но Алекс успел его сдержать.

– Все нормально? – спросил Мойо.

– Да, все хорошо.

Он продолжил идти.

Звук совсем близко: тяжелое дыхание кого-то большого. Алекс замер и втянул плечи, его тело оказалось во власти первобытных инстинктов. Кто-то находился рядом с ним в темноте – кто-то там – и заметил его. Алекс оглядел тени, возникшие от лунного света, и увидел зверя. Фигура притаилась в высокой траве всего в прыжке от него, серый мех тускло отражал свет звезд. Два бледно-янтарных глаза смотрели прямо на него.

Он сорвал с себя шлем, сердце стучало.